Принцесса Диана. Королева людских сердец. Что она пыталась сказать нам своими образами

«Хочу, чтобы вы знали: это последний свободный вечер в вашей жизни. Так что используйте его по максимуму». Я почувствовала, будто мое сердце пронзили мечом. Я подумала: «Господи!», а потом, кажется, захихикала, как маленькая школьница[32].

Глава 2

У поля для игры в поло

«Только что я была никем, а в следующую минуту стала принцессой Уэльской, матерью, игрушкой для СМИ, членом этой семьи, ну, и так далее, и это было просто слишком для одного человека в то время»[33].

Диана была истиной королевой эстетики загородной жизни. Для тех из вас, кто не знаком с этим понятием: это эстетика, вдохновленная романтизированной интерпретацией уюта и комфорта сельской жизни. Возвращение к земле, если вам угодно. Вспомните о брюках в клетку, о толстовках с вышитыми шмелями, о лоскутных сумках-пэчворк в прованском стиле и пастельно-желтых комбинезонах – словом, обо в сем, что леди Ди носила в первой половине 80-х, вплоть до 1990 года. Это стиль «хорошая жена, хорошая жизнь».

Деревенская девушка в душе – ведь принцесса провела детство среди своеобразных пейзажей Норфолка, а отрочество – в поместье своего отца в Элторпе, в сельской местности Нортгемптоншира. Даже прибегая к помощи своего первого стилиста Анны Харви из Vogue, принцесса Диана всегда знала, чего желает, когда дело доходило до нарядов в буколическом стиле. В конце концов, она выросла в комбинезоне и резиновых сапогах.

Хотя принцесса Маргарет – представительница модной элиты и дива из рядов королевской семьи – еще раньше Дианы обращала на себя всеобщее внимание, пожалуй, именно молодая невеста будущего короля стала первой знаменитостью из королевской семьи. Она возлагала «огромные надежды» на свой брак и на то, что в конце концов внимание прессы успокоится, как только она официально вступит в королевскую жизнь. На самом деле все стало только хуже. Публика жаждала узнать все или хоть что-то, и это раздувало и без того бушевавший в СМИ пожар. Люди по всей Великобритании и во всем мире смотрели на нее как на сказочную принцессу, которая сумела заполучить подходящего принца. (В это трудно поверить, но было время, когда люди заискивали перед принцем Чарльзом. На обложке февральского номера Tatler в 1992 году красовалась надпись: «Неужели принц Чарльз слишком сексуален?». Принцесса Диана, как говорили, сочла это невероятно забавным из-за «непреднамеренной иронии»[34].)

Все, начиная с одежды герцогини и заканчивая ее прическами, активно копировали. Ее уникальную стрижку, которую журнал Time описал в 1981 году как «мягкий градуированный клин, заканчивающийся на затылке»[35], носили молодые женщины по всей Британии, требовавшие от местных парикмахеров сделать им прическу «точь-в-точь, как у Ди». Журналист Time Майкл Демарест образно написал, что эта прическа «заставила щелкать тысячи ножниц».

Задолго до того, как мир пошел в ногу с семейством Кардашьян, публика сходила с ума по Диане Спенсер. Как только леди Ди оказалась в центре внимания, она стала вызывать маниакальное безумие: женщины бросились подражать уникальному облику принцессы. Подобно тому, как случается сегодня, когда в центре внимания оказываются члены королевской семьи, стоило только Диане надеть нечто доступное всем покупательницам – например свитер с узором Fair Isle от Inca, который она несколько раз надевала в 80-е годы, – как брендовые магазины оказывались завалены заказами и быстро распродавали свои коллекции. Во время поездки в Штаты в 1985 году Диана посетила магазин JCPenney в торговом центре Вирджинии и приобрела там за 8 долларов красный шарф в горошек. Через несколько минут после королевской покупки все 75 шарфов со склада магазина были раскуплены – за десятилетия до эпохи фаст-фэшн с ее быстрым движением товаров со склада в торговые залы.

Во многих отношениях Диана одной из первых стала исключительно влиятельной персоной. (Певец Гарри Стайлз, который недавно появился в безрукавной версии знаменитого свитера Дианы с черной овцой, ничего не имеет против Дианы, когда дело доходит до ее влияния на моду!) Точно так же, как в начале 1980-х годов женщины пытались перещеголять друг друга с помощью гигантских пуританских воротничков, сегодня покупатели заранее записываются, чтобы первыми заполучить в руки обновленные версии самых знаменитых предметов гардероба Дианы: бренды, признающие неувядаемую привлекательность стиля покойной принцессы, торопятся вернуть культовые вещи на рынок.

Джоанна Осборн – одна из дизайнеров свитера с черной овцой от Warm & Wonderful, совсем недавно возрожденного модным брендом Rowing Blazers – так описала мне влияние Дианы на их бизнес: «Почтальон приходил с большим мешком через плечо, доставал все заказы и запросы на каталоги и выкладывал нам на витрину. На следующий день он приносил еще один большой мешок, и все повторялось». Джоанна напомнила мне, что в то время свитера вязались вручную на дому, а не машинами на фабриках, «так что мы буквально зашивались», добавляет она.

Важно помнить, что в то время, как Диана интриговала публику своим ярким и повсеместно копируемым гардеробом, пресса относилась к ней как к игрушке. Они понимали, что своими руками сотворили астрономически прибыльный двигатель. Писали и разбирали до мельчайших подробностей буквально все: от застенчивого выражения на лице девушки до ее быстро стройневшей талии, причем с унизительными подробностями. СМИ знали, что сплетни (а уж правда в них говорится или ложь – никому не важно) – это формула победы. Приветствовались все источники сведений, особенно от друзей миссис Камиллы Паркер-Боулз.

Зверя нужно кормить.

Опущенная голова Дианы и застенчивое выражение лица были совершенно неправильно истолкованы в СМИ. Ее выставляли испорченной и незрелой. «Диана злится напоказ», – кричал один из множества заголовков вскоре после ее брака с принцем Уэльским в 1981 году. В 1982 году газета Daily Express так прокомментировала фото с одного их матчей по поло, когда на лице у принцессы было выражение «лучше бы нас тут не было»: «Склоненная голова, руки на бедрах… Взгляд, говорящий: “Мне все это не по душе”»[36]. Хотя подпись была уместна, очевидное отсутствие интереса у принцессы интерпретировали неверно. Диана рассказывала: «Когда впервые стала появляться на публике, я всегда опускала голову. Теперь, когда могу воспринимать это со стороны, я вижу, что казалось угрюмой, – объяснила она. – Меня просто ужасно пугало то внимание прессы, которое я вызывала»[37].

Во время подготовки к свадьбе появились различные статьи, в которых говорилось, что Диана бродит по окрестностям и большим залам Букингемского дворца с наушниками в ушах, слушая музыку на своем плейере [38]Sony Walkman. Говорили, что королева как-то заметила: «Представляете, с этими штуками в ушах она просто не слышит, как кто-то идет. Она просто проходит мимо меня»[39]. А королева-мать, как сообщали, говорила своему ближайшему окружению, что Диана – «глупенькая девочка». Диане было всего 20, когда она пошла к алтарю, и ее интересы – романтические романы, балет, конфеты и поп-музыка – вполне подходили любой другой молодой женщине ее возраста. Но обращались к ней уже не с детским прозвищем «Дач», а «мэм», и так же, как наряды, ее поведение должно было соответствовать ее высокому положению.

Ее прежняя соседка по квартире с Эрлс-Корт Кэролайн говорила, что, когда Диана переехала в Букингемский дворец, как раз и «начались слезы». Ее тяготили не только утяжелители, вшитые в подолы ее юбок (чтобы не дать порывам ветра нарушить приличия под пристальным взором прессы), но и ожидания, возлагаемые на нее принцем, дворцовой бюрократией и британским обществом, переживавшим самый серьезный спад производства с 1920-х годов, – всеми, кому так остро нужна была самая настоящая сказочная принцесса. Поскольку планку перфекционизма внешние силы подняли на недостижимую высоту, невозможно представить себе, с каким давлением столкнулась Диана, чтобы стать «идеальной» принцессой-невестой.

«Я так скучала по своим девочкам, что хотела вернуться туда, сидеть и хихикать, как прежде, когда мы одалживали друг у друга одежду и болтали о глупостях, просто снова почувствовать себя в своей безопасной скорлупке»[40], – говорила позже 30-летняя Диана в своих секретных записях.

Затем темой обсуждения в прессе, еще более раздражающей и душераздирающей, стал ее вес, а ведь теперь нам известно, что в то время она вела жестокую и безмолвную битву с булимией. Со дня объявления о помолвке до свадьбы талия Дианы невероятным образом уменьшилась на 14 сантиметров. Неудивительно, что женские журналы восхваляли ее за быстрое похудение и начали публиковать статьи, поощряющие «Ди-диету». Диана говорила, что болезнь началась у нее через неделю после обручения с Чарльзом и продолжалась все время, пока она была беременна Уильямом, и большую часть 1980-х годов. «Мой муж положил руку мне на талию и сказал: “О, да здесь есть кое-что лишнее, не так ли?” – и во мне что-то щелкнуло»[41][42], – сказала она, вспоминая момент, с которого у нее началась булимия.

Была, конечно, и проблема Камиллы – известная как «Глэдис», запретная любовь Чарльза. Когда вскоре после объявления о помолвке с Дианой Чарльз уехал в Австралию, Камилла написала Диане, приглашая ее на ланч, чтобы вместе отпраздновать. «Мне ужасно хочется посмотреть на кольцо», – написала она (держу пари, что так оно и было!). Позже Диана описывала этот ланч как «действительно очень сложный». За две недели до свадьбы в руки Дианы случайно попала посылка, в которой был золотой браслет-цепочка с переплетенными буквами G и F на синем эмалевом диске. Инициалы означали «Глэдис» и «Фред» – тайные прозвища, которые Чарльз и Камилла дали друг другу.

Диана сама выросла в неполной семье. Ее мать бросила отца, безумно влюбившись в другого, и впоследствии потеряла опеку над Дианой и ее сестрами и братом. В тринадцать лет Диану отправили жить к отцу в Элторп и вскоре познакомили с Рейн Маккоркодейл, будущей второй женой отца и мачехой детей Спенсеров, которые окрестили ее «Кислотной Рейн». [43]

На дворе 1981 год, и свитер с ламами и узором Fair Isle от Inca возвращается! На этот раз он надет поверх водолазки цвета слоновой кости и сочетается с вельветовыми брюками от Margaret Howell и традиционными резиновыми сапогами. Нетрудно себе представить, как Диана отправляется в таком наряде за грибами в лес в окрестностях Балморала. После того как была опубликована эта фотография, магазин продал более 400 таких свитеров всего за три дня.

Знаменитое угрюмое выражение «лучше бы нас тут не было» во всей красе. Эти фото были сделаны за месяц до королевской свадьбы – невозможно представить, как тяжело было в столь юном возрасте вдруг оказаться под микроскопом, на глазах у всего британского общества. На Диане блузка в цветочек с круглым воротником «Питер Пэн» с фестончатым краем, красные эспадрильи и комбинезон пастельно-лимонного оттенка, известный как FU, от одноименного джинсового бренда 80-х годов. Может быть, это одно из первых посланий в адрес Камиллы?

С собой Диана взяла любимую сумку-тоут от Souleiado, купленную за 25 фунтов в западной части Лондона. У нее было около пяти сумок разного фасона от этого бренда из Прованса (и некоторые из них производят сих пор!).

Я выучилась вести себя по-королевски за одну неделю [44]

Обращались к ней уже не с детским прозвищем «Дач», а «мэм», и так же, как наряды, ее поведение должно было соответствовать ее высокому положению.

«У Дианы были все основания надеяться, что она сможет создать с Чарльзом счастливую семью, ту самую, которой, по его словам, он тоже желал, но в этом ей было отказано», – написал Энтони Холден в Vanity Fair. Во многих отношениях Диана искала того, кто сможет залечить раны ее детства и безоговорочно полюбит ее. «Отказ от этой надежды в самом начале брака был для Дианы величайшим предательством»[45].

Газеты извлекали выгоду из ее молчания, они получили полную свободу действий, раскручивая свою собственную историю. Не имея возможности напрямую общаться с прессой – но вскоре сообразив, как они препарируют ее наряды, чтобы интерпретировать то, что, по их мнению, она с их помощью транслирует, – Диана поняла: ее одежда дает ей способность выражать то, о чем она не осмеливается говорить вслух. Каждый наряд становился новой главой автобиографии.

Между туристическими свитерами и сумками-пэчворк проступали маленькие ростки личности самой Дианы, а также мольба о помощи. Мы видим молодую женщину, переживающую глубокий внутренний кризис, отчаянно цепляющуюся за свою невинность и своего мужа, непрерывно пытающуюся нащупать собственный стиль и понять, что же ей нравится надевать вне помпезных церемоний.

К 1984 году благодаря непосредственному общению с Анной Харви и несколькими ведущими британскими дизайнерами принцесса научилась хорошо разбираться в тонкостях королевских нарядов. В результате ее стиль начал развиваться с более высоким уровнем утонченности. Приверженность Дианы эстетике деревенской жизни сочеталась с модным лондонским стилем слоун-рейнджер. Она стала появляться у поля для игры в поло в белой блузке, наброшенном на плечи модном красном свитере и юбке-карандаш. Ее наряды свидетельствовали о растущей уверенности в себе, о том, что она противостоит не только Чарльзу и «его леди», но и всем, кто желал писать для принцессы историю ее жизни.

Хотя некоторым очень нравятся большие съемные отложные воротники в пуританском стиле, которые принцесса надевала поверх туник, я намеренно исключаю их из своей подборки ее нарядов – они часто использовались в сочетании с безвкусными платьями и не выдержали испытания временем, в отличие от многих других предметов ее гардероба. Я подобрала образы, которые могли вызвать завистливые взгляды соперниц Дианы и заставить задрожать плотно сжатые губы «людей в сером».

Здесь меня впечатляет не только многозначность этого свитера с овечками. Туфельки Дианы с пятисантиметровыми каблучками, так похожие на волшебные туфельки Дороти, по-моему, совершенно не подходили для покрытого влажной травой английского поля для игры в поло – это явный намек на душевный протест.

«В “Волшебнике страны Оз” туфельки символизируют способность маленького героя восторжествовать над могущественными силами, – писала Рашель Бергштейн в журнале Forbes. – Как артефакт, который она – простая фермерская девочка-подросток из Канзаса – похищает у властной злой колдуньи и в конце концов с его помощью освобождает угнетенный народ страны Оз, эти туфельки – не что иное, как символ революции»[46].

В своих записях о ранних отношениях с Чарльзом Диана упоминает: «Он нашел деву-девственницу, жертвенного агнца», – и, говоря о дне бракосочетания, вспоминала, что чувствовала себя «агнцем на заклании» [47]. В жизни Диане неоднократно сопутствует образ то агнца, то овечки. Знаменитый свитер с черной овцой от китчевого бренда Warm & Wonderful она впервые надела в июне 1981 года на матч по поло. На этом фото не видно самой главной детали, одной-единственной черной овцы среди белоснежного стада – это был образ, комичный по замыслу и подсознательно-красноречивый. Однако значение этого вязаного изделия вышло далеко за рамки буквального смысла идиомы (см. примечание во Введении – Прим. ред.).

Я чувствовала себя агнцем на заклании

Точь-в-точь как Изумрудный город находился далеко от Канзаса, Букингемский дворец, образно выражаясь, отделяли миллионы километров от старой квартиры Дианы в Кенсингтоне, и она, конечно же, больше не бывала на Слоун-сквер.

В конце Дороти покидает королевский дворец страны Оз и просыпается дома, в Канзасе, а рядом с ней сидит любящая тетя. «Нет места лучше дома, нет места лучше дома», – повторяет Дороти. Невольно возникает вопрос: не хотелось ли Диане тоже стукнуть друг о друга красными каблучками в надежде вернуться к своей прежней привычной жизни представительницы стиля слоун-рейнджер?

К 1983 году стиль принцессы Дианы претерпел первую метаморфозу. Через два года после того, как ее впервые увидели в свитере с овечками, она надела его снова, на этот раз поверх блузки с пышным бантом и отложным воротничком с заостренными концами. Она подобрала к трикотажному изделию широкие белые брюки и взяла в руки складной клатч с цветочным узором от Souleiado. Законченный образ, дополненный прической, уложенной с помощью лака, выглядит куда более утонченным и уверенным, чем ансамбль 1981 года. Джоанна Осборн сказала мне: «Здесь она выглядит в нем гораздо более стильно, намного увереннее, она выглядит так, словно держит свою жизнь под контролем, хотя мне думается, вряд ли это было так, но аура у нее была именно такая». Элизабет Холмс первой указала в своей книге «Ее королевское высочество: Размышления о королевском стиле», что во второй раз, когда принцесса надела этот свитер, создавалось впечатление, будто черная овечка глядит в противоположную сторону. По словам Салли Мьюр и Джоанны Осборн, это объяснялось тем, что принцесса, видимо, порвала тот свитер, зацепив, как подозревает Салли, петлю «своим крупным помолвочным кольцом» (и, вероятно, приобрела новый, так как узор не перестал быть актуальным).

По иронии судьбы Спенсеры были старейшим семейством Великобритании, разводившим овец и получавшим с этого немалые доходы, начиная еще с XV века. Диана говорила, что с самого раннего возраста «всегда казалась себе очень непохожей на всех остальных, очень отстраненной. Я знала, что двигаюсь в каком-то ином направлении, но понятия не имела в каком»[48]. Конечно, этот образ не только символизирует ее подспудные мысли о новой семье и вступлении на поприще общественной жизни, но и связан с воспоминаниями о том, как в детстве и подростковом возрасте она ощущала себя отвергнутой.

Создателями свитера с овечками были дизайнеры Салли Мьюр и Джоанна Осборн, вместе вязавшие для своего небольшого независимого лейбла Warm & Wonderful. Две женщины познакомились незадолго до того знаменитого выхода Дианы при содействии брата Салли и, воодушевленные взаимной любовью к вязанию, решили начать совместное дело. Джоанна описала мне тот момент, когда обнаружила, что Диана надела их свитер ручной вязки на матч по поло: «Однажды утром [в июне 1981 года] я пошла купить воскресные газеты, и на всех первых полосах был наш свитер, который надела Диана в тот день». Дуэт дизайнеров понятия не имел, что принцесса была владелицей одного из их изделий. «Мы были потрясены», – добавила она.

Вскоре после того, как принцесса надела их свитер, до дизайнеров добралась пресса. Сгорая от нетерпения быстрее выполнить все поступающие к ним заказы, Салли и Джоанна поспешили выпустить каталог, а – в отличие от королевского порядка совершения покупок – привередливым покупательницам, желавшим приобрести тот самый свитер с овечками, приходилось самим приходить к прилавку дуэта вязальщиц. В то время их предприятие было достаточно скромным – ведь Дэвиду Боуи, Шелли Дювалл и Типпи Хедрен еще только предстояло войти в список их клиентов.

Я спросила дизайнеров, видели ли они сами когда-нибудь принцессу Диану, и Салли ответила, что да, но только один раз и лишь издалека, когда та, по-видимому, ехала к себе домой в Кенсингтонский дворец. Однако в местном супермаркете Waitrose она однажды столкнулась с миссис Камиллой Паркер-Боулз и вспоминала, как «она нагружала тележку котлетами по-киевски».

Примерно в 1986 году, словом, в то время, когда в стенах Кенсингтонского дворца назревали неприятности, Диана надела свитер от малоизвестного бренда «остроумного трикотажа» Gyles & George для личной фотосъемки со своими мальчиками. Спереди на свитере красовалась надпись I’m a Luxury[49], а сзади Few Can Afford[50]. Этот слоган придумал британский актер, телеведущий и бывший депутат парламента Джайлз Брандрет, прославившийся благодаря оригинальным изделиям ручной вязки, в которых он появлялся на телевидении в 1970-е годы. Его идеи воплотил в жизнь соучредитель компании и самобытный дизайнер трикотажа Джордж Хостлер.

Диана случайно увидела этот свитер в маленьком магазинчике в своем районе, Кенсингтоне. Джордж рассказал мне, что, перебирая вязаные вещи, она заприметила свитер I’m a Luxury и заявила: «Вот это мне нравится, как раз для меня, это же уморительно». По словам Джайлза, ее заинтересовало не только это изделие: «У нас была еще одна вещь, которую она не купила – там была надпись What the *** is going on[51], но в конце концов Диана предпочла боле забавный слоган. «Она, видимо, подумала, что лучше будет не рисковать с тем, другим, – сказал Джайлз, – но на первом [свитере] ее зацепила надпись на спине – ей и правда понравилось».

Хотя для многих этот образ является одним из наиболее узнаваемых образов мести Дианы в 1980-е годы, Джайлз Брэндрет считал, что принцесса надела этот свитер, желая подчеркнуть свое «живое, превосходное чувство юмора и остроумие». «Возможно, – признал он. – надпись выражала именно то, о чем ей хотелось заявить, – нечто вроде желания двигаться вперед, а не оглядываться назад. Она стала более беззаботной, ей не так уж важно, что она говорит или что думает о ней весь мир. И мне кажется, что как раз этот свитер и служит тому примером», – сказал он.

Глядя на это фото, нельзя не удивиться тому, что данный предмет одежды практически не утратил своей актуальности, и в 2020 году его возродил бренд Rowing Blazers, тот самый, что вернул свитера с овечками от Warm & Wonderful, о чем я упоминала ранее. «Она пополнила ряды таких звезд, как Мэрилин Монро, – сказал Джайлз. – Теперь она одна из “бессмертных”, и что мне нравится в этом ее образе – она кажется абсолютно настоящей, современной, живой, молодой, яркой, остроумной и актуальной».

Оригинальный каталог, который Салли Мьюр и Джоанна Осборн составили вскоре после того, как Диана появилась в их свитере с овечками.

Образы в период беременности и родов: уже ближе к концу беременности, когда в 1982 году Диана носила принца Уильяма, принцесса надела на матч по поло простое платье-тунику цвета жевательной резинки и дополнила его любимой сумкой-тоут от Souleiado. У нее на шее – подвеска с буквой D на изящной золотой цепочке как воспоминание о прошлой жизни. Фотографий принцессы Дианы во время беременности не так уж много – знала ли она, что положение дает еще больше оснований для сплетен всемогущей прессе? Как и ее викторианские предшественницы, королева никогда не появлялась на публике, когда была заметна ее беременность (возможно, чтобы избежать огласки чьих-нибудь фантазий о том, как это могло произойти), так что подобные выходы были несколько бунтарскими по отношению к статусу-кво. Диану также видели в белых сандалиях с открытым носком – еще одно нарушение королевского протокола в одежде. Тогда члены королевской семьи не показывали пальцы ног на публике (и никакого декольте, нигде и никогда, вообще никакой открытой одежды, включая запрет на обнажение пальцев ног) и по сей день редко это делают! Пожалуй, только в подобном платье публика и могла рассмотреть Диану во время беременности, поскольку принцесса в основном надевала свободные, широкие туники. К сожалению, она по-прежнему страдала булимией и мучилась утренней тошнотой, описывая это время как «действительно очень сложную беременность».

Когда у Дианы должны были начаться роды, ей пришлось пометить предполагаемую дату в ежедневнике мужа, чтобы «Чарльз мог слезть со своего пони для поло». Когда королева впервые увидела лежащего в кувезе младенца Уильяма, она заметила: «Слава богу, уши у него не такие, как у отца»[52]. Оу!

Одежда не та. Все не то [53]

Август 1983 года: не впервые Диана надела эту черно-белую блузку с принтом от голландского дизайнера Jan van Velden. Первый раз принцессу увидели в этой блузке во время весеннего турне по Австралии и Новой Зеландии. Пресса писала, что блузка навыпуск с черной плиссированной юбкой выглядела «решительно неудачно». Диана, любившая оставлять последнее слово за собой, решила, возможно, с небольшой помощью Анны Харви предпринять еще одну попытку – в этот раз она надела блузку под белую юбку-карандаш и дополнила шикарным черным кожаным поясом с завязками. А еще в тот день у нее были очень удачно уложены волосы. Результат: самые высокие оценки и готовность осудить всех, кто ранее критиковал ее стиль. Вирджил Абло возродил этот принт, повторив весной 2018 года во вдохновленной образами Дианы коллекции Off-White, в которой были и блейзеры, и велосипедные шорты.

Июнь 1986 года: пять лет жизни в королевской семье, двое маленьких детей. Диана уже усвоила некоторые ключевые правила выживания в «Фирме». Вот она уверенно шагает по полю для игры в поло в клетчатых брюках белых мокасинах. Никаких пышных складок и оборок: пришло время закатать рукава и заниматься делами, не боясь, что бойкие и шустрые малыши помнут или испачкают одежду.

Горошек

Она другая, она делает все, чего мы никогда не делали[54]

«Застенчивая Ди» на матче по поло в 1983 году кажется сделанной «из конфет, и пирожных, и сластей всевозможных» и вообще слишком милой, чтобы составить компанию Ее величеству королеве. Позже в тот же день, уже вне общества Елизаветы, на лице Дианы заметили более мрачное выражение. На ней легкое платье в горошек, которое она дополнила колье с подвеской с выгравированным именем «Уильям». Обратите внимание, что на руке Дианы – двое часов: золотые от женевского дизайнера Patek Philippe – ее собственные, а вторые – часы Чарльза, которые она надевала «на удачу», пока он играл в поло, хотя, судя по выражению лица, думала она в тот момент о чем-то другом.

В июне 1986 года, когда Чарльз возобновил свой роман с Камиллой Паркер-Боулз, Диана пришла на матч по поло в юбке в складку и толстовке в тон от недорогого немецкого бренда Mondi, мюнхенской линии одежды, которую создала в 1970-е годы Margaretha Ley из Escada. Газета Daily Mail писала, что Диана «сделала неверный выбор»[55], появившись на матче в спортивных носках, но мне кажется, что с годами они стали более модными – в них есть какое-то милое юное очарование.

С чего начать рассказ об этом супершикарном образе 1985 года? Во-первых, юбка-карандаш – одна из двух частей ансамбля от Laura Ashley, в котором Диана появилась в Уимблдоне в 1981 году. Она отложила устаревший жакет с поясом и подобрала к юбке белоснежную блузку с рукавами «епископ» и модный красный кардиган, который накинула на плечи. На принцессе элегантные золотые украшения – ни одной жемчужины. Любимая сумка от Souleiado сложена пополам под мышкой. Перед нами безупречное сочетание типичных образов прошлого и настоящего – объемных блузок с пышными рукавами из 70-х и подплечников, которые она выбирала теперь, в середине 80-х годов.

С помощью Анны Харви Диана присоединилась к модной когорте WAG на матчах по поло.

Для тех, кто не в курсе: аббревиатура WAG означает «жены и подруги». В первую очередь, эта группа включает жен известных футболистов, приобрела популярность благодаря Виктории Бекхэм в начале нулевых.

Июль 1986 года: принцесса и маленький Гарри в одежде розовых оттенков в Хайгроуве (загородной резиденции принца Уэльского в графстве Глостершир – Прим. ред.). На принце комбинезон от OshKosh B’Gosh, а на Диане – романтические брюки с цветочным принтом от Laura Ashley и розовая блузка с полустоячим воротником. На талии у нее повязан кашемировый свитер цвета слоновой кости – у принцессы была склонность носить трикотажные изделия как защитную броню, повязывая их то на талию, то на плечи.