Когда я вернусь

– Ну, может быть, решила сделать мне сюрприз, заказала новый сюда, в переговорную.

– Ты точно спятил! Откуда мне знать код от него?

– Как раз только мы с тобой и знаем эту дату. – Валеркин взгляд был пронзительным и холодным, все во мне сжалось.

Перед глазами возникла черная пелена, и я поспешила сесть. Я сразу поняла, о какой дате говорит бывший. Вряд ли это день нашей свадьбы или день развода. Это день нашего знакомства. Если быть точной – нашего неофициального знакомства. Только для одного участника событий он был радостным и долгожданным, а для другой – кошмаром наяву. Уже давно я старалась вычеркнуть все это из памяти, заставить себя забыть, и вот сейчас темнота вновь поглотила всю меня, парализовала, пригвоздила к бархатной обивке стула в переговорной. Прямо напротив меня, по другую сторону стола сидел он – мой похититель. Человек, с которым я пережила самые страшные дни своей жизни – в заточении, в мучениях, в страхе. Дату, когда моя жизнь разделилась на до и после, действительно не знал никто, ведь мне было стыдно, мерзко рассказать об этом кому бы то ни было. Как признаться в том, что в разгар нашей с Валеркой счастливой семейной жизни я узнала, что мой муж и есть тот самый негодяй, который вытоптал когда-то все внутри меня[2].

На ватных ногах я поднялась и с трудом вышла из переговорной. Кажется, Забелин что-то говорил мне вслед и даже пытался остановить. Я пришла в себя только на пороге дома, когда потянулась к сумке, чтобы достать ключи.

– Черт! – вслух выругалась я, стоя у дверей. – Черт! – повторила я уже громче, с силой ударив кулаком по дубовой двери. Я живу в доме своего врага и спасителя одновременно. Я прихожу сюда как к себе домой. Я спятила. Да, должно быть, я схожу с ума – только так и могу объяснить себе то, что сейчас происходит в моей жизни. Я облокотилась спиной на холодную древесину и медленно сползла на корточки. Не знаю, сколько я просидела в таком положении, но в реальность меня вернула сработавшая за забором сигнализация соседской машины. Я поднялась на ноги, поняла, что успела изрядно замерзнуть, а еще услышала, как в сумке звонит телефон. Онемевшими пальцами я извлекла его оттуда, в этот момент мелодия стихла, а на экране отобразилось число восемнадцать. Столько раз за это время мне успел позвонить Забелин.

– Ты дура, Полина! – прошептала я, открывая дверь.

В холле было тепло и, как ни странно, спокойно. Я прошла в кухню, поставила чайник, а сама направилась в душ, чтобы согреться. Когда я вернулась, экран телефона на кухонном столе светился, звук я преду-смотрительно отключила. Он был таким жалким – этот немой черный аппарат. Таким же беспомощным, как Забелин. Я почувствовала смесь одурманивающего чувства власти над ним и острой жалости. Не знаю, какое из них было сильнее в тот момент, но я решительно направилась к двери, передумав пить чай.

Я сама приняла решение помогать ему, сама осталась в этом доме, разрешила посвятить себя в дела фирмы. Меня никто не держит, это мой дурацкий выбор. В данный момент Забелину явно нужна моя помощь. Черт возьми, он же даже не может подняться в свой собственный кабинет!

Я села за руль своей машины, которая стояла во дворе дома, и направилась в офис. Когда парковалась, заметила, что машины бывшего на стоянке нет. Еще лежа в больнице, Валерка заказал себе «Мерседес» с ручным управлением. Только один он ездил на нем исключительно редко, не только потому, что усесться, разобрать и загрузить коляску, а потом проделать обратные действия занимало много времени и сил, но и просто потому, что последнее время мы почти всюду передвигались вместе.

Тяжело вздохнув, я дернула дверь и вошла в офис. Первым делом поднялась на второй этаж, не спеша пошла в сторону кабинета Забелина, кругом шел своим чередом рабочий процесс, ничего необычного. А что я рассчитывала увидеть? Понятно, что Валерка не поспешит делиться новостью направо и налево, даже если всерьез и не думает, что сейф вскрыла я.

В приемной оказалось пусто, Маруся отсутствовала, компьютер на ее столе был выключен. Сидит с ноутбуком в комнате для совещаний или уехала с Забелиным, подумала я. Оно и к лучшему. Я выдернула линейку из органайзера на ее рабочем столе, поддела ею неплотно прикрытую дверь в кабинет бывшего – работа с Владаном научила меня, что действовать в таких ситуациях следует осторожно, – и вошла. Все выглядело так, как и было неделю назад. Я не спеша прошла к столу для переговоров, который примыкал к рабочему месту босса, оттуда к окну. Ровным счетом ничего необычного. Наконец, приблизилась к встроенному в стену шкафу, за одной из створок которого и находился сейф. Просунула в щель ту же линейку, дверца легко поддалась. Сейф на месте, никаких внешних повреждений или следов взлома. Похоже, злоумышленник действительно вскрыл его с помощью кода. Я проделала все те же манипуляции с линейкой и дверцей, убедилась, что сейф пуст, и вернулась в приемную. Вернула линейку секретарши на место и выглянула в окно, отсюда как раз хорошо был виден вход в офис. Солнце все так же ярко светило, заливая светом рабочее место Маруси: компьютер, телефон, чашку с серым котом, кажется, британцем. Мысли метались, в голове возникла тысяча вопросов к Забелину, но звонить ему я не спешила. Рано или поздно он появится. Время шло, но ни Валерки, ни Маруси не было видно.

Я устроилась на диване. Отчего-то задалась вопросом: скольких своих секретарш успел ознакомить с его поверхностью Валера? Помнится, предыдущая точно была бы рада испытать с ним мебель на прочность. Интересно, осчастливил ее бывший в итоге или все-таки нет? Марусе-то вряд ли свезло: до случившегося с ним несчастья она всего пару месяцев успела проработать в конторе, да и, честно говоря, вряд ли была в его вкусе. Она, конечно, хорошенькая: длинноногая, миловидная, с копной густых русых волос, которыми даже я втайне любовалась, но все же простовата для бывшего. Мои мысли прервал шум мотора – во дворе офиса кто-то парковался. Я выглянула в окно и убедилась – Маруся в тоненьком шерстяном пальто и на высоченных шпильках помогала загрузиться в коляску Забелину. Такую роскошь, как высокие каблуки, я себе давно уже позволить не могла – непросто управляться с колясочником зимой.

Я поспешила вниз, так что к двери переговорной мы подошли одновременно.

– Подготовь документы и отправь в бухгалтерию, – распорядился Забелин, заезжая в переговорную. Маруся кивнула и скрылась.

– Рассказывай, – потребовала я, когда двери за нами закрылись.

– Извини. Глупо получилось.

– Проехали. – Я налила стакан воды из кулера и села за стол напротив Валерки. – Что произошло?

– Ты ушла, у меня началась видеоконференция по текущему проекту. Уже минут через десять кто-то появился в коридоре: стекла матовые, но ясно, что кто-то мельтешит и ждет. В общем, как только я отключился, стук. Заходит Инна, вся белая, как мел.

– Инна? Уборщица? – удивилась я. На самом деле, зовут ее Инаятулла. Она приехала откуда-то из Средней Азии, кажется Узбекистана. Вообще-то ее возраст предполагал обращение по имени-отчеству. Однако, понимая, что «Инаятулла Фатхуллаевна» вряд ли кто-то в офисе выговорит, не вставив между делом пару бранных, она сама настаивала на Инне.

– Сам удивился. Днем она в основном коридоры намывает. В общем, говорит, убиралась в моем кабинете наверху и заметила, что сейф вскрыт.

– И сразу к тебе?

– Да!

– Вы сейчас в полиции были? Почему без Инны?

– Нет, мы на встречу ездили по проекту, нужно было срочно договориться об условиях, пока не передумали.

– Тогда поехали! – сказала я, поднимаясь.

– Стой. Не торопись.

– Что было в сейфе? – Кажется, я начала догадываться, вряд ли там хранилось что-то такое, о чем бывший спешил бы рассказать ментам.

– Папка там была.

– А в ней? – поторопила я Валеру.

– Деньги.

– Много?

– Нет, ерунда, где-то полмиллиона. Полина, ты же понимаешь, что я полгода в свой кабинет не заглядывал. Все это время пытался вспомнить, ничего ли не забыл. С суммой могу напутать, но думаю, прав: в папке лежали пятьсот тысяч рублей наличными и кое-какие бумаги.

– Какие?

– Дорогая, я не дурак, чтобы хранить в офисе что-то важное или опасное. Для таких случаев я всегда использовал домашний сейф при первой же возможности, и до происшествия тоже. – Валера упорно избегал таких слов, как «трагедия» или «ранение».

– И все же?

– Они касаются проекта торгового центра на объездной, того, что будет у съезда на Москву. Этот тендер мы выиграли еще прошлой осенью. Да и сами по себе они мало что значат – ими одними мне никак не навредить.

– А если присоединить к ним еще какую-то информацию?

– Дорогая, а ты включила сыщика, – с сарказмом заметил бывший.

– Могу выключить, и пригласим следователя.

– Не стоит, мне даже приятно твое желание помочь бывшему супругу в трудную минуту.

– Так она трудная?

– Ты задала правильный вопрос. В целом, если обладать еще кое-какой информацией, то украденные бумаги могут подпортить репутацию фирмы. В лучшем случае.

– А в худшем?

– Я оптимист, – ухмыльнулся Валерка.

– Надо выяснить, кто и когда последний раз видел сейф закрытым. Потом идти к Михалычу, смотреть записи камер. В кабинете есть камеры?

– Обижаешь! Две, обе исправно работают, насколько мне известно. По крайней мере, я не давал распоряжений их отключать, несмотря на то что сам там не был с прошлого года.

– Так, судя по тому, что там лежала папка с документами и деньгами еще с осени, ты никому с тех пор не поручал что-то туда положить или забрать.

– Соображаешь, – усмехнулся Забелин и продолжил: – Все ценное, а особенно бумаги, отвожу домой, надежнее. Я бы и ту папку не оставил, но так руки и не дошли попросить тебя или Марусю. А теперь она кому-то понадобилась.

– Почему теперь? Может быть, ее там уже несколько месяцев нет.

– Вряд ли. Если под меня уже начали копать, где-то да всплыло бы.

– Так чего мы гадаем? – спросила я. – Инна еще в офисе?

– Марусь, – произнес Валера по громкой связи. – Отправь Инну в переговорную, Полина тут жутко наследила!

– Ну и гад же ты, Забелин! – сказала я возмущенно, когда он отключил громкую связь.

– Ни к чему посвящать ее в подробности.

Инна вошла белее мела. Я сразу предложила ей сесть, всерьез опасаясь, что швабра, на которую она опиралась, вряд ли поможет ей устоять на ногах.

– Валерий Константинович, это не я! Не брала я! – Из ее карих глаз покатились крупные слезы.

– Инна, успокойтесь! – сказала я и передала ей стакан с водой, которую тут же налила из кулера.

– Полина очень хочет разобраться в ситуации, поэтому, пожалуйста, максимально подробно повторите то, что недавно рассказали мне.

– Я обычно кабинеты в ночную смену убираю, когда сотрудников нет, днем коридоры только и подсобки, – начала уборщица. Надо отметить, по-русски она говорила прекрасно, как и многие выходцы бывших республик ее возраста, лишь немного слышен был характерный акцент. – Сейчас подморозило опять, снега мало тащат, в офисе чисто, мне работы не так много. Я ведь без дела сидеть не могу! Не пойду же я сразу по второму кругу мыть.

– Ближе к делу, Инна! – прервал отчет о ее рутине Забелин.

– Я все намыла, Валерий Константинович и Полина Леонидовна, решила в кабинете убрать, чтобы мне в ночную поменьше осталось. Сегодня я генеральную решила. Я ведь раньше каждую неделю ее делала, а теперь… – она с ужасом посмотрела на коляску босса.

– Инна! – нетерпеливо вклинился Валерка.

– Со шкафов я начала. Открываю их, все на стол выставляю, протираю полку каждую. Ну а тот, где сейф, там я створку только, да и по сейфу пройдусь со всех сторон. Вот и сегодня стала я, значит, по дверце сейфа тряпкой водить, а она раз, приоткрылась она! Я не заглянула даже, не тронула больше, сразу к вам, Валерий Константинович!

– Рассказали уже кому-то?

– Что вы! Только вам!

– Хорошо. Попрошу и дальше молчать.

– Обязательно, обязательно! Обещаю! Это не я, не я это, клянусь вам!

– А Маруся в приемной была? – поинтересовалась я.

– Не было никого, – ответила Инна.

– Она в бухгалтерии была, бумаги готовили для сегодняшней встречи, – пояснил Валера. – Она и сейчас там, встреча плодотворно прошла.

– Давайте поднимемся наверх, – предложила я Инне.

Мы прошли на второй этаж, Инна на ходу успела смахнуть пыль с пары ступенек. По пути я спросила у нее:

– Инна, вы сказали, что раньше каждую неделю делали генеральную уборку в кабинете Валерия Константиновича.

– Все так, Полина Леонидовна, все так.

– А теперь?

– Сейчас как получится, не так много там грязи успевает собраться.

– Когда предыдущий раз был?

– Дайте подумать. Я ведь раньше всегда в воскресенье делала, пока нет никого, но Михалыч мне сказал, что не по-христиански это. Я, видит Аллах, никого обидеть не хочу, вот и по понедельникам стала, сместила на день. В прошлый нет, а вот в позапрошлый… Да, в позапрошлый мыла! Я еще заметила, что лампочка перегорела, к завхозу ходила. Можно у него спросить, но точно, позапрошлый понедельник это был.

Мы вошли в кабинет, ничего нового я тут не увидела. Попросила Инну показать, как она обнаружила, что дверь сейфа не заперта. Она взяла тряпку – руки у нее были в резиновых перчатках. Я мысленно отметила, что это хорошо, хоть и понимала, что раз она уже успела утром как следует протереть сейф, вряд ли на нем остались годные к распознаванию отпечатки, да и к ментам бывший явно не спешил. Обе мы убедились, что если бы сейф был открыт две недели назад, Инна бы это непременно заметила – дверца слегка гуляла, издавая характерный тяжелый металлический звук при соприкосновении.

Получается, с большой долей вероятности злоумышленник забрал папку в течение последних двух недель. Я отправилась назад в переговорную, где Валерка что-то вдумчиво изучал на экране ноутбука.

– Ну что? – спросил он, подняв на меня взгляд.

– Похоже, что ты прав, произошло это недавно. По крайней мере, две недели назад сейф был закрыт. Как долго у вас хранятся записи с камер?

– Обычно месяц.

– Отлично, пойдем к Михалычу, узнаем, кто строит козни твоей великой империи, – я подмигнула и поднялась. В этот момент у Валерки зазвонил телефон. Он посмотрел на экран смартфона, чуть заметно покачал головой и быстро произнес, делая жест рукой в сторону двери:

– Доверяю тебе, как себе, дорогая! Важный звонок, – и нажал кнопку на смартфоне, чтобы ответить.

Я отправилась к Михалычу, на ходу прикидывая, как лучше задать вопрос, чтобы не породить лишних сплетен. Как я успела понять, он человек надежный – других у себя Валерка держать бы попросту не стал, и болтать лишнего не будет. Пост охраны был огорожен прозрачными перегородками, поэтому еще издалека я увидела, как Олег Михайлович неторопливо пьет чай, откинувшись на спинку стула. Пожалуй, время для беседы самое подходящее. В этот момент охранник обратил на меня внимание, широко улыбнулся и встал со стула, торопясь открыть мне дверь. Михалыч понял, что направляюсь я к нему.

– Полиночка! Чайку? Жена чудесную шарлотку испекла, с тыквой! Она у меня приноровилась все, что на даче вырастим, замораживать. Где ты еще весной тыквы поешь?

– Звучит заманчиво. Не откажусь! – Я решила, что совместное чаепитие – лучшее начало трудного разговора, тем более что успела проголодаться.

– Ты ведь не просто так зашла? Поручение от Валерия Константиновича?

– А вы проницательный. Действительно, поручение, причем не совсем обычное. Нам нужна запись с камер его кабинета на втором этаже за последние две недели. Сможете устроить?

– За все четырнадцать дней? Какое-то определенное время суток? – удивился Михалыч.

– Боюсь, что нет, все двадцать четыре часа, – со вздохом ответила я, бросила взгляд на прозрачную перегородку и увидела приближающегося к нам Забелина. Охранник проследил мой взгляд, открыл дверь, и в помещение вкатился Валера.

– Михалыч, перебросить бы мне записи, прямо сейчас! – попросил бывший.

– Будет сделано, Валерий Константинович, – ответил Олег Михайлович и уткнулся в экран компьютера. – Сейчас, сейчас.

– Полина, сходи за флешкой, пожалуйста!

Я бросилась было в коридор, но быстро одернула себя – ни к чему суетиться на глазах у сотрудников. Спокойно сходила в переговорную, но там флешки не оказалось, зато целый десяток нашелся в кабинете наверху. Когда я вернулась, навстречу мне от Михалыча катил Забелин. «Наверное, нашли у охранника в столе», – подумала я.

– Поехали домой, ужасно есть хочется! – сказал Валера.

Мы выдвинулись к дому. Всю дорогу Забелин молчал, хмуро глядя в окно. Дома я первым делом принялась готовить. Сделала карбонару, быстро нарезала салат из свежих овощей. За ужином не стала заводить разговор о сейфе, скоро мы сами все увидим. Когда разлила чай, все-таки не выдержала: