Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон

Людвиг Четырнадцатый сразу почувствовал, как ужасно он голоден. Его зубы уже готовы были вонзиться в кусок аппетитного мяса, когда в кустах возле клетки кто-то запищал.

– Привет, это я, – послышался тоненький голосок.

Людвиг Четырнадцатый сразу узнал голос Тутты. Она осторожно выглянула из-за куста.

– Не ешь лучших кусков, – предупредила она.

– Они отравлены? – ужаснулся Людвиг. – А мне показалось, они пахнут неплохо.

Тутта Карлссон выбралась из своего укрытия.

– Максимилиан на тебя очень зол, – объяснила она. – Дети стали заботиться о тебе больше, чем о нём. Они даже сняли с него ошейник и отдали тебе. Они ходили с тобой гулять. А теперь ещё и самое плохое: ты получил самые хорошие куски!

– А что я могу поделать? – возразил Людвиг. – Пусть Максимилиан меньше злится на детей.

– Для тебя всё-таки будет лучше, если самые вкусные куски ты оставишь ему, – попыталась убедить Тутта Карлссон.

Людвиг Четырнадцатый удивлённо заморгал.

– Я же сам так сильно проголодался, – проговорил он. – Лучше бы ты мне посочувствовала. Смотри, в каком меня заперли ящике. Максимилиану-то хорошо, он может бегать по двору, сколько захочет.

– И всё-таки я бы тебе посоветовала: оставь лучшие куски Максимилиану, – повторила настойчиво Тутта Карлссон. – Послушай-ка, что я тебе скажу.

Она подошла к лисёнку и что-то прошептала ему на ухо. Людвиг Четырнадцатый наконец понял.

– Ты почти такая же хитрая, как лиса, – восхищённо похвалил он.

– Даже хитрей, – ответила Тутта. – Я ведь не приняла птичье пугало за привидение, а человека за пугало. Ладно, не стану тебя лишний раз огорчать. Спрячусь-ка я опять в кустах, подожду, пока придёт Максимилиан.

Ждать им пришлось недолго. Солнце склонилось к закату, и стало понемногу смеркаться, когда возле клетки появился Максимилиан.

– Всё в порядке? – проворчал он. – Сегодня вечером я смогу спокойно заснуть. Ты хорошо заперт.

– Разве ты не голоден? – вкрадчиво, мягким голосом спросил Людвиг Четырнадцатый.

Пёс озадаченно уставился на лисёнка и сказал, скаля зубы:

– Ещё спрашиваешь! Дети отдали тебе лучшие куски, раньше они доставались мне.

– Знаю, знаю, – отвечал Людвиг Четырнадцатый и изобразил глубокое огорчение. – Потому я и приберёг для тебя самые вкусные. Вот, видишь миску? Я вовсе не хочу, чтобы кто-то из-за меня голодал. Я ждал тебя, мозговые косточки для тебя оставил.

Максимилиан не спеша приблизился.

А ведь действительно, лисёнок сегодня, похоже, говорил правду. В миске лежали замечательные куски мяса.

Максимилиан облизнулся с аппетитом.

– Милости прошу, это всё тебе, – пригласил Людвиг Четырнадцатый. – Добро пожаловать, будь как дома. В прошлый раз ты угощал меня ужином, сегодня моя очередь.

Максимилиан все ещё недоверчиво переминался с лапы на лапу.

– Ты это всерьёз? – спросил он осторожно. – Не собираешься ли меня обмануть?

– Разве может маленький лисёнок обмануть большую хитрую таксу? – возразил Людвиг Четырнадцатый.

Максимилиан засмеялся польщённо. Стоило ли воображать себе всякие глупости? Действительно, было дело, лисёнок сумел однажды проявить хитрость. Но чтобы одурачить старого Максимилиана второй раз? Могло же такое прийти в голову! Нет, это невозможно.

Он стал дёргать висячий замок, пока не сорвал его, и вполз в клетку.

– Располагайся у миски как у себя дома, – любезно сказал Людвиг Четырнадцатый.

Голос его звучал спокойно, но сердце бешено колотилось.

Счёт шёл на секунды.

– Благодарю, благодарю, тронут, – вежливо бормотал Максимилиан. – Сочная косточка с остатками мяса на ней в такой поздний вечерний час – как раз то, что я люблю.

С этими словами он подполз к миске, и в тот же момент – р-раз! – Людвиг Четырнадцатый выскочил из клетки и захлопнул за собой дверь. Тутта Карлссон выпорхнула из кустов. Совместными усилиями им удалось снова закрыть дверь на замок.

– Эй, вы, что вы там делаете? – завыл из клетки Максимилиан. – Я не собираюсь сидеть в ящике для цыплят. Выпустите меня сейчас же!

– Самое время поесть! – смеялся Людвиг Четырнадцатый. – Прошу меня извинить за то, что не могу составить тебе компанию. Мне надо срочно быть дома. Могу ли я передать привет папе от хитрого Максимилиана?

– Замолчи! – скулил пёс. – Ну погоди, я тебя ещё поймаю! У-у-у, до чего же я зол!

Людвиг Четырнадцатый проводил Тутту Карлссон до курятника.

– Тысячу, миллион раз спасибо тебе, ты мне так помогла, – сказал он.

– Не стоит благодарности, – ответила Тутта и потупила взгляд. – Ведь это из-за меня ты попал в такую переделку.

Да, ведь Людвиг Четырнадцатый уже совсем забыл, зачем сюда явился. Он ведь собирался поиграть с Туттой Карлссон!

– Сегодня у нас это уже не получится, – понял он. – Но мы ведь ещё будем встречаться?

– С удовольствием, – пропищала Тутта. – Только на этом дворе тебе лучше теперь не появляться. Боюсь, Максимилиан захочет поговорить с тобой очень серьёзно.

– Но мы могли бы играть внизу, возле изгороди, в том месте, где столкнулись в первый раз, – предложил Людвиг.

Это предложение Тутте понравилось. Прежде чем вернуться в свой курятник, где её ждали братья, сестрички и множество прочих родственников, она договорилась увидеться с лисёнком уже завтра.

А Людвиг во весь дух припустил домой. Уже наступила совсем тёмная ночь. Папа Ларссон, наверно, был весьма сердит.

Так оно и оказалось. Когда Людвиг вошёл в гостиную, папа сидел в своём кресле. Он вынул из кармана жилетки часы и взглядом указал на стрелки.

– Не слишком ты рано, – проворчал он. – Вообще-то лисы любят охотиться ночью, но ты ещё ребёнок, ты в это время должен уже спать.

– Со мной сегодня столько всякого произошло, – начал было объяснять Людвиг Четырнадцатый.

– Ну да, – усмехнулся папа Ларссон. – Ты, наверное, встретил моего старого приятеля Максимилиана?

– Его тоже, но не только его. – Людвиг был рад, что отец понемногу перестаёт сердиться. – Сначала меня поймал человек, он посадил меня в клетку для цыплят, хотел сделать меня игрушкой для своих детей, но мы с Туттой Карлссон перехитрили Максимилиана и…

– Знаешь что, малыш, – остановил его папа. – Мне кажется, ты с некоторых пор стал видеть слишком много снов.

У Людвига опустился хвост.

– Ты прав, папа, – согласился он печально.

– Ну и славно. Ведь все эти истории тебе просто приснились, – примирительно сказал папа Ларссон. – Иди, сынок, ложись, спокойной тебе ночи.

Он уже совсем не сердился.

Глава десятая

* * *

Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон начали встречаться на поляне возле забора.

Конечно, вместе выглядели они странно: лисёнок и маленький цыплёнок, но им было друг с другом хорошо. Они без конца придумывали всё новые весёлые игры, и это доставляло им удовольствие.

Больше всего им нравилось играть в школу. Один из них садился на большой пень и был учителем. Другой сидел на корточках в траве, изображая ученика.

Людвиг Четырнадцатый учил Тутту Карлссон всему, что узнал от своего старшего брата Лабана: как называются разные лесные растения, какие ягоды можно есть, а какие нельзя, чтобы не заболел живот. Например, он показывал ей красивый гриб с красной шляпкой и белыми пятнышками на ней и объяснял, что этот гриб называется мухомор, он очень ядовит.

А ещё Людвиг учил Тутту по следам на земле узнавать, какие прошли звери.

Тутта Карлссон в ответ рассказывала своему другу о домашних животных на своём дворе, о растениях, которые люди выращивают в саду и которые можно есть. А ещё о том, как быть осторожным с людьми, чтобы они тебя не поймали.

– Обещай мне, что ты никогда не заберёшься в наш курятник, чтобы унести нас к себе в нору, – просила она испуганно. – Нам все говорят, что для вас, лисиц, куриное жаркое – лучшее лакомство.

– Никто из нашей семьи не залезет к вам и не станет никого похищать, – торжественно соглашался он. – Но и ты обещай мне, что будешь предупреждать, когда люди задумают охотиться на нас.

Тутта Карлссон обещала это охотно.

Каждый раз, когда Людвиг Четырнадцатый договаривался о встрече с Туттой, он выходил из норы совсем рано утром и возвращался уже поздно вечером.

– Чем ты занимаешься целый день? – поинтересовался как-то папа Ларссон.

– Ну, я играю с одним другом, – отвечал Людвиг. – И довольно многому у него научился, – добавил он.

– Приятно слышать, – одобрил отец. – А как зовут этого твоего приятеля?

– Тутта Карлссон, – произнёс Людвиг Четырнадцатый. Он надеялся, что отцу этого будет достаточно и он не станет расспрашивать дальше.

Ведь он конечно же догадывался, что отец не очень обрадуется, когда узнает, что его сынок играет с цыплёнком.

– Тутта Карлссон? – повторил задумчиво Ларссон. Имя было ему незнакомо. – Значит, это у тебя не друг, а подружка. Приведи её как-нибудь к нам. Буду рад познакомиться.

– Не уверен, что она этого захочет, – сказал Людвиг и поскорей выскользнул за дверь, чтобы не пришлось отвечать на более трудные вопросы.

Но папа Ларссон был не так прост, чтобы этим довольствоваться.

Он остался сидеть в своём кресле и продолжал размышлять.

Тутта Карлссон! Никогда он такого имени не слыхал, а он ведь знал, можно сказать, всех обитателей своего леса.

На другое утро папа Ларссон подозвал к себе старшего сына, Лабана.

– Ну, каким хитростям ты за это время научил Людвига? – спросил он.

– Мы с ним теперь мало общаемся, – помедлив, ответил Лабан. – Но я по крайней мере знаю, что и с другими зверятами в лесу он не играет.

На лбу у папы Ларссона появились морщины озабоченности.

– Ты знаешь Тутту Карлссон?

Лабан отрицательно покачал головой.

Отец почесал лапой загривок. Это значило, что он очень, очень задумался.

Он вдруг наконец вспомнил, что рассказывал ему Людвиг Четырнадцатый несколько дней назад: про таксу Максимилиана, про курятник, про человека… «Возможно, сынок это всё просто сочинил, – пробормотал про себя старший Ларссон, – но, может…»

А вслух он сказал Лабану:

– Выясни-ка, кто такая эта Тутта Карлссон. Завтра утром проследи за Людвигом, узнай, где он каждый день пропадает.

На другое утро Людвиг, как обычно, заспешил на встречу с Туттой. Он не заметил, что позади него то за одним кустом, то за другим мелькает что-то рыжее. Это рыжее, как тень, всё время следовало за ним.

Конечно же это был хитрец Лабан, которому отец поручил разузнать секрет младшего братца.