Бюро «Лукоморье» Дело об исчезающей сказке

— Угу. — Мрачнеет Виталя.

— А о том, что пора взрослеть?

— И это тоже.

— А о самостоятельности было?

— Было.

— А про зарплату упоминала?

— Издеваешься?

— Да ладно, я просто проверяю, насколько внимательно ты меня слушал. — Похлопываю его по плечу, когда прохожу мимо. — До конца дня справляться без меня и не беспокоить, ясно?

— Предельно.

— Вот и славно. — Выхожу из кабинета и обращаюсь уже к мужичку, который сидел на скамейке и беспокойно крутил свою кепку в руках. — Дядь Коль, пойдёмте, покажете место преступления.

Глава 3

На самом деле, время тоже отразилось на сказках. Современность добралась и до нашего мира, а мы сильно и не сопротивлялись. Кто имел пропуск в человеческий мир, тащил оттуда всякие новшества. Все же лучше жить в новых домиках, где есть водопровод и туалет, чем в избушках. Ходить в небольшие магазинчики за едой, а не в холодный лес. Появилось много рабочих мест и сказочным героям стало как-то даже веселее жить. Все при деле, происшествий мало и то, они незначительные.

До сегодняшнего дня.

Что-то не так.

Да, пока что это были лишь смутные предположения без подтверждающих фактов. Но я старалась подметить все, что встречалось мне на глаза, чтобы ничего не пропустить. Каждая мелочь могла указать на неожиданный поворот в деле.

— Где говорите, вы видели яйцо в последний раз? — обвожу взглядом комнатку.

— Так на кухне ж, вот сюда положила, — бабуля показывает на полку, прибитую чуть повыше стола. — Думала, новости гляну и потом уже попытаюсь разбить. А когда пришли с дедом, то яйцу-то ножки уже приделали. Виновница, вон, до сих пор не признается. Хотя грешок за ней такой уже имеется. Мы с дедом только не поймем, чего открещивается? И мы бы не нервничали, и вас бы не всполошили.

— А это не я была. — Тут же подает голос мышь, одиноко сидящая на табуретке. — Я вообще у внуков гостила. Да и надоели вы мне с этими яйцами. То плачете, что разбилось. Потом оно появляется и вы его до поздней ночи расколоть не можете. Грохот на весь домик стоит, спать мешаете и так может продолжаться неделю! Нервы не выдерживают, приходится самой все делать. Так они потом еще неделю воют, что оно наконец-то расколото. Вы уже определитесь, е-мое, какое оно вам надо.

— А не тебе нас уму-разуму учить. — Мужичок качает указательным пальцем. — Может, хобби у нас такое. Не думала?

— Хобби? — переспрашиваю.

— Ну да, забава. — Соглашается бабуля. — Спорим с дедом на то, кто через какое время его разобьет.

— Совсем старики из ума выжили, — вздыхает мышь, — другие крестиком вышивают, подделки из дерева на ярмарки делают. А они яйца лупят и несушку свою скоро до нервного срыва доведут.

И в этой фразе есть что-то такое, что заставляет обратить на нее внимание.

— Не правда, мы переживаем за нашу красавицу. Она ж у нас единственная такая, прикипели к ней так, что жизни без нее не представляем. — Не соглашается дед Коля. — Так что не слушайте эту хвостатую.

— Кстати, а где Ряба? Я могу с ней поговорить? — Заканчиваю делать заметки в маленьком блокноте.

— А она во дворе должна быть. Проводить?

— Спасибо, — успеваю остановить пожилую пару, — я сама. Допрос вещь такая, конфиденциальная.

— А нас чего тогда вот так допрашивали? — прищуривается мышь и встает на задние лапы. — А ее отдельно решили?

— Потому что в вашем случае, именно курочка является пострадавшей стороной. Ведь она несет эти яйца, значит, вред причинили ей. И с ней нужно действовать деликатно.

Прикрываю за собой дверь и спускаюсь по ступенькам во внутренний дворик. Прохожу аккуратную беседку, затем сворачиваю направо, где виднеется небольшая полянка, залитая солнцем. И вот там, на скамейке, я вижу курочку.

— Здравствуй, Ряба, — приветствую ее, — могу я к тебе присоединиться?

— Да, пожалуйста, — взмахивает она крылом на соседнее место.

Присаживаюсь, опуская рюкзак себе под ноги. А затем зажмуриваюсь, наслаждаясь тишиной и солнечным светом.

— Хорошо здесь, — озвучиваю свои мысли, не открывая глаз. — Спокойно. Не то, что в доме, да?

— Не то слово, — соглашается она со мной.

— Ты же у них давно живешь?

— Да сколько себя помню, столько с ними и нахожусь. А что?

— Да я вот подумала, что меня бы на твоем месте все бы это утомило. Вот несешь ты им яйца, а они все лупят их и лупят. Ладно бы с пользой это делали. А так, ради забавы только. — Приоткрываю один глаз и посматриваю на курочку. — Наверняка, очень досадно наблюдать за этим?

Ряба тяжело вздыхает в ответ, но ничего не говорит. Тогда я продолжаю:

— Мы можем просидеть здесь до вечера, сетуя на стариков. А можем поступить иначе. Ты вернешь им яйцо и после этого, мы подумаем, как можно исправить вашу ситуацию.

— А откуда вы поняли, что это я? — Ряба в удивлении даже вскакивает со скамейки и приземляется на землю.

— Мышь подсказала направление. Сказала, что они тебя скоро до нервного срыва доведут и тут меня озарило, что яйцо никто и не воровал. Это ты их так решила провести.

— Не провести, а наказать. — Поправляет меня Ряба. — Они мой труд не ценят и относятся к этому, как к какой-то привычной вещи. И мне не просто досадно, а обидно от этого. Они каждый раз слезно обещают, что это точно в последний раз. А потом срываются и разбивают его.

— Так может, стоило бы им об этом открыто сказать? Даже сказочные герои не все умеют читать мысли и разбираться с тем, что у других на душе. Пропажа яйца лишь всполошила их и не более. Получат его обратно и снова примутся за свое. Должный эффект произведут только слова. Так что без честного диалога ничего никогда не получится.

Курочка думает еще несколько минут, а потом все-таки соглашается и мы возвращаемся в дом. Я нахожусь там еще пару минут, чтобы удостовериться в том, что все идет так, как нужно. Как я и предполагала, в их доме царило полное недопонимание. Старшее поколение неумело проявляло свою заботу. Им казалось, что частые обращения за новыми яйцами вполне доказывают, что курочка им небезразлична. А Ряба расценивала все в точности да наоборот. Вот почему я всегда придерживаюсь мнения, что нужно всегда и обо всем говорить. Озвучивать все мысли, пожелания, недовольства. Делиться страхами, мечтами и радостью. Кажется, в этом доме теперь все так и будет. Поэтому уходила я оттуда со спокойной душой.

Глава 4

А вот со следующим делом могло получиться все не так радужно. Во-первых, Колобок уже не в первый раз сбегал. Во-вторых, прятаться он умел как никто другой. В прошлый раз пришлось потрудиться пару дней и за это время Мария Федоровна, она же баба Маша, взяла наше бюро на измор. И даже ночевала под моим кабинетом. Повторения не хотелось.

— Ну, дружочек, без тебя не обойтись, — достаю клубок синих шерстяных ниток и подношу к лицу, — выручай, клубочек. Катись по дорожке да приведи меня к Колобку!

Бросаю его на землю и готовлюсь следовать за ним. Однако клубок кружится на месте, будто не знает направления. И с ним такое случается впервые. Я, конечно, сначала подумала, что это колдовство Яги Васильевны исчезает. Но этого просто не могло быть. Чары исчезают лишь в одном случае — если их владелец перестает владеть ими. А у нас фактически все сказки с добрым концом и даже плохие герои перевоспитываются, но никак не погибают. Так что этот вариант быстро отпадает. После нескольких минут кружений, клубок все-таки нашел направление и быстро-быстро покатился. Да так, что мне пришлось бежать за ним через опушку, а потом еще и перепрыгивать маленькие болотца в заколдованном лесу. Хочу заметить, что к такому марафону с препятствиями я была не готова. Волосы выбились из резинки, щеки полыхали, легкие горели, а ноги обещали завтра не поднять мое бренное тело с постели в отместку за такие издевательства над организмом. В этот момент я сама себе слезно пообещала снова заняться физкультурой, чтобы не чувствовать себя древней развалиной. Но все это померкло по сравнению с тем, что я испытала, когда поняла, куда меня привел клубок.

Да, мы можем путешествовать из сказки в сказку. Кто-то делает это по приглашению другого героя, кто-то по работе. А работники бюро имели специальные возможности, чтобы проходить сквозь границы сказок в любое удобное для них время. Поэтому, мое появление на берегу синего моря не становится чем-то невероятным. А вот то, что у самой кромки я вижу нашу пропажу, меня очень настораживает. Ведь раньше сюда могли попасть те, кто записывался на прием к золотой рыбке. Но сейчас-то она в отпуске и значит, эта территория была временно закрыта для посещения. Так как же Колобок попал сюда?

Провожу ладонью перед собой и защитная граница то здесь, то там искрит пятнами. Будто она пришла в негодность или была кем-то умышленно испорчена.

— Не к добру это, — тихо проговариваю сама себе, — ой, как не к добру.

Теперь уж точно не осталось сомнений, что сегодня нужно посетить еще и Верховного. Он этому визиту будет не рад, как и тем новостям, которые я ему принесу.

Только сейчас, пропажу верну на место…

Ноги утопают в песке, слышен шум прибоя. Если бы не пасмурная погода, вообще бы была благодать. Но когда главный герой необходимой локации отсутствует, сказка без него как бы теряет свои краски. Она пустеет и становится безликой. Поэтому, что я, что Колобок, смотрелись яркими инородными элементами в этой посеревшей местности.

— Она была моей единственной надеждой, — произносит Колобок, услышав мои шаги позади себя. — Вот только я немного не успел.

— И что же ты хотел попросить у золотой рыбки? — опускаюсь на песок рядом с ним.

— То, что мне не дают родители, — он грустно вздыхает, — вот прошу же не первый год, ну слепите мне ручки да ножки. Я бы помогал и по хозяйству, и на работу бы устроился. А они…

— А что они?

— Да все как обычно, — фыркает Колобок, — то муки нет в амбаре, то пенсию ждем, чтоб продукты купить, то печь топить лень. Да только враки это все. Они специально не хотят, чтобы у меня конечности появились. А как думаешь, почему?

— Я бы предположила, что они боятся, что ты уйдешь, — усмехаюсь, — но даже при отсутствии ног, ты умудряешься от них сбегать с завидной регулярностью. Так что проблема не в этом.

— Не в этом. — Соглашается он. — Как только начинаю ругаться, так матушка за сердце хватается. Вбила себе в голову непойми что. Говорит, что они мне сразу ненужными станут. А я ж наоборот, из лучших побуждений…вижу ведь, что уже возраст дает о себе знать и тяжело им становится. Но она уперлась и не переспоришь. Не дает мне ничего делать и душит своей заботой. Вот и сбегаю, когда нервы сдают.

— Ну, баб Машу я хорошо знаю и могу только посочувствовать тебе по поводу этой гиперопеки. — Киваю головой, а сама смотрю, как волны волнуют синее море. — Я это тоже давно подметила. Но, могу сказать, что не со зла она это делает и не специально. Понимаешь, Колобок, сколько бы нам лет ни было, мы всегда для родителей останемся несмышлеными детьми. И им очень трудно принять мысль, что мы можем уже справляться без их помощи. Понимаешь?

Но ответа не следует и тогда я поворачиваюсь к герою. Который выглядит… растерянным.

— Ален, а чей-то со мной? — он пытается развернуться ко мне, но при этом от него отваливается кусочек и невесомыми частицами развевается на ветру.

Подрываюсь на ноги и пытаюсь подхватить и его, вот только зря. Он рассыпается у меня на руках. Исчезает, будто его никогда и не существовало.

— Ох, ты ж, — выдыхаю, — е-мое. Красный код…Красный код!

Хватаюсь одной рукой за рюкзак, а второй тяну кулон-камень вверх, который болтался у меня на шее.

— К Верховному, — произношу и ломаю его пополам, выпуская вихрь ветра, который подхватывает меня и начинает кружить в своем водовороте.

Ненавижу так делать, но другого выхода не было. Но времени не было. Своим ходом вряд ли бы успела так быстро добраться до бюро. А так, несколько оборотов и я оказываюсь в кабинете начальника прямо посреди его важного совещания.

— Сестра? — удивленно смотрит он на меня.

— Иван, — потом смотрю на второго посетителя, — князь Гвидон, вы не против, если я поговорю с братом?

— Ты немного невовремя, подожди в приемной. — Голос брата строже, чем обычно.

— Нет, не могу. У нас беда, Колобок исчез прямо на моих глазах, — вытягиваю ладони вперед, — и вот на этих руках. А еще, граница на стыке сказок нестабильная. Она разрушается…

— Стоп. — Он обрывает меня на полуслове. — Погоди, в смысле исчез?

— Растворился в воздухе. Перестал существовать.

Иван переглядывается с Гвидоном, а затем мрачнеет еще больше.

— У нас так белка растворилась двумя днями ранее, — подает голос князь. — А сегодня все войско Черномора пропало вместе с ним.

— Иван-царевич вчера заявил о пропаже Царевны-лягушки. — Добавляет брат.

— И заяц исчез! — бью себя по лбу.

— Какой еще заяц?

— Кощеевский! — качаю головой. — Мы думали, что это Виталька его закрыть забыл и он сбежал. Но теперь понимаю, что нет его вины.

Резкий стук в дверь заставляет меня замолкнуть и мы все устремляем взгляды на нового посетителя.

— Простите, Верховный, — кот нервно дергает хвостом из стороны в сторону, — но мне нужно срочно доложить вам неприятные вести.

— Говори, — взмахивает Иван рукой, — при всех.

— Нашему дереву плохо, — кот мечется по периметру, — оно засыхает. Я не знаю, кто наложил эти чары. Но если мы не снимем их, дерево станет трухой и вся защита рухнет. Наш мир в опасности, Верховный.

— Это не чары, — брат хмурится, — потому что они не могут охватить такое количество сказок.

— А из-за дерева, могут возникнуть проблемы с границами? — решаю уточнить на всякий случай, хотя уже заранее догадываюсь каким будет ответ.

— Отчасти, да, — шартрезовые глаза кота останавливаются на мне, — оно ведь является главным источником силы, от которого все питаются. Это основа основ нашего мира.

— Теперь понятно, почему границы мерцают и истончаются. — У меня холодеют руки. — Что будем делать?

— Гвидон, собирай своих людей и не спускай с них глаз. Если будут новые случаи, сразу же докладывай мне.

— Хорошо, — князь кивает и исчезает в таком же вихре, которым воспользовалась и я.

— Я прикажу нашим вестникам контролировать всю ситуацию с неба. — С этими словами, Иван открывает окно и пронзительно свистит, созывая всех воронов к себе. — И с Ягой Васильевной постараюсь поддержать дерево и не дать ему засохнуть окончательно.

— Вань, — впервые позволяю назвать его так, как называла в детстве, — а мне что делать?

— То, что ты умеешь лучше всего. Найди причину того, что сказки исчезают. Возьми своего помощника и кота, — брат смотрит на нас, — и отправляйся в человеческий мир.

— Зачем нам туда? — недовольно уточняет кот.

— Затем, что сказки связаны с людьми. — Следует ответ. — Мне кажется, все беды оттуда.

— Кто бы мог сомневаться, — фыркает четвероногий гость.