Три цветка Индонезии

– Вроде того. Старшее поколение уже особо не высовывается, но если и дают интервью, то в основном с наставлениями о том, как надо жить молодежи. Филипп Беленков любит приглашать журналистов и позировать для семейных портретов, хвастаясь красавицей женой и двумя похожими на ангелочков детьми. Морализаторствовал он чуть меньше, чем его отец, но тоже был не прочь раздать парочку непрошеных советов.

На их фоне младший сын, Олег, пока терялся. В тридцать один год он еще не обзавелся семьей с открытки и не так выигрышно смотрелся на фото. Но и совсем уж другим он не был – тоже любил поболтать об экологии, высших ценностях и мире во всем мире.

– Все это не означает, что они безвинные, – заметила Александра.

– Ну да. Ничто так не прячет паскудство, как показная добродетель, – фыркнул Ян. – Но до этой стороны их жизни мы вот так просто не докопаемся. То, что я тебе рассказал, знают про Беленковых все. Давай посмотрим, удастся ли нам выяснить больше.

Ян не отказался бы осмотреть завод, но это было невозможно даже со связями Александры. Приходилось довольствоваться тем, что есть. Они добрались до бизнес-центра, оставили машину на охраняемой парковке и направились к нужному офису. Возможно, не так давно этим путем проходил и Евгений Жильцов. Думать о том, к чему это его привело, не хотелось.

Беленков вполне мог позвать на эту встречу и ДиМиро – как главного героя истории. Но утруждать себя Олег не стал и гостей встречал один. Так что портрет рэпера оставался нарисованным тонкими штрихами, тут близнецам приходилось ждать дополнительных данных от Кирилла.

Олег же казался типичным бизнесменом – уверенным, ухоженным, оформленным дорогими стилистами. Умеющим правильно улыбаться, так, чтобы гости чувствовали себя желанными, даже если хозяину кабинета на самом деле хотелось вышвырнуть их в окно.

Близнецы заняли гостевые кресла, Олег устроился за столом. От чая и кофе отказываться не пришлось – им ничего и не предлагали. Это служило куда более честным указанием на истинное отношение к ним, чем вежливая улыбка хозяина.

– Я удивлен, что эту историю снова припомнили, – признал Олег. – Сколько там прошло, полгода? Я считал ее завершенной.

– Я бы скорее назвала это открытым финалом, – очаровательно улыбнулась Александра, умело наполняя каждое слово легким акцентом, которого у нее отродясь не было. Ян не был удивлен, он эту ее австралийскую песнь уже слышал. – Но мы ни над чем не работаем. Нам интересно то, что уже случилось.

– Почему вы пришли ко мне, а не к Егору?

– Его позицию узнавать нет смысла, – ответил Ян. – Он уже дал на эту тему сотню интервью, их достаточно. А вот вы предпочли молчать.

– Я не был прямым участником этой истории, да и не считаю, что о таком нужно говорить публично. Я могу лишь повторить для вас то, что сказал вашим коллегам полгода назад.

– Было бы неплохо, – кивнула Александра.

– Я понимаю, что Егор создал себе репутацию бунтаря, чуть ли не гангстера. Но это скорее карьерный ход. Сам он не употребляет наркотики, у него никогда не было проблем с законом. Здесь нужно смотреть не на то, что он говорит и какие татуировки себе набивает, а на то, что он делает.

– Это что же? – уточнил Ян.

– Он много занимается благотворительностью – и от лица нашей компании, и как рэпер Роб ДиМиро. Это не пиар-ход, такое он особо не афиширует, но доказательства у меня есть. Потому что Егор по сути своей добрый человек, его заботит судьба ближних. Я понимаю, что кому-то могло быть выгодно выставить его кровожадным маньяком, который с кайфом отрубил голову собственной невесте. Но вы изучите всю его биографию, и вы поймете: он не тот человек, который на такое способен, ну вот совсем не тот.

Ян невольно вспомнил холодный, безжалостный взгляд ДиМиро, когда рэпер обернулся и обнаружил, что его невеста мертва.

Да уж, не мог он…

– А кому понадобилось так очернять его? – спросила Александра.

– Понятия не имею. У них там в этом шоу-бизнесе все сложно!

– А в вашем бизнесе? Легко?

– Вы про завод? Об этом даже не думайте, – отмахнулся Олег. – Мы занимаем слишком узкую нишу, которая никому и даром не нужна. У нас нет прямых конкурентов, а даже если бы были, кто из них пошел бы на такое? Нет, вся эта показуха из того мира, в котором существовали Ариана и Егор. Для него это стало огромной трагедией. Со стороны может показаться, что он со всем отлично справился, просто пережил эту трагедию и все.

– Но вы знаете больше?

– Знаю. Мы с Егором не просто партнеры по бизнесу, мы знакомы с детства, познакомились в спортивной секции. Я ему доверяю, как себе.

Вот тут Олег, до этого сдержанный, впервые позволил себе искренние эмоции. Не слишком бурные, но и это было много для такого человека, как он. Похоже, Егор действительно был его близким другом – вот только для расследования это ничего не значило. А точнее, значило, что Олег будет прикрывать своего друга всеми силами, даже если ему известна правда.

– Возможно, вы знаете каких-то конкретных его врагов? – поинтересовалась Александра.

– Если бы знал, сообщил бы об этом еще полгода назад.

– А ее, Арианы?

– Тоже нет, – покачал головой Олег. – Вы думаете, я стал бы что-то скрывать? Но эта история не имеет никакого отношения непосредственно ко мне, так что – зачем? Егор и Ариана были красивой парой. Счастливой. У них было много общего, и, я уверен, вместе они добились бы куда больше, чем по одиночке. У них не было врагов, способных на столь чудовищный поступок. Я вообще не знаю, кто это мог сделать! Разве что псих, который выбрал жертву случайно. Я буду рад, если его поймают и накажут, но способствовать этому я никак не смогу. Не представляю, как вы сможете все это использовать в отчете о расследовании, но надеюсь, что я вам помог.

Он непрозрачно намекал, что близнецам пора бы валить, они и так задержались. Ян не отказался бы задать ему еще пару вопросов, но он прекрасно понимал, что ответов не получит. Тут нужны другие обстоятельства: допрос, давление… А основания где взять? В этой истории Олег Беленков и правда был тем второстепенным персонажем, который дает положительную характеристику главному подозреваемому.

Так что Яну казалось, что разговор этот ни к чему не привел, зацепка сорвалась. А вот Александра выглядела неожиданно довольной, и это интриговало. В офисном центре он ее спрашивать ни о чем не стал, дождался, пока они отъехали подальше – к первому попавшемуся пустырю, на который близнецы выпустили Гайю.

Там, наблюдая за далекими переливами праздничной иллюминации, Ян спросил:

– Ты улыбаешься, потому что все еще в образе, или по делу?

– Нет у меня такого образа, при котором постоянно ухмыляться надо. А довольна я, потому что мы получили подтверждение: Жильцов копал в верном направлении, смерть Арианы каким-то образом связана с заводом.

– Ни хрена себе, – присвистнул Ян. – Когда это мы такое получили и почему посылка прошла мимо меня?

– Мимо тебя прошла, потому что по ночам надо спать, а не на фото любимой слезы ронять, тогда не будешь тормозить. А получили, когда Беленков сообщил, что вся жизнь ДиМиро крутится вокруг завода, а не вокруг музыки. Смотри: его карьеру оплатили деньги с завода, вся его благотворительная деятельность наверняка связана с заводом и его счетами, раз Беленков в курсе. Это было бы логично: как публичная персона, ДиМиро получает любовь толпы в любом случае, а для бизнеса вся эта благотворительность оборачивается налоговыми вычетами. Короче, чем бы Ариана ни шантажировала своего бойфренда, это в итоге упрется в завод, зуб даю.

Большую часть времени близнецы были на одной волне. Если они и не думали об одном и том же, то быстро понимали друг друга. Однако бывали и исключения – вот как сейчас, когда сестра удивила бы его больше, только если бы заговорила на монгольском, предварительно выплюнув живого хомяка.

– Александра, зуб оставь себе и притормози. Откуда вдруг шантаж? Никогда, ни в один момент этого расследования мы не обсуждали никакой шантаж!

– Если честно, я сама до этого только что дошла. Пятиминутка озарения.

– Поздравляю, потом отпразднуем. Но с чего ты взяла, что она его шантажировала? На это ничто не указывает!

– Нина указывает, – возразила Александра. – Правда, сама того не зная. Помнишь, я просила ее проанализировать содержимое соцсетей Арианы, чтобы создать более-менее толковый психологический профиль?

– Я даже помню, что Нина его создала.

– Ну и вот – она, среди прочего, отметила, что с наступлением карантина Ариана и ДиМиро начали все чаще ссориться, дело логично шло к расставанию, и Ариану это печалило куда больше, чем замечательного благотворителя. Но в следующем кадре она уже рядом с ним, с колечком на пальце, очень счастлива и ни в чем не сомневается. А так не должно быть, если они собачились все чаще.

– Даже получив предложение, она должна была хоть чуть-чуть волноваться: уйдет он или нет, – догадался Ян.

– Во-о-от! А она была уверена, что этот свободолюбивый баклан никуда от нее не денется. Девицы поглупее думают, что такой привязью способен стать ребенок. Но Ариана не была ни дурой, ни беременной. Сначала я и сама этого не поняла, а теперь почти уверена, что какой-то козырь у нее был. И раз вся жизнь ДиМиро была завязана на этом бизнесе, Ариана должна была раскопать какую-нибудь чернушечку про экологически чистый проект.

– И все-таки домысел, – заметил Ян. – Проверка по делу Арианы проводилась полноценная, это я уже проверил. При этом про шантаж там никто и не пикнул.

– Так некому было пищать: про шантаж могли знать только двое, она и ДиМиро… А потом уже трое. Думаю, какую-то опасность Ариана все же почуяла или решила перестраховаться. Она рассказала о сути шантажа Жильцову, но не дала ему никаких доказательств. Тоже грамотный ход: доказательства он бы сразу же опубликовал, он о дружеской солидарности имел весьма смутное представление. Но без них он не рискнул бы ссориться с ДиМиро. Возможно, она пообещала ему крутую историю, если он сыграет по ее правилам.

– А потом она умерла.

– Потом она умерла, – кивнула Александра. – Жильцов без труда соотнес одно с другим, понял, что никакие это не деяния неведомых сумасшедших. Ариана думала, что опасность миновала, раз ей не угрожали – о таком она наверняка бы сообщила. Но ее в итоге убрали одним махом. Жильцову оставалось лишь решить, будет он действовать или забудет обо всем.

– Странно все же, что он решил действовать… Я его человеком немного другого типа представлял.

– Так ты ищи в его поступках шкурный интерес, а не бескорыстный героизм, и мир снова станет логичным.

– Думаешь, он так старался из-за статьи? – засомневался Ян.

– Ради спасения своей жизни он старался. Он не был уверен, что Ариана не оставила никаких указаний на него, ни разу его не упомянула… Короче, не был уверен, что за ним не придут. Думаю, то, что она использовала как предмет шантажа, было достаточно серьезным, чтобы у него кое-где подгорать начало.

– Но при этом доказательств у него не было – только слова девушки, которая ничего не подтвердит…

Понятно, почему Жильцов начал метаться: он искал доказательства слов Арианы, чтобы или отомстить за нее, или защитить себя. Второй вариант был вероятней. Сначала он был напуган, но держал себя в руках, жил прежней жизнью и Алису в свои дела не втягивал. Потом произошло нечто такое, что заставило его все бросить, сломать карьеру, рискнуть свободой, но все равно бежать.

Теперь уже Ян не сомневался: Жильцов чем-то себя выдал. Возможно, слишком частыми визитами к этому офису…

Александра свистнула, подзывая к себе Гайю. Наблюдая, как огромный пес выскальзывает из темноты, Ян предупредил:

– Если все это верно, про шантаж и про Жильцова, сегодня мы могли взбаламутить воду.

– Ага, – согласилась Александра. – Они без труда выяснят, что нас с ним связывает… Ну, или и так знают, если они изначально следили за Алисой после того пожара. До этого мы к ним толком не подбирались, а вот сегодня невольно создали впечатление, будто знаем очень много. Может, наш визит даже восприняли, как какой-то намек! И теперь мне любопытно только одно: какая ответочка нам прилетит?

Глава 8

Такие места Кирилл Эйлер ненавидел с особой силой – слишком уж горькие воспоминания они бередили. Еще год назад он сам проводил в клубах больше ночей, чем в постели. Это чувство постоянного карнавала в ту пору спасало. Кириллу казалось, что его сжимают невидимые клещи, он не справляется с возложенными ожиданиями, очень скоро они завалят его, он просто не сможет дышать.

В клубах становилось легче. Это сияние разноцветных огней, улыбающиеся люди, коктейли, после которых мысли наконец угасали и начинались сплошные чувства… Это было его лекарством.

Теперь-то он понимал, что упустил тонкую грань между лекарством и наркотиком. Он думал, что спасает себя, а в итоге оказался в западне. Здесь, в этом клубе, возникало неприятное чувство, что он идет уже знакомой дорогой прямиком в болото.

Но он не поддавался и к выходу не спешил. Кирилл снова и снова напоминал себе, что теперь все по-другому. Он пришел сюда не для того, чтобы забыться, а потому, что его попросили о помощи близнецы. Он был должен им – и ему нравилось им помогать. Все вместе это обеспечивало его необходимыми силами.

О собственных сомнениях знал только он сам. Для всех остальных, посетителей и сотрудников клуба, Кирилл оставался типичным представителем золотой молодежи: подтянутый, дорого одетый, умеющий смотреть на мир свысока. Шрам на шее, уменьшившийся, но по-прежнему уродливый, прикрывал ворот водолазки. Кирилл улыбался больше, чем говорил, так что никто не слышал его тихий хриплый голос. Пока все шло по плану.

Он затерялся у барной стойки, оттуда удобно было наблюдать за вип-столиками – небольшими зонами для особо важных гостей, образованными круглыми диванами. Уже войти в этот клуб было чертовски дорого, а аренда такого столика и вовсе обошлась бы дороже, чем месяц жизни в двухкомнатной квартире.

Но тех, кто там собрался, это не смущало. Ни один из десяти столиков не пустовал, каждый занимала шумная компания. Одна из них была свитой Роба ДиМиро, развлекавшей своего короля.

С точки зрения Кирилла, ДиМиро был типичным вторичным рэпером. Его внешность, музыка, татуировки – все это создавало впечатление, что ты такое где-то уже видел, у другого человека, а то и у многих людей. ДиМиро подражал и американским рэперам, и соотечественникам, он предпочитал мешковатую одежду, но в жарком клубе уже обнажился по пояс, демонстрируя великолепно проработанные в зале мышцы. Его татуировки были многочисленными и дурацкими – все сразу, без какой-либо схемы. Самая свежая картинка изображала плачущую девушку, очень похожую на Ариану. Эту татуировку он демонстрировал активнее других, словно желая подчеркнуть свою скорбь.

Впрочем, если бы удалось смыть с него все эти чернила и переодеть в обычную одежду, получился бы типичный представитель толпы. Парень-работяга с мелкими чертами, серо-голубыми глазами и крупным круглым носом. Такой гармоничней смотрится за рулем комбайна, проводящего уборочную, чем в ревущем басами джипе.

И все же ДиМиро захотел стать популярным – и стал. Ну и что с того, что он не создал ничего нового, а просто перетасовал чужое старое? Толпа неприхотлива. За хорошее она с легкостью принимает то, что ей показывают достаточно часто и хорошим называют.

Сам ДиМиро определенно не озадачивался вторичностью своего творчества – вряд ли такие слова вообще приходили ему в голову. Он торжествовал, он был пьян и слишком весел для скорбящего вдовца. Мерцающие огни клуба не позволяли толком разглядеть его глаза, но Кириллу в какой-то момент показалось, что у рэпера расширены зрачки. Это было бы не так уж странно: официантки то и дело передавали что-то вип-клиентам под столиками.

– Чего грустишь, красавчик? – кокетливо поинтересовалась незнакомая девушка, занимая барный стул рядом с ним.

Она была молодой, красивой и яркой – с цветастым макияжем, в коротком золотом платье. Тоже типичная обитательница подобных клубов. Возможно, профессиональная проститутка или «частница» – охотница за богатым мужем, Кирилл так и не научился их отличать. А может, обычная гостья, такая, каким был когда-то сам Кирилл. Умная и успешная днем, но мечтающая забыть о крысиных бегах ночью.

– Да так, наблюдаю, – сдержанно улыбнулся Кирилл.

Девушка проследила за его взглядом и презрительно поморщилась.

– Фанат?

Надо же… Кирилл ожидал, что она уставится на холостого рэпера влюбленными глазами, как и все тут. Однако ей ДиМиро определенно не нравился. Изначально Кирилл собирался просто отделаться от нее и продолжить наблюдение, а теперь вот быстренько корректировал планы.

Он таскался за ДиМиро не первый день, но это пока ни к чему не привело. Кирилл лишь выяснил, что это бездарный самовлюбленный мудак, которому на самом деле плевать на погибшую невесту. Но за такое, увы, не наказывают. Может, пришло время собирать информацию поактивней? Даже при том, что близнецы ему это запретили.

– Фанат, – кивнул Кирилл. – Да только не его.

– А пялишься на него.

– Больше не на кого. Мне нравилась Ариана, я был ее подписчиком. Тут вдруг увидел его, и мне стало любопытно: этот урод хоть понимает, что потерял?

– Ага, разогнался, – хмыкнула девушка. – Он не ценил ее при жизни. С чего бы ему включать мозги после ее смерти? Нет у него никаких мозгов, вот и весь секрет.

– Ты знала Ариану?

– Мы неплохо общались. Я, между прочим, тоже фотками зарабатываю! – кокетливо сообщила она.

– Как интересно. Не хочешь обсудить?

Она сказала, что ее зовут Джерри. Кирилл сначала попытался угадать, какое русское имя она так затейливо переделала, потом махнул на это дело рукой. Может, вообще никакое, просто мультик «Том и Джерри» в детстве любила. Его это не волновало, на самом-то деле. Возможно, Джерри верила, что с обсуждения погибшей Арианы начнется светлая история их любви – ну или хотя бы занимательной ночи. Кирилл же собирался выяснить как можно больше и прервать это приятное знакомство.

Джерри пыталась утащить его за столик, подальше от посторонних глаз, однако Кирилл был непреклонен. Возле столиков музыка ревела громче, там поговорить уже не получилось бы. Это ведь его новая знакомая думала, что он говорит тихо, потому что весь из себя такой загадочный. Кирилл же говорил тихо, потому что иначе не мог, никакие занятия с логопедом не сотворили бы чудо в столь короткий срок. У него и так уже побаливало горло, но отступать он не собирался.

Так что они остались на своих местах, отсюда можно было по-прежнему наблюдать за тусовкой ДиМиро. Правда, Кириллу показалось, что и рэпер теперь посматривает на него – видимо, перехватил его заинтересованные взгляды. Но это не так уж плохо, примет за фаната, как это сделала Джерри, причин думать иначе просто нет.

Новая знакомая уже пыталась продемонстрировать свой венценосный профиль в соцсетях, однако Кирилл без труда вернул ее к нужной теме. Джерри переключилась быстро: скандальную историю все еще помнили, а говорить о мертвой девушке безопасно – она больше не конкурентка.

– Ри-Ри была крутая, – заявила Джерри, потягивая коктейль. – Пробивная. Проблема у нее по жизни была одна: Робби. Ну а что поделаешь? Любовь! Вот ты влюблен в кого-нибудь?

– Я начинаю верить, что все возможно, – подмигнул ей Кирилл. – Только сама Ариана несчастной не выглядела. Говорю же, я следил за ее профилем. Там она радовалась тому, что этот хмырь с ней. Хотя как по мне, хреновый выбор.

– Тут мы с тобой на одной волне! Слушай, ну что ты как маленький? Давно пора усвоить: то, что мы показываем онлайн, может не иметь никакого отношения к реальной жизни. Это ведь тоже работа… Я имею в виду, быть счастливой. Все время. Это тяжелее, чем кажется.

– То есть, это на самом деле была не любовь?

– Почему? Любовь, – подтвердила Джерри. – Только любить его было куда сложнее, чем кажется.

Это перед объективами камер и своими поклонниками модель и рэпер казались идеальной парой. Постоянные признания, обнимашки и поцелуи. Наклейки-сердечки на каждом втором фото. Тысяча роз в подарок на день рождения. Когда никто их не видел, они были не так милы.

ДиМиро оказался человеком уверенным, властным, а порой даже капризным. Он хотел, чтобы все шло так, как он задумал – или как привык. Меняться сам он не желал, но с удовольствием требовал перемен в других людях. Ради него гордой красавице не раз приходилось наступать на горло собственному мнению, подстраиваться и не возмущаться.

Справедливости ради, ДиМиро никогда не опускался до насилия – ни физического, ни психологического. Он не был манипулятором, который играет с разумом жертвы. Он очень четко объяснял Ариане, что от нее нужно. Альтернатива была всего одна: не нравится – расстаемся.

Вот только расставаться Ариана не желала, даже если ей действительно что-то не нравилось. Джерри была убеждена, что это и есть настоящая любовь. Кирилл, которому близнецы уже рассказали об Ариане все, считал иначе. Похоже, девица была упертая, привыкшая брать свое. Ей важно было победить ДиМиро, настоять на своем, получить заветный трофей. Вряд ли она задумывалась, что будет делать с ним дальше, когда свадьба отгремит – а его мерзкий характер останется неизменным.

– Выглядит так, будто они не подходили друг другу, – указал Кирилл.