Звезд хватит на всех

Артур Раин

Звезд хватит на всех

1

Наглый солнечный луч протолкнулся сквозь еловые ветки и бесцеремонно ухватил Кругленя за нос. Спать после этого не было ну совершенно никакой возможности. Дело в том, что нос кругленей настолько чувствителен, что запах, ну скажем, давно уже испорченной еды подействует на кругленя как… э-э-э … солнечный луч вам в глаз. По сути дела, наглое солнце разбудило Кругленя довольно жестоко, как вы теперь понимаете.

Он потянулся, недовольно передвинул нос подальше от наглости и внезапно решил пойти на рыбалку. Ну а что вы удивляетесь? Можно подумать с вами такого не случалось. Посмотришь на звенящую по камням речку, вдохнешь первый весенний ветерок и сам того не ожидая выскочишь из дому и отправишься туда, куда не собирался секунду назад.

— Заодно и удочку опробую, — решительно стряхивая с шерстки сонную дрему, сказал Круглень. — Куда это годится: смастерил что-то своими руками, а оно лежит без дела. Зачем тогда вообще мастерить то было?

Круглень пролез между еловых лап, которые были бы просто кучей если бы не служили Кругленю домом. К слову, если увидите в лесу наваленные как попало еловые ветки, ступайте осторожно и ни в коем случае их не трогайте. Вдруг там Круглень, а в гости вас, если что, никто не приглашал. Но не будем отвлекаться. Кргулень подошел к маленькому выдолбленному пеньку, снял с него крышку и вытащил изнутри небольшой узелок. В узелке лежал свежеиспеченный кексик с ежевикой, который пах так изумительно, что учуял бы его и не настолько чувствительный нос, как у Кругленя.

— Ого, как вкусно пахнет, — сказали за спиной. — Надеюсь я не пришел в гости к неблагодарному зверюге?

— Привет, Мухлень, — не оборачиваясь сказал Круглень, вытягивая из пенька коротенькую удочку. — Кекса ты не получишь как минимум до первой рыбы… и при чем тут неблагодарность, кстати?

— Ну как же, — Мухлень слегка зажужжал и перелетел поближе к узелку на траве. — А кто тебя спас от отравления в прошлый раз?

— Это ты про тот случай, — усмехнулся Круглень, сматывая леску, — когда слопал мой полдничный пирог? И ничего мне не оставил?

— Ну да, — трагично прожужжал Мухлень, облизываясь. — Пирог стопудово кто-то траванул. Я после него летал аж на сантиметр ниже обычного, ну а ты так вообще лапы бы откинул.

— Такой ты… Мухлень, — пробормотал Круглень, решительно завязывая уши под подбородком. — Ладно, давай сюда узелок.

— Ну дай я хоть его в лапках понесу, — заныл Мухлень. — До речки полдня пути…

— Пять минут.

— А там еще и пока ты рыбу поймаешь…

— Они на мой запах сплывутся со всей округи.

— Дай я хоть пока понюхаю, пахнет — отвал башки.

Круглень скептически посмотрел на своего старинного приятеля и, немного поколебавшись, протянул ему узелок

— Увижу, что пытаешься опять спасти меня от отравления, больше даже нюхать мои подарки не позволю.

— Ура! — Мухлень расправил прозрачные крылья и совершил невозможное сальто в воздухе. — Пошли уже, что копаешься.

Круглень с улыбкой покачал головой и, взяв Мухленя под руку, направился прямо в густую чащу.

— Ты поаккуратнее с летанием, — сказал он. — В нашем волшебном лесу есть не только волшебные опасности. Помнишь, как в прошлый раз за ветки зацепился?

— Сказал дурень, который каждый день ест завтрак неизвестно от кого, — фыркнул Мухлень.

— Я не буду считать злым того, кто добр ко мне, — пожал плечами Круглень. — Если уж тебе дают вкусный кексик, то скажи спасибо, ну а если не можешь, то хоть будь благодарен.

— Благодарен неизвестно кому?

— ОСОБЕННО неизвестно кому. Если к тебе добры твои друзья или родичи, это как чистка зубов, само собой, что она у тебя раза два в день, а вот этот кексик, который дарит мне неизвестно кто, это уже не просто подарок — это дар.

— Посмотрим, не придется ли за этот дар расплачиваться. — проворчал Мухлень. — Может он и не бескорыстный.

— Может и так, — пожал плечами Круглень, — но пока не щелкнули по носу, глупо шарахаться от каждой протянутой руки.

Друзья продолжали болтать, шагая по извилистой лесной тропинке, пока не подошли к Страшному месту.

— Ну ладно, — серьезно сказал Мухлень, — ты знаешь, что делать.

Круглень не менее серьезно кивнул, после чего взобрался к другу на спину и крепко обхватил его лапками.

— Закрой глаза, — решительно прошептал Мухлень, глядя на густой туман, клубившийся прямо впереди. — И не вздумай открывать, пока не скажу.

— Когда-нибудь расскажешь мне, что там в тумане? — боязливо спросил Круглень покрепче стискивая Мухленя лапками.

— Поверь мне, приятель, — вздохнул Мухлень. — Когда тебе говорят, что лучше о чем-то не знать — иногда это самый лучший совет на свете.

Не говоря больше ни слова, Мухлень расправил крылья, поднялся в воздух метра на два и, мгновение спустя, двое друзей исчезли в косматых облаках таинственного тумана.

2

— Ты это… завязывал бы с кексиками, — тяжело дыша сказал Мухлень, ссаживая со спины Кругленя сразу же после перелета через Страшное место.

— А ты бы каши побольше ел, — слегка обиженно сказал Круглень, но тут же махнул лапкой. — Ладно, на правду не обижаются, я и вправду в последнее время слегка… кругленнее чем обычно.

Мухлень подлетел к речке и жадно припал к воде.

— Да ладно, — пропыхтел он между глотками, — на самом деле это не твой вес… не только. Там еще и место это проклятущее. Тяжело в нем… сахар в крови падает, все дела.

Мухлень скосил глаза в сторону узелка с кексиком.

— Опять мухлюешь, — засмеялся Круглень, развязывая узелок и кидая угощение приятелю. — Не больше половины, пока я рыбачу.

Мухлень подпрыгнул и вцепился в кексик. Круглень обернулся на ходу и, глядя на неподдельно счастливое лицо приятеля, подумал, что обменять кексик на счастье — это самая лучшая сделка в мире.

Речка звенела по камням у берега и на первый взгляд могла показаться неглубокой, но Круглень то знал, что стоит отойти от берега подальше и глубина там будет ого-го. Именно поэтому заходить далеко он не стал и окунул свой роскошный пушистый хвост у самой кромки реки и слегка этим самым хвостом поболтал. Уж не знаю почему, но рыбы чуяли природный запах кругленей за километр. Ученые до сих пор спорят, что так привлекает рыб, так как человеческий нос вообще не чует кругленей. Для нас с вами наш Круглень вовсе как бы и без запаха. Однако рыбы его чуяли и еще как. Не прошло и пяти минут, как вода забурлила и Круглень покрепче сжал удочку.

— Ну ка, ну ка, — азартно прошептал он и наклонился к воде. — Кого нам тут речной дух присла…

Мухлень услышал, как взвизгнул Круглень и тут же выронил недоеденную половинку кексика. Не теряя ни секунды, он подлетел к реке как раз в тот момент, когда его приятель трясущейся лапкой показал на воду.

— Т-т-т- там… это, — только и сумел пробормотать Круглень.

— Давай ка пояснее, — боязливо сказал Мухлень. — А то я сейчас рискну здоровьем и унесу тебя подальше отсюда.

— Нет… нет, — Круглень прижал лапку к сердцу и постарался отдышаться. — Там… чье-то лицо под водой.

— Уй, — сказал Мухлень и поежился. — Подводолицые в это время года…

— Да нет, не они, — пробормотал Круглень, — в том то и дело, там…

Сразу же после этого завопили оба приятеля, бросаясь друг другу в объятья. Дело в том, что в этот момент из воды поднялся маленький человечек, одетый в какой-то странный балахон неопределенного цвета. Человечек смотрел на дрожащих Кругленя с Мухленем большими грустными глазами цвета спелого лесного ореха. У него были спутанные косматые волосы того же оттенка, что и глаза и, кроме того, в руках он держал тонкую ветку ивы.

— Здрасьте, — сказал незнакомец, приветливо помахав веткой. — Уж извините, что напугал, но я тут упал в воду, а потом слегка задумался и забыл вынырнуть. Так вот и приплыл сюда по течению.

— Извините, — осторожно сказал Мухлень. — Мы тут утопленников не каждый день встречаем.

— Не навешивай ярлыков, — тихо и грустно сказал человечек, выходя из реки и отжимая край своего балахона. — Если человек вылез из-под воды, где провел пару часов, не стоит сразу обзывать его утопленником.

— Это… — Круглень даже не нашел сразу, что сказать. — Это обычно так и бывает, если что.

— С обычными да, — пробормотал незнакомец, продолжая выжимать одежду. — А если я чароплет?

— Чародей? — заинтересованно прожужжал Мухлень.

— «Плет», а не «дей», — слегка раздраженно сказал человечек. — Чародеи волшебствуют грубо. Делают… всякое, а я чароплет. Волшебство я плету, словно зимнюю паутинку, элегантно и…

Человечек внезапно громко чихнул.

— Слушайте, — прогундосил он сразу же вслед за чихом, — а тут случайно не найдется где обсушиться? Что-то меня эта сырость вокруг начинает утомлять.

— У нас тут шалашик небольшой есть, — промямлил Круглень, который, что понятно, еще не совсем пришел в себя. — Можно костер развести и полотенце там есть.

— Ну так пошли, — человечек решительно кивнул и зашагал прочь от реки. — Дорогу я уже знаю, я же чароплет.

— Это не туда, — бесцветным голосом сказал Мухлень.

— И это я знаю, — ничуть не смутившись и не сбавляя шага сказал незнакомец, разворачиваясь и направляясь в другую сторону. — Просто хотел проверить, не нарвался ли на мошенников.

— Опа, опа, — донеслось вдруг со стороны реки. — Эт вы куда пошлепали, пацанчики?

Возмущенные глаза рыб, слегка поднимающиеся над водой, смотрели очень даже осуждающе.

— Заманили нас такие запахом и свалили с первым всплывшим. А выловить, накормить и отпустить, как положено, это кто, дядя будет?

— Точняк, точняк, — зашумели остальные рыбы. — Ваще не круто.

Круглень слегка помявшись взял свою долю кексика и, раскрошив ее в ладонях, веером бросил крошки в реку. Довольные рыбы с криками «отпад» и «крутень» скрылись в воде.

Мухлень переглянулся с Кругленем и друзья поспешили вслед за уже исчезнувшим из вида чароде… чароплетом.

3

Когда чароплет, Круглень и Мухлень добрались до нужной полянки, солнце уже почти село. Дивно пушистые облака порозовели, а ветерок, пробиравшийся между деревьев, изрядно посвежел. Круглень с Мухленем быстро развели костер, благо хворост у них уже был сложен аккуратной кучкой, а кроме того, вытащили плетеную корзинку полную брусничных листьев, всевозможных ягод и орехов. И вот не прошло и нескольких минут, как Чароплет сидел у костра, поедал ягоды с орехами, попивал свежезаваренный чай и обсыхал. От его балахона валил пар, и лицо у него постепенно тоже теряло холодный вид.

— Спасибо, — вполне себе дружелюбно пробормотал он, когда Круглень подлил ему брусничного чаю, а Мухлень насыпал еще орехов с ягодами. — Когда долго не дышишь, да еще и под водой, голод вполне себе нормальное явление.

— Я однажды пробовал задержать дыхание, — подхватил Мухлень, — и хоть и получилось не дышать совсем недолго, но аппетит после этого прорезался совершенно зверский.

— Не дышишь ты, судя по всему, регулярно, — проворчал Круглень, фыркая в кружку с чаем, на что Мухлень показал ему язык.

— Славно тут у вас, — одобрительно сказал чароплет, оглядываясь. — Вокруг деревья и вообще поляна в низине, так что не ветренно.

— А когда наступает время сахарных облаков, — подхватил Круглень, — так вообще сердце радуется.

— Каких облаков? — поинтересовался чароплет.

— Да вон тех, — хихикнул Мухлень, тыкая лапкой в вечернее облако. — Смотрите, вон какой здоровый ком сахарной ваты плывет.

— Облака — это вода и пар, если что, — тоном строгого учителя сказал чароплет. — Кроме похожести у них ничего общего с сахарной ватой.

— А разве этого мало? — удивился Круглень. — Похожести? Я вот представляю, что это вата и так-то оно гораздо лучше, чем пар и вода.

— И вкуснее, — добавил Мухлень. — И интереснее и вкуснее если уж на то пошло.

— Да я не об этом, — засердился чароплет. — Я про то, как на самом деле. Когда дождь идет, что, с неба сахарная вода течет, что ли?

— Когда очень пить хочется, — безмятежно сказал Круглень, — сахарнее не бывает.

Чароплет втянул воздух и не очень натурально улыбнулся.

— Ладно, проехали, — сказал он. — Давайте я вам какую-нибудь чару сплету. В качестве благодарности за ужин.

— Здорово, — в один голос восхитились друзья, сели поровнее и пошире раскрыли глаза.

Чароплет самодовольно усмехнулся и растопырил пальцы. Несколько секунд он лишь размеренно дышал и больше ничего, но потом… Пальцы чароплета задвигались так быстро, что глаз почти не успевал за ними следить. Круглень с Мухленем едва слышно ахнули, стараясь не спугнуть волшебство. Чароплет словно играл на невидимом пианино беззвучную мелодию, и мелодия эта была прекрасна, судя то тому, в каком чарующем танце плясали пальцы. Танец этот, кроме того, и в самом деле походил еще и на плетение удивительного узора из незримых нитей.

— Ну вот, — торжественно провозгласил чароплет и поклонился, перестав двигать пальцами. — Как оно вам?

Круглень с Мухленем недоуменно переглянулись. Чароплет протягивал к ним совершенно пустые руки с таким видом, будто ожидал аплодисментов.

— Я что-то не понял, — робко сказал Мухлень. — Тут же пусто.

— Разумеется, — горько сказал чароплет и руки его упали на подол балахона. — Теперь вы понимаете, почему я упал в воду и постарался не дышать.

С этими словами чароплет горько зарыдал. Круглень с Мухленем бросились к нему, обняли и наперебой заговорили утешающие слова.

— Ладно, хватит, друзья мои, — спустя некоторое время чароплет вытер слезы и тяжело вздохнул. — Стало немного полегче, спасибо. Я прыгнул в реку в надежде, что она вынесет меня куда нужно. Так мой народ поступал в те моменты, когда терял волшебство. Я первый в нашей семье, с кем случилась подобная беда. Безмагизм вообще не встречался уже несколько поколений, так что я ушел из дома… ну… на случай если он заразный и опасный для волшебников.

— А для остальных? — немного боязливо спросил Мухлень и слегка отодвинулся.

Круглень возмущенно шлепнул его лапкой.

— Ну а что? — трагичным шепотом сказал Мухлень. — В случае заразы осторожность не помешает, особенно если зараза неизвестная.

— Не волнуйтесь, — проворчал чароплет, снова стыдливо вытирая глаза. — Этот недуг поражает исключительно волшебников.