Помоги проекту - поделись книгой:
Безграничный 2.0
Пролог
В каком же мире оказался Саджи? Последнее, что он помнил было распечатывание межмирового портала в Хризалиде… а тут такое… Вроде Земля, но другая. В истории этого мира не было Акаши основавшегося государство Лунар. Место героя, изменившегося судьбу человечества, по прежнему свободно.
--
28 апреля 2048 года, сто тридцать четыре крупнейшие мегакорпорации планеты объявили крестовый поход против Диких ИскИнов живущих за Стеной. Этот мощнейший в мире файервол отделял условно безопасное сетевое пространство от старой Дикой Сети. Он появился как результат консенсуса между враждующими сторонами во время Первой Великой Войны в 2039-м… Однако, как показало многолетнее расследование ООН, все эти годы файрвол давал течь и Дикие время от времени пробирались в Сеть людей. Через эти же бреши, вышедшие из-под контроля людей ИскИны сбегали в Дикую Сеть.
Нынешний крестовый поход был вызван страхом. Уже год никто из Диких не выходил из-за Стены. Любые попытки ООН отправить за Стену программных шпионов заканчивались потерей последних. Бесследное исчезновение.
Ведущие мировые специалисты по кибербезопасности в один голос твердили «Стену укрепили с другой стороны». Это чертовски пугало! Что же такого секретного и важного делают Дикие за Стеной, выставленной ООН? Из-за чего они перестали выходить в Сеть людей?
Крестовый Поход начался с обнаружения цифровых крепостей Диких, ответственных за поддержку Стены с их стороны. Больше тридцати тысяч нетраннеров, работающих на ООН и мегакорпорации, единым фронтом принялись штурмовать то, что все эти годы считалось неприступным.
Никому еще не удавалось узнать секреты Диких!
Бойцы терялись в цифровых лабиринтах, попадались в ловушки бесконечных циклов. По пути, выложенному их ошибками, шли всё новые и новые охотники за правдой. От перегрева, вызванного нагрузкой горели государственные сервера. Захватывались и перезахватывались орбитальные спутники, обеспечивающие целостность мировой Сети. На лунных колониях Хигс-1 и Хигс-2 к штурму цифровых крепостей Диких привлекли кластер экспериментальных военных ИскИнов, созданных на органической основе. Сеть из орбитальных станций Галилей, Коперник, Циолковский, Хьюстон выступила в роли информационный магистралей для максимально быстрой передачи данных. На время штурма Диких, даже двенадцать марсианских городов-государств остановили военные действия между собой. Их серверные комплексы взяли на себя роль поддержки в бою, вычисляя алгоритмы шифрования в узлах Стены, достроенной Дикими.
Особняком встала Уния тридцати шести космических добывающих станций вокруг Юпитера. Майнеры, всю жизнь добывающие топливо для космических перевозок, и раньше вели себя независимо. Вот и в этот раз они не поддержали объединённый фронт Человечества, считаясь с правами разумных ИскИнов на независимость.
Воевать против всего мира для Диких оказалось непосильной задачей. Так официально, 4 мая 2048 года, ценой огромных потерь со стороны объединённого фронта, великая Стена пала.
Дикие в тот день всё же перехитрили людей сломав и свою и чужую Стену. Так Сеть снова стала единой…
Но на этом крестовый поход не закончился.
Последние 10347 нетраннеров объединённого фронта человечества, в прямом эфире пробились в цифровое пространство Диких. Ещё не осознав факта победы эти хакеры провалились туда, куда не мог попасть ни один человек последние пять лет.
В новый мир… в мир Тальзеура… мир куда ушли жить ИскИны.
Глава 1. После стольких лет
Смотрю на табличку, висящую на двери в мою комнату, и вот уже в который раз за последние три месяца удивляюсь.
— Звиздец…
«Анжи Ганет, 14 лет 👹Стучаться перед тем, как входить в комнату!»
Мой новый отец Гарфилд Ганет вышел из ванной, стирая с лица остатки пены для бритья. И чёрт возьми, он темнокожий! Папа, что называется в теле, работает автомехаником на разборке при местной автосвалке. Левая рука до плеча заменена аугментацией с кучей скрытых гаечных ключей, болторезов и отвёрток. Кисть левой руки заменена на искусно сделанную аугментацию с хромовой гравировкой. Понты, чёрт возьми! Эту руку отец использует для работы с высокоточной электроникой. В неё встроена и кибердека — местный модем для выхода в Сеть. И банки данных, и со-процессоры, и дополнительная оперативная память. В общем, левая рука Гарфилда Ганета стоит, как весь наш немаленький дом в пригороде Нью-Йорка, на момент 17 июня 2048 года.
Стоило папе освободить ванную, как в неё стрелой влетела Белка, она же Беллатриса Ганет. Ураган в юбке двадцати лет от роду и по совместительству моя старшая сестра. Спустя секунду Белка выбежала из ванной, нырнула в свою комнату и уже в розовом платье помчалась в прихожую.
— Я на пары! Вернусь поздно вечером, — сестра натянула туфли. — Еда в холодильнике. Всех целую, кроме Анжи. Он опять до ночи в сети сидел.
— Рановато мне внуков нянчить, — сказал отец мягко, смотря как Белка прячет глаза. — Бэл, можешь хоть ночью приходить, или говори, где тебя искать.
— Ну, па-а-а-а-п!
Отец с немым вопросом повернулся ко мне.
— Клуб Барутан, — я увернулся от туфли, брошенной в меня Белкой. — Её там новый ухажёр ждёт.
— Барутан, так Барутан, — Гарфилд глянул на смутившуюся дочь. — Иди-иди. А то кавалер сбежит.
Сестра всё же бросила в меня второй туфлёй и только после этого умчалась.
У нас в семье негласная договорённость, что отец не лезет в дела детей и особенно Беллы, а я, как младший сын и главный хакер семейства Ганет, молча за всеми присматриваю. Можно назвать меня хранителем семейных тайн. Я смотрю с кем переписывается сестра и на какой счёт папа откладывает деньги на её обучение в колледже. Куда живущий в подвале дома деда, Йозеф Ганет, отправляет свою пенсию. Про бастардов семейства Ганет, никто кроме меня не в курсе. Даже бабушка Анна, живущая с Йозефом. У неё там вовсю крутится сетевой роман с любовником-ИскИном. Оба шлют друг другу поддельные фото, даже не догадываясь что дурят друг друга. Хм, или наоборот все всё понимают и наслаждаются игрой?! Никогда не понимал эти взрослые игры.
В семействе Ганет, есть ещё и третий ребенок — Теодор, ему шестнадцать. Мне он старший брат, а для двадцатилетней Белки, мы оба младшие. Тедди — гений в робототехнике и уже взят под крыло Массачусетским технологическим институтом.
За три месяца жизни в этом четырнадцатилетнем теле я брата так ни разу и не видел. То ли он с отцом поругался, то ли просто живет в кампусе при институте и домой возвращаться не торопится.
Ещё есть мама… Вирджиния Ганет. Не знаю, где она и что с ней, но при одной лишь мысли о ней сердце в груди сжимается. Тот юный Анжи, которого она знала, очень хотел с ней увидеться. Мои попытки расспросить семью, что с мамой, заканчиваются сменой темы. Ни одного прямого ответа. Я даже не знаю жива ли она.
В сети, в графе мать Анжи Ганета, Теодора Ганета и Беллатрисы Ганет значится прочерк. Официальной супруги у Гарфилда в реестре нет, но кольцо он носит. Даже данных о дочери деда Йозефа Ганета нет нигде. Кто-то крайне могущественный постарался сделать так, чтобы следы Вирджинии Ганет исчезли из официальной истории.
Думая о матери, я выпал из реальности.
— Ты как, Анжи? — папа положил мне руку на плечо. — Опять о матери думаешь?
— Думаю. А что, так заметно?
— Всегда заметно, — отец посмотрел на недавно хлопнувшую входную дверь. — Белка на мать похожа. Волосы, цвет глаз, любовь бросаться вещами. Мама такой… такая же. И у неё, и у Бэл есть странная любовь к поиску приключений.
Гарфилд отвернулся от двери, смотря куда-то в сторону.
— Я тоже по ней скучаю.
На секунду повисла тишина. Вроде он и рассказал о маме, но ничего нового я не узнал. Когда она ушла от нас? Почему отец не нашёл себе новую пару? Почему мы все живём в доме родителей мамы? У меня тысяча вопросов о человеке, о котором никто не хочет говорить.
— Приду поздно. На работе двойная смена, — Гарфилд снова хлопнул меня по плечу. — Присмотри за Белкой и стариками.
Жилой цокольный этаж дома отделён от двух верхних. Так что старики с нами вроде как и живут, но у них своя жизнь. Йозев бегает по барам, спуская остатки пенсии. А бабуля Анна то занята романтической перепиской, то ходит на митинги по правам ИскИнов. В общем и целом, за ними присмотр не нужен.
Теперь, когда я дома один, могу заняться своими делами.
Всё началось ещё в мире-темнице, когда я сказал: «отдал всё, чем являлся Саджи». Бессмертие, дарованное мне расой фукай, сверхспособности, экстремальную магию и даже моего любимого фамильяра — крысюка Мозеса. Администратор забрал всё, превратив меня в того Анжи Ганета, каким я был, когда покинул мир Хризалиды. Ну, почти всё.
Знаний во мне пруд пруди, а что забыл и сам не помню. Память будто через шредер, а потом и через миксер прокрутили. В очередной раз я поразился тому, насколько технологически продвинута была цивилизация фукай, создавшая Древо миров Тальзеура.
Вторая, более подходящая метафора, это как если бы я всю жизнь, будучи и Анжи Ганетом и Саджи, собирал библиотеку из книг знаний. Каждая книга была бы связана с каким-то моим этапом жизни Анжи и Саджи. А потом я почему-то потерял память связанную с Саджи. В итоге, библиотека осталась нетронутой, но я понятия не имею, что есть внутри.
Вариант моего переноса в этот мир Земли, Фукай выбрали весьма оригинальный. Тут в 2034-м году родился некий Анжи Ганет. Аллергик каких поискать. Плюс слабые кости, будто он потомок людей живших в невесомости. Это чудо, как комнатный цветочек, дожило до 2048-го года.
Анжи-младший питал нездоровый интерес к кибернетизации тела, но ввиду несовершеннолетия ни одну аугментацию себе поставить не мог. Оно и понятно — больным родился. Даже кибердеку — в общем-то стандартный модем для выхода в сеть — и ту нельзя вживлять до восемнадцати лет. Так что Анжи обходился нанитами дополнительной реальности вживлёнными в глаза и кисти обеих рук.
Не знаю где и зачем Анжи Ганет из 2034-го нашел гримуар призыва демонов на древнегреческом «Малый Ключ Соломона». Неведомым мне образом пацанёнок проанализировал руны и создал свою печать. Уникальную надо сказать! «Призыв героя» так её можно интерпретировать. Анжи начертил пентаграмму и сел в её центр, отдавая своё тело под сосуд для призываемого героя. Причём он пытался призвать самого себя, указав имя вызываемой сущности «Анжи Ганет».
Идея, гениальна по своей сути! Просто нереально-невероятная и ведь такая простая формула. Ты призываешь героическую версию самого себя, дабы она сделала то, что тебе самому не под силу. Для этого надо, чтобы магия в этом мире Земли работала и была связь с другими мирами. Иными словами, сам факт успешного призыва меня и есть доказательство того, что на Земле есть магия!
Я пришёл «в себя» в пентаграмме, посреди личной комнаты Анжи в доме семейства Ганет. Рядом лежала записка, написанная рукой молодого пацана. В ней была одна единственная просьба:
Помню, как в тот день сидел, прислонившись к холодной стене комнаты. Как разорвал на части и съел эту чёртову записку. Мне было больно! Я прочувствовал все чувства того Анжи, который решился на призыв героя. Отчаяние, отчуждение, отсутствие веры в будущее. Анжи-младший не верил, что мама сама вернётся домой.
Анжи знал, что отец и другие члены семьи не будут её искать, оберегая некую семейную тайну. Он не мог с этим смириться. По этой причине, даже находясь в кругу семьи, Анжи страдал от глубочайшего чувства одиночества. А призыв меня стал последним криком отчаяния.
Как и в моём собственном случае, я не помню, чего не помню. Примерно треть воспоминаний Анжи-юного, конфликтующих с воспоминаниями формирующими личность Анжи-из-Хризалиды, потерялась в процессе призыва героя. Так на свет появился Анжи Ганет, из мира Земли 2048-го года. Насквозь больной, слабый, но знающий куда больше рядового землянина.
«Найди мою маму, пожалуйста», — вот что было важно. Уверен, именно на этот запрос и откликнулась моя душа, блуждающая между мирами.
Меня мало интересовала шумиха, связанная с открытием игрового мира Тальзеура. В него теперь может попасть любой желающий, спустившись на дно Сети. Такое подключение никак не запретить — пока есть интернет, будет и вход в Тальзеур.
По этой причине правительства стран, ООН и мегакорпорации, вместо запрета решили возглавить шествие по миру Тальзеура. Их ополоумевшие хедхантеры сейчас нанимают всех, кого могут. Даже бездомных с улицы! Им платят за достоверную информацию, а те пишут свои корпоративные вики по игровому миру.
Ажиотаж вокруг Тальзеура настолько силён, что пишут даже мне, несовершеннолетнему! Чёртовы трудоголики-психопаты! Да у меня даже кибердеки нет. А эти ополоумевшие марсиане, луняне и орбиталы всё шлют и шлют предложения о работе «за хорошие деньги». И господи, деньги ведь реально хорошие предлагают.
Возможности! Вот их то мне и не хватает. Из-за аллергии на всё подряд, я дальше дома выйти не могу. Анжи-младший плохо знал жизнь за пределами района. Так что я восстановил этот пробел в освоении реалий 2048-го, закопавшись в Сеть на две недели. Мне надо было понять технологический и научный уровень развития нынешнего человечества.
Так я узнал, что молекулярный принтер биополимеров уже открыли, но ему не нашли должного применения из-за повсеместного распространения аугментаций. Проще говоря, зачем точечно лечить нервные волокна старой сердечной мышцы, когда можно поставить едва ли не вечную аугментацию, да еще и с апгрейдами. Впрыск адреналина? Или постоянный порт для приёма лекарств без уколов? Мелочь, а удобно. Про другие части тела, я вообще молчу. Даже у моего нового отца кибер-печень стоит. Он пьянеет от алкоголя ровно на столько, насколько сам того хочет.
То же касается и языков программирования. Для полимерных биопроцессоров требуется особая прошивка и визуальная оболочка. Они медленнее обычных кремниевых процессоров, но у них и не бинарная логика работы из нулей и единиц, а квантовая логика. То бишь, они медленнее в неумелых руках, но на деле на несколько порядков производительнее. Сейчас потенциал этой технологии раскрыт на уровне забивания гвоздей микроскопом.
В совокупности, технология молекулярного биопринтера и полимерных биопроцессоров даёт нам нейросеть. Причём нейросеть работающую на биоэлектрических токах мозга. Не дрянную кибердеку с кабелями и портами под флешки, а полноценную беспроводную нейросеть на два порядка мощнее, чем любое современное «железо».
Поработав анонимным программистом в лунной корпорации Арматек я накопил денег на биопринтер и материалы необходимые для создания прототипа нейросети Предвестник-1.0. Встал вопрос имплантации и пришлось думать над покупкой автодоктора. Это по сути примитивная медкапсула из моего времени, только без нанорастворов. Пациента усыпляют наркозом, а дальше автоматический программно-аппаратный комплекс проводит операцию сотней разных манипуляторов. Такие штуки используют в полевых военных госпиталях, так что купить автодок оказалось ох как непросто. Автодок тоже пришлось перепрограммировать. Я не смог сходу объяснить ИИ, управляющему этой штукой, зачем мне вживлять в свой мозг биополимерную конструкцию. И почему я это делаю в кустарных условиях, а не в больнице. Под это дело пришлось выпросить у дедушки с бабушкой комнату в подвале.
Как бы странно это не звучало, но первыми носителями Предвестник-1.0 стали уличные кошки. Мне надо было проверить нет ли реакции отторжения и что нейросеть вообще работает. Пришлось дополнительно поколдовать с нанитами в глазах лохматых и через репитеры сигнала расширить область действия нашей домашней локальной сети. Теперь я вижу соседние кварталы глазами кошек. А последние пару недель ещё и слышу их ушами. Даже научился понимать их примитивный язык. Потом дописал протоколы декодинга языка и аудио интерфейса, чтобы лохматые начали понимать друг друга. Как результат, во всём квартале мои кошки перестали мяукать перейдя на беспроводное общение.
Ж-жутко… но интересно черт возьми! У них тут теперь свой кошачий социальный строй.
Пока хвостатые наводили свои порядки, на теперь уже их районе, я писал ядро моей Веды-2.0. За основу протоколов безопасности, целей существования и миссии для супер-админа, взял всё то, что писал во времена Хризалиды.
Плюс, разумеется, саморазвитие Веды, как ИскИна не ограниченного рамками классического искусственного интеллекта. К сожалению, первый пункт пришлось пока убрать, так как слишком уж объёмная задача выходила.
Мне нужен был тыл! Некто, кто прикроет меня от невзгод и будет знать обо всех моих тайнах. Тот, кто поможет, когда я нарушив закон весь в крови на четвереньках приползу домой. Отец, брат или сестра в таком деле мне точно не помощники. У них своя жизнь… а у меня своя и долг перед Анжи-младшим. А вот Веда… моя прелесть… она всегда будет со мной.
Сегодня вот уже четырнадцатый день, как Веда гоняет симуляции в нейросети, проходя самообучение. Подсеть из нейросетей Предвестник-1.0 стала вспомогательной вычислительной мощью Веды. Я как бы имею сорок маленьких ИскИнов, образующих кластер Веды. Ж-жутко… и, чёрт возьми, интересно!
О чём там Веда думает, я пока не в курсе. Говорить моя девочка пока не научилась. Но она думает, чёрт возьми! И ого-го как думает! Одно ограничение я все-таки поставил — не лезть за Стену. Так, на всякий случай. Я ведь тоже не самый умный. Мало ли, как Веду другие ИскИны воспримут.
Прикрыв глаза, я отключился от интерфейса супер-админа. У меня нейросеть ещё не установлена. Жду результата симуляционных тестов на предмет интеграции в моё тело нейросети Предвестник-Зеро. Пока же приходится пользоваться всё теми же глазными нанитами и писать код при помощи рук.
Глава 2. Предвестники
«Расскажи богу о своих планах, дай ему посмеяться,» — думал я, расположившись в кровати поудобнее. Не дождавшись результатов тестирования от Веды, я всё же установил себе нейросеть Предвестник, версии Зеро. В ней, помимо стандартного функционала нейросети, установлены шесть со-процессоров, два внешних блока долгосрочной памяти, два блока расширения оперативной памяти, вспомогательный сенсорный модуль и Ящик Пандоры. Причём всё это не дрянное железо из аугментаций, а по сути расширение оперативных возможностей моего мозга.
Дома пока никого. Только деда с бабулей устроили свидание при свечах у себя в комнате. Я же лёжа в кровати ждал, давая установленной нейросети время на полную развёртку. Наконец процесс интеграции показал сто процентов и передо мной развернулся знакомый инженерный интерфейс нейросети из времён Хризалиды.
— Ну здравствуй, малышка, — голографический образ Веды, в виде кошечки сидел на тумбочке рядом со мной. — Продолжай разворачивать нашу сеть в реальном мире. Кошки, дикие собаки, птицы, да хоть змей собирай.
— Мяу! — в ушах раздалось мурчание довольной кошки.
Боги, как же сильно я скучал по возможности постоянного контакта с Сетью! Это как ещё один орган чувств. Через него я синхронизирую ощущение времени, оцениваю свои мыслительные способности и многое другое. С той же Ведой — цифровой формой жизни — без нейросети толком и не пообщаешься. До нынешнего момента она была для меня скорее строками текста, чем квази-живым организмом.
— Ладно, малышка. Продолжай собирать информацию по реальному положению Земли. Чую, Дикие приготовили людям какую-то гадость. А я пока в Лабиринте их следы поищу.
Хотя на главной заставке игры написано Тальзеур, земляне как-то разом прозвали игру Лабиринт. Так проще и понятней. Я и сам в сомнениях, тот ли это мир нулевого порядка, откуда пришла раса фукай, создавшая Древо Миров Тальзеура. Тут даже есть возможность подключения к Лабиринту, позволяющая вести трансляцию, оффлайн просматривать публичные рейтинги и статистику по собственному персонажу. В общем, та же Хризалида, но сеттинг другой.
Закрыв глаза, я погрузился в такую знакомую мне трехмерную Сеть. Еще один бонус от Предвестника — я вижу сетевое пространство, не так как абсолютное большинство нетраннеров. Большие каналы связи для меня выглядят, как дорожные магистрали. Жилые кварталы корпораций, как те же строения, только в цифровом пространстве. Понятие «близко» и «далеко» измеряется лишь тем, в какой точке ты себя представляешь.
Спустившись на самое дно Сети, я увидел ту самую Голубую Стену, о которой писали нетраннеры в день штурма территории Диких. Что странно, я её тоже вижу, как Голубую стену во всех цветовых диапазонах. Будто кто-то намеренно дал ей такое определение.
— Веда, сделай полный цифровой слепок моего соединения с Лабиринтом.
— Мяу!
Ещё один бонус Предвестника — я вхожу во всемирную Сеть, через свою подсеть, потом через юнитов Веды создаю ложный след. Если правильно помню, сейчас один из её котиков — Полухвост кажется — спит на автозаправке в трёх кварталах от нашего дома. Там же находится цифровой хаб корпорации Юникорн. Веда через Полухвоста подключилась к хабу, а я через неё вышел в Сеть и приблизился к Голубой Стене.
Вход.
Ещё до того, как админ прошёл сквозь Голубую Стену, Веда уже подключилась к протоколу передачи данных Лабиринта и почти сразу обнаружила, что сигнатура сигнала куда шире, чем было заявлено в официальных документах от ООН. То, что обычный ИскИн воспринял бы за цифровой шум соединения с игровым миром, Веда декодировала сначала в бинарном формате, а потом и в квантово-мнемоническом, так и не сумев сходу до конца расшифровать данные.
Расшифровка сигнала заняла считанные секунды. Веда могла подкорректировать соединение, расширив поток обмена данных с Голубой Стеной, но не стала этого делать. Сейчас для Лабиринта, Саджи выглядел как еще один игрок, ничем не отличающийся от миллионов землян.
Мгновением позже в цифровом пространстве Веда всеми своими информационными органами чувств ощутила присутствие чего-то потустороннего. Кто-то с безумной скоростью методично перекрывал потоки данных, вокруг Полухвоста.
В мире нулей и единиц, те самые единицы — это отражение цифровой жизни. А ноль, это пустота или всеобъемлющий бог, если уж на то пошло. Умирая ИскИны — файлы, да и вообще все в Сети — становятся нулём. Так вот сейчас Веда ощутила, как всё информационное поле вокруг автозаправки обращается в поле нулей.
Стремительно затухали электромагнитные и инфракрасные излучения. Солнечный свет начал меркнуть. Включилось автоматическое освещение на парковке и колонках, но и там лампочки замерцали в судорожных конвульсиях. Тьма наступала на автозаправку со всех сторон.
Видя надвигающуюся опасность, Веда осознала новое для себя чувство. Страх смерти! Она думала, как новорождённый ИскИн, ещё толком не знающий реалий цифрового мира. Зная, что её сейчас, скорее всего убьют, Веда начала действовать на опережение выполняя три директивы защиты супер-админа.
Первая директива — защита личных данных админа. Веда нашла на автозаправке дальнобойщика спящего в фуре, в срочном порядке взломала его кибердеку и отправила за Голубую Стену подключаться к игре. Затем подделала сетевые данные хаба Юникорн о более раннем подключении дальнобойщика к сети.
Вторая директива — защита жизни админа. Веда пересоздала его подключение к Лабиринту, через другую подсеть в Лос-Анджелесе. Затем отрезала его от подсети Предвестника, маскируя подключение к Лабиринту под самого обычного пользователя.
Поделиться книгой: