Злодейка для принца

Я во все глаза уставилась на «отца». От безучастного вида ни осталось и следа, он явно еле сдерживал гнев. Красная дымка окутала его тело, он источал её, как будто был облит жидким азотом, который испарялся. Дымка потянулась в сторону Вольфа, приняла форму клешни, и вцепилась в шею «братца». Только тогда он это заметил и схватился руками за горло, захрипел.

Он что, решил его убить?

Вольф сжал челюсти и ответил отцу ответным ненавидящим взглядом. Я бы не влезла, но «братец» не переставал хрипеть. Как бы не задохнулся. Герцог же не убьёт практически своего сына из-за пары слов? Я вскочила, хотела как-то его остановить, но слова не находились, и я только открывала и закрывала рот.

Герцог мельком глянул в мою сторону, и убрал, медленно втянул обратно свою магию. Вольф стал дышать глубоко. Уже спокойней, но твёрдо «отец» продолжил:

— Мы уже говорили. Летиции нужно время, и её кровь проявится. Так что ни слова больше об этом. Давайте есть.

В смысле ни слова, а я же должна знать? Но пришлось пока заткнуть своё любопытство, снова сесть и начать ковыряться вилкой в тарелке. Вольф хмыкнул:

— Ох, неужели сестрёнка за меня переживала?

— Вольф, — герцог даже не взглянул на него, и он заткнулся.

Наконец-то. Кажется, конфликт решён. Только теперь меня терзают смутные сомнения… Если я скажу, что хочу разорвать помолвку, «отец» меня не придушит?

В тишине звенели столовые приборы. Вольф и герцог ели спокойно, как будто не было этой недавней пугающей сцены. Обычный семейный ужин. Н-да.

— Что не ешь, сестрёнка? — как бы между делом спросил Вольф.

Опять ему не сидится молча! Я с подозрением сощурила глаза. Что это он ко мне так обращается? Не считает семьёй, но каждый раз подчеркивает, кто мы друг другу. Мой «брат» немного глуповат? Или у него это слово — фетиш?

— Но почему ты зовёшь меня сестрой? — осторожно уточнила я.

— Потому что ты... я... — он растерялся. Кажется, раньше он об этом вообще не задумывался. — Это сарказм, глупая ты Летиция. Кто же в семье зовёт друг друга «брат» и «сестра»?

Точно, Летиция, это теперь моё имя. И мой «брат», оказывается, не туп и не фетишист, просто шуточки у него непонятные и слишком завуалированные. Я с пониманием покивала головой.

— Предлагаю начать всё сначала, как незнакомцы. Я не помню наших взаимных обид, но если была не права, то прости.

«Брат» уставился на меня, моргая большими круглыми глазами. В молчании прошло несколько секунд.

Вошли ещё горничные, после кивка графа забрали нашу еду и поменяли на десерты. Глянув на мою почти полную тарелку, одна из горничных засомневалась, убирать ли её. Но я, сказав что наелась, сама протянула её ей. Энн приносила мне печенье, чай и варенье в «книжную» комнатку, так что сейчас есть не хотелось.

Вольф так ничего и не ответил. Не извинился даже. Что ж, раз так, мне будет лучше его избегать. Поковырявшись в десерте, похожим на пудинг, я решила, что нет смысла оттягивать неизбежное. Смело подняла взгляд на герцога. В конце концов, я родная дочь, может, он будет помягче?

— Отец, я хотела кое-что сказать...

Смелости поубавилось, как только наши глаза встретились.

Глава 7

— Да, Летиция? — раздался бархатистый бас герцога.

Он отложил столовые приборы и спокойно смотрел на меня. Пока что спокойно.

— Простите, что не сказала раньше, но вы были заняты... — я с опаской наблюдала, не появится ли вокруг его тела снова эта красная дымка.

Что герцог занят мне говорила Энн, но как по мне, это не правда: какой отец не найдёт минутки для дочери, которая только что очнулась? Поэтому ждать от него можно чего угодно.

— Я хочу разорвать помолвку с Его Высочеством Юстафом, решившись, выдохнула я.

Две пары глаз с удивлением уставились на меня. Вольф даже жевать перестал.

— Почему? — наконец промолвил герцог.

Правду, что если буду мешаться героине, то мне несдобровать, сказать не могу. Что принц немного подтупливает и много за меня додумывает тоже озвучивать не хочется. Тем более, вдруг я поторопилась с выводами? Вон, братец Вольф не такой идиот, как я думала.

— Не похоже, что принц рад нашей помолвке, — скромно опустила я глазки. — Да и я тоже. Лучше разорвать этот союз, пока не поздно.

— Ха! — вклинился Вольф, которого не спрашивали, — Видимо, ты правда забыла всё за исключением своих дурацких романов. Брак — это политический союз. И тебя несколько лет готовили быть королевой.

Я растерянно смотрела то на «брата», то на герцога, ища подтверждения или опровержения этого заявления. Но «отец» молчал.

— Вот как? Но если моя память так и не вернётся, я же не смогу... я ничего не помню...

— Тебя волнует именно это? Что ты теперь не подготовлена к роли королевы? — наконец, заговорил герцог.

— Да, но не только, — подстраховалась я. Чем больше причин, тем лучше.

— Что ещё? Скажи, — он вроде не злится, но тон голоса даёт понять, что отвечать надо быстро и честно. Это допрос?

— Что мой жених теперь для меня совершенно незнакомый человек.

— Говорил я, нельзя так много читать это непотребство...

— Вольф! — герцог недовольно глянул на «брата», и снова повернулся ко мне. — Летиция, это всё?

Что ж, рискну. Добавим последнюю, очень важную для меня причину…

— Возможно, это неправильное впечатление, но мне показалось, что принц немного э... несообразительный.

— Хахаха! — Вольф резко засмеялся, согнувшись почти пополам (для этого ему даже пришлось отодвинуть стул).

Герцог сделал последнее предупреждение, и бедный Вольф зажал рот ладонью, пытаясь остановиться. Получалось не очень хорошо: то и дело наружу вырывались странные звуки. Тогда Вольф опустил голову и мелко затрясся.

Да уж, судя по реакции «братца», насчёт принца я не ошиблась.

— Кхм, — серьёзно посмотрел на меня «отец», — Я тебя понял, Летиция. Меня огорчает, что ты не веришь в свои силы и, похоже, считаешь себя недостойной. Мы просто подготовим тебя заново. Второй раз ты справишься быстрее: думаю, месяца будет достаточно.

— Но!...

Я не знала, что сказать. Это катастрофа: не только не вышло разорвать помолвку, но и придётся теперь учиться! Думай, думай...

— Да, ты этого не помнишь, но я верю, что в глубоко душе ты сохранила то же отношение к близким людям. Ты была рада помолвке. Если ты будешь общаться с Юстафом, то твоё сердце вспомнит всё, и он перестанет быть незнакомцем.

Нет, не надо! Я должна его избегать, чтобы не мешать главной героине. Все препятствия к их любви будут устраняться! Я нервно теребила край скатерти, думая, как его переубедить.

— Но... а если нет?

— Если нет, тогда и поговорим. Я организую несколько ваших встреч, когда ты будешь готова. Помни, ты не должна нас опозорить.

На последних словах медовые глаза сверкнули, а вокруг снова заклубился красный дымок. И пропал. Но предупреждение я поняла.

— Да, папа.

Есть лазейка. Скажу, что чувства к принцу не вернулись. Если не сработает, придётся тоже бежать в монастырь.

— Думаю, недели тебе будет достаточно, чтобы вспомнить этикет, основы философии и истории? Потом добавим танцевальные занятия, как раз твоё здоровье придёт в норму. А затем...

— Что-то мне не хорошо, пожалуй, пойду к себе, —я отодвинула тарелку и поднялась.

— Ох. Да, иди. Береги себя.

— Спасибо за заботу, — я изобразила улыбку, пытаясь скрыть страдальческое выражение лица.

Ненавижу учиться! Я очень плохо запоминаю то, что мне не надо. В тишине, даже не посмотрев на реакцию герцога и Вольфа, я вышла из столовой.

За дверьми уже привычно слегка вздрогнула, столкнувшись с Роланом.

— Как прошёл ужин? — с подозрением оглядев меня, спросил он.

— Как обычный семейный ужин, — погружённая в свои мысли, ответила я, — то есть, ужасно.

Рыцарь на миг поднял брови и задумчиво посмотрел на меня. Я сразу же поняла, что сболтнула лишнего, рыцарь наверняка счёл эти слова странными. Обычно семейные ужины проходят нормально. Но что поделать, если я невольно вспомнила свою семью? Ничего, сделаем хорошую мину при плохой игре. С каменным выражением лица я направилась к себе. Пусть думает, что хочет, в конце концов, какое мне дело?

***

Я лежала в кровати и лениво размышляла, как мне предстоит действовать. Для начала, неплохо было бы понять, что за человек была Летиция Оман. Это мне поможет изменить её, а теперь уже мою, репутацию. А если репутация будет хорошая, меня сразу не убьют. Надеюсь.

Но пока вопросов было больше, чем ответов. Я только знала, что Летиция любила романы (кстати, где они, ни одного не видела), недолюбливала «брата» и, видимо, любила принца. Я так и не поняла, важна она для отца или нет.

С такими мыслями закончился мой первый день в этом мире, а на следующий день уже было не до размышлений.

Энн разбудила меня рано и озвучила расписание. Занятия начинались сегодня. «Отец» не обманул: философия, история общая, история рода и история императорской семьи, этикет. Три разных человека, имена которых я сразу же забыла, представлялись моими детскими учителями и вбивали в голову очень много информации. И она была нужна: что если на каком-нибудь балу я дам понять, что ничего не знаю об этом мире? Отговорка в виде амнезии может прозвучать неправдоподобно и не убережёт меня от насмешек или клейма невежды. Мне ещё репутацию исправлять.

Ролана я не видела с самого утра. Видимо, особое распоряжение герцога на второй день уже не действовало. Это странно, но теперь мне не хватало его пристального взгляда за спиной. Вскоре я поняла, почему. Я же теперь не знаю, когда и из-за какого угла он появиться. А так гораздо тревожнее.

Но уже после обеда мне хотелось сбежать. Нет, уроки были нужны, если я хотела выжить в этом мире. Но как запихнуть это всё в голову одновременно? В мыслях, как у меня бывает, бесконечно крутились случайные обрывки знаний, что предстояло усвоить и уложить по полочкам. «Граф Бернард Оман получил титул герцога после трёхлетней войны», «В войне с демонами магия Юстафа первого дала преимущество империи Руд», «Доблесть есть долг плюс отвага — сказал лорд Абрикус перед тем, как отправиться к дракону Римуру. И не вернулся».

Вдобавок, обед был совмещён с уроком этикета и прошёл под мерзкое хихиканье Вольфа. Я путалась в вилках, не так сидела, не так дышала, а ножом в людей вообще, оказывается, тыкать нельзя. Даже если нож для масла, а человек, издевательски комментирующий мои действия, — «брат».

Вот я и устроила себе перерыв. То есть, попросту сбежала.

Когда мы шли с Эшли по коридору в комнату для занятий, я потихоньку отстала, а потом резко свернула в приоткрытую дверь. Оказалась в комнате, где хранилось белье и полотенца. И вылезла через окно. Благо, опыт уже был: я часто во время учебы возвращалась в общежитие после отбоя через окно второго этажа, заботливо открытого соседкой. Там очень удачно росло дерево. А сейчас и дерева не понадобилось: первый этаж.

Вокруг дома было пусто. Солнце в зените, жара. Я прошлась по небольшому садику и уселась на нагретый солнцем камень фонтана. Запрокинула голову и наслаждалась мелкими капельками-брызгами, сыплющимися на кожу при малейшем ветре. Если вот так долго сидеть, то можно и совсем забыть, что я в другом мире…

Краем глаза я заметила какое-то движение. Насколько я поняла, отсюда, был виден край тренировочной площадки. Утоптанная земля, какой-то деревянный манекен торчит. И видно, как тренируется Ролан. Рыцарь отрабатывал один и тот же удар, идеально повтряя его раз за разом. Я залюбовалась плавным и грациозным движением его тела. А вот так, издали, мне всё очень даже нравится…

От очередного удара манекен разломился на две половинки, отлетели щепки. Мамочки. Монстр. И этот монстр посмотрел прямо на меня. По телу прошлись мурашки. Нет, он же не мог почувствовать мой взгляд…

— Госпожа! — вдруг раздалось прямо над моим ухом!

— А-а! — я коротко вскрикнула, отклонилась и потеряла равновесие.

Плеск! Из-за Эшли я упала в фонтан.

Разочарование, что меня так быстро нашли, сменилось досадой, что сейчас промокну, а потом произошло что-то странное. Мокро не было, и не было дна. Я словно медленно падала, летела. Вода надо мной сомкнулась и удивленное лицо горничной (в первый раз увидела эмоцию на её лице) скрылось за бело-голубой пеленой. А затем пришла боль — я упала на спину.

— Ай-ай, — потирая ушибленное место, я привстала и огляделась.

Никакого фонтана, дома и сада. Вокруг комната со множеством книжных шкафов, заполненных не только книгами, но и большим количеством разных статуэток животных. Окна не было, а свет шёл от многогранника на потолке, окутанного белой дымкой. И рабочий стол со стулом. В общем-то, на стол я и приземлилась.

Глава 8

Не успела слезть, как дверь скрипнула — в комнату кто-то вошёл. Мальчик лет одиннадцати, одетый в белый костюм пианиста, такой, с фалдами, с маской кролика на лице и бело-розовыми курчавыми волосами, выглядывающими из-за неё, смотрел на меня.

А я на него. Несколько долгих секунд мы с удивлением разглядывали друг друга.

Я не сразу заметила, что в руке у мальчика короткий посох. Или что это? Небольшая красивая палка с набалдашником, напоминающая скипетр.

— Добрый день, мисс, — наконец, элегантно поклонился он. Его отточенные плавные движения смотрелись мило, — Что-то произошло?

Как бы объяснить. Да, произошло, и всё время что-то происходит, и я не понимаю, что. Со вчерашнего дня.

— Как видишь, — сказала я и тут же прикусила язык.

Ничего, что я ответила так неофициально? Какие у Летиции отношения с этим мальчиком? Я внимательно следила за реакцией паренька, но тот, казалось, не удивился. Хотя из-за маски сказать сложно.

— Позвольте, для начала я вам помогу спуститься.

Он подошёл ближе и протянул руку, слегка наклонив при этом корпус. Я осторожно опёрлась на неё и слезла.

— Благодарю, — я слабо улыбнулась пареньку.

Он кивнул, правда, кажется, слегка напряжённо.

— Леди Летиция, вы можете не переживать: если ваша просьба настолько секретная, я сразу уничтожу письмо. Нет нужды приходить лично.

— А... Да?

Так, мы знакомы, и у нас деловые отношения. Некие просьбы, даже секретные. Интересно, что просила та, изначальная Летиция? Но спросить я не могу.

— Разумеется. Так какого рода информация вам нужна? И... неужели, вы пришли совсем одна?

Я решила потянуть время.