Тёмный лорд по имени Клементина

Клементина погнала его прочь по коридору.

– Надо полагать, ты успел всё подслушать, – сердито заметила она. – И с чего это ты взял, будто я не стану ему подчиняться?

– Я уже видел у тебя этот взгляд, – отвечал барашек, спускаясь по лестнице. (Между прочим, он на удивление ловко умел передвигаться по ступеням.) – Это взгляд «сейчас я не послушаюсь папы». Уж я-то хорошо его знаю.

Клементина застыла на последней ступеньке и посмотрела на барашка.

– Я не нарушу своё обещание, – возразила она. – Я всего лишь немного… его изменю, – по коридору девочка вышла на балкон, откуда вся долина была как на ладони. – Искать сведения о Стружечной ведьме – не одно и то же, что искать саму ведьму.

Клементина положила руки на каменные перила. Подумать только, до чего она дошла: не успела пообещать отцу ни с кем не разговаривать – и вот, пожалуйста, делится самыми опасными подробностями их положения с существом, явно умудрившимся так разозлить лорда Элитора, что тот превратил его в барана.

Но хотя Клементина отдавала себе отчёт в том, что от совещания с бараном вряд ли будет много толку или помощи в борьбе с таким могучим противником, как Стружечная ведьма, и что её поступок скорее продиктован желанием поговорить с кем-нибудь… (хоть с кем-то, пока отец затворничает у себя в башне), и что сам лорд Элитор велел никому не доверять… она не смогла отказаться от своей идеи.

– И ты мне поможешь, – заявила Клементина.

От удивления барашек заблеял.

– Я не смогу одна и управляться с фермой, и искать сведения о ведьме, – продолжила Клементина. – И если ты мне поможешь, я обещаю… – она перевела дух и отважно взглянула на барана. – Я обещаю найти способ снова сделать тебя человеком.

Барашек молча жевал верхнюю губу, явно задумавшись над её предложением.

– И ты разрешишь мне читать в библиотеке? – спросил он.

Клементину невольно шокировала картина: мохнатый бараний зад на одном из трофейных тронов её отца.

«Компромиссы важны!» – напомнила себе девочка.

– Я согласна!

* * *

Охотница укрылась в лесной чаще. Она могла бы остановиться в деревне – когда в последний раз ей довелось спать в настоящей постели? – однако неудачная стычка с бандой чумазых мальчишек на школьном дворе мигом положила конец всяким нелепым фантазиям. Едва успев укрыться от подозрительных взглядов местных жителей, она скатала плащ и спрятала в мешок до конца пути, отчасти радуясь возможности больше не кутаться в него в летнюю жару. Кажется, ни деревья, ни горы не оскорбляло её присутствие, в отличие от представителей людского племени. И вдобавок чем ближе ты к своей жертве, тем лучше – удобнее прятаться и выжидать, и быть готовой к тем неожиданным препятствиям, что могут возникнуть на пути.

Шагая под деревьями, охотница не обнаружила никаких следов своей дичи – да и вряд ли они могли появиться так близко к деревне. Однако всё чаще попадались другие следы, и это говорило о том, что не одна она ищет пристанища под сенью этого леса. Намётанный взгляд моментально обнаружил систему в якобы случайных белых метках на стволах – скорее всего, чья-то тропа – силки на кроликов и оленей, а также маленькие кучки гальки, клочки шерсти и щепки. На первый взгляд обычный лесной мусор, а на самом деле волшебные обереги. В лесу явно обитали попрыгушки, и вряд ли им придётся по вкусу род её занятий. Она постаралась как можно скорее сойти с размеченных ими троп, предпочитая укрыться в менее обжитой части леса.

Это была совсем непролазная чаща, однако охотница научилась легко продвигаться через любой бурелом. Решение переместиться из сердца чащобы ближе к горам оказалось верным. В конце концов, она и по следу шла через горы. Она успела вдоволь наслушаться разговоров в деревне, прежде чем позволила местным себя увидеть, и все слухи указывали на одно и то же. Лихорадочное покалывание в костях, тёплые поцелуи ветра, дувшего ей в затылок с Третьей и Четвёртой Сестёр, шептали о том, что жертва близко и она сейчас в месте своей силы.

Конечно, у неё не было ни одного вещественного доказательства. Выследить такое изощрённое чудище намного сложнее, чем идти по следу оленя, медведя или даже дракона. Ей не помогали ни отметины на земле, ни взрытая когтями земля, ни обломанные ветки. Однако это покалывание, эта щекотка, зарождавшаяся в костях и тревожившая старую рану, ещё сильнее кривили губы при воспоминании об испытанной боли, и этого было достаточно, чтобы она убедилась в своих подозрениях. Она словно шла вдоль натянутой струны, гудевшей от напряжения между нею и тварью, которую она разыскивала. Охотница поднималась всё выше и выше в горы, пока не оказалась в непроницаемом тумане.

Да, в этих местах точно обитал единорог.

И Дарка Веск-Старзек была полна решимости его убить.

Глава 6

Чёрная овца в семействе, или Кто рано встаёт…

Обещание Клементины Заколдун вернуть чёрному барашку человеческий облик натолкнулось на одну незначительную проблему: упомянутый барашек вовсе не был так уверен в том, что снова хочет стать человеком. За исключением того, что теперь он не мог ни читать, ни писать – Семь Сестёр, как же он тосковал по книгам! – это было относительно неплохое существование. И если бы вы потрудились спросить самого барашка, он бы сказал, что явно более мирное. А теперь, когда с двумя главными проблемами было покончено, жизнь и вовсе наладилась! Он уже предвкушал десятки лет незамутнённого тревогами чтения несметных сокровищ великолепной библиотеки Заколдунов.

На самом деле чёрного барашка звали Дэвид Турнаклифф. На каком-то этапе его взросления, в безнадёжной попытке придать сыну хоть немного мужества и сообразительности, отец Дэвида сократил его имя до Дэйва. Однако очень скоро всем стало ясно, что с таким робким и пугливым нравом, как у Дэвида Турнаклиффа, ни о каком мужестве и речи быть не может. Но новое имя успело прижиться, и он остался Дэйвом.

Дэйв был старшим ребёнком и единственным сыном Хьюстона Турнаклиффа, старосты деревни Семь Сестёр. Звание это было больше символическим и не вызывало у земляков особой зависти: именно старосте приходилось держать ответ, когда возникали неприятности с тёмным лордом – а о такой работе явно не станет мечтать ни один здравомыслящий человек. Вот почему, хотя Хьюстона выбрали старостой по всем правилам, он занимал это место уже два десятка лет, исправно побеждая на выборах снова и снова.

Но для подраставшего Дэйва папа был царь и бог, едва ли не равный самому Его Тёмности. И конечно, все сразу решили, что Дэйву судьбой предназначено пойти по стопам отца. Сам же мальчик очень быстро осознал, что не обладает ни одним из качеств, необходимых деревенскому старосте: умением говорить на людях (или вообще говорить с кем-нибудь), помнить всех по именам, находить решения в спорах соседей или старейшин, целовать малюток во время выборов старосты (хотя, прямо скажем, малюток тоже не радовала необходимость колоться о жёсткие усы его отца). Ни отец, ни мать, ни старшая сестра Генриетта не способны были понять, что самое большое удовольствие для Дэйва – погрузиться с головой в любую книгу, которая попала к нему в руки, или самому прополоть сад, или просто любоваться звёздами и Дамой в Белом часами напролёт. Ещё бы: члены такой Важной Семьи, как они, могли заниматься исключительно Важными Делами.

Так что Дэйв, он… В общем, Дэйв набрался духу и совершил довольно Трусливый Поступок, в противовес Важным Делам. Накануне своего двенадцатилетия, замученный попытками отца наставить его на путь истинный, Дэйв нанёс визит к единственной, по его мнению, персоне, способной изменить его судьбу: тёмному лорду Заколдуну. Однако Дэйв нашёл в лорде Элиторе весьма сурового слушателя и получил короткий, но жестокий урок о вреде жалоб на то, что он «чёрная овца в семействе». И вот уже второй год Дэйв вёл довольно шерстистое существование.

Жизнь в облике барана, конечно, была не сахар, но в итоге… в каком-то смысле он получил то, что хотел. Да, иногда он очень скучал по маме или Генриетте, и даже по отцу – и, конечно, по нормальным большим пальцам – но в мире имелось множество намного худших вещей, чем жизнь обеспеченного всем необходимым барашка в красивой горной местности. Никто не приставал к нему с необоснованными ожиданиями, не попрекал честью семьи. Из чёрного барана в семействе Дэйв превратился в обычного барана в стаде, до которого никому не было дела, и это его почти устраивало.

Однако чёрному барашку Дэйву было очень стыдно признаться в этом Клементине. Он понимал, что по традиции люди не очень-то соглашаются добровольно быть овцами. Потому что людям полагается хотеть быть людьми. Недаром они насочиняли всяких слезливых сказок про то, как заколдованные лягушата превращаются в принцев, а лебеди – в прекрасных дев.

Дэйву было неловко перед Клементиной. Она казалась ему неплохой девочкой, и его расстраивал её грустный вид. Его тоже пугало, что тёмный лорд может умереть, но по другой причине: он боялся, что со смертью лорда Элитора разрушатся и чары, придававшие ему бараний облик. А «награда», обещанная Клементиной за помощь, должна была бы восприниматься им как заслуженный «счастливый конец». Вот только… почему-то ему так не казалось…

* * *

Солнце поднялось высоко и сияло вовсю, а путь до озера был неблизкий – главным образом из-за того, что упомянутое озеро не любило подолгу задерживаться на одном месте, и никогда нельзя было угадать наверняка, где именно между Четвёртой и Пятой Сёстрами, а то и ещё дальше, вы найдёте его на этот раз. Дэйв предложил Клементине отправиться туда верхом на метле, поскольку часто видел, как она это делает.

Девочка так и подскочила на месте от неожиданности, воскликнув:

– Откуда ты знаешь?

– А что тут такого? – удивился барашек. – Я просто видел, как ты летаешь, и не раз! Хотя, если задуматься, при этом никогда не было твоего отца… – Он смешался, потому что её волосы окрасились в суровый стальной цвет грозовой тучи, да и лицо так же помрачнело.

– Чтобы я больше никогда этого не слышала, – отчеканила Клементина, ускоряя шаг.

Барашек старательно трусил следом.

– Почему? – простодушно спросил он. – Если бы только я мог так летать, я бы…

– Немым ты мне нравился больше! – рявкнула девочка.

В молчании они прошли довольно долго, пока Клементина не принялась заплетать стальные волосы в косу – единственное проявление слабости перед полуденной жарой.

– Ты не понимаешь, – тихо произнесла она, перебирая пальцами волосы и замедляя шаг. – Мне вообще не полагается летать на метле. Папа ужасно разозлится, если узнает, что я хотя бы пыталась.

Поскольку барашек уже не был уверен, как будет воспринята его способность говорить, то предпочёл не спрашивать почему. К тому же тёмный лорд Элитор имел широко известную привычку ужасно злиться на что угодно – и часто без причины.

– На мётлах летают только ведьмы, – сокрушённо вздохнула Клементина, завязав кончик косы. – Тёмным лордам не положено. Просто… неприлично.

Дэйв подумал, что для людей, целью жизни которых является нести смерть и разрушение, семейка Заколдун чересчур печётся о приличиях.

Первым признаком того, что Дэйв с Клементиной оказались уже почти на месте, был длиннющий меч, торчавший из земли. Судя по его виду, он красовался здесь уже довольно долго, так как под натиском стихий успел покрыться ржавчиной, и самоцветы на рукояти потускнели от разводов грязи и пыли. Девочка с лёгкостью выдернула его из земли и оставшуюся часть пути опиралась на него, как на трость.

По пологому берегу Дэйв и Клементина спустились к озеру, осторожно пробираясь между мечами, которые попадались всё чаще, и особенно аккуратно обходили те, что торчали остриём вверх. Наконец барашек испугался, что не сумеет проскользнуть между острой сталью, и остановился.

– Я… я лучше здесь подожду, – сказал он, не очень-то сожалея о том, что пропустит предстоящую встречу. Владычица озера слыла самым древним созданием в этой долине. И уже если кому-то что-то было известно про Стружечную ведьму – то только ей. К несчастью, она при этом была…

– АААААААААААААААААААААХХХХ…

Ну, вот такая.

– АААААААААААААААХХХХХХХХ… АААААХХХХХХ…

От раскатов пронзительного фальшивого пения Владычицы озера у Дэйва и Клементины заложило уши.

Дэйв подумал, что она старается петь чарующе и загадочно, но, к несчастью, певица из неё была не лучше, чем из самого Дэйва – мальчика, превращённого в барашка.

Изумрудно-голубая вода вскипела и закружилась в центре озера, поднимаясь в воздух в виде гигантской воронки. На внезапно обнажившемся дне испуганно забились застигнутые врасплох рыбы.

– АААХХХ… ААААААХХХХХ… АААААХХХХХХХХХХХХХ…

– Да, да, я знаю, – Клементина, упёршись руками в бока, встала на берегу.

Водяная воронка кружилась всё быстрее и росла всё выше, превратившись в полупрозрачную колонну. На ней, как на пьедестале, стояла дама с мечом в поднятой руке.

– Какого храбреца привела сюда судьба? – вопросила женщина, не открывая глаз и подняв лицо к солнцу. – Кто дерзает узнать своё будущее? Какой герой поднимет этот несокрушимый меч?

Она распахнула глаза и так взмахнула мечом, что с его острия сорвался целый фонтан воды. В её глазах сверкала голубизна зимней стужи, а волосы переливались тёмной зеленью глубоких лесных чащоб. Ни Клементина, ни Дэйв не видели никого прекраснее.

Это была Вивьен, Владычица озера.

И то, что она увидела, настолько же не впечатлило её, сколько и их.

* * *

– Ах, это ты? – Владычица озера картинно закатила глаза. – Сказала бы сразу.

Она небрежно откинула меч назад. Он с лязгом ударился о другой меч и едва не проткнул дохлую рыбу.

– Ну, Клем, чего тебе?

– Госпожа, мы уже это повторяли, – сказала Клементина. – Вам следует обращаться ко мне леди Клементина. Отец наверняка сто раз вам это говорил.

– Фу-ты ну-ты! – Вивьен небрежно отмахнулась и повернулась к девочке спиной, отчего поддерживающая её колонна вздрогнула, потеряв при этом часть воды, которая выплеснулась прямо под ноги Клементине. – Ни один Заколдун не мог сказать мне что-то сто раз, потому что вы вообще ко мне больше не ходите! А я ведь помню, как правили первые лорды Заколдун! Чуть что – и бежали ко мне! «Владычица, одолжите ваш меч, а то с бобового стебля лезут великаны!» или вот: «Владычица, как мне завоевать сердце принцессы из соседнего королевства?» А теперь что? Кому теперь нужна старушка Вив? И не пытайся возражать, леди Клементина! Хотя, конечно, если мы обе леди и называем друг друга «леди», не говоря про ту, которая из снега там наверху, не слишком ли ты торопишься…

– Но я действительно тороплюсь, госпожа, – сказала Клементина.

Вивьен надула губы и обдала Клементину водой с головы до ног.

– Ладно, как хочешь… Вив, – поправилась Клементина. – Вот зачем я пришла сюда, – её голос, разносившийся над озером, внезапно набрал силу и зазвучал как будто со сцены. – Я пришла просить совета у мудрой Владычицы озера.

Дэйв едва удержался, чтобы не фыркнуть, однако знал, что Вивьен не устоит перед таким театральным приёмом.

Владычица захлопала в ладоши со смачным плюх-плюх.

– Так это правда? – защебетала она, кокетливо поправляя волосы и прохаживаясь по поверхности воды. – Ооох, и какой же частью бесценной мудрости мне с тобой поделиться? Уже и не упомню, когда меня об этом просили. Обычно у меня есть готовое пророчество на такой случай, но ведь тебе захочется чего-то особенного. Так, посмотрим… Что у нас там завалялось?

– Э… Вив, – попыталась вмешаться Клементина.

– Тихо, тихо, – отмахнулась Вивьен, – я думаю. Ага, вот оно! Кхгм! – Вивьен так старательно прокашлялась, что выдала новый фонтан воды не очень-то изящным способом. Затем она раскинула бледные руки, встряхнула зелёными локонами и продекламировала: – Не клади все яйца в один рот!

Клементина лишь вздохнула.

Барашек робко поинтересовался:

– Может быть, имелась в виду…

– Корзина, – одновременно с барашком произнесла Клементина. – Имелась в виду корзина.

– Корзина! – вскричала Владычица озера. – Вот оно! Знаешь ли, за столько времени немудрено было и забыть! А «палец в рот не клади» – это о другом. Хотя теперь, по зрелом размышлении, возможно, лучше всего «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня, ленивый попрошайка, ты бы лучше…»

– Госпожа Вивьен, – прервала это бормотание Клементина. – Боюсь, ты меня неправильно поняла. Мне нужны сведения, – Клементина поиграла с попавшимся под руку мечом, вращая его во влажном песке. – Я хочу знать всё, что тебе доводилось слышать о… об особе, которая зовёт себя Стружечной ведьмой.

– Оооох! – выдала Владычица озера, с плеском хлопнувшись на высокую скалу посреди воды. – Да уж, коли дело дошло до ведьмы, вряд ли тут будет толк от пророчества, верно? Это совсем другая история. Может, для начала надо постучать по камню… или по дереву? Впрочем, какая разница? Главное постучать. Потом вывернуть наизнанку ночную рубашку…

Дэйв недоумевал: если и правда первые лорды Заколдун обращались к Вивьен за советом так часто, как она уверяет, – как им вообще удалось хоть что-то завоевать?

– Спасибо тебе, госпожа Вивьен, – прервала её Клементина с изящным поклоном. – Твоя мудрость бесценна.

Вивьен замолкла и ошарашенно уставилась на девочку и барашка, как будто вообще о них забыла.

– Ох, – Вивьен явно осталась не в восторге, что её так быстро прервали. – Что ж, так и быть. Жаль, что не вышло с первой попытки. Я бы не успела забыть, как это делается, если бы кое-кто не распугал в моих горах всех странников, – Вивьен прищурилась и перекинула зелёные волосы через плечо. – Я непременно поговорю об этом с твоим отцом. Так ему и передай.

– Обязательно, госпожа, – заверила Клементина, снова кланяясь и пятясь. Она кивнула Дэйву, чтобы тот не отставал, и шепнула: – Быстро, пока она снова не завелась.

Дэйв проследил, как вода в озере вернулась на место, а Владычица погрузилась на глубину, и только потом поспешил за хозяйкой.

– Ах, и ещё, Клементина! – вдруг окликнула Вивьен.

– Да, госпожа? – вежливо отвечала девочка с досадным вздохом.

– Одна последняя крупица мудрости для тебя, дорогая: думай счастливые мысли.

Клементина с барашком удивлённо оглянулись, ровно в тот момент, когда голова Вивьен скрылась под водой. Однако голос Владычицы звучал всё так же ясно:

– Они тебе очень понадобятся.

* * *

Добравшись наконец до замка: вся в поту, со сбитыми ногами и в странной тревоге из-за последних слов Владычицы озера, – Клементина сделала один решительный вывод:

– Лучше бы я полетела на дурацкой метле, – призналась она барашку.

* * *

Клементина давно уже покинула Владычицу озера, и теперь Вивьен предавалась привычным послеполуденным размышлениям о жизненно важных проблемах – например, можно ли считать чайник (или стакан?) наполовину полным, или же он всё-таки наполовину пуст – когда её отвлекло дуновение приятного прохладного ветерка. Вивьен сделала глубокий вдох, потом выдохнула и улыбнулась, позволяя омыть себя неожиданно накатившему умиротворению. День выдался слишком хлопотным из-за неожиданных посетителей и взволновал её сильнее, чем казалось сначала. Она понимала, что это ощущение спокойствия даровано ей ненадолго, но сполна насладилась чудесными мгновениями. Так бывало всегда, если к озеру приходила леди единорог.

Вивьен подняла взгляд из мутных глубин к пронизавшему воду яркому лучу. Вода вокруг луча делалась всё прозрачнее и прозрачнее, пока не стало видно всё, что происходит на берегу. Владычица поспешила встать, повелевая воде поднять её над поверхностью, хотя понимала бесполезность этого усилия. Она едва успевала различить промельк атласной шкуры леди единорога, даже в тот миг, когда та окунала рог в воды озера Вивьен, чтобы очистить воду и наполнить силой волшебство самой госпожи.

Однако леди единорог почему-то на сей раз не спешила уходить. Вивьен следила за тем, как она подняла рог из воды и встряхнула шелковистой гривой, разбрызгивая воду. Крошечные капли разлетелись во все стороны, как маленькая радуга.