Вакагасира. Том 1

Нобору с Масаюки отходят на свою половину. Остальные выгребаются в коридор, генерал последним. Ощущение, что он до сих пор не смог понять – как это его посмели мордой по паркету возить.

За пластиковым окном видно, что медики закончили основные хлопоты и пациент лежит, закрыв глаза. Оборудование помигивает зелеными глазками, кризис миновал.

По коридору быстрым шагом идет профессор Сакамото. Его явно вызвали к больному в авральном порядке. Притормозив у дверей, внимательно смотрит на посетителей, игнорируя застывших каменными болванчиками охранников. Подходит, поправляет халат и, наплевав на любые правила вежливости, произносит:

– Господин генерал, хочу предупредить. Я не знаю, что у вас там происходит, но ваша служба заигралась. Моего ученика пытались убить, довели до выгорания. Он одной ногой в могиле. И все, что вы готовы сделать – это добить парня… Если ему станет хуже или он умрет – я разорву любые отношения с вашим департаментом и перестану консультировать по любым вопросам.

Проводив профессора взглядом, Кэтсуо Ито поправил жесткий воротник мундира и беззвучно выругался. Надо же…

Верный адъютант осторожно подал голос:

– Если парень в самом деле из Инагава-кай, то борекудан не понравится попытка оказать давление на члена клана. Они сочтут это проявлением неуважения.

– Когда вернемся в офис, притащишь ко мне идиотов, готовивших аналитическую справку по Исии. Потому что я не увидел школьника-задрота, с трудом закончившего первый год старшей школы. И ты прав, про Инагава-кай тоже ничего не было… Тикки сёоо [черт]! Как я буду объяснять микадо этот провал?! Решил проблему, называется…

Вторя его словам из кресла в конце коридора поднимается мужчина, чье лицо сложно запомнить. Эдакий человек-функция: в стандартном офисном костюме, с короткой прической и глазами, которые могут принимать любое выражение: от равнодушных пуговиц до черных провалов в Ад.

– Ито-сан? Я вижу, вы пунктуально следуете намеченной программе и старательно выполняете поручение, полученное от микадо. Когда я буду сегодня докладывать о ситуации, обязательно упомяну вашу встречу. – Чиновник по особым поручениям еле заметно улыбается. От этой улыбки у генерала дергается жилка на виске. – С настоящего момента вы не будете каким-либо образом вмешиваться в жизнь Тэкеши Исии, вплоть до нового распоряжения. С настоящего момента его судьбой будет заниматься имперская канцелярия лично. Вам это понятно?

– Так точно.

– Вот и хорошо. Наш господин хочет получить детальный отчет о проведенном расследовании завтра вечером. В том числе объяснения, каким образом двое абэноши из службы внешней разведки оказались замешаны в происшедшем… Хорошего вам дня.

Спускаясь в лифте, Кэтсуо Ито зло шипит про себя:

– Тикки сёоо, тикки сёоо!.. Вот дерьмо…

* * *

В воскресенье ближе к обеду началось шевеление. За стеклом добавилось парней в привычных черных костюмах. Потом дверь в палату открыл Норайо Окада, встал сбоку. Я его хорошо помню – это наш вакагасира. Абсолютно седой, с короткой стрижкой-ежиком и без бровей. Брови потерял во время бурной молодости. Невысокого роста, болезненно худой с пергаментно-желтой кожей. Насколько помню – к шестидесяти годам заработал кучу болячек, которые врачевали лучшие специалисты. Бодрый такой старичок. Правая рука оябуна. Кстати, вон и он сам.

Приподнимаюсь в кровати, сажусь и склоняю голову. Полноценный поклон мне не выполнить, но стараюсь.

– Вот и наш герой… – тот же самый стул снова стоит рядом, Акира Гото устраивается и с интересом оглядывается. – А ничего, хорошая палата, просторная. Когда меня в молодости латали, отлеживался на грязной циновке в пригородах.

– Господин, прошу меня простить. Я вас подвел.

– Каким это образом? – старик удивляется.

Отвечаю:

– Не оценил уровень угрозы от неизвестного противника, был вынужден ввязаться в войну и сильно нашумел. Подверг опасности своих людей и выгорел во время схватки.

Оябун молчит, разглядывает меня. Руки сложил поверх набалдашника трости, задумчиво покачивает ее туда-обратно.

– Когда ты пришел ко мне, Тэкеши-сан, я тебе сразу сказал – абэноши выбирают другой путь. Мало того, на меня сейчас начали оказывать давление. Серьезное давление. Хотят, чтобы семья дала тебе возможность вернуться к обычной жизни и расторгла соглашение… Поэтому я, как умудренный жизнью человек, вынужден тебя спросить. Не жалеешь, что пришел в Инагава-кай? В нынешней ситуации мы можем позволить тебе попытаться вернуться к одаренным. Мы поймем.

Молчу, пытаюсь собраться с мыслями. Потом кланяюсь еще раз и заявляю:

– Если господин считает, что я уронил честь семьи, прошу разрешить выполнить сеппуку. Для меня больно слышать, что семья решила отказать мне в доверии.

– Уронил честь семьи? О чем ты, Тэкеши-сан? Все Токио, весь Ниппон обсуждает эту битву. В которой юноша вместе с двумя верными слугами уничтожил семнадцать врагов, из которых двое – сильные абэноши. Вы не сдались, вы дрались до последнего и покрыли себя славой. И я очень доволен, что в семье есть сын, способный постоять за себя и дать отпор любому… Доверие, ха… Весь клан ждет твоего выздоровления, чтобы отметить это как следует… Имя Инагава-кай прозвучало по всей стране. Многие простые люди говорят: “вот истинные самураи, не побоявшиеся бросить вызов зажравшимся колдунам”. Поэтому не вздумай принижать сделанное и корить себя за чужие ошибки. Ты поступил правильно.

Выпрямляюсь. Похоже, оябун абсолютно серьезно воспринимает мой эпический провал как великую победу. С превосходящими силами противника мордовались? Да. Победили? С разромным счетом. Кто-то пал смертью героя? Нет – все живы и местами здоровы. Да еще в газетах склоняют не нас, как провинившихся, а одаренных и службы, их курирующие.

– Какую официальную версию сообщила полиция?

– Сегодня утром была прес-конференция. Ты случайно попал на место, где наркоторговцы проводили сделку при поддержке двух зависимых абэноши. Они приняли тебя за конкурента и попытались уничтожить. Наркотики поставляла китайская диаспора, двое ее представителей опознаны среди погибших. Вы чудом выжили. К тебе и сятэй вопросов нет. Может быть еще вызовут для дачи показаний, но после завершения лечения вернешься домой.

– Значит, китайцы.

– Именно. Умудрились на чужой земле завести свои порядки. Одни неприятности от варваров.

– Насчет инцидента. К сожалению, парни ничего толком не помнят. И я не до конца все восстановил в памяти. Вряд ли смогу что-то полезное сообщить полиции.

– Что сможешь, у них и так улик несколько грузовиков насобирали, – усмехается оябун. Медленно поднявшись, еще раз уточняет: – Значит, не передумал?

– Господин, для меня великая честь служить клану и защищать его интересы от любых врагов, внешних и внутренних.

– Хорошо. Рад, что не ошибся в тебе… Выздоравливай. Там тебе дети и братья собрали фруктов и разных деликатесов, надеюсь, врачи разрешат что-то попробовать. Жду тебя, как на ноги встанешь.

Втроем кланяемся вслед. Стоявший у двери Норайо Окада с легкой улыбкой кивает и следует за Гото. Дверь закрывается, я перевожу дыхание. Не суть важно, что там дальше будет с магическими фокусами, но место в Семье я не потерял и даже явно заработал дополнительные очки. Спятивший мир и вывернутое на изнанку местное самосознание. Раз успешно мечом недругов потыкал – то молодец. Теперь бы только от важности не лопнуть. Ведь я-то знаю, сколько раз слажал и во время подготовки к мордобою, и во время него. Говорить вслух особо не стану, а выводы сделаю. Чтобы не сдохнуть в следующий раз.

Кстати, мои телохранитель и водитель довольны донельзя. Мало того, что их непосредственный начальник отчебучил нечто невероятное на весь Ниппон, так за это еще и похвалили.

Самое очумелое – если бы мне приказали брюхо вскрыть, повторили бы следом, не задумываясь. Я только сейчас сообразил, что ставил на кон не одну голову, а три. И ведь считают это в порядке вещей.

Спятившая страна. И я, заразившийся всеми местными заморочками и уже вросший в этот перевернутый мир.

* * *

Вечером директор и владелец Аючи Банка принимал гостей. Точнее, гости сами пришли. Без приглашения. Устроились в кабинете и стали задавать крайне неприятные вопросы. О том, кто нанял банду отморозков с оружием. Какие цели при этом преследовались? Почему скоропостижно скончались друзья Юмы Хаяси? И где один из троицы, который пропал после школы и до сих пор не найден? И не слишком ли много пропавших?

Больше часа запускали ежей под шкуру. Изао Ямасита под конец думал, что здание покинет в наручниках. Но – обошлось. Палочкой-выручалочкой оказался факт, что бедолагу Юми так и не нашли. Поэтому он, как работодатель господина Хаяси, принимал посильное участие в поисках. Не сам – он нанял специалиста, которого ему рекомендовали уважаемые люди из военного министерства и финансового департамента.

Отвязались. Правда, напоследок молчавшая все время невысокая стройная женщина с легкой ухмылкой припечатала:

– Когда мы найдем господина Кикути, то зададим ему аналогичные вопросы. И поверьте, он на них ответит. А еще я буду признательна, если вы поумерите свою прыть и не станете изображать из себя опору нации. То, что позволительно аристократам или абэноши, не приветствуется в вашем исполнении. Одаренные очень хотят пообщаться с вами лично. И если ваш банк и служба безопасности устроят что-то подобное еще раз, мы отойдем в сторону.

Вот стерва! Угрожать ему в лицо! И мало того, делает это женщина, унижая его в присутствии остальных господ из различных спецслужб.

Скрипя зубами Яамасита поклонился и стоял сгорбившись, пока дверь не закрылась за визитерам. После чего подошел к телефону, задумчиво поднял трубку и прошипел:

– У вас есть только один способ оправдаться за тот бардак, что устроили. Я хочу лично встретиться с Риота Кикути. С этим старым куском дерьма, втравившим меня в чудовищные неприятности… Найдите его. И привезите. На ленточки я его сам распущу.

Вопросы они к ублюдку накопили, как же. Если пердун распустит язык, то у Изао Ямаситы будут очень большие проблемы. Куда как больше, чем уже свалившиеся на голову. Потому что одно дело – находиться в списке подозреваемых и отбиваться от любых претензий, прикрывшись пропавшим школьником. И совсем другое, когда на тебя дадут показания и за ребра подвесят уже банкира. Придется действовать на опережение.

Глава 2

Жарко. Еще апрель не начался, а уже плюс пятнадцать в тени, а на солнышке и того больше. Рыхлый толстяк в расстегнутом пиджаке мрачно разглядывал маленький пруд с золотыми карпами. Вот этим – хорошо. Сиди себе, жри что дают, шевели плавниками в прохладной воде. А хозяину – надо напрягаться. Особенно после того, как проклятый кайчо Токио умудрился повернуть прогремевшую на всю страну перестрелку в свою пользу. Якобы – это не борекудан виноват, а наоборот. На честных законопослушных граждан наркоманы напали, пришлось отбирать оружие и отбиваться от идиотов. Чудом спаслись… Проклятый Ханзо Ямасаки. И его любимчик Акира Гото, старый пень. Никак не сдохнет.

Вздохнув, Джуничи Мацуда покосился на помошника. Вроде как тот с интересной идеей пришел. Надо выслушать.

– Что там у тебя?

– Йокогава, господин. Есть возможность собрать компромат на выскочек и посадить их в лужу. После столь резонансного события, откат будет значительным. Люди не любят, когда придуманные ими герои оказываются жуликами и проходимцами. За это топчут.

– Детали уже придумал?

– Через неделю смогу предоставить проработанный план. Просто аккуратно нужно, чтобы лишнее внимание не привлекать. Слишком много разных заинтересованных чиновников крутится вокруг темы.

– Неделя… Неделя это хорошо. Давай, копай. Если мы старика Гото тряхнем, то и Ямасаки будет несладко. А если я смогу потеснить или вообще сместить второго человека в клане, то займу его место. И это – правильно.

О том, что со второго места можно претендовать вообще на главную позицию, Джуничи Мацуда говорить не стал. И у стен бывают уши. Поэтому лучше не говорить, а делать. Аккуратно. Шаг за шагом.

* * *

Весь вторник я упорно нудил, вынося мозги профессору и остальному медперсаналу. Что я здоров. Что капельницы с меня наконец-то сняли. Что дважды крутившие бедную тушку целители ничего больше придумать не смогли и расписались в собственной проф-непригодности. Не в состоянии они выгоревший источник возродить. Как и сам господин Коичи Сакамото. В остальном же – я здоров. Приседать могу, отжиматься могу, на унитаз самостоятельно хожу, без поддержки телохранителя. Кстати, когда Масаюки сунулся “господину нужна помощь”, рявкнул так, что его будто ветром сдуло. Охранники потом довольно скалились: вояки в открытую, а братцы из борекудан – мощными загривками.

Кстати, вечером нам меч вернули. Очищенный от грязи, отполированный и в ножнах, перевитых тесьмой с весьма сложным узлом. Типа – отнести домой можно, но пользоваться нельзя. Я снова вручил оружие верному самураю, потом спросил у Нобору:

– Тебе что больше нравится? Пистолеты пока таскать не получится, мы сейчас под микроскопом.

– Мне дубинки больше подходят. Для меча я уже стар, там десятилетия учиться надо.

– Дубинки? Бита или что поменьше?

– Лучше поменьше. Биту под пиджак прятать неудобно.

– Понял…

Высунулся в коридор, спросил у боевика слева:

– У тебя запасная телескопическая дубинка есть? Да? Можешь на время одолжить?

– Могу подарить, Тэкеши-сан. Вот, держите.

– Домо аригато.

Вернулся в палату, вручил обновку Нобору:

– Держи, теперь и ты сможешь в лоб хулиганам дать. Потом в магазине подберем еще, в машине распихаем.

Услышав про машину, водитель чуть оживился:

– Я поговорил с Окада-сан. Вакагасира сказал, что полиция вернула ваш автомобиль, теперь его будут в клане ремонтировать. Нашли людей, те займутся восстановлением. Обещают двигатель сделать турбированным, стекла сразу пленкой противопульной покроют, в двери кевларовые пластины встроят. Гранатомет вряд ли выдержит, но от обстрела спасет.

– Отлично… Знаешь, мы еще потом на крыле маленькие такие фигурки смерти сделаем. У русских есть отличная традиция. Когда они уничтожали врага, то на своей технике рисовали звездочку. На танках, самолетах. Сразу видно, сколько мерзавцев ты закопал. Вот и мы пятнадцать скелетиков приклеим и две фигурки демонов. Чтобы знали, как на старшеклассника пасть разевать.

Нобору Окамото задумался. Очень необычную дичь господин предлагает. Минут через пять “отморозился” и попросил потом показать – как это все может выглядеть. Я не поленился, взял у него планшет, на котором парочка дорамы смотрит. Накопал кучу фоток, продемонстрировал. Потом поковырялись в различных изображениях демонов, скелетов и прочей дряни. Прониклись, идея понравилась. Пообещали повыбирать и предложить варианты.

А я начал снова донимать профессора, который заглянул с вечерним обходом.

* * *

Среда. В коридоре минут десять строем ходили непонятные мужики в костюмах и с витыми проводочками микрофонов за ушами. Охрану из вояк отослали. Бойцам борекудан долго что-то втирали, те перезванивали, затем один из мордоворотов заглянул внутрь и с поклоном доложил:

– Оябун просил вам передать, что имперская канцелярия взяла на себя ответственность за вашу безопасность. Нас отсылают в семью.

Кланяюсь в ответ, благодарю за потраченное на меня время. Затем начинаю собираться. Костюму моему пришли кранты, поэтому рано утром привезли кимоно. Я еще подумал, что за официоз. А оно – вот как, сама небесная канцелярия решила полюбоваться на возмутителя спокойствия. Кстати, парням костюмы тоже привезли. Как я понял, полиция получила разрешение на осмотр наших жилищ, заодно и вещи доставили. Иначе серьезные дяди не поймут, если заявимся в больничных пижамах.

Чуть позже нарисовался профессор. Господин Сакамото был мрачен и походил на взъерошенного воробья. Полюбовался мной красивым в кимоно и затараторил:

– Не забывай, ты все еще – абэноши! Никто не имеет права заставлять тебя подписывать какие-либо контракты, поступать на службу или сидеть в четырех стенах лицея. Ты – свободный человек. Помни это.

– Я помню, Сакамото-сан. Не волнуйтесь, ближайшие два года у меня расписаны и я не собираюсь переезжать из района в лабораторию в качестве подопытного.

Наконец в дверь заглядывает мужчина с пустыми глазами профессионального потрошителя. Интересный персонаж – лицо совершенно не запоминающееся. Мелькнет мимо – и все, не опознать. Поэтому для таких кадров надо считывать манеру движения, характерные жесты. И почаще за спину оглядываться.

– Исии-сан? Вас ждут. Прошу за мной.

Втроем топаем на выход: я впереди, шурша кимоно, за мной Масаюки Хасэгава с мечом в левой руке, замыкает Нобору Окамото. Оба в парадных костюмах, с мрачными рожами. До лифта раскланиваюсь с изредка мелькающим медперсоналом, вниз спускаемся вчетвером, оставив остальных сопровождающих на этаже. Внизу нас встречает еще одна группа “мальчиков в костюмах”, провожает к выходу, где грузимся в микроавтобус. Кавалькадой из пяти одинаковых машин выползаем с парковки госпиталя Йокомаши Нанбу и набираем скорость. Окна закрыты занавесками, от водителя отгорожены пластиковой ширмой. Но я особо и не заморачиваюсь, куда именно едем. На месте расскажут и покажут. Поэтому устраиваюсь поудобнее и задремываю. Мне волноваться смысла нет. Мне врачи не рекомендовали.

Первые пять минут поездки Масаюки Хасэгава чуть волновался. Не за себя, нет. Он беспокоился, что вряд ли сможет выполнить обязанности телохранителя достойно. Слишком много кругом отлично подготовленных чужих боевиков с оружием. Слишком много неизвестных факторов, которые легко повлияют на итог сражения. А у него с собой один меч. Достойное оружие для самурая, но его недостаточно для войны с противником, вооруженным автоматами.

Но потом Масаюки посмотрел на господина и успокоился. Он ощутил, как от оябуна расходится волна тепла и умиротворения. А Тэкеши-сама головорез доверял абсолютно. И если господин считает, что угроз нет, значит так и есть. Поэтому недостойно самураю бросать тень на принятые решения и волноваться понапрасну. И совершенно не важно, куда именно они едут. Оябун знает, что нужно делать. И когда будет нужно – отдаст приказ.

Расслабившись, Масаюки прикрыл глаза.

* * *

Микроавтобус остановился, левая дверь скользнула в сторону, человек-функция выбрался наружу и дождался, когда мы втроем встанем рядом.

– Доиташимашитэ [пожалуйста], следуйте за мной.

Идем по маленькому двору, окруженному высокими каменными стенами. Успеваю бегло осмотреться и хвалю сам себя – а ведь я угадал. Поместье Акасака, часть императорского дворца в центре Токио. И по времени от больницы как раз совпадает. Значит, меня в самом деле привезли для беседы на высшем уровне. Вопрос только в том, насколько высокий уровень. Либо кто-то из чиновников личной канцелярии, либо вообще какой-нибудь человек по специальным поручениям. Как говорится, выше этих господ наместник бога на земле – микадо. Вряд ли он станет заниматься подобными проблемами лично. Хотя хвосты запросто мог подчиненным накрутить. Но волноваться пока смысла не вижу – все и так вот-вот узнаю. Поэтому иду с флегматичной рожей вслед за проводником, парни практически бесшумно следуют за мной. В коридорах отмечаю посты охраны в привычных черных костюмах рядом с тумбами. У охранников – пистолеты под пиджаками. А в стилизованных под станину ящиках наверняка что-то посерьезнее. На нас внимания не обращают, но я точно уверен – вздумай Масаюки потянуть рукоять меча – наделают в нем дырок моментально.

Остановившись рядом с открытой дверью, мужчина с глазами мертвеца с легким поклоном произносит:

– Ваших сопровождающих можно оставить здесь. О них позаботятся.

– Как долго может продлиться встреча?

– От получаса до двух.