Бросок «Каракурта»

Перед этими двумя противокорабельными ракетами «Малахит» малый ракетный корабль «Мираж» пустил ко дну другой ракетный катер грузин – «Диоскурию». Оставшиеся три грузинских катера, которые пытались атаковать ордер российских кораблей во главе с большим десантным кораблем «Цезарь Куников», резко отвернули и ушли в порт Поти.

Командир МРК «Мираж» Иван Дубик доложил на флагманский БДК «Цезарь Куников»: «Из пяти целей одна уничтожена, одна повреждена, три вышли из боя. Расход ракет: противокорабельных – две, зенитных – одна, потерь среди личного состава нет. Повреждений корабля нет».

Так что Виктор Чайка знал, что делает. Не расходовать же по вражескому кораблю водоизмещением всего-то около 8000 тонн драгоценный «Оникс» или «Калибр»!..

Командир ракетно-артиллерийской боевой части Березин повторил или, говоря по-флотски – отрепетовал команду Егора Тихонова:

– Вас понял, к стрельбе готов!

– Егор, двумя ракетами – влупи крейсеру в ходовую рубку! Сможешь?

– Так точно, командир.

Лейтенант Тихонов включил гироскопическую стабилизацию огневого модуля, чтобы поточнее прицелиться. Повел джойстиком управления, одновременно увеличивая кратность телевизионного канала прицеливания.

На корме «Балтийска» развернулся «боевой робот» – огневой модуль зенитного комплекса «Панцирь-М». Оба его счетверенных контейнера нацелились на немецкий крейсер. Отлетели торцевые крышки, и в яростном сиянии реактивных двигателей две ракеты огненными стрелами устремились к «Лейпцигу».

– Пуск! Первая пошла! Вторая ракета в воздухе!

Обе ракеты взорвались на ходовой рубке немецкого крейсера. Конечно, они и не могли пробить 100-миллиметровую броню, но взрывы разнесли антенные и прожекторные посты, выбили сигнальщиков. Было убито и ранено несколько офицеров. Но самое главное – потрясающий психологический эффект! Когда прямо на тебя летят две неизвестные сверкающие огненные хреновины, а потом – взрываются, то это, поверьте, очень страшно. Молодой корветтен-капитан, командир корабля, запаниковал, крейсер фактически лишился управления и связи в критический момент боя. В итоге «Лейпциг» на полном ходу наскочил на предательскую мель. С диким скрежетом стальная туша корабля длиной 177 метров проползла по камням. Легкий крейсер сел прочно. Мелководный, с отмелями, подводными камнями, скалистыми островками, шхерами и фьордами, Финский залив очень сложен для судоходства сам по себе. А в боевой ситуации – и подавно.

– Нужно закрепить успех! – Чайка сначала на экране радара, а потом и в высококонтрастную электронную оптику наблюдал попадания своих ракет в немецкий крейсер. – Сближаемся, расчету носового орудия – беглый огонь по готовности.

– Есть!

Командир 76-миллиметровой артустановки Алексей Волков еще раз проверил системы прицеливания, наведения и подачи снарядов. На панели управления горела россыпь зеленых огоньков. Он перещелкнул тумблеры.

– Цель взята на автосопровождение РЛС управления стрельбой.

– Штурману проложить безопасный курс. Тут как бы самим на мель или на камни не напороться…

– Боевой курс – 270, поворот вправо 30 градусов, – оторвался на мгновение от своих расчетов Александр Гравицкий.

– «БЧ-5», держать максимальные обороты всех трех дизелей.

– Есть, командир, обороты на максимуме. Температура растет, но незначительно, – ответил старший механик. – Время развития полного хода – две минуты.

«Балтийск» рвался в атаку на скорости свыше 30 узлов – под 70 километров в час. Носовая орудийная установка ударила короткой очередью, как только малый ракетный корабль вышел на дистанцию 15 километров. Конечно, броневой пояс легкого крейсера 76-миллиметровые снаряды пробить не могли. Но старший лейтенант Волков бил по надстройкам и мачтам вражеского корабля. А там было что крушить!

Очередь накрыла спаренную 88-миллиметровую зенитную установку правого борта, разворотила прожекторный пост. Бронебойные снаряды прошили дымовую трубу, прошлись по скорострельным пушкам противовоздушной обороны. За борт полетели бесформенные обломки перекрученного металла и окровавленные ошметки человеческих тел.

На палубе крейсера метались в панике немецкие матросы, спускали шлюпки, пытались покинуть обреченный корабль. Что характерно, Виктор Чайка заметил: моряки Кригсмарине даже и не пытались спасти свой крейсер.

– Лешка, а ну, поддай из носового по палубе! – в азарте выкрикнул Чайка. – А то бегают, как тараканы, их фашистскую маму так и перетак!..

– Есть поддать! – Алексей Волков поправил наведение носового орудия и снова вдавил пяткой спусковую педаль.

Носовая 76-миллиметровая пушка отозвалась короткой кинжальный очередью. Виктор Чайка наблюдал по телевизионному прицелу, как к немецкому крейсеру полетели «светлячки» трассирующих снарядов. И как они рассыпались хорошо видимыми вспышками по серому корпусу «Лейпцига».

– Егор, двумя ракетами по торпедному аппарату правого борта! Сразу за носовой рубкой крейсера… Огонь! – скомандовал Виктор Чайка.

– Вас понял, наведение выполнил… – Лейтенант Тихонов сам, без помощи оператора навел «боевого робота» – комплекс «Панцирь-М» и нажал красную кнопку. – Пуск произвел, ракеты в воздухе!

С интервалом в полсекунды дымно-огненные стрелы устремились к правому борту и врезались точно выше правого борта «Лейпцига», как раз где находился один из трехтрубных торпедных аппаратов. Каждая из торпед несла около 500 килограммов взрывчатки. Полторы тонны рванули так, что, казалось, немецкий корабль переломится пополам. Огненный вихрь пронесся по палубе и надстройкам, высокая носовая рубка крейсера почти полностью скрылась в яростном огне.

Взлетел в последний раз объятый пламенем гидросамолет-разведчик. И плюхнулся в воду, оставив после себя огромный фонтан.

С душераздирающим скрежетом рвущегося металла в воду – прямо на шлюпки с уцелевшими немецкими моряками обрушилась уже поврежденная снарядами «Балтийска» дымовая труба.

* * *

Победа над «Лейпцигом» в морском бою сейчас – в августе 1941-го – напомнила Виктору Чайке о потоплении тяжелого крейсера «Блюхер» годом ранее – во время захвата Норвегии войсками нацистской Германии. Тогда во время немецкой операции Weserübung – «Учения на Везере» по захвату Дании и Норвегии тяжелый крейсер должен был участвовать в захвате столицы – Осло.

Высадив десант, что было совсем не свойственно такому классу корабля, прикрывать его огнем своих 203-миллиметровых орудий.

На борт погрузились 830 армейских военнослужащих, в том числе около 200 сотрудников различных штабов, в том числе и два генерала – Энгельбрехт и Штуссман. Внутренние помещения и палуба крейсера были загромождены боеприпасами для десанта и прочими пожароопасными предметами. Общая стесненность на перегруженном людьми корабле, большое количество посторонних ухудшали и без того невысокую боеспособность «Блюхера». Не говоря уже о том, что тяжелый крейсер и вовсе неспособен высаживать десант.

Тем не менее другого выхода у Кригсмарине, в принципе, и не было. Адмиралы Рейха жили прошлыми морскими баталиями – тень Ютландского сражения времен Первой мировой: они намеревались воевать, прежде всего, против вражеской эскадры. А вот для захвата берега так ничего толкового и не придумали. Да, у них были быстроходные десантные баржи типа «Зибель» и паромы, но вот полноценных десантных кораблей – увы, ни одного.

В итоге пришлось использовать, что было под рукой.

Особо отмечалось, что захват Норвегии и Дании должен был выглядеть, как «дружественная акция». В директиве от 1 марта 1940 года говорилось: «Принципиально нужно стремиться к тому, чтобы придать этой операции характер дружеского захвата, целью которого является вооруженная защита нейтралитета северных государств. Соответствующие требования будут переданы правительствам с началом захвата».

Военная разведка Германии ввела Кригсмарине в заблуждение из-за недостатка разведданных о силах норвежской стороны, поэтому войска не предполагали встретить никакого серьезного сопротивления со стороны скандинавов.

Контр-адмирал Кюммец приказал открывать огонь только по сигналу с флагмана.

Операция началась 8 апреля 1940 года. Рано утром тяжелый крейсер «Блюхер» во главе отряда кораблей беспрепятственно вошел в Осло-фьорд. Внезапность себя полностью оправдала.

Норвежский патрульный корабль «Пол-III» открыл предупредительный огонь по немецкому миноносцу «Альбатросу», но не сумел нанести ему каких-то существенных повреждений. Экипаж немецкого корабля взял норвежский сторожевик на абордаж. В этом бою был убит капитан-лейтенант Лейф Велдинг-Олсен – первый норвежец, погибший во Второй мировой войне.

Но дальше путь немецким кораблям во главе с «Блюхером» преградили батареи форта Оскарсборг под командованием полковника Эрихсена.

Ровно в пять утра батареи крепости открыли огонь по немецкому тяжелому крейсеру.

Батарея из трех 280-миллиметровых орудий сделала два выстрела и сразу же добилась двух попаданий – один снаряд попал в носовой пост управления артиллерией главного калибра, а второй – в ангар левого борта. Вспыхнул пожар авиатоплива.

Прямое попадание в пост управления артиллерийской стрельбой фактически предрешило судьбу всего боя.

Береговая батарея из трех 150-миллиметровых орудий выпустила 25 снарядов, из которых около двух десятков попало в цель. Их попадания вывели из строя кормовой зенитный командно-дальномерный пост правого борта и спаренное 105-миллиметровое орудие, а также рулевую машину и связь с машинным отделением. Руль заклинило в положении «лево на борт», и крейсер развернулся носом к берегу.

Попытка «Блюхера» огрызнуться главным 280-миллиметровым калибром оказалась безуспешной. Офицер-артиллерист с низкой точки запасного командно-дальномерного поста не смог дать точные координаты береговых целей. «Блюхер» в ответ на залпы норвежского форта только бесцельно стрелял из 105-миллиметровых спаренных пушек и зенитных скорострельных автоматов.

Через 20 минут с начала боя в левый борт «Блюхера» врезались две из трех торпед, выпущенных с берегового торпедного аппарата форта Оскарсборг.

«Блюхер» был охвачен пламенем, он завалился на левый борт креном в 10 градусов. Боеприпасы, которыми был набит крейсер, то и дело загорались и взрывались, пожары уже не удавалось потушить.

Около шести утра взорвалась одна из топливных цистерн крейсера, и его крен увеличился до 45 градусов. Тогда капитан Фольдаг отдал приказ покинуть корабль. Несмотря на то, что вода была ледяной, многим солдатам и матросам удалось вплавь добраться до берега.

Норвежские артиллеристы добились отличных результатов: из 27 выпущенных ими снарядов – 22 попали в цель! И еще – две торпеды из трех.

На «Блюхере» погибли 125 моряков из экипажа и 122 пехотинца Вермахта из десанта. Были спасены 38 офицеров корабля, 985 матросов и 538 солдат и офицеров армии. Капитан Фольдаг сумел спастись, но на этом его невезение не закончилось – через неделю он погиб в авиакатастрофе.

Кстати, с потоплением «Блюхера» для немцев морской бой отнюдь не закончился. Подавление выявленной им 150-миллиметровой батареи норвежцев стоило броненосцу «Лютцов», который шел в строю сразу за тяжелым крейсером, трех тяжелых повреждений.

* * *

Выжившие в торпедной атаке советские катера развернулись и вновь пошли на сближение с обреченным крейсером. Они злыми дюралевыми осами жалили гитлеровцев из крупнокалиберных пулеметов «ДШК». Тяжелые 12,7-миллиметровые пули рассыпались искрами рикошетов по надстройкам корабля, разбивали в щепки спасательные шлюпки из тех, что были уже на воде.

Крупнокалиберные пулеметы били длинными очередями. Обычно боезапас стараются экономить, но не в этот раз. Моряки-балтийцы, потерявшие боевых товарищей, пленных брать были отнюдь не намерены.

Глава 11

Охота на «раумботы»

Легкий крейсер «Лейпциг» так и остался черной громадой лежать на мели. А малый ракетный корабль «Балтийск» пошел вперед, его радиолокатор кругового обзора засек шесть малоразмерных надводных целей. Боевая информационно-управляющая система с загруженными дополнительно вручную данными о немецких кораблях и самолетах опознала цели, как «раумботы» или катера-тральщики. Плоскодонные, с деревянной обшивкой и движителями Фойта-Шнайдера вместо обычных винтов, они идеально подходили для мелководья.

Вот только одна беда для них, вернее – две: небольшая скорость и относительно слабое вооружение из всего одной 20-миллиметровой пушки.

Хотя задуманные для траления мин «катера типа R» оказались весьма удачными многоцелевыми боевыми единицами. Они широко применялись ВМС Германии во Второй мировой войне, в том числе – и на Балтике. Корпус катеров-тральщиков в целом повторял конструкцию корпусов торпедных катеров – «шнелльботов». «Раумботы» точно так же имели металлический набор и деревянную двуслойную обшивку. Это, кстати, позволяло не бояться магнитных морских мин. В отличие от «шнелльботов» большинство катеров-тральщиков имели по два дизеля фирмы MAN вместо трех бензиновых моторов на скоростных торпедных катерах.

Сейчас немецкие катера-тральщики, видимо, вели разведку или поиск уцелевших моряков с легкого крейсера.

– «Раумботы» нам не страшны, в атаку! – скомандовал капитан-лейтенант Чайка. – Рулевой, влево 15.

– Есть влево 15.

– Средний вперед.

– Есть средний вперед.

Оператор локатора нахмурился: цели на экране выглядели как-то расплывчато и часто мигали. Идентифицировать их на сближении оказалось не так-то и просто.

– Помехи они ставят, что ли… – В голосе оператора отчетливо звучали нотки неуверенности.

И правда, предположить, что малоразмерные корабли «москитного флота» Кригсмарине в 1941 году несут аппаратуру постановки радиолокационных помех, было бы полнейшим бредом, граничащим с ненаучной фантастикой. «Впрочем, – подумал Чайка, – они же сами каким-то образом «провалились» сквозь пространство и время из начала XXI века в 1941 год…»

– Это из-за того, что у них обшивка деревянная, вот и плохо различаются на радаре, – внес ясность старший механик корабля лейтенант Иван Зимин.

– Тоже верно… К бою! – скомандовал Виктор Чайка.

* * *

«Балтийск» увеличил скорость и открыл огонь из носового орудия. Очередь 76-миллиметровых трассирующих снарядов ударила по немецкому катеру-тральщику, но он неожиданно резво развернулся. Движители Фойта-Шнайдера, которые представляли собой вертикально установленные крыльчатки, действительно давали феноменальную маневренность «раумботам». Особенно – на мелководье, куда малый ракетный корабль из-за своей осадки в 4 метра заходить не решался.

На экране обзорной оптико-локационной системы Виктор Чайка увидел сполохи и цепочки трассеров 20-миллиметровых пушек немецких катеров-тральщиков. «Раумботы» открыли плотный огонь по русскому кораблю, но их снаряды банально не долетали, поднимая фонтаны белой пены по курсу перед ним.

– Отворот вправо 10, – скомандовал Чайка.

– Есть вправо 10. – Рулевой в ходовой рубке повернул штурвал.

Малый ракетный корабль снова ударил из носовой 76-миллиметровой пушки. На этот раз командир «Балтийска» и расчет носового орудия с удовлетворением отметили вспышки разрывов на корпусе одного из немецких катеров-тральщиков. Он потерял ход и зарылся носом в волны.

– Добивай его, Леша! – Виктору Чайке было довольно сложно сдержать азарт и заставить свой голос звучать беспристрастно.

– Понял, командир. – Снова нажата спусковая педаль.

Носовая пушка отзывается дробным грохотом, в сумерках сверкает дульное пламя. Вспышки выстрелов на дистанции менее 10 километров отчетливо различимы и в оптику мощных биноклей, и на экране обзорно-прицельного комплекса. Немецкий тральщик обречен. Несмотря на свою феноменальную живучесть, он скрывается под водой.

– Леша, переноси огонь на крайний слева корабль, – скорректировал капитан-лейтенант Чайка. – Полный вперед, разворот влево 30 градусов.

– Есть полный вперед, лево 30.

«Балтийск» развернулся и стал на полной скорости догонять немецкие корабли. Пусть они маневренные, но преимущество в скорости все же оставалось за малым ракетным кораблем. Да и по мореходности он превосходил немецкие катера-тральщики.

Впрочем, Чайка старался не подходить близко к немецким тральщикам. В 1941 году у них вооружение было – так себе… Всего лишь одна «двадцатка» скорострельная на носу и несколько пулеметов. Но для «Балтийска» любое повреждение «нежной» электроники, антенн РЛС или других систем было смерти подобно. Все же малый ракетный корабль начала XXI века создавался совсем для иных морских сражений – когда все решают высокоточные самонаводящиеся ракеты, радиолокаторы и системы электронных помех. А не броня, калибр артиллерийских стволов и вес бортового залпа. Поэтому и держать удар в прямом столкновении, на дистанции видимости цели в бинокль для «Балтийска» – это весьма непростое испытание.

– Товарищ командир, пара немецких кораблей обходят нас по левому борту, – доложил вахтенный сигнальщик.

– Разворот вправо 15, полный вперед. Кормовому зенитному комплексу – уничтожить цели огнем пушек!

– Вас понял. – Командир комплекса лейтенант Тихонов развернул боевой модуль со страшными шестиствольными «связками» скорострельных 30-миллиметровых пушек.

– Дальность до целей – 5 километров, взял на сопровождение визуально, – доложил оператор комплекса.

– Ждем…

– Дальность 3700…

В телевизионный прицел были заметны светящиеся вспышки дульного пламени 20-миллиметровых скорострельных пушек на носу немецких катеров-тральщиков. Вокруг малого ракетного корабля взлетели всплески падающих снарядов.

– Огонь!

На корме «Балтийска» развернулся огневой модуль, и вечерние сумерки разорвали светящиеся снопы бронебойно-трассирующих снарядов. Егор Тихонов бил короткими очередями, которые неслись к цели, словно лазерные разряды. Оба «раумбота» были буквально разорваны в клочья, несмотря на то, что обладали хорошей живучестью. Все-таки противостоять сосредоточенному удару сразу нескольких 30-миллиметровых снарядов для них было невозможно.

«Балтийск» расстрелял почти все оставшиеся катера-тральщики. Его две шестиствольные пушки зенитного огневого модуля почти вдвое перекрывали дальность стрельбы немецких 20-миллиметровок – 4000 метров против 2300 метров.

Последний уцелевший «раумбот» прижался к берегу, его капитан весьма грамотно использовал характеристики своего небольшого корабля, его плоское дно и движители Фойта-Шнайдера, которые позволяли неплохо маневрировать на мелководье.

– Полный вперед! Добьем гада, – скомандовал Виктор Чайка. – Рулевому – отворот вправо 10, держаться мористее.

Опасения командира МРК были вполне обоснованны. Не хватало им напороться на прибрежные скалы или сесть на мель. Пример «Лейпцига» наглядно показал такую опасность, и повторять его судьбу не хотелось.

– Товарищ командир, не могу выделить метку цели на фоне помех. Тут каждая банка[12], каждая скала дает отраженный сигнал, – доложил оператор локатора.

– Понял, сигнальщикам – усилить наблюдение в секторах. Рулевой, курс прежний. Обороты средние.

– Есть курс прежний.

– Есть усилить наблюдение.