Помоги проекту - поделись книгой:
Как, например, утверждается, что прикосновение к надгробной плите на могиле Павла I в Петропавловской крепости излечивает от зубной боли.
Также многие твердо верят, что, потерев левой ладонью левый шар на стрелке Васильевского острова, можно избавиться от головной боли.
В Петербурге всем известен родильный дом имени доктора Отта (НИИ акушерства и гинекологии имени Д.О. Отта). Первый в городе Повивальный институт при «императорской родильне» был основан в 1797 году по инициативе учёного-энциклопедиста Нестора Максимовича Амбодика-Максимовича.
В 1893 году директором Клинического повивального института стал профессор Дмитрий Оскарович Отт. Это его стараниями институт переехал в новые великолепные корпуса, построенные по проекту архитектора Леонтия Николаевича Бенуа в красивейшем месте Петербурга – в Биржевом сквере возле стрелки Васильевского острова.
В здании института есть бронзовый памятник Дмитрию Оскаровичу Отту. Правая рука и левая нога у памятника натёрты до сияющего блеска. Существует поверье, что если беременная потрет левую ногу памятника знаменитому профессору, то роды у неё пройдут благополучно, а тем, кому будут делать кесарево сечение, нужно потереть правую руку, тогда операция будет успешной.
Лик первого императора
Особое значение в городской мифологии обрел памятник Петру I у Михайловского замка. Не только сам памятник, но барельефы на боковых сторонах пьедестала.
Памятник Петру I перед Михайловским замком – первый конный монумент в России. Памятник исполнен итальянским скульптором Карло Бартоломео Растрелли, прибывшим по приглашению в Петербург ещё в 1716 году.
Растрелли изобразил Петра I в облике римского императора, восседающего на могучем коне. Увенчанный лавровым венком победителя, царь держал в правой рукой фельдмаршальский жезл. Растрелли достиг большого портретного сходства – он снял восковую маску с живого Петра в 1719 году. После смерти императора о модели надолго забыли. По каким-то неясным причинам и Елизавета Петровна не захотела устанавливать памятник. Растрелли планировал воздвигнуть монумент в центре Дворцовой площади. Лишь в 1799 году, в самый разгар работ по сооружению Михайловского замка, неожиданно вспомнили о конной статуе Петра I. Её решено было поставить перед южным фасадом здания.
Согласно преданиям, надпись на памятнике была придумана самим Павлом I. Причём в пику своей матери надпись он делает ещё более лаконичную, чем это сделала Екатерина II для Медного всадника. Если там было четыре слова: «Петру Первому Екатерина Вторая», то Павел добился абсолютной краткости, ограничившись двумя словами: «Прадеду правнук».
Если загадывать заветное желание у памятника можно только в белые ночи, то вот к барельефам можно прийти зимой и летом, днем и ночью.
Боковые стороны пьедестала украшают бронзовые работы, выполненные под руководством скульптора Михаила Ивановича Козловского.
На них запечатлены два важнейших сражения Северной войны – Полтавская баталия и Битва при Гангуте.
И там, и здесь в небе над местом сражения парят ангелы. Они протягивают Петру I лавровый венок и трубят о победе.
Бронзовые работы почти детально воспроизводят стилистику гравюр петровского времени.
Две работы, посвященные далекой Северной войне, обрели в городской мифологии особый смысл.
В левой части бронзовой гравюры «Битва при Гангуте» на флагманском корабле – Петр I, который командует «авангардией». В облаках изображение Льва – знака зодиака, соответствующего июлю, когда произошёл Гангутский бой.
Справа – пленённый шведский корабль, на который уже вступили русские, подняв флаг. Ещё минута, и та же участь постигнет другие вражеские корабли, помещённые на заднем плане.
Внизу слева у одной из фигур, вылезающих из воды на корабль, отполирована пятка. Она прямо-таки сверкает!
Считается, что если потрогать пятку спасающегося и тем самым как бы «подтолкнуть человека под пятку, помочь ему забраться на палубу, то и он вам поможет в исполнении желания». Причём любого!
Бульварная мистика
Конечно, больше всего талисманов связано с делами сердечными.
Известно, что загадывать на жениха надо у фонтана в Александровском (Адмиралтейском) саду. Но это – целый ритуал, а есть и более простой способ – бегемотик на Университетской набережной. Для успешного решения сердечного вопроса юноше надо подержаться за левое ухо, девушке – за правое. Говорят, некоторым помогает.
Кстати, с Александровским садом связан один из удивительных мифов, и не только петербургских, но и, можно сказать, всероссийских.
Здесь находится известное скульптурное изображение русского путешественника и географа, исследователя Центральной Азии Николая Михайловича Пржевальского. Но мало кто знает, что памятник является объектом тайного поклонения сторонников отца народов – Сталина.
Некоторые граждане, особенно представители старшего поколения, верные идеям и вождям коммунизма, до сих пор приносят к памятнику Пржевальскому цветы. Они уверены, что перед ними – отлитый в бронзе подлинный отец Иосифа Виссарионовича Сталина (Джугашвили).
А талисманом служит седло верблюда, которое нужно опять-таки потрогать, а лучше на него присесть.
Вот что такое магия места! Ведь появление этого мифа не случайно. Так же не случайно и то, что такие мифические истории кое-кто называет бульварными.
Ведь именно здесь, на месте Александровского сада, находился знаменитый Петербургский бульвар. Тот самый, на который, «надев широкий боливар», отправлялся Евгений Онегин.
Здесь на бульваре в XIX веке праздно гуляющие дамы и кавалеры обменивались последними новостями и сплетнями столичной жизни. Некоторые исследователи полагают, что термин «бульварный», характеризующий не слишком высокое качество новостей или литературного произведения, восходит именно к этому бульвару возле Адмиралтейства. Говорят, что здесь не раз видели «графского проказника». Он с удовольствием прогуливался среди праздных барышень и кавалеров и даже, что тоже отмечали очевидцы, вступал в разговоры с уважаемой публикой.
Кстати, через бульвар лежит дорога многих студентов.
Так уж традиционно сложилось, что студенты в период экзаменационной сессии становятся самыми суеверными горожанами. И любой хороший знак, верный талисман – это спасательный круг.
Если бабушки и дедушки студентов, отправляясь на экзамен, подкладывали в туфельку медный пятак, то у сегодняшних студиозов возможностей привлечь удачу перед экзаменом гораздо больше.
Один счастливый талисман петербургских студентов находится на Малой Садовой – памятники коту Елисею и кошке Василисе. Нужно встать между ними, три раза повернуться вокруг своей оси, проговаривая при этом про себя желание. Правда, совершая этот ритуал, нельзя забывать о возможном вмешательстве в осуществление желаний «графского проказника». Бывший обитатель Шуваловского дворца любит навещать «родные» места. И не упустит возможность немного побезобразничать.
Ещё одним талисманом у петербургских студентов стал бронзовый универсант у главного здания Петербургского университета.
Крылатый Гений, с факелом знаний и с лавровым венком в руке, согласно античной мифологии, является покровителем неординарных личностей. Именно такие люди выходили из стен старейшего в стране учебного заведения.
Студентам предлагается наудачу чесать пятку монументальному «ангелу-талисману» или приложить зачетку к его ноге. Какая-нибудь из этих примет сбудется.
Один из любимых неофициальных талисманов петербуржцев – морской конёк. Морского конька можно заметить в элементах скульптуры, в оформлении уличных фонарей и балконов, в ажурных оградах петербургских мостов. Это удивительное и симпатичное существо – морской конёк – один из символов города. Морской конёк есть и в рисунке перил Аничкова моста.
Фигурами морских коньков (гиппокампов) поддерживаются шестигранные фонари на мосту Ломоносова.
Есть конёк и в рисунке решетки на Благовещенском мосту…
Прикосновение к голове конька сулит удачу, в том числе и в делах финансовых.
Памятник Чижику-пыжику на берегу Фонтанки появился недавно, и вместе с ним родилась свежеиспечённая примета – кто попадет монеткой в крошечный пятачок постамента памятника, то есть даст Чижику «на водку», тому Чижик в благодарность обязательно обеспечит удачу. А удача, как известно, барышня ветреная, и гоняться за ней приходится долго. Порой без устали, а потому можно и утомиться в вечной погоне.
Счастливые скамейки
Кажется, что многие городские атрибуты появились вместе с самим городом. Тротуары, мостовые, переходы, фонари, скамейки. И сегодня трудно представить, что до 1865 года в Петербурге не было уличных скамеек.
В городских садах и парках скамейки, конечно же, были.
Но вот на улицах города этой в общем-то необходимой для пешеходов вещи просто не существовало. Жаркое лето 1865 года стало поворотным моментом в истории уличных скамеек.
18 июля 1865 года Городская дума, обсудив предложение, согласилась, что на улицах Петербурга необходимо поставить скамейки для отдыха прохожих.
Скамейки представляли собой десять поставленных в ряд лёгких деревянных кресел с подлокотниками, скреплёнными понизу рейками. До наших дней таких не сохранилось.
За свою недолгую историю уличные скамейки претерпели множество трансформаций и метаморфоз: они были деревянные – из брусков или досок, реечные, каменные, металлические, бетонные. Со спинками и без оных. Они устанавливались на улицах и площадях, во дворах и у подъездов.
Владимир Иванович Даль в своём словаре писал: «Скамья, скамейка – это доска на ножках, для сиденья; переносная лавка или табурет, стул без ослона, то есть спинки, или низенькая подставка под ноги. Скамеечный, ко скамье, скамейке относящийся».
Уличных скамеек у Даля нет, и это неудивительно, ведь словарь увидел свет до того, как появилась первая уличная скамейка.
Изготавливались скамейки на двоих и на пятерых, на троих и на десятерых. Над конструкцией этого изобретения для отдыха работали ведущие архитекторы и дизайнеры.
На скамейках назначали встречи, обсуждали самые насущные проблемы, просто отдыхали. Скамейки – одно из самых демократичных городских изобретений. Обратите внимание, что не бывает скамейки для одного человека.
Именно поэтому сразу после появления этого городского атрибута среди горожан родилось поверье о счастливых скамейках. Мол, есть те, что приносят удачу и неожиданную встречу, а есть несчастливые.
А поверье это возникло не на пустом месте. У него глубокие корни.
От итальянского «banko», означающего «скамейка», «лавка», возникло слово «банк». На таких скамейках в средневековой Италии сидели менялы, которые совершали, как мы теперь говорим, обменные, кредитные, депозитные и прочие «банковские» операции. Так скамейка – «banko» – стала неотделима в сознании европейцев от денег и финансовой удачи, то есть от банка.
Интересно, что спустя тридцать лет после появления в Петербурге первой уличной скамейки в Городскую думу поступило предложение от одного купца на право использования спинок скамеек для рекламных целей.
Поглядев на нынешние рекламные скамейки, понимаешь, – всё-таки не зря говорят, что всё новое – это хорошо забытое старое.
Городской фольклор приписывает существование счастливых скамеек на Невском и в Александровском саду, на Васильевском острове и на Петербургской, позднее Петроградской стороне. Знатоки уверяют, что такие скамейки есть и на Московском проспекте.
Приведения и химеры
Пожалуй, самая облюбованная привидениями набережная – это Университетская. Её порой называют набережной туманов и привидений.
Она протянулась от Биржевой площади, то есть от стрелки Васильевского острова, до площади Трезини.
Одно из первых зданий на набережной – Кунсткамера, и, конечно же, мир духов не мог его обойти.
Как удивительно прижилось это немецкое слово в русском языке. И даже стало использоваться в переносном смысле. Но как и при Петре, так и сегодня Кунсткамера в Петербурге остаётся первым настоящим русским музеем. Правда, сегодня Кунсткамера – кабинет редкостей – называется Музеем антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук.
Термин «кунсткамера» (от немецкого слова kunstkammer – «палата искусств») применялся в эпоху Возрождения к типу коллекций не только картин, но и любых редкостей.
Подобное название, данное петербургской коллекции, связано с тем, что в здании должна была расположиться, помимо всего прочего, коллекция «монстров и раритетов», собранная Петром I.
В 1712 году по указу Петра I из Москвы в Санкт-Петербург были перевезены из Аптекарской канцелярии анатомические и зоологические препараты, а также коллекция, приобретенная Петром в Европе. Коллекция состояла из «нескольких сот в склянках сохраненных рыб, гадов и насекомых». В Петербург доставили также книги из царской библиотеки и математические, физические, хирургические и другие приборы и инструменты. Вещи и книги разместили в покоях Летнего дворца на Фонтанке.
С 1714 года вещи начали приводить в порядок, одновременно приобретались новые коллекции и книги. В том же 1714 году коллекции смогли осматривать посетители, а читатели брали книги из библиотеки. Музей предназначался для научных занятий и распространения научных знаний.
Но вскоре коллекции стало тесно в покоях Летнего дворца, поэтому в 1718–1719 годах ее перевезли в Кикины палаты. Так назывался каменный дом вельможи Алексея Васильевича Кикина, который был осужден по делу царевича Алексея и в 1718 году казнён.
Поделиться книгой: