Гарем-академия 3. Капитан (СИ)

— Специально для магов у нас есть особые десерты, — начала чирикать девушка, — яблочный пирог с кусочками шоколада, сахарный пряник “Пагода” от шеф-повара...

— Нет, спасибо, — ответила Даари, которая больше чем за полгода в Академии отвыкла от сладкого.

Вообще-то, сладости в Академии трескали все: магия, как уже сказано, расходует много энергии, и большинство девушек не могли справиться с собой, протаскивая всякого рода печеньки и засахаренные фрукты любыми правдами и неправдами, даже уминая их в туалете. Все наперебой костерили “устаревшее” правило (оно, вроде как, родилось в те времена, когда сахар был неимоверно дорог, и адептки должны были показывать пример воздержанности), но руководство отменять его не торопилось. Может быть, это был такой искусный метод создания психологического напряжения с целью облегчения управления кодлой адепток, кто их знает.

В общем, при желании сахар можно было найти всегда — даже в общаге, где за его наличием следили строго настроенные амулеты. Но Даари-то магом не была… ну, в смысле, ее кожа не вырабатывала вещество, из которого создаются магические каналы. А значит, не тратила на это ресурсов организма. Ее к сладкому не тянуло, и она с самого начала решила по пустякам регламент Академии и общежития не нарушать. Лучше, конечно, не нарушать совсем, но “совсем” не получалось: время от времени Даари все равно нарывалась на замечания или мелкие штрафы от патрулей. То прическа не так лежит, то в общежитие поздно вернулась после тренировки…

И очень хорошо, что Даари не соблазнилась на десерт: порции оказались такими, что Даари почувствовала: из-за стола ее выкатят. Спокойно можно было заказывать что-то одно!

Когда она задумчиво ковыряла палочками последние грибочки, прикидывая, очень ли горько она пожалеет ночью, если все-таки их доест, у нее над ухом кто-то протянул:

— На-адо же, госпожа капитан Даари Сат, если не ошибаюсь? С завтрашнего дня прикомандирована к моему ведомству — и спокойно прошла мимо моего столика, даже не поздоровалась!

Даари подняла голову, подумав: “Н-да, не зря предупреждал рядовой!”. Тут-то она и увидела своего нового начальника, Ингеорна Снежную Змею. Ну или змея. По нему не очень было понятно: господин подполковник принадлежал к тому типу красавчиков, которые легко сойдут за красавицу (может быть, немного чересчур высокую), стоит им надеть женское платье. Как Дракон в своем излюбленном облике. Многие знакомые Даари девицы от такого типа внешности млели и таяли, но сама она ощутила только раздражение. Еще один манерный клоун на ее голову!

Она тут же вскочила и ударила себя кулаком в грудь, на сей раз правильной рукой.

— Господин помощник коменданта Ингеорн Снежная Змея-и-Акация?

Адъютант начальника гарнизона уже просветил ее, что она с завтрашнего дня поступает в распоряжение именно этого должностного лица. Правда, фотографий не показал, но подполковничьи знаки различия и нашивки комендантской службы позволили Даари сложить эту мозаику.

— Он самый… К вашему сведению, воинское приветствие в клубе не отдается! — фыркнул помощник коменданта. — Ну-ка, ну-ка, что мы тут имеем?

Он оглядел Даари с ног до головы.

— Значит, вас вышвырнули из Академии в Ло-Саароне, — сказал он, — и вы надеетесь пристроиться тут?

Даари сжала зубы. Привычным издевательством плеснуло, как холодной водой в лицо: после того, как она расслабилась, послушала музыку, поела вкусного, настроилась на отдых…

Но так же привычно она постаралась ничего не показать. Ты думаешь, что силен? Думай до поры до времени! Со своим главным врагом в Академии — госпожой Вейкат — Даари в итоге разобралась. Хотя их силы тоже казались несоизмеримыми. Что, этот хочет во враги? Ну, посмотрим, посмотрим…

— Да, господин подполковник, надеюсь, что смогу быть полезной, — кивнула Даари.

— Ну-ну… Официально я приму дела завтра, но можешь ко мне не приходить, — манерно отмахнулся он. — Глаза б мои тебя не видели. Иди сразу в ремонтный гараж, поступишь в подчинение старшего мастера, капитана Рахата. И если хоть одна жалоба на тебя поступит — мигом вылетишь в отряд Камелии! Не знаю уж, на что ты там сгодишься. Может, снаряжение чинить им будешь.

Генерал Солнечная Камелия, как уже знала Даари, командовала отрядом особого реагирования, который состоял только из магов, имеющих недюжинный опыт и специальную тренировку. Ее ведомству также подчинялись все маги, прикомандированные к обычным частям. Однако Снежная Змея возглавлял отдельную цепочку командования, в которую входили только маги, занятые вспомогательными работами — в гараже и в службе связи, а также унтер-офицеры, заведующие складами (не все из них маги, хотя маги на такой работе приветствовались). Поэтому он мог позволить себе определенную долю независимости от генерала Камелии, тем более, что они оба принадлежали к влиятельным кланам.

— Как скажете, господин подполковник, — Даари поклонилась.

Про себя она гадала: чем она успела так насолить подполковнику? Генерал увидел в ней шпионку, а этот что? Неужели думает, что она будет на его место претендовать? Да с чего бы! Где капитан четвертого ранга, а где подполковник?

В общем, после этого ни музыка, ни чай, ни грибочки, которые Даари дожевывала, не чувствуя вкуса, ее особенно не радовали.

Она гадала — неужели капитан Рахат окажется таким же противным типом?

***

Капитан второго ранга Рахат оказался совсем другим типом. Невысокий (одного роста с Даари) человек в повседневной мужской форме мага — она отличалась от женской тем, что шорты были длиннее, а сапоги короче — неприязненно оглядел Даари и спросил:

— Где служили раньше?

— Нигде, господин капитан!

— Где учились?

Даари поняла, что он имел в виду с военной точки зрения, поэтому Академию упоминать не стала (да и все равно он в личном деле потом прочтет, если уже не прочел):

— Ускоренные курсы боевой подготовки.

— М-да… А шрам откуда?

— Несчастный случай.

— С какой магтехникой имели дело раньше?

— Ни с какой, — ответила Даари честно.

Капитан Рахат, не скрываясь, ругнулся.

— А какого беса вас ко мне направили?!

— Я неплохо разбираюсь в чарах…

— В чарах все разбираются! Вот что, барышня… тьфу ты, госпожа капитан! — он произнес это без издевки, но с досадой. — У меня техники зашиваются, запчастей не хватает… Я прошу нормальных сотрудников, а мне посылают не пойми кого — фифу из столицы с курсами рядового бойца за плечами! И мне плевать, кто вы там и кто у вас покровитель, ясно?! Громить у себя ничего не дам!

С каждой фразой Рахат начинал орать все сильнее и сильнее, сбиваясь в откровенную истерику. Даже слюной брызгал.

Даари рефлекторно попятилась.

— Я быстро учусь…

— Учится она! За государственный счет, да?! За счет моего гаража?! Здесь жизни на кону, если вы не заметили! А меня под трибунал в случае чего, да?!

Под этим напором выстоять было труднее: в основном потому, что Даари не ожидала такой истерики от армейского начальства. Военные, в ее представлении, были людьми спокойными и немногословными. Во-вторых, она чувствовала в его тоне искреннюю обиду и беспокойство за свое дело, и это сразу обезоруживало. Даари и в самом деле вторглась в этот гараж, задействовав личные связи. Вот только все было совсем не так, как он думал.

— Вы что, надеетесь, что Снежный Змей вас покроет?! — продолжал между тем начальник гаража. — Да он ни одну из своих девчонок не бережет, подставляет только так!

“Ага”, — подумала Даари.

Не пытаясь разубедить Рахата, что она креатура помощника коменданта, Даари сочла за лучшее ждать, пока поток возмущений и оскорблений прервется. Наконец дождалась.

Выбранная стратегия оправдалась. Прооравшись, Рахат неожиданно спокойно сказал:

— Вон там в углу старенький двуцикл видите? Если он у вас через месяц поедет, допущу к работе. Если нет, напишите рапорт о переводе.

Даари пригляделась. Гарнизонный ремонтный гараж представлял собой огромный зал — нет, не так, залище! — почти пустой, но вдоль стен и по углам стояло немало образчиков военных повозок. Некоторые из них сияли знакомыми “сверхновыми” под капотами, другие были темны и молчаливы. Двуцикл Даари еле разглядела в углу: он представлял собой скорее груду запчастей, слегка прикрытых брезентом. Ни огонька магии!

М-да.

— Есть, командир! — Даари дважды стукнула кулаком в грудь и отправилась в тот самый угол, отбывать свое наказание.

А что еще ей было делать?

Глава 3. Служба и дружба (без правок)

Даари ни беса не понимала в двуциклах. То есть она знала, что у них два колеса, в соответствии с названием, и что они ездят. В кино на них раскатывали либо злодеи, либо, наоборот, положительные, но слегка антисоциальные герои. Еще она сталкивалась с госпропагандой, которая топила за вред двуциклов и даже называла их донорциклами. Мол, все, кто на них ездят, рано или поздно попадают на стол к лекарю-хирургу в качестве банка органов.

До ее попадания в гарнизонный гараж ей никогда не приходилось сталкиваться с двуциклом живьем.

“И не придется, — поняла она, рассматривая груду хлама, прикрытую брезентом. — Потому что пациент скорее мертв, чем жив!”

Ну что ж, она открыла на магфоне интранет (инструкции по настройке висели тут же, в гараже, в виде запаянного в пленку листика на двери) и начала искать в гарнизонной библиотеке спецификации и инструкции по сборке. Это отняло у нее где-то час, во время которого мимо несколько раз дефилировали работники гаража — в основном, не-маги. Явно хотели посмотреть на диковинку.

Правда, никто не пытался оторвать ее от телефона и даже разговорить: Даари чувствовала вокруг себя молчаливую стену изоляции, воздвигнутую Рахата. Это не помешало Даари ознакомиться со штатным расписанием, которое она нашла тут же, в гарнизонной библиотеке.

Всего работников было двадцать человек, из них магов помимо капитана Рахата и Даари — двое. И те явно звезд с неба не хватали. Если Дракон прав, и даже слабый магический дар можно добить до серьезного уровня, было бы время, то эти ребята явно в себя время не вкладывали.

Видно, именно поэтому они и оказались в армии на подсобной должности: у магов посильнее или постарательнее хватает других возможностей заработать, построить карьеру или даже прославиться.

Остальные же представляли собой просто грамотных техников, которые либо изучали чароплетение только в теории, либо вовсе им не занимались, специализируясь на починке движущихся частей. Как правило, они и ломались: чары на военную технику ставились мощные, тут еще попробуй с ними что-то сделать! А если все-таки требовалось что-то подправить (ну там вновь надеть слетевшую петлю магического канала на какую-нибудь шестерню), хватало и рабочих перчаток. Что касается визуализации проблемы, то на гараж были наложены же чары, что и на дуэльные залы Академии. Они не показывали магические каналы как таковые, но позволяли видеть создаваемые ими поля в виде разноцветного свечения, которое понемногу концентрировалось и оседало пухом на пол.

Судя по расписанию чисток, висевшему на стене рядом с инструкцией по выходу в интранет, этот пух предполагалось убирать четыре раза в день. И так же часто — чистить браслеты всем сотрудникам. Плакат “Очисть браслет, Владыка смотрит на тебя с укоризной!” (и стилизованное изображение Дракона в старинном стиле) тоже висел на стене у входа, вместе с коробочкой очистителя. При этом браслеты у служилых, включая Рахата, переливались всеми оттенками угольной пыли. То есть по крайней мере на это требование ТБ тут забивали, хотя казалось бы чего проще: сунь руку с браслетом в коробочку и сразу достань. Даари в чистильщиках и потом в судьях настолько привыкла чистить свой браслет при каждом выходе из дуэльной аудитории, что даже не обращала на это внимания. Адептки тоже чистили браслеты постоянно; только это и позволяло многим клиенткам Даари заподозрить наведенные чары: если ты сама не колдуешь, а браслет слишком быстро темнеет — возможно, что-то не так. Поэтому такое наплевательское отношение действовало на нервы.

У Даари появилась неприятное предчувствие, что обязанность убирать магический “пух” скоро тоже перекинут на нее.

И точно: когда она посидела с магфоном примерно час, Рахат подошел к ней, протянув рабочие перчатки и совок.

— Можешь хоть пользу принести, пока ты тут торчишь. Хватит сидеть в чармиках, приберись по штатному расписанию. Знаешь, как?

— Сталкивалась, — сказала Даари, не став конкретизировать.

Она предчувствовала, что если сказать, что работала чистильщиком в Академии, обязанность по уборке закрепят за ней перманентно. А так есть шанс со временем от нее отвертеться. В конце концов, не офицерская обязанность! Правда, здесь, в гараже, у всех офицерский либо унтер-офицерский чин…

То, что она не сидит в чармиках или чатиках, а читает инструкции, она тоже не стала говорить. Кто его знает, этого Рахата! Вот по госпоже Лайет сразу стало видно, что она не станет валить ее специально, а справедливо оценит знания. По этому не понятно. Дашь понять, что ты не ленивая дура — глядишь, еще и ставить палки в колеса начнет… Может быть, даже буквально: все-таки колесную технику ремонтируют.

Короче, лучше начальству лишнего не говорить.

Уборка отняла у Даари больше времени, чем она рассчитывала. Ангар был просторнее любого дуэльного зала и даже зала для аудиенций. Кроме того, ей пришлось спуститься во все ремонтные ямы и проверить все вентиляционные решетки. К счастью, гараж проектировался недавно, поэтому решетки не отвинчивались, как в Академии, а просто отщелкивались. И второе удачное обстоятельство: Рахат свое хозяйство не запускал, если браслеты работники не чистили, то уборка тут проводилась по расписанию. Нигде Даари не нашла ни слизи, ни зарождающейся псевдо-жизни, и даже запах слегка подтухшего мяса не чувствовался.

Однако делать это четыре раза в день — убиться! Это же съест половину рабочего дня, на двуцикл ничего не останется. А у нее всего месяц, чтобы заставить эту развалину ездить. Это похлеще, чем то, что пришлось провернуть в Академии при подготовке к турниру!

Пока Даари убиралась, голова у нее почти не работала — в том смысле, что руки делали все чисто механически, нужно было только приспособиться к новому помещению. Поэтому воспоминания лезли на передний край сознания сами собой.

…Когда она поняла, что ее идея для Снегостроя не годится, Даари зарылась в литературу. Времени на это особо не было, но ее разобрал азарт: как так, неужели она не придумает что-нибудь получше? Придумала. Даже набросала что-то вроде конспективного реферата о природе страха: к тому времени она так привыкла учиться, что оформляла свои записи в одобряемую преподавателями форму почти автоматически.

Когда она явилась к Гешвири это обсуждать, та, кажется, удивилась.

— То есть ты считаешь, что от страха к смеху — быстрый переход?

— Ну да, — сказала Даари. — Страх — это прежде всего неизвестность, один из самых популярных видов страха — когда что-то чему-то не соответствует. Например, ты видишь человека с руками чуть длиннее, или с шестью пальцами, и начинаешь инстинктивно его избегать, потому что тебе жутко… или вот, почему многие люди боятся насекомых — считается, что это связано с тем, что насекомые сильно отличаются от млекопитающих, а все, отличное от нормы, пугает.

— Не все, — резко возразила Гешвири.

— Да ну? — едко спросила Даари. — А тебе никогда не говорили: “ты слишком волевая”, или там “слишком умная”, “парни будут тебя бояться”?

Гешвири нахмурилась.

— Разве что простолюдины!

Даари пожала плечами.

— Как хочешь… Ну ладно, я предлагаю просто попробовать мою идею. Вернуться к выскакивающим тварям всегда успеешь.

— А вместо выскакивающих тварей ты предлагаешь — что? Статуи со слишком длинными руками и животных с человеческими глазами?

— Ну, можно и так, — согласилась Даари. — Но вообще я больше думала о том, чтобы раскачать качели от страха до смеха. Чем больше мы обеспечим такой переход — тем лучше… Смотри, страх — это когда что-то не соответствующее норме, а смех — это когда что-то не соответствует ожиданиям! Очень близок друг к другу!

Гешвири задумалась.

— Риторическая конструкция красивая, но лучше поясни простыми словами, — наконец сказала она.

— Ну смотри, — сказала Даари. — Когда в привычных вещах мы находим что-то непривычное, мы либо смеемся, либо пугаемся. Все зависит от того, в какую сторону это непривычное выкрутилось… Например, представь, что у нас корова, пятна на шкуре которой сложились в форму знака “смерть”! Страшно? Страшно! А если прямо на твоих глазах знак “смерть” меняется в идеограмму полового акта, которую на заборах пишут, то что?

Гешвири хмыкнула.

— Вот видишь! Тебе уже смешно. А представь, каково будет жюри?

— Это не… — Гешвири осеклась, сообразив, что хмыканье — тоже смешок.

— Ладно, допустим, — сдалась она. — Будем пробовать.

В конце двенадцатого месяца, прямо перед новогодними праздниками объявили о конкурсах в Турнире. В части обязательных — снегострой, капитанский и командный бой — все осталось без изменений. Еще тремя стали “Интеллектуальная игра” (правила прилагаются), конкурс творческой самодеятельности (Тоннар аж плевалась) и, внезапно, конкурс на создание сетевой игры по литературному сценарию. При этом сценарий нужно было представить на одобрение комиссии заранее.

— М-да, — хмыкнула на это Гешвири, — похоже, полностью взять на себя Сетевой конкурс тебе не удастся.

— Почему? — Тоннар вскинула брови. — По-вашему я что, простейшую игруху на готовом движке не состряпаю?

— Простейшую игрушку на готовом движке состряпает кто угодно, — королевским жестом руки отмела это соображение Гешвири, и Даари почувствовала некоторый стыд при мысли о том, что она даже не поняла, о каком “движке” они говорили. По контексту ясно, что не о движителе магической повозки, но кроме этого она ни беса не поняла.

— Проблема в том, — продолжала Гешвири, — что нам нужна не “простейшая”. Нас всего трое, у всех остальных команд перед нами и так преимущество. Мы должны взять качеством!

— Мы не сможем взять качеством, — покачала головой Тоннар, — или у нас тут притаились таланты по дизайну и анимации? Нужно будет делать какую-то головоломку, или что-то обучающее, в таком духе. Жюри, кстати, любят обучающие игры. Ну, я так слышала.

— Все равно они должны быть качественные! Я предлагаю нанять профессионального разработчика. Правилами это не возбраняется, если на сторону отдано не более пятидесяти процентов.