Краткая история Испании

Вестготы

Испания, как и другие земли Западной Римской империи, в начале V века покорилась «варварам». Нельзя сказать, что их появление было совершенно неожиданным: и до завоевания некоторые из этих племен приходили сюда в качестве римских наемников – и даже успели здесь обосноваться. Именно так произошло с вестготами, которых римляне использовали как щит против набегов свевов и аланов, благодаря чему тех удавалось удерживать в пределах Западной Испании.

Свой вклад внесли вандалы, направлявшиеся в Северную Африку. Одно время считалось, что именно благодаря им получила свое название Андалусия (от Вандаласия – «дом вандалов»). Впрочем, эта версия была раскритикована, и другие исследователи возводят слово Андалус (Andalus) к арабоязычному названию Атлантики.

В 454 году, вытеснив свевов на северо-запад, в Испанию вторглись вестготы. В конце V века они завоевали большую часть Испании, а также юг Франции, но в 507 году были разбиты франками, и их присутствие во Франции значительно сократилось. Эти события запустили процесс превращения Пиренеев в важную политическую границу.

В середине VI века, воспользовавшись беспорядками в вестготской Испании, Византия (Восточная Римская империя) вновь завоевала Картахену, южное побережье Испании и Балеарские острова и примерно тогда же вернула себе большую часть Италии и часть Северной Африки. С 552 по 624 год Испания была провинцией Византийской империи. В 1983 году во время раскопок в Картахене были обнаружены мощные стены византийского периода – и был открыт Музей византийской стены.

Однако вестготская Испания не собиралась легко сдаваться. Через некоторое время она возродилась: король Леовигильд (пр. 568/9–586) покорил кантабрийцев, сверг последнего вождя свевов и заставил отступить византийцев, попутно захватив Кордову. Он выпустил свод законов, начал чеканить новую монету и (вероятно подражая византийским образцам) завел новый, подчеркнуто пышный придворный церемониал, что сыграло важную роль в закреплении нового образа королевской власти. Кроме того, вестготы продолжали пользоваться римским административным аппаратом и латынью. Реккаред I (пр. 586–601) в 587 году официально отказался от арианской ереси в пользу католицизма. Этот шаг помог вестготским правителям найти общие интересы с испано-римским населением страны. Восстания ариан, возмущенных таким поворотом событий, были подавлены. Помимо религиозных были проведены некоторые другие преобразования: например устранены существовавшие между вестготами и испано-римлянами различия в одежде и погребальных обрядах. Начиная с 614 года вестготы отвоевывали все больше территорий и в результате вернули себе все прежние владения, кроме Балеарских островов.

Важную роль в жизни вестготов играло рабство: множество рабов привозили из разбойных набегов. Часть из них даже вербовали в армию. Рабы не считались членами племени и периодически поднимали восстания. В 694 году Эгика (пр. 687–702) приказал обратить в рабство всех евреев, отказавшихся сменить веру, в качестве наказания за предполагаемый заговор против властей. Однако неясно, был ли этот приказ полностью приведен в исполнение. В Испании осталось несколько церквей Вестготского периода (например, церковь VII века Санта-Комба-де-Банде и базилика Сан-Хуан-Баутиста около Паленсии), а также немного золотых и серебряных украшений.

В эпоху диктатуры Франсиско Франко (пр. 1939–1975), уделявшего много внимания централизации страны, режим превозносил вестготов, ведь они смогли объединить полуостров после падения Рима и к тому же приняли католицизм. Франко воздал должное вестготам, основав для них целый музей. Однако после смерти Франко вестготы решительно вышли из моды.

Мусульманские завоевания

Стремительное падение Испании с 711 года под ударами мусульманских захватчиков стало одной из многих впечатляющих побед исламских сил. В христианской Испании объяснения этого падения долгое время искали в сфере религии, морали, провидения – чаще всего его толковали как испытание, посланное Господом своему народу, или как пришествие Антихриста. Основным литературным произведением того периода стало «Толкование на Апокалипсис» монаха Беата Лиебанского, возникшее на севере полуострова. В падении вестготской Испании усматривали справедливое воздаяние за длинную череду междоусобиц и предательств, среди которых центральную роль сыграл король Родерик, совершивший изнасилование. А успех в борьбе против мусульман напрямую связывали с благочестием, что помогало объяснить победы более поздних правителей. В действительности поражение было обусловлено преимуществами мусульман и слабостью вестготов, их раздробленностью, попытками вести боевые действия в нескольких направлениях одновременно, в частности против басков.

Переплыв в 711 году Гибралтарский пролив, мусульмане в этом же (или следующем) году победили и убили Родерика, после чего быстро захватили Кордову, Толедо, Мериду и Сарагосу. Заняв большую часть Испании, мусульмане продолжили двигаться дальше и вторглись во Францию, южные области которой стали для них легкой добычей. Правда, тут успех был недолгим: в 732 или 733 году они потерпели поражение в Туре и были изгнаны из Франции, а в 759 году потеряли крупный город Нарбонну.

Продвижению мусульманских захватчиков на север Испании мешали Кантабрийские горы, которые служили убежищем для христиан. Здесь возникла основа средневекового христианского государства, противопоставлявшего себя мусульманам и долгое время занимавшего северную часть полуострова, в том числе горные районы к югу от Пиренеев, например окрестности города Хака, первой столицы Арагона. Следует заметить, что неприветливые земли Северной Испании представляли для мусульман мало интереса. В честь победы над ними в 722 году в астурийской Ковадонге – основную заслугу этой победы приписали статуе Девы Марии – позднее были построены монастырь и часовня. Здесь же в XIX веке на видном месте под Крестом Победы установили статую христианского философа Пелагия. Еще одна бронзовая статуя, датируемая 1891 годом, находится в Хихоне.

Христианские королевства севера стремились утвердить свою связь с вестготами, а через них – с римлянами. Поэтому священные реликвии были перевезены из Толедо в Астурию, где в Овьедо, в Камара-Санта, Альфонсо II в IX веке организовал для них святилище. Этот шаг как бы подчеркивал, что преемственность между вестготской Испанией и мусульманами невозможна. На христианском севере активно основывали монастыри. Некоторые из них, сохранившиеся до наших дней, уравновешивают и дополняют собой мусульманскую архитектуру. Один из самых впечатляющих – бенедиктинский монастырь Риполи в Каталонии, а самая поразительная его часть – руины XII века. Примечателен монастырь Сан-Хуан-де-ла-Пека IX века, позднее ставший усыпальницей правителей Арагона и Наварры. Расположенный на склоне горы, монастырь производит большое впечатление и в лучших традициях романтизма превосходно вписан в окружающий пейзаж. Сходные чувства вызывает монастырь Лейре, еще более древняя усыпальница знати.

В архитектуре церквей, построенных в IX веке, очень часто встречаются подковообразные (мавританские) арки. Считается, что арки такой формы появились еще в вестготский период, однако подковообразные арки начала Х века в Сан-Мигель-де-Эскалада зеркально подобны аркам Большой мечети в Кордове, и, возможно, были созданы строителями из аль-Андалус (al-Andalus; мусульманской Испании).

При Карле Великом, в конце VIII и начале IX века, свое господство к югу от Пиренеев пытались распространить франки, но им было трудно поддерживать там свое присутствие, не в последнюю очередь после провала кампании 778 года. Эта неудача сыграла важную роль, поскольку христианская Испания в результате разделилась на несколько независимых королевств. Сходным образом дело обстояло в мусульманской Испании, где власти было нелегко удерживать контроль над завоеванными отдаленными окраинами. Однако история Испании вполне могла сложиться иначе, если бы столица будущей Франции оказалась не в Париже, а в Лангедоке – в этом случае влияние франков на испанских территориях могло стать более сильным.

Смерть Роланда, 778

Во время отступления после захвата Памплоны баски разгромили арьергард армии Карла Великого в Ронсевальском ущелье в Наварре, что стало одним из важнейших сюжетов средневековой литературы. Биограф Карла Великого Эйнхард писал: «Это место, сплошь покрытое густыми непроходимыми лесами, прекрасно подходило для засады. Тяжесть вооружения и пересеченная местность поставили франков в невыгодное положение». Эпическая поэма XI века «Песнь о Роланде», в которой события изображены в приукрашенном, героическом виде, значительно повлияла на позднейшие представления об этом событии.

Постоянные войны опустошали Северную Испанию. Между небольшими христианскими княжествами, стремившимися утвердить свою власть и помериться друг с другом силами, все время возникали конфликты, однако основное их внимание было сосредоточено на борьбе с мусульманами. Мусульманские набеги долгое время оставались важной составляющей жизни в этих княжествах. Мусульмане нападали с прозаической целью – пограбить, увести рабов. Вместе с тем, особенно в поздний период, была замешана и идеология: наказание неверных. Вероятно, свою роль играло и стремление мужчин самоутвердиться, доказать посредством военных действий свою мужественность.

Христианские княжества предпринимали ответные набеги. Угроза с севера подтолкнула мусульман к строительству фортификаций. Самым значительным из них в долгосрочной перспективе стал Мадрид. Он был основан примерно в 860 году и первоначально представлял собой крепость в захолустье, единственной задачей которой было контролировать проходы на юг от Сьерра-де-Гуадаррама.

Впрочем на протяжении всего этого периода основную активность проявляли мусульмане, поэтому неудивительно, что христиане возвели вдоль реки Дуэро линию оборонительных укреплений. Со временем натиск мусульман ослаб. Этому способствовали внутренние разногласия, особенно между арабами и берберами в 740-х годах, и начавшееся в 750-х годах соперничество между двумя династиями мусульманского мира, Аббасидами и Омейядами.

Многие христиане, жившие в мусульманских областях, со временем переняли мусульманскую культуру и язык и превратились в так называемых мосарабов (mozarabs). Однако степень и сроки исламизации вызывают споры, поскольку мест для поклонения было сравнительно немного. Вероятнее всего, процесс исламизации набрал обороты в Х веке, когда значительная часть коренного населения мигрировала в Кордову, процветающий и благоденствующий город, куда стремились попасть многие. Богатство Испании было сосредоточено на юге, в первую очередь в долине Гвадалквивира. Именно эти территории составляли главную опору Кордовы, которая стала столицей в 756 году.

Мескита

Самая выдающаяся достопримечательность Кордовы, Великая мечеть (Мескита), была построена в конце VIII века на основе разрушенной церкви Святого Винсента, которая в свою очередь стояла на месте римского храма, посвященного богу Янусу. Место было выбрано из-за его благоприятного расположения и огромной ширины стен, обеспечивавших защиту от нападения. Первый этап строительства был закончен в 786 году. Потом мечеть расширили: при Абд-ар-Рахмане III в 930-х годах был пристроен минарет, а в 960-х и 970-х годах в ней появился новый михраб (mihrab; молитвенная ниша). Позже в том же столетии в молитвенном зале добавились пролеты, что нарушило его уравновешенный план. Затем в 1371 году здесь появилась часовня, а с 1523 года в центре мечети начали строить собор. Однако до сих пор основной архитектурной особенностью Мескиты остаются пролеты с рядами колонн, простирающиеся насколько хватает глаз. К другим достопримечательностям мусульманского времени относятся хаммам (hammam; баня) и водяное колесо.

В середине Х века, при Абд-ар-Рахмане III (пр. 912–961) и его выдающемся преемнике халифе Аль-Хакаме II (пр. 961–976) Кордовский халифат считался крупной державой и принимал посольства из Багдада, Византии и Священной Римской империи. Будущий папа Сильвестр II (годы служения: 999–1003), тогда еще монах Герберт Орильякский, во время своего пребывания в монастыре Санта-Мария-де-Риполь в 960-х годах, возможно, посещал аль-Андалус, как раз в период ее интеллектуального и культурного подъема. Считается, что именно Герберт принес в христианскую Европу арабское математическое учение и познакомил ее с абаком и астролябией. Позднее его называли некромантом и предали анафеме, подозревая в связях с исламом. С 940-х по 990-е годы Кордова переживала наивысший расцвет. Эта эпоха оставила много интересного с точки зрения туризма, в том числе город-дворец Мадина аз-Захра к западу от Кордовы. Его начали строить в 936 году (материалом для постройки служили остатки разрушенных римских памятников, а также североафриканский мрамор) и закончили в 976 году, в 1010 году город был разграблен. В настоящее время это руины, часть которых ожидает раскопок.

Говоря о полиэтнической, многоконфессиональной, вероятно, толерантной культуре аль-Андалус, историки нередко употребляют термин конвивенсия (convivencia; сосуществование). Большой вклад в развитие интеллектуальной жизни региона внесла крупная еврейская община. Распространению культурного наследия способствовали переводческие школы в Толедо. Аль-Хакам II, любитель книг и покровитель ученых, поощрял перевод книг с латыни и греческого на арабский язык.

Долгая история: Аликанте и Саламанка

Многие испанские города имеют давнюю историю, уводящую не только к римлянам, но и намного дальше в глубь веков. Показательно, как часто завоеватели начинали строить поверх того, что было создано до них, и с какой силой аграрное общество тяготело к устоявшимся центрам. Из века в век одни и те же города оставались важными звеньями коммуникации.

Поселения в районе Аликанте существуют уже более 7000 лет, но первое хорошо известное нам поселение, построенное карфагенянами, датируется IV веком до н. э. На месте их города, носившего название Акра Леука, затем возник римский Люцентум, который позднее попал в руки вестготов, а после был завоеван мусульманами. Они и дали ему современное название – Аликанте, что на арабском означает «город огней». В 1246 году, в эпоху, когда политические границы постоянно менялись, король Альфонсо X Кастильский захватил город, но в 1298 году тот перешел к короне Арагона, став частью королевства Валенсия. Благополучно пережив XV и XVI века, Аликанте сильно пострадал во время изгнания морисков в 1609 году, и позже, когда поддержал Карла III в Войне за испанское наследство. Общий экономический рост в Испании в конце XIX века пошел городу на пользу. Во время Гражданской войны Аликанте находился в республиканской зоне, сопротивлялся Франко до 1 апреля 1939 года, и был последним сдавшимся ему городом. С 1960-х город начал быстро расти благодаря туризму.

Саламанка – еще один город с долгой историей. Он был основан племенем ваккеев, или веттонов, затем в 220 году до н. э. захвачен Ганнибалом для Карфагена, а после – римлянами. Вскоре город стал крупным транспортным узлом, поскольку в нем находился мост на дороге Виа-де-ла-Плата, ведущей с севера на юг от Мериды до Асторги. После аланов и вестготов Саламанка была в 712 году захвачена мусульманами, которых в Х веке вытеснили христиане. В 1130 году началось преподавание в Университете Саламанки, хотя соответствующая Королевская хартия была объявлена только в 1218 году. Университет стал крупным центром правоведения. В 1988 году городу был присвоен статус объекта Всемирного наследия. В старом городе есть два собора, а также несколько важных зданий XVIII века. Он полон жизни и неповторимого очарования.

4. Две Испании. 1000–1492

При Аль-Мансуре (пр. 977–1002) в результате непрекращающихся нападений были разграблены почти все христианские столицы Испании и монастыри (среди них Санто-Доминго-де-Силос к юго-востоку от Бургоса). Вероятно, именно он сжег библиотеку Кордовы. Либеральное прогрессивное правление Аль-Хакама II, любившего искусство, науку и книги, было забыто. После смерти Аль-Мансура Кордовский халифат, охваченный гражданской войной, распался на ряд независимых эмиратов, тайфов. Самый важный располагался в Севилье, он постепенно занял главенствующее положение на юге Испании, потеснив Кордову. В других местах тайфы были ослаблены постоянными раздорами. Они были вынуждены платить тяжелую дань (париас) христианам, и это бремя еще больше подрывало их позиции, а заодно давало христианским правителям средства на строительство и войны.

Слабость тайфов, которой пользовались христиане, отчасти объясняет, почему ислам не добился в Испании такого же устойчивого успеха, как в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Дальнейшее продвижение христиан в Испании привело к тому, что столица (христианского) королевства Астурия в 914 году была перенесена из Овьедо в Леон, а Нахера, захваченная в 920 году, стала столицей Наварры.

Более того, наступление Альфонсо VI, короля Леона и Кастилии (пр. 1065–1109), привело к захвату Толедо после долгой осады в 1085 году. Этому способствовала некомпетентность мусульманских правителей в Толедо. Древняя столица вестготов, первосвятительский престол испанской церкви, Толедо был важнейшим пунктом в Месете, поскольку Мадрид, павший в то же время, еще не превратился в развитый город. Завоевателей объединяла и вдохновляла идея Реконкисты – отвоевания земель, когда-то законно им принадлежавших. Альфонсо назвал себя императором всех Испаний и перенес свою столицу из Леона в Толедо.

Вопросы обороноспособности имели большое значение для местоположения, строительства и будущего городов. Зять Альфонсо основал в Авиле пограничный город, крепкие стены которого и по сей день весьма впечатляющее зрелище, к тому же это самый крупный в мире памятник, который полностью иллюминирован. Авильский собор, построенный в XII веке, хорошо укреплен. По мере того как угроза нападения мусульман сходила на нет, города переносили и перестраивали. Так, в Сангуэса в Наварре люди спустились с безопасного холма к мосту через реку Арагон.

Христианские королевства Северной Испании опирались на художественные традиции вестготов, но вместе с тем испытывали на себе влияние мусульманской культуры. Свой отпечаток на них наложили процессы, происходившие по всей Европе, особенно во Франции и Италии. В частности, романский архитектурный и декоративный стиль играл важную роль в XI веке в Каталонии и в Сантьяго-де-Компостела. Старый собор в Саламанке, построенный в XII веке, служит хорошим примером романского стиля, не в последнюю очередь благодаря изображениям фантастических животных. Крытые аркады в каталонском бенедиктинском монастыре Сан-Кугат-дель-Вальес с прекрасными резными капителями и изображениями птиц включают в себя 144 образца романской резьбы. Построенная позднее церковь иллюстрирует переход от романского стиля к готическому. В прекрасных романских аркадах монастыря Санто-Доминго-де-Силос можно найти удивительные образцы резьбы, среди которых особенно прекрасны изображения птиц. В Испании распространялись монашеские ордена из других стран Европы.

Чтобы противостоять христианскому наступлению, мусульмане призвали Альморавидов – берберов из Сахары, захвативших Марокко в 1060-х годах. Они победили Альфонсо в Саграхасе (1086) и временно затормозили продвижение христиан. В начале 1090-х годов Альморавиды захватили большинство мусульманских эмиратов, Бадахос пал под их натиском в 1094 году. Однако Альморавиды в свою очередь потерпели поражение, когда христианский «солдат удачи» Эль Сид захватил Валенсию в 1094 году.

Эль Сид и героика

Обладавший немалыми способностями и амбициями Родриго Диас де Вивар, позднее известный как Эль Сид, был кастильским дворянином. Он поссорился с Альфонсо VI, королем Леона и Кастилии, стал наемником, затем вольным копейщиком и начал действовать в своих интересах. Прозвище Эль Сид происходит от арабского сайид (господин) либо представляет собой форму арабского слова асад (лев), как отсылка к прозвищу английского короля Ричарда Львиное Сердце (Coeur de Lion). Эль Сид сражался и с христианами, и с маврами, скопил немало богатств, собирая дань (париас), и лично правил Валенсией с 1094 года до своей смерти в битве с берберскими Альморавидами в 1099 году. Трон унаследовала его вдова, однако она была вынуждена сдать Валенсию Альморавидам в 1102 году.

Позднее Эль Сид превратился в образец для подражания, ему была посвящена анонимная кастильская поэма XII века «Песнь о моем Сиде» (El Cantar del Mio Cid). Сид своим примером демонстрировал богатые возможности и авантюрные принципы человека, живущего на границе. Фильм 1961 года, так полюбившийся зрителям, где главного героя сыграл Чарлтон Хестон, а героиню Софи Лорен, создал романтический образ Эль Сида на фоне истории войны и предательства. Мертвое тело Эль Сида, привязанное к железной раме на седле коня, обратило в бегство вражеское войско: герой одержал победу даже после смерти. Эль Сида называли «безупречнейшим из всех рыцарей».

Примеры подобной предприимчивости встречались и в других местах, например в горах к северо-западу от Малаги, где сохранилась церковь Бобастро – уцелевший остаток цитадели Омара бен Хафсуна (ок. 850–917), местного разбойника, который успешно бросил вызов Кордовскому халифату, а затем перешел в христианство. Бобастро был окончательно завоеван только в 927 году.

Первый крестовый поход в конце 1090-х годов положил начало двухсотлетнему противостоянию на другом краю Средиземного моря, в тех местах, где позднее возникли Израиль, Палестина, Ливан и Сирия. Тем временем Испания начала собственные войны против неверных. Они состояли из взаимных нападений с обеих сторон. В начале XI века при Юсуфе ибн Ташфине (пр. 1061–1106) и его сыне Али ибн Юсуфе (пр. 1106–1143) Альморавиды захватили оставшуюся часть мусульманской Испании (1110–1115), отвоевали Валенсию у христиан (1102) и победили Альфонсо VI в Уклее в 1108 году, хотя вернуть Мадрид в 1109 году им не удалось.

После этого христианские государства перехватили инициативу и значительно расширились. При Альфонсо VI и Альфонсо VII королевство Леон было особенно сильно. Альфонсо VII унаследовал трон объединенных Леона, Кастилии и Галисии в 1126 году. Он сражался с Арагоном, Наваррой и мятежными феодалами. В 1135 году Альфонсо был коронован как император Испании в соборе Леона. Он пригласил в Иберию цистерцианцев и с 1138 года сражался с Альморавидами. До самой смерти в 1157 году он продолжал воевать, распространил свою власть до реки Тахо и оттуда совершал набеги далеко на юг. В 1147 году, развернув особенно активную деятельность, он захватил Альмерию на побережье Средиземного моря.

Альфонсо разделил свое королевство между сыновьями, поэтому Кастилия в 1157 году отделилась от Леона. Благодаря успеху в войне с Альфонсо VII в 1141 году Португалия уже в 1143 году обрела полную независимость. Наварра откололась от Арагона в 1134 году, однако Арагон и Каталония, наоборот, объединились в 1137 году, а затем в 1148–1149 годах захватили нижнюю долину реки Эбро. Тем временем независимая Португалия значительно расширилась, захватив Лиссабон в 1147 году, чему немало поспособствовали английские крестоносцы.

С 1150-х годов Альморавидов сменили в Испании Альмохады, шиитские сектанты, уже завоевавшие Марокко в 1140-х годах. Они вдохнули новые силы в мусульманское сопротивление, создав новые трудности для Альфонсо VII. Впрочем, некоторые мусульмане предпочли обратиться за поддержкой к его противникам-христианам – так, правители тайфа Альбаррасин искали помощи в Наварре. Альмохады завоевали Альмерию в 1157 году, и Кастилии удалось снова присоединить ее только в 1489 году. Альфонсо VIII Кастильский (пр. 1158–1214) смог взять Куэнку в 1177 году, но потерпел сокрушительное поражение от Альмохадов во главе с халифом Якубом аль-Мансуром (пр. 1184–1899) в Аларкосе, близ Калатравы, в 1195 году.

Разные периоды мусульманского правления чрезвычайно неоднородны по своему отношению к архитектуре и декоративному искусству. Альмохадская архитектура отличалась большей простотой по сравнению с Кордовским халифатом. Как строили Альмохады, можно увидеть в их столице, Севилье, – в первую очередь это башня Хиральда, которая изначально была минаретом. Подобные сооружения есть в Рабате и Марракеше.

Однако в начале XIII века Реконкиста снова набрала обороты, а христиане начали действовать так же энергично, как в конце XI века. В 1212 году Альфонсо VIII Кастильский во главе объединенных армий Кастилии, Арагона, Наварры и Португалии начал наступление к югу от Толедо. Захватив Калатраву, он застал врасплох и наголову разбил халифа Мухаммеда ан-Насира (пр. 1199–1213) в Лас-Навас-де-Толоса 16 июля 1212 года. Это была важная и убедительная победа Реконкисты, в то время воспринятая как решающий успех, несомненное доказательство божественной поддержки.

Закрепиться христианам помог крах империи Альмохадов, уничтоженной спорами о правопреемстве. Леон и Кастилия, разделившиеся было после смерти Альфонсо VII в 1157 году, снова объединились в 1230 году, когда Фердинанд III, король Кастилии с 1217 года, унаследовал Леон от своего отца, Альфонсо IX Леонского (пр. 1188–1230). Эти процессы дробления и слияния имели очень большое значение для политической истории конфликта, истории, которая, по крайней мере, отчасти помогала объяснить течение военных действий. Крепости строились уже не столько для защиты от мусульман, сколько для контроля над ними.

В 1275 году большая часть Южной Испании была захвачена христианами. Решающую роль в этом сыграли раздоры среди Альмохадов после смерти Юсуфа II в 1224 году: когда силы Альмохадов переместились в Марокко, аль-Андалус раскололась, и кастильцы смогли найти местных союзников. В 1230 году Альфонсо IX победил армию аль-Андалус и захватил Бадахос. Одерживая одну блестящую победу за другой, энергичный Фердинанд III (пр. 1217–1252) захватил долину Гвадалквивира, взял Баэсу в 1227-м, Кордову в 1236-м, Уэльву в 1238-м, Мурсию в 1243-м, Картахену в 1245-м, Хаэн в 1246-м, Аликанте и Севилью в 1248 году. И канонизирован Церковью в 1671-м. Так мусульмане были изгнаны из Севильи.

Некоторые из завоеванных территорий Фердинанд оставил в руках мусульманских правителей – своих вассалов, но его сын Альфонсо X (пр. 1252–1284) разгромил их и присоединил земли к Кастилии: Ньеблу (1262), Мурсию (1264) и Аликанте (1266). Под властью мусульман оставалось только королевство Гранада. Хотя юридически с 1238 года она была вассалом Кастилии, реально она сохраняла независимость.

Реконкиста сопровождалась христианизацией завоеванных областей, активным церковным строительством и переименованием, хотя нередки были случаи заимствования элементов архитектурной эстетики исламского мира. Соборы в Толедо и Севилье возвели на фундаменте прежних мечетей. Мусульманское наследие уничтожалось или повторно использовалось, как в Хаэне, где были надстроены большие мусульманские бани XI века. В районах, которые уже давно были частью христианских королевств, победу тоже отмечали монументально: возводили новые храмы или расширяли существующие. Начиная с XIII века в архитектуре господствовал готический стиль. Выдающимся наследием этого периода остается кафедральный собор Леона. Кроме того, в это время были созданы великолепные образцы переходного романо-готического стиля, такие как монастырь Санта-Мария-ла-Реаль в Агилар-де-Кампоо в Северной Кастилии.

По приказу Альфонсо X начали писать официальную историческую хронику на кастильском языке. Это был не только вклад в развитие культуры как средства выражения национального самосознания, но и политический инструмент, прославляющий победы короля над мусульманами. Альфонсо покровительствовал астрономии и другим наукам, составил обширный сборник законов Сьете Партидас (Siete Partidas), а также пытался сделать кастильский язык официальным языком юриспруденции и администрации и приказал перевести на него Ветхий Завет. Фердинанд III активно покровительствовал монахам и основал для них множество монастырей в Андалусии. Происходил интенсивный лингвистический обмен: сотни арабских слов вошли в кастильский язык, многие арабские произведения были переведены на кастильский.

Король Арагона Хайме I Завоеватель (пр. 1213–1276) был по-своему не менее энергичным, чем Фердинанд III. Хайме захватил Майорку (1229), Менорку (1232), Ибицу (1235) и королевство Валенсия (в основном в 1238), а затем развернул военные действия в Мурсии. Португальцы продвинулись на юг, чтобы завоевать Алгарве. Наварра по причинам географического характера не смогла принять участие в этом процессе расширения. Взоры ее были обращены на север: связи с Францией здесь были крепки до 1512 года, пока Кастилия не завоевала ее.

После продолжительного всплеска внешнеполитической активности христианские монархи обратили свои усилия на заселение завоеванных земель. Одни мусульмане бежали или, особенно после масштабного восстания в 1264 году, были изгнаны как представляющие угрозу. Другие остались и продолжали обрабатывать землю. Многие мусульманские общины действительно решили не уходить, особенно с отвоеванной территории в Арагоне. Их называли мудехары, для них были изданы специальные разрешения и отдельные законы. Тот факт, что во многих поселениях христианские, мусульманские и иудейские общины жили бок о бок, позволяет исследователям для описания этой эпохи использовать термин конвивенсия (сосуществование). Политика Альфонсо X, как считается, способствовала развитию этого процесса.

Однако в других местах мусульман обращали в рабство. Так, после арагонского завоевания Менорки и Ибицы в рабство была продана большая часть мусульманского населения. Захватчики получили деньги, а заодно и освободили пространство для расселения. Рабов добывали на землях, захваченных в ходе Реконкисты, и в военных набегах, особенно в Северной Африке. Более того, каталонские купцы перепродавали рабов из Северной Африки за границу. В Барселоне, Валенсии, Картахене, Кадисе и Севилье существовали крупные рынки рабов, хотя никаких прямых свидетельств этой составляющей городской жизни до наших дней не сохранилось.

Расселение христиан было одним из проявлений внутреннего роста и развития. Важнейшими аспектами политики были миграция и колонизация. В их основе лежал масштабный процесс увеличения численности населения и развития сельского хозяйства, но не стоит забывать и про определенные политические факторы, такие как консолидация власти. Внутренний рост королевств сопровождался основанием городов, в числе которых в 1080-х и 1090-х годах были Севилья, Сеговия и Саламанка. Военные базы играли роль и административных, и экономических центров. Еще одним признаком развития было появление в XII веке духовно-рыцарских орденов, в частности, Сантьяго, Алькантара и Калатрава. Самый старый из них, Орден Калатрава, был основан в 1158 году. Рыцарские ордена завоевывали, заселяли и защищали обширные владения. Именно они обеспечивали защиту замков, например, в Аларконе стояли рыцари Сантьяго.

Заселению способствовали и новые монашеские ордена. Так, в 1144 году в районе Сории, между Сарагосой и Мадридом, по приглашению Альфонсо VII поселились цистерцианцы. Монастырь Санта-Мария-де-Уэрта, над строительством которого они трудились с 1160-х годов, особенно его внушительная трапезная – выдающийся памятник готической архитектуры. К другим крупным монастырям цисторианцев относятся Поблет и Сантес-Креус, до которых можно добраться из Барселоны, а также Канья в Риохе и Веруэла около Туделы. Как и в других христианских странах Западной Европы, поселенцев обычно поощряли жалованием вольностей, хотя определенную роль в этом процессе играл еще милитаризм – как в случае с кастильскими кабальерос вильянос (caballeros villanos; рыцарями-простолюдинами).

Пока шло расселение, возникали новые церкви, в том числе переделанные из мечетей. К таким как раз относится собор Святой Марии в Валенсии. В Кордове Фердинанд III основал четырнадцать церквей, из которых больше всех известна Иглесиа-де-Сан-Мигель. Расположенный по соседству дворцовый город Мадина Аз-Захра был частично разобран в XV веке, чтобы обеспечить строительным материалом монастырь Сан-Херонимо. Огромный собор в Севилье, где был похоронен Фердинанд III, воздвигли над мечетью. Церкви, ранее ставшие мечетями, были снова превращены в церкви, как, например, церковь Христа Света в Толедо.

В память о Реконкисте по всей Испании проходит множество праздничных мероприятий. Так, в провинции Аликанте в городе Алькой, основанном в 1258 году королем Арагона Хайме I (он построил в этом месте замок, чтобы контролировать переправу через реку Серпис), проводится ежегодный фестиваль «Мавры и христиане» (Moros y Cristianos). Во время фестиваля разыгрывают сценки из событий Реконкисты, на стороне христиан выступает святой Георгий.

Изменения в правительстве

Раннее развитие парламентских институтов происходило не только в Англии. Оно также наблюдалось в некоторых испанских королевствах, где приняло форму периодических собраний, имевших организованную структуру, на которых монархи получали советы от своих вассалов. Эти собрания – кортесы (cortes) – устанавливали налоги и могли высказывать претензии и выносить на обсуждение различные вопросы. Первые кортесы, о которых нам известно, были проведены в 1188 году в Леоне. Начинание вышло на новый уровень, когда в Арагоне и Каталонии были созданы постоянные комитеты, занимавшиеся рассмотрением важных вопросов между собраниями.

В ответ на возрождение римского права и связанную с этим профессионализацию правительства произошла юридическая кодификация кортесов. Однако в то же время ширилась королевская власть, множились ее претензии, и это встретило сопротивление со стороны дворянства – с 1260-х по 1340-е годы продолжались восстания в Арагоне и Валенсии, в 1270-х годах – в Кастилии.

Процесс расселения зависел от природных условий, экономических возможностей и размера территории. На юге было больше мусульман, и существовали обширные безлюдные районы. Там возникли крупные поместья, в основном принадлежавшие церкви и знати, а главным связующим звеном служили рыцарские ордена. Большинство земледельцев-христиан оставалось на севере.

В масштабе нескольких столетий (с X по XIV век) процветание сельского хозяйства зависело от двух факторов: от роста населения, источника рабочей силы и готового рынка сбыта, и от развития технологий. Богатым было легче увеличивать свое благосостояние, чем независимым крестьянам-собственникам, среди которых многие сталкивались с непреодолимыми трудностями и переходили в зависимое положение.

Одним из признаков роста благосостояния было масштабное строительство. Так, монастырская церковь IX века в Риполи сменилась в XI веке более крупным сооружением. Созданный в XII веке портал сохранился до наших дней. Он украшен живописными сценами из библейской истории, Исхода, Книги Царств, Апокалипсиса и др. Тема борьбы, которая объединяет все эти сюжеты, представляется вполне уместной во времена Реконкисты. В Исходе Моисей изображен на фоне битвы, его воздетые руки будто призывают победу.

Междоусобные войны тем временем все не прекращались: правители постоянно вмешивались в дела соседей в Кастилии, Португалии, Наварре и Арагоне. Властно-иерархические отношения в этих конфликтах чем-то напоминали игру в шахматы. Так, король Арагона Педро IV (пр. 1336–1387) стремился убедить короля Португалии отказаться от союза с королем Кастилии, утверждая, что тот замышляет захватить весь полуостров. Этот эпизод относится к Войне двух Педро (1356–1366), где боролись Педро IV, король Арагона, и Педро I, король Кастилии. В борьбе за кастильский трон Арагон поддержал незаконнорожденного брата Педро I, Генриха Трастамара (Энрике II Кастильского). Генрих победил и убил Педро в 1369 году, став королем Кастилии (пр. 1369–1379).

Внутренние конфликты усугубляла иностранная интервенция в период Столетней войны между Англией и Францией. Значительную роль в сражении при Алжубарроте (1385) сыграли английские лучники, благодаря которым португальцы успешно отразили попытку кастильцев завоевать их. Джон Гонт, третий сын Эдуарда III Английского, был важной фигурой в политике Кастилии. В 1372 году он женился вторым браком на Констанции Кастильской, дочери Педро I, и вместе с ее рукой получил право на титул короля Кастилии и Леона. В 1386 году он вторгся в Галисию и сумел подчинить большую ее часть. Однако, продолжив военные действия в 1387 году при поддержке Португалии, он так и не смог навязать сражение Хуану Трастамара (Хуану I Кастильскому, пр. 1379–1390). Его военный поход превратился в отчаянные поиски провизии и бесконечную борьбу с болезнями. Джон и его жена отказались от притязаний на Кастилию и Леон в обмен на деньги и династический брак, выдав свою дочь Екатерину за сына и наследника Хуана Трастамары Энрике, позднее Энрике III (пр. 1390–1406).

В Марокко Маринидский султанат в 1269 году вытеснил Альмохадов, в 1275 году он начал наступать на христианскую Испанию и добился в этом некоторых успехов. Однако в 1340 году Альфонсо XI Кастильский (пр. 1312(1313)–1350) разгромил Маринидов в битве при Саладо, а затем построил большой монастырь в Гваделупе в благодарность Деве Марии Гваделупской, к которой обращался с молитвой перед сражением. В 1344 году был взят Альхесирас на берегу Гибралтарского пролива, и вторжения марокканцев прекратились.

Сердце Роберта Брюса

Лежа при смерти в 1329 году, шотландский король Роберт Брюс поручил сэру Джеймсу Дугласу отвезти его сердце в Святую землю и нести его в битву против врагов Христа. По дороге Дуглас принял участие в осаде мавританского замка Теба, организованной Альфонсо XI. Описания этих событий сильно разнятся, но одно из наиболее достоверных утверждает, что Дуглас, дабы вдохновить своих людей, забросил серебряную шкатулку с сердцем в гущу битвы и бросился вслед, навстречу собственной гибели. Сердце было доставлено в Шотландию и захоронено в аббатстве Мелроуз. В центре деревни Теба в память об этом эпизоде установлен монумент из шотландского гранита.

Тем временем в Атлантике кастильцы с 1402 года начали колонизировать Канарские острова, захватывая в рабство гуанчей, местных жителей, которых считали людьми второго сорта. Энергичное сопротивление этого народа было окончательно подавлено в 1496 году.

Смерть Альфонсо XI в 1350 году от чумы во время неудачной осады Гибралтара на время отвлекла его подданных от Реконкисты: пришлось заняться внутренними проблемами. Черная смерть за 1348–1350 годы унесла около трети населения. Земли были заброшены, деревни покинуты, производство значительно сократилось. Заметно возросла социальная напряженность, так как землевладельцы стремились увеличить свои доходы, несмотря на сокращение рабочей силы, а земледельцы старались защитить себя, объединяясь в профессиональные братства. Овцеводство, требовавшее меньше рабочих рук, развивалось и приносило выгоду тем, кто им занимался, – крупным землевладельцам.

Места

Королевский Совет Места, созданный в Кастилии в XIII веке, занимался урегулированием проблем, вызванных массовым распространением животноводства. Овцы служили основным источником шерсти, мяса и сыра. Количество овец в Кастилии выросло с полумиллиона в 1300 году до, возможно, пяти миллионов в 1500 году. Овец надо было перегонять на большие расстояния, а это в свою очередь провоцировало конфликты с землевладельцами. Овцеводство было перспективным способом низкоэффективной эксплуатации крупных участков земли.

Многие начинания этого периода имели большое значение в долгосрочной перспективе: университеты, основанные в Саламанке (1218), Лериде (1300), Вальядолиде (1346) и Уэске (1354), стали источником образованных управляющих и многих ученых-гуманистов.

Черная смерть и связанная с эпидемией социальная напряженность обострили религиозную неприязнь: больше всего досталось мудехарам (мусульманам под властью христиан) и евреям. Жестокие погромы в Толедо в 1355 году и в Севилье в 1391 году привели к гибели множества людей. Евреи были насильно крещены и стали конверсос (conversos), что было своего рода переходным вариантом между большинством, «старыми христианами», и ортодоксальным еврейским населением. Действия инквизиции, изгнание евреев в 1492 году и давняя испанская озабоченность «чистотой» крови дают представление об отношении общества к конверсос и общей враждебности к евреям в целом. Это отношение проникало в политику. Например, Педро I Кастильского (пр. 1350–1369) обвиняли в числе прочего в том, что он якобы благоволит евреям. На территории аль-Андалус евреям тоже приходилось нелегко, о чем свидетельствует резня в Гранаде в 1066 году и преследование при Альморавидах и Альмохадах.

Под властью рода Трастамара, правившего с 1369 по 1516 год, Кастилия переживала большие потрясения. В 1418–1469 годах раздор царил и в королевской семье, и в среде дворян, и между ними. Многие величественные замки того времени, например Аларкон, стали свидетелями конфликтов. Легенда гласит, что в замке Аларкон до сих пор можно увидеть пятна крови одного ревнивого влюбленного, чье тело потом утопили в строительной извести. Притязания на Кастилию Изабеллы, сводной сестры Энрике IV (пр. 1454–1474), оспаривала ее сводная племянница Хуана Бельтранеха (1462–1530), возможно, незаконнорожденная дочь Энрике. Этот король в свое время не смог ограничить власть аристократии. Против Энрике на стороне аристократии и Дворянской лиги, образованной в 1460 году, выступал Арагон. В войне за кастильское наследство (1474–1478) их протеже была Изабелла, ставшая правительницей в 1474 году: ее поддержали Арагон (поскольку она уже была замужем за своим двоюродным братом Фердинандом, прямым наследником Арагона) и большая часть аристократии и духовенства, а Хуану – Португалия (поскольку она была замужем за Альфонсо V) и ряд крупных аристократов. Битва при Торо (1476) закончилась поражением сторонников Хуаны, и она отказалась от своих притязаний. В Севилье в благодарность за победу при Торо был построен монастырь Сан-Хуан-де-лос-Рейес.

Арагон между тем имел интересы и на востоке, в Средиземном море. Созданная им империя включала в себя Балеарские острова, Сицилию (1282), Сардинию (1322) и Неаполь (1435) – последнее означало власть в Южной Италии. Все это стало возможно благодаря каталонским мореходным традициям, способным конкурировать с мореходами Генуи и Венеции. В 1380 году Педро IV Арагонский (пр. 1336–1387) сказал своему наследнику: «Если будет потеряна Сардиния, то Майорка, лишившись продовольствия из Сицилии и Сардинии, обезлюдеет и также будет потеряна, а вместе с ней обезлюдеет и Барселона, поскольку Барселона не может существовать без Сицилии и Сардинии, а ее купцы не могут торговать, если острова будут потеряны»[5]. Так он убеждал наследника продолжить до сих пор не слишком успешные попытки завоевать Сардинию и попробовать подыскать себе невесту среди сицилийской родни.

На юге Испании, где происходили основные события Реконкисты, сопоставимых мореходных традиций в эпоху позднего Средневековья не существовало. Кастилия также уделяла не слишком много внимания морским походам в северо-западных областях Испании, хотя там существовал развитый рыболовный промысел. Поэтому именно Португалия первой перевела на новый уровень атлантический потенциал Пиренейского полуострова.

В 1458 году арагонское наследство разделили, и Неаполь перешел к Ферранте, внебрачному сыну короля Арагона Альфонсо V Великодушного. Альфонсо был известен активной силовой политикой в Италии. Несмотря на состоявшийся раздел, королевство по-прежнему отстаивало там свои интересы, соперничая с Францией.

В отличие от турок-османов, которые успешно действовали на Балканах весь XV век, Кастилия возобновила наступление против мусульман только в конце XV века. Это продвижение было тесно связано с возникшим в 1479 году династическим союзом правящих домов Арагона и Кастилии в лице Фердинанда и Изабеллы. Королевство Гранада, их цель, было ослаблено начавшейся в 1482 году внутренней войной и осталось беззащитным, не имея союзников среди других исламских государств. Традиции многоженства и конкубината вкупе с отсутствием права первородства способствовали появлению множества претендентов на трон. Решать подобные затруднения было принято с помощью насилия. Крепости королевства одна за другой переходили в руки христиан, начиная с 1485 года, когда пала Ронда, и заканчивая кульминационным захватом самой Гранады в начале 1492 года. Немалую роль в успехе испанцев сыграла немецкая артиллерия. Испанская завоевательная армия отличалась значительными размерами и использовала приемы экономической войны (уничтожение урожая). Поэтому, даже если мусульманским городам удавалось выдержать артиллерийский обстрел, их вынуждал сдаться голод, как это произошло с Малагой в 1487 году, да и с самой Гранадой. Но даже с учетом всех этих ухищрений завоевание растянулось почти на десять лет.

В январе 1492 года Фердинанд и Изабелла вступили в свой новый город. Мусульманам гарантировали сохранение прав, обычаев и религиозных свобод. В 1494 году Фердинанд и Изабелла за эту победу получили от папы Александра VI титул «их католические величества». Папа Александр VI благоволил испанцам: он родился в Валенсии в 1431 году (под именем Родриго де Борха), а также некоторое время был архиепископом Валенсии.

Новые славные победы нашли отражение в области зодчества: пламенеющая, или перпендикулярная, готика превратилась в еще более пышный декоративный стиль, получивший название по имени королевы – исабелино. Чаще всего элементы этого стиля встречаются в церковных сооружениях, например в соборах Асторги, Бургоса и Севильи (и особенно в сводах последнего). Великолепный памятник стиля исабелино расположен на входе в Национальный музей полихромной скульптуры в Вальядолиде в Колехио-де-Сан-Грегорио.

Паломничество в Сантьяго-де-Компостела

В начале IX века на месте нынешнего Сантьяго-де-Компостела была обнаружена предполагаемая гробница апостола Иакова. Считалось, что Иаков некогда проповедовал в Испании, затем был убит в Иудее, а тело его ученики, скрываясь от преследования, перевезли обратно в Испанию. Могила стала священным местом и прославилась чудесами, и короли Астурии, а затем и Леона активно поощряли сложившийся культ. Ходили легенды о том, что святой Иаков вмешивается в сражения, чтобы помочь христианам победить мавров (этим объясняли успех, например, в битве при Клавихо близ Логроньо в 844 году). Многочисленные паломники со всего мира начали прибывать к гробнице в XI веке, причем основные маршруты вели из Франции, где в целом паломничество было более активно. Движение продолжалось до XVI века и возобновилось в конце XIX века. В настоящее время существует множество паломнических маршрутов, в том числе один ведущий на север из Португалии. В 2016 году путешествие в Сантьяго-де-Компостела совершили более 277 000 верующих. Центральная точка этого пути – Сантьягский собор, романское сооружение, дополненное готическими пристройками и великолепным барочным фасадом. Расположенный неподалеку монастырь Сан-Мартин-Пинарио также заслуживает особого внимания. Впрочем, вся историческая часть Сантьяго образует единое целое. Главные остановки паломнического маршрута: Эунате с прекрасной романской часовней, Пуэнта-ла-Рейна со старым мостом и Y-образным крестом в церкви Распятия, Лос-Аркос с выдающимся барочным интерьером церкви, Бургос.

Новые земли

С 1453 года Кастилия торговала с Западной Африкой, но прекратила торговлю в 1479 году, уступив Португалии свои права на торговлю с Гвинеей и Золотым Берегом в соответствии с Алькасовасским договором. Очевидно, Испания давно была готова покупать рабов у других.

В то же время для Испании открывался новый мир. По приказу Фердинанда и Изабеллы генуэзец Христофор Колумб (1451–1506) в 1492 году доплыл до Вест-Индии. По возвращении в 1493 году он был с почестями встречен королевской четой в Барселоне. В 1494 году по условиям Тордесильясского договора Атлантика была поделена между Португалией и Испанией. Африка досталась Португалии, а те земли, которые тогда были известны в Америке, – Испании. Бразилия, которой предстояло попасть в португальскую зону, еще не была «открыта».

Споры о прошлом

В противовес франкистам, которые рассматривали одну только христианскую составляющую в прошлом Испании, в постфранкистскую эпоху возник позитивный интерес к аль-Андалус. Сторонники этого течения считают испанскую культуру не строго христианской, но сплавом культур, который возник на основе толерантного сосуществования христиан, евреев и мусульман в средневековой Испании. Впрочем, глубина и значение, приписываемые этому сотрудничеству и его наследию, вызывают сомнения, а степень толерантности представляется несколько преувеличенной. Тем не менее появление аль-Андалус в постфранкистской историографии способствует значительному расширению представлений о средневековой Испании и вполне сообразуется с современным политическим курсом, попытками создать интеграционное гражданское поле – в традициях испанского прошлого.

Наследие Средних веков остается спорным и пластичным. Довольно часто, хотя и с разными целями, предпринимаются попытки придать прошлому более благообразный вид. Король Хуан Карлос, обращаясь к обеим палатам парламента в Вестминстере 23 апреля 1986 года, высказал мнение, которое наверняка не разделили бы прежние монархи. Он в положительном ключе отозвался о старинных кортесах Лериды. Они, по его словам, «стали первым в Европе образцом парламента, в котором монарху приходилось добиваться согласия представителей своих подданных, чтобы увеличить налоги и получить те средства, которых требовали постоянные войны и Реконкиста». В 2004 году в Арагоне правительство с социалистами во главе заявило, что готово отказаться от традиционного герба Арагона, на котором изображены четыре отрубленные мусульманские головы – это было сочтено неуважением. Однако оппозиционная консервативная Народная партия раскритиковала предложенный шаг.

5. Империя в Новом Свете. 1492–1598

Новый Свет

Первый контакт между Европой и Америкой в раннее Новое время произошел с прибытием Христофора Колумба в Вест-Индию в 1492 году. Его путешествия были частью более широкого процесса иберийской экспансии. Важную роль в ней играли неиберийские мореплаватели и экономические интересы других стран (особенно Италии), удачно обративших в свою пользу экспансионистские устремления правителей Португалии и Кастилии. Эти правители, в свою очередь, стремились пополнить собственные ресурсы, привлекая на службу иностранных специалистов. Их экспансионизм носил не только экономический, но и религиозный характер. По-прежнему играя издавна закрепившуюся за ними идеологическую роль крестоносцев, изгнавших ислам из Иберии (цель, очевидно достигнутая с падением в 1492 году последнего мусульманского королевства – Гранады), короли Португалии и Кастилии продолжали наступление и уже вступили в борьбу с исламом на территории Северной Африки. Кроме того, они захватили ряд архипелагов восточной Атлантики (Канарские, Азорские, Мадейру и Кабо-Верде), служивших важными перевалочными пунктами на пути в Вест-Индию и Южную Америку. Остров Гран-Канария был окончательно покорен кастильцами в 1483 году, Тенерифе – в 1496 году.

Пока Португалия делала успехи в Индийском океане, Кастилия вслед за Колумбом поспешила в Америку, так что американские владения Португалии оказались ограничены Бразилией, «открытой» в процессе поисков благоприятных ветров и течений на пути к Индийскому океану. В целом Португалия не стремилась утвердить свое территориальное присутствие в Северной Америке, хотя португальские интересы все же будут иметь значение чуть позже, особенно в связи с рыбным промыслом. По условиям папской буллы, изданной в 1493 году, о разделении Нового Света и последовавшего за ней Тордесильясского договора 1494 года Кастилии (или Испании, как ее уже можно называть после недавнего объединения) передавались Северная, Центральная и большая часть Южной Америки. Португалия, опасавшаяся нападения со стороны соседней Испании, была не в том положении, чтобы оспаривать это решение. Особенно после успешного вторжения испанцев: с 1580 по 1640 год короли Испании считались также королями Португалии на условиях личной унии, подобно Англии и Шотландии в 1603–1707 годах.

Споры о Колумбе

Христофор Колумб с самого начала был противоречивой фигурой, и нынешние споры вокруг его репутации – ничто по сравнению с тем, что выпало на его долю при жизни. Превратности морских путешествий, в том числе крушение у берегов Португалии в 1476 году и мятеж матросов во время плавания на Багамы в 1492 году, меркнут на фоне жестокой политики Испании в Новом Свете. Колумба, впрочем, не убили и не казнили, но в 1500 году он был лишен полномочий и возвращен в Испанию в цепях.

Не было ему покоя и после смерти. Он умер в Вальядолиде в 1506 году, его останки были перевезены в Севилью, затем в Санто-Доминго, затем в Гавану, а затем обратно в Севилью – репатриированы после того, как Испания утратила контроль над Кубой, проиграв ее американским захватчикам в войне 1898 года. Его последним пристанищем считается величественная гробница в Севильском соборе, но некоторые полагают, что останки, отправленные из Санто-Доминго в Гавану в 1795 году, не принадлежали Колумбу, и на самом деле он до сих пор покоится в Доминиканской Республике.

Конец XIX века стал периодом повышенного интереса к памяти Колумба. Помимо гробницы в Севильском соборе, изначально предназначенной для более мрачного собора в Гаване, в 1888 году во время Всемирной выставки был открыт знаменитый Mirador de Colón, памятник, установленный в начале улицы Рамбла в центре Барселоны – в честь посещения Колумба и приема, оказанного ему здесь Фердинандом и Изабеллой в 1493 году. Копии этого памятника можно увидеть в других местах.

Так или иначе, космополит Колумб (по-испански Кристобаль Колон), родившийся в Генуе примерно в 1451 году и участвовавший в португальских торговых миссиях, прежде чем поступить на службу к правителям Испании, в настоящее время служит в Америке поводом для споров и полемических «культурных войн». 1992 год ознаменовался бурными дебатами: обсуждалось, стоит ли праздновать годовщину его плавания через Атлантику в 1492 году – ведь это событие повлекло за собой экспроприацию земель, порабощение и геноцид. С тех пор противоречия не утихали, и в 2017 году дошло до того, что полиции Нью-Йорка пришлось организовать круглосуточную охрану вокруг огромного монумента на Коламбус-Серкл на Манхэттене. В округе Лос-Анджелес наблюдательный и городской совет решили праздновать вместо Дня Колумба День коренных народов, возможно, как раз из-за того, что Колумб был угнетателем. В Балтиморе вандалы разрушили установленный в честь Колумба обелиск.

Колумба критикуют за то, что он обращал в рабство коренное население и принес в новые земли болезни, спровоцировавшие своего рода геноцид. Говоря об этом, иногда даже употребляют термин «холокост», и это один из множества случаев, когда стоило бы воздержаться от слишком вольного употребления слова: ведь это ведет к стиранию значения холокоста. Дебаты перешли в политическую плоскость и выявили неоднородность общества, «плавильного котла наций», где одни возмущаются тем, что их наследие смешивают с грязью, в то время как другие считают празднование Дня Колумба, объявленного национальным праздником в 1937 году, оскорбительным. Конечно, единого мнения о прошлом существовать не может. Тем более что чествование Колумба в 1937 году было тоже отчасти политическим решением: демократы стремились отойти от образа Соединенных Штатов как страны, принадлежащей преимущественно белому англосаксонскому протестантскому населению – образа, который сложился при республиканцах в 1920-х годах и подкреплялся в дальнейшем их политикой ограничения иммиграции.

Безусловно, фигура Колумба способна выдержать множество толкований. Многие из идей, которыми он руководствовался, кажутся давно отжившими. Эпоху Великих географических открытий долгое время оценивали исключительно с меркантилистских и глубоко светских позиций, уделяя основное внимание ее экономическим аспектам. Однако в последнее время таких деятелей, как Генрих Мореплаватель, Колумб и Васко да Гама начали рассматривать сквозь призму их собственных убеждений. На первый план выходит их стремление найти деньги и союзников для завоевания Иерусалима, что они расценивали как важный подготовительный шаг ко Второму пришествию Христа. И экспедиции были во многом богословским поиском: ведь точное время и место пришествия этого события никто не знал. В своей «Книге пророчеств», составленной перед четвертым плаванием в Карибское море в 1502 году, Колумб утверждал, что конец света наступит через 155 лет и что его собственные открытия были предсказаны в Библии.

Испанцы завоевали Карибское море не полностью – наиболее подходящими для заселения им показались лишь несколько крупных островов, прежде всего Эспаньола, Куба и Пуэрто-Рико. Поэтому в дальнейшем часть островов досталась другим европейским державам (Франции, Англии, Голландии), а некоторые острова, такие как Сент-Винсент, остались в руках местных жителей. Однако испанцы принесли с собой европейские болезни. Опустошительные вспышки эпидемий оспы быстро изменили демографический баланс в Вест-Индии и деморализовали коренное население. Вымирание аборигенов от болезней послужило дополнительным стимулом для ввоза рабов из Африки.

Захваченные острова, особенно Куба, стали для испанцев важными опорными пунктами. Куба дала Испании плацдарм для вторжения в Мезоамерику (Мексика и Центральная Америка). Чтобы воспользоваться преимуществами крупнейшей природной гавани – Карибского моря – испанцы в 1519 году основали город Гавану. Предпринятая ранее (в 1515 году) попытка обосноваться по соседству в Батабано оказалась безуспешной из-за близости малярийных болот и отсутствия естественных укреплений.

В 1519 году Эрнан Кортес высадился в Веракрусе на побережье будущей Мексики с 450 солдатами, 14 небольшими пушками и 16 лошадьми. Действуя от имени внука Фердинанда и Изабеллы Карла I (императора Священной Римской империи Карла V, пр. 1519–1556), он достаточно быстро ниспроверг империю ацтеков. Их вождь Монтесума был очарован Кортесом и, опасаясь, что тот может быть посланником могущественного властителя, не желал предпринимать против него решительные действия (хотя утверждение, будто Монтесума считал его богом, вызывает сомнения). Кортес почти беспрепятственно дошел до столицы Теночтитлана. В 1520 году положение испанцев значительно ухудшилось. Массовое убийство знати во дворе Великого Храма послужило толчком к восстанию ацтеков, и Кортесу пришлось бежать из Теночтитлана, перед этим убив Монтесуму. В 1521 году, преодолевая ожесточенное сопротивление, Кортес пробился обратно в город и сокрушил восставших.

Решающую роль в успехе испанцев сыграло вооружение. Ни один народ Америки не имел огнестрельного оружия или лошадей. Местное население могло что-то делать из дерева и камня, но не из железа и стали. Пращи, деревянные дубинки и обсидиановые ножи не шли ни в какое сравнение с пушками, аркебузами и арбалетами, имевшими большую дальность стрельбы и силу поражения. В ближнем бою испанцы также имели преимущество благодаря прочности и гибкости своих одноручных стальных клинков. Металлическое оружие было эффективнее, чем каменное, а металлическая броня защищала лучше, чем стеганые хлопковые панцири. Использовать захваченные ружья ацтеки, скорее всего, не могли: у них не было ни пороха, ни необходимой подготовки.

Однако огнестрельного оружия у испанцев было не очень много, и в те времена оно не отличалось скорострельностью, поэтому оказывало на противников в основном психологическое воздействие. Усеянные кремневыми или обсидиановыми шипами деревянные дубинки, которыми искусно владели ацтекские воины, оказались вполне эффективным оружием против испанских всадников, а майя быстро научились использовать колья, чтобы пугать испанских лошадей. Испанцы сочли целесообразным позаимствовать у местного населения стеганую хлопковую броню, поскольку она лучше подходила для местного климата, хотя продолжали носить свои стальные шлемы, лучше защищавшие от выпущенных из пращи камней.

Хотя испанское завоевание и было в каком-то смысле выдающимся достижением, в большой степени оно было частью происходившего в 1515–1530 годах масштабного процесса. Территориальные изменения имели место и в других странах: османы покорили Мамлюкский султанат в Сирии и Египте, Великие Моголы свергли династию Лоди в Северной Индии, османы захватили венгерское королевство. Каждое из этих событий было поразительным по своим масштабам. Вместе они напоминают нам о возможности перемен и о том, с какой легкостью государства, не имеющие под собой реальной опоры – вроде активных и заинтересованных народных масс, вершивших историю XIX и XX веков, – рушатся сразу после свержения правителей и элит. Если новые правители активно привлекают на свою сторону старую элиту, это облегчает и значительно ускоряет процесс. Многие раджпуты, к примеру, были без промедления завербованы Великими Моголами, а османы быстро поставили себе на службу мамлюкские войска и администрацию.

Испанцы в Центральной и Южной Америке в начале и середине XVI века действовали по той же схеме. Они обратили в свою пользу сложившиеся в Центральной Мексике противоречия и заключили союз с тлашкальтеками. Этот народ, со всех сторон окруженный империей ацтеков, подчиненный ею и испытывавший к ней неприязнь, предоставил испанцам значительное количество воинов для завоевания Теночтитлана в 1521 году. Поддержка местного населения играла важную роль, уравновешивая силы, ведь ацтеки не только имели огромное численное превосходство, но и научились вскоре менять тактику и более успешно противостоять огнестрельному оружию. В Мезоамерике более совершенное вооружение испанцев обещало тем, кто заключил с ними союз, хорошие шансы на победу. В то же время готовность многих мезоамериканцев объединиться в борьбе против ацтеков была прямым следствием имперской политики, одной из особенностей которой было полное отсутствие ассимиляции – как на практике, так и в теории.

И в дальнейшем экспансия Испании во многом опиралась на поддержку коренного населения, в том числе в отдаленных землях – нередко даже против тех, кто не считался традиционным врагом. В 1524–1526 годах Педро де Альварадо, действуя по старой, разработанной еще до испанцев схеме экспансии, вторгся в Гватемалу с союзниками из числа коренных народов. Захватив регион, он вскоре свел на нет свой успех необузданным насилием и агрессией, принуждая к выплате дани и подневольному труду. Покоренные племена сопротивлялись. В 1527 году его брат Хорхе, набрав 5000–10 000 воинов-аборигенов, вторгся в Гватемалу, однако добился успеха только в 1529 году после широкомасштабной расправы с населением. Коренные жители обеспечивали испанцев военным пополнением, разведданными и тыловым снабжением. Вероятно, эта поддержка сделала для испанского успеха гораздо больше, чем другие факторы, вроде новых болезней, огнестрельного оружия и раздоров среди местного населения.

Позднее вице-король Антонио де Мендоса использовал 10 000 местных союзников в Микстонской войне 1540–1542 годов. Кроме того, местных воинов задействовали в качестве охранников. Например, в Нуэва-Галисия (Nueva Galicia) в 1590-х годах местные флечерос (flecheros; лучники) охраняли дороги и серебряные рудники, получая в ответ налоговые и юридические преимущества.

В Южной Америке Панама, основанная в 1519 году, стала плацдармом для отправки экспедиций Франсиско Писарро в Перу в 1524, 1526 и 1531–1532 годах. В последнем походе он быстро покорил империю инков, захватив ее правителя Атауальпу в ноябре 1532 года и заняв столицу, город Куско. Однако Писарро столкнулся с серьезным сопротивлением, особенно обострившимся в 1536 году, когда Манко Инка удалось сплотить вокруг себя несогласных. На тот момент успех испанцев был обусловлен не только их военным преимуществом и военными победами. Захватчиков и их марионеточного императора поддержало много коренных жителей, что усилило военную и политическую позицию Испании. Свою роль в этом сыграла память об инкском угнетении. Большое значение имела фигура вождя, поэтому убийство Манко Инки стало одним из поворотных моментов. Тем не менее на окончательное завоевание ушло более семи лет.

В каком-то смысле длительность этого процесса подтверждала, что испанцы не просто совершали грабительские набеги – они стремились закрепиться на этих землях. Завоевав их силой оружия, они символически продемонстрировали право собственности, переименовав свои новые владения. Прибыли колонисты, которые везли с собой зерновые культуры и домашний скот, появились христианские миссионеры, конкурирующие религиозные культы уничтожались. Вводились новые системы управления и землевладения, созданные по древнеримскому образцу. Важную роль в процессе колонизации сыграло частичное признание испанцами местных элит и местных материальных культур, привыкание местных жителей к испанцам.

Когда испанское завоевание пытаются представить не как захват и уничтожение, но как более щадящий процесс, то поднимают вопрос о синкретичности христианства в Испанской Америке, которое при своем безусловно европейском происхождении вобрало в себя многие местные традиции и обычаи. Эту модель сосуществования в священном пространстве предлагают рассматривать как важнейший признак, часть более масштабной картины сотрудничества и согласия, которые якобы легли в основу политики Испанской Америки в целом. В частности, это позволяет установить причинно-следственную связь между синкретизмом и консенсусом с одной стороны и стабильностью с другой. Стабильность выглядит с этой точки зрения как важнейшая характеристика Испанской Америки и даже, возможно, причина, почему ее общество и в те времена и позднее оказалось менее динамичным, чем общество Британской Америки.

Однако подобная оценка сбрасывает со счетов и те средства, которыми испанцы пользовались для достижения своей цели, и уместность сравнения в целом. В Северной и Южной Америке господствовало стереотипное восприятие коренных народов как грубых, примитивных и нецивилизованных, и этот стереотип провоцировал не только жестокость по отношению к ним и стремление воевать до полного уничтожения, как это было в Мексике, но и истребление всех их отличительных особенностей. Культовые сооружения уничтожались, обряды, которые считались неприемлемыми, искоренялись, при этом испанские авторы, описывая эти обряды, неизменно подчеркивали превосходство испанского правления. И хотя христианские богослужения в Испанской Америке могли содержать элементы компромисса, богослужение должно было быть именно христианским, и этот вопрос не подлежал обсуждению. Инквизиция активно участвовала в борьбе против коренных религий, сжигая идолов.

Это отличало Америку от Евразии. Пусть там тоже существовала заметная религиозная напряженность, но при этом завоевания Османской империи, Великих Моголов и маньчжуров не привели к уничтожению других религиозных практик. Однако испанцы и их потомки никогда численно не превосходили коренное и смешанное население. В результате, хотя испанцы и вели непрекращающуюся войну с языческими божествами и использовали труд местного населения, ослабляя положение коренной знати, при этом они оставляли большие участки земли в руках аборигенов, особенно тех, кто с готовностью вступил в союз с завоевателями.

Испанскую манеру переняли другие европейцы. Миссионерство считали проявлением превосходства, оправданием завоевания и способом обеспечить контроль над местным населением. В конечном итоге оно нанесло туземной культуре удар намного более сильный, чем это было, например, в Индии. Более того, это разрушило связи внутри коренного общества, что, наряду с болезнями, привело к его окончательному распаду. Таким образом, с самого начала завоевание в Новом Свете имело более масштабный и глубокий характер, чем в других регионах. Тут прослеживается идейная связь с той концепцией богоизбранности, под знаменами которой прошла еще Реконкиста. Не следует забывать и о том, что испанскую историю необходимо рассматривать в более широком контексте общеевропейского развития, и что жестокая политика Испании в Америке неразрывно связана с важнейшими событиями западной истории XVI века. Испанию очень беспокоило наступление возрожденного ислама в лице Османской империи и связанное с этим порабощение христиан. Ситуацию осложняла Реформация. С ней напрямую был связан значительный рост религиозного насилия внутри христианского мира, особенно повсеместно распространившийся обычай принижения инакомыслящих, которых приравнивали к животным.

В Новом Свете, если встречались между собой представители разных западных миров, столкновение оборачивалось резней – и это несмотря на то (а отчасти и благодаря тому), что европейцы были там в меньшинстве. Например, в 1565 году испанские войска перебили гугенотов (французских протестантов), обосновавшихся во Флориде. Противников убивали, чтобы не держать пленных, но главную роль все же играла религиозная нетерпимость, уверенность в собственной правоте, а также осознанное стремление уничтожать тех, кто мог представлять угрозу. Точно так же в Средиземноморье, где христиане и мусульмане активно обращали друг друга в рабство, христианам не приходилось рассчитывать на милость единоверцев.

Имея дело с ацтеками и инками, испанцы разрушали империи, но в других регионах Северной и Южной Америки все было иначе, поскольку здесь завоевателям противостояли отдельные племена. Впрочем, это отнюдь не значит, что с ними процесс происходил одинаково, ведь племена проживали в разных природных условиях и стояли на разных ступенях экономического, социального и политического развития. Некоторые племена были высокоразвитыми, как, например, занимавшиеся добычей изумрудов чибча-муиски из высокогорных районов Колумбии, покоренные в ходе грабительской испанской экспедиции в 1536 году. Сопротивление коренных жителей в сочетании с труднопроходимой местностью создавало для испанцев огромные трудности. Бернардо Варгас Мачука, находившийся с 1580-х годов в Венесуэле, Панаме и Колумбии, писал об опасности, которую представляли традиционные тактики коренных народов (отравленные стрелы, сброшенные с высоты огромные камни, засады и ямы), и о способности местного населения замечать и использовать в своих интересах недостатки испанского вооружения (подмоченный дождями порох).

Масштабы и характер испанского имперского присутствия в немалой степени зависели от силы местного сопротивления. Там, где испанцы не получали поддержки коренного населения, как это было, например, в центральной части Чили, их ждали серьезные трудности. В Чили испанцев вытеснили из южной Центральной долины в 1598–1604 годах, после чего река Био-Био стала границей, и арауканы по ту сторону реки сохранили независимость.