Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Курьерская служба - Андрей Валерьевич Скоробогатов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Сид, — кивнул я.

— А фамилия? — прищурился комардин.

— Вот это не помню, слушай, — признался я.

— Да, дело дрянь. Макшеин я. У меня в предках, я рассказывал, беглые шотландцы были. Как у деда твоего в Казани чуть цех не пожгли, помнишь?

— Дед… Что-то припоминаю.

Деда я помнил очень смутно — в других жизнях он редко доживал до моей зрелости, а в этой, судя по всему, видел его редко. Зато вспомнился его портрет — лихой лысый мужик с короткой бородой и странным ручным животным — не то хорьком, не то лангустом.

— А как год назад к филиппинкам в массажный ходили? Ты испугался, и мне за двоих пришлось отдуваться, помнишь?

В голове всплыли образы — полумрак, ароматические палочки, смуглые голые девушки… Но неясно, были ли это воспоминания бывшего владельца тела или же ассоциации с филиппинскими массажистками из прошлых жизней.

— Звучит очень интересно, но нет.

— Куда хоть едем — понимаешь?

— К… тётке? — всё ещё немного неуверенно предположил я.

Сид кивнул, почесал загривок.

— К Мариэтте Генриховне. Ну хоть на "ты" обращаться разрешаешь, как все прогрессивные, значит, все нормаль. Но вы скажите барин, ежели вам некомфортно сие общение с простолюдином…

— Все нормаль, Сид. Комфортно.

Тут я нисколько не врал. Изначальное впечатление было положительным, и по опыту я знал, что близких по духу людей, независимо от статуса и ранга, всегда стоит держать рядом. Тем более, когда угораздило начать свою миссию в возрасте студента.

Была у такой дружбы и обратная сторона. Сколько близких людей я похоронил в тех мирах, которым было суждено погибнуть! Сколько судеб оборвалось, сколько линий жизней пересеклось с моими и разминулось навсегда.

Я прогнал эти мысли. Сейчас я находился в начале нового долгого пути. Уничтожение мира — сложный процесс, и приспешники всегда полезны. К тому же, многие знакомства от мира к миру имеют свойство повторяться. Лицо Сида показалось мне знакомым, как и фамилия — разве что имя в иных мирах наверняка было другим.

— Хорошо! — Сид приободрился. — Как-никак, сколько уж служу… пятый год. С семнадцати лет. Тебе же четырнадцать было, когда я пришел к вам по распределению от дворянского дома. В шестнадцать подарили.

Дворянский дом, откликнулась память тела. Что-то вроде регионального профсоюза дворян или небольшой корпорации. Крепостные здесь были и земельные, и губернские. Распределяемые всем родам, исходя из статуса и бюджета. А еще были крепостные кремлевские, купечество, служивые люди и еще с десяток более редких сословий.

Начинали вспоминаться и другие факты — взаимоотношения между генерал-губернаторствами. Московское и Уральское друг друга весьма недолюбливали, и ведущими отраслями промышленности владели разные дворянские рода. "Ты изгой", — зазвучала в голове фраза. — "Как и твой род". Ничего, исправим.

Я ехал и чувствовал, как душа молодеет. Опасность, военное время и отсидки в бункерах позади. Взгляд вместо признаков возможной угрозы все чаще выхватывал из толпы на перекрестках красивые женские фигуры, бëдра в мини-юбках и коротких шортах, цеплялся за декольте.

Поглядывал и на архитектуру главного проспекта. Здания стояли невысокие, в основном в стиле классицизма и псевдо-русском — эдакие терема, покрашенные в яркие, хоть и изрядно выцветшие цвета. Попадались и новомодные стекляшки, слегка выбивавшиеся из общего стиля, а также суровые кирпичные дома без особых изысков. Проезжали трамваи и автобусы обтекаемых форм, современные и тоже бесшумные. Реклама была неброской, вывески стильные, а названия на них — незнакомые.

Мы проехали мимо большой стелы “Екатерининский Районъ”, стилизованной под заводскую башню и большого терема с вывеской "Горноуральская цивилизация — опора империи".

— Никогда не понимал эту горноуральскую эстетику, — прокомментировал Сид. — Сепаратизмом попахивает. Социалисты эти еще. Хотя музыка здесь отменная, много хороших электроджазовых групп. Эх, завтра концерт банды "Продам Волосы". Помнишь, водил как-то в клубешник?

— Нет, — признался я

— Ладно, потом вспомнишь. Кстати, сейчас включу, нашёл тут хорошую волну, как раз заценишь.

Он поковырялся в магнитоле, настроился на волну. Переключения шли плавно, как в интернет-радио, хотя эпоха еще на такое не располагала. Или, все же, располагала? Пока я не до конца понял уровень развития этого мира. Пропустив пару сладкоголосых певиц, исполняющих на французском и испанском языке, Сид включил достаточно весёлую группу с духовыми и странными текстами.

— "Кобыла и безумные кашевары", — усмехнулся Сид. — Не совсем мой стиль, но…

Договорить он не успел. Под мигающий синий (только тогда я заметил, что здесь он был вместо зеленого) сигнал светофора нам в бок влетел джип.

Мне везло. За все двести с лишним жизней мне доводилось попадать в аварии всего десять раз. И всего один раз я был травмирован достаточно тяжело. В этот раз тоже ремни сработали хорошо. Дёрнуло вперёд и немного вбок, машину развернуло, мы залетели на бордюр. Скрипнули рёбра, стёкла пошли мелкой сеткой, а в задней двери образовалась мощная вмятина. Подушки безопасности не сработали. То ли их не было в этой модели машины, то ли удар был недостаточно сильным для срабатывания. Сид выругался.

— Ты в порядке, барин? Всё нормаль?

— В порядке.

— Первый раз у меня такое… выходите.

Я освободился от ремней и вылез из машины, Сид последовал за мной. Джип, блестящий, лакированный, остался стоять с разбитой фарой на перекрёстке, и из него уже вылез бугай в красной куртке с непонятной надписью. Бородатый, смуглый, с резкими чертами лица и совершенно непонятной национальности. Он прошагал до самого нашего капота, кулаки были сжаты, незнакомец пёр на Сида с явным намерением начистить ему морду.

— Ты вёл?! Ты чего медленно ехал? Ты кто, твою мать?! Холоп! На кого попёр?

В зажатом кулаке я заметил золочёную квадратную печатку на два пальца, что-то вроде небольшого кастета. Сид, наверняка тоже это заметивший, стоял смирно. Он был почти на голову выше и крепче, но стоял покорно, спокойно — видно было, что это не в первый раз. И причину тому, как я догадался, было местное сословное деление. Соучастник ДТП наконец-то заметил меня и приподнял кулак.

— Дай я ему врежу, а? Чтобы знал!

— Дима, брось, поехали уже, — послышался женский голос из джипа. — Опаздываем! Оформи упрощёнку и поехали, Дима-а!

Но бугай уже замахнулся на Сида и его кулак встретился с выставленным локтём.

— Ты на кого руку поднял, шваль! — заорал Дима. — Я тебя на каторгах сгною! Ты у меня!..

Меня он словно не замечал. По весу и силе я был явно слабее, но решил взять ловкостью. Рука снова замахнулась, но я был уже рядом. Перехватил запястье и принялся заламывать руку назад. Затем мой ботинок ударил по его лодыжке. Рука дёрнулась вверх, и морда незнакомца припечаталась к капоту нашей машины.

У меня возникло большое желание сломать ему руку, но разум возобладал — вряд ли у меня на это хватило силы. Поэтому я применил болевой приём, заломив мизинец и придавив коленом к капоту. Удивительно, но навыков хватило — даже при большой разнице в весе удержать удалось.

— Ах ты гнида! Отпусти! Ты кто такой? Ты охренел на меня лезть?! Я второй гильдии! Я тлинкит! Аляска — сила!

Тлинкит? Никогда раньше не слышал такой народности.

— А я дворянин. Московский. Циммер моя фамилия.

После непродолжительной паузы он снова заголосил, правда, чуть потише.

— Грёбаные москвичи! Ты чего тут забыл? Пусти! Плати за ремонт давай! Или что, страховщиков будем вызывать? Давай на месте разберёмся.

Из машины выскочила девица — яркой восточной красоты, на высоких каблуках, в короткой красном платье и с вызывающим макияжем. Подбежав поближе, она встала рядом и принялась орать:

— Пусти! Пусти его, чего держишь?! Нам надо ехать!

Её высокая упругая грудь в платье с глубоким декольте, находившаяся всего в метре от меня, вызвала где-то глубоко в душе и организме позабытый прилив бодрости. Я с радостью вспомнил, что мой организм теперь куда моложе, чем был ещё пару часов назад. Скорей бы им воспользоваться — при столь раннем возрождении держать себя в узде очень нелегко.

Вокруг собирались зеваки, затрапезного вида горожане разных сословий. Я обратил внимание, насколько различаются лица. Проходили мимо и останавливались люди и кавказского типа, и среднеазиатского, и неожиданно много северного, круглолицего. Было даже двое темнокожих, причём весьма прилично одетых, в сюртуках и шляпах.

Я поймал взгляд одной роскошной молодой дамы, переходящей дорогу рядом с аварией в сопровождении хмурого парня в пиджаке, и невольно посмотрел ей в зону декольте. От всего её тела словно шёл жар, который чувствовался за несколько метров. В ответ она пронзила меня взглядом, полным одновременно страсти и злости, а в голове отзвуком прозвучало: “Что пялишься? Попробуй, завладей мной, юнец!”. На миг мне стало не по себе: что это, какие-то телепатические способности, которые бывают у некоторых из местных? Или какое-то безумие, вызванное юношеской похотью моего реципиента? Ответа пока не было.

Сид тем временем достал из кармана телефон — у него он был куда больше моего, ядовито-зелёного цвета, с чёрными наклейками и выдвижной физической клавиатурой. Местного порядка оформления ДТП я не знал, потому вопросительно взглянул на Сида. Сид понимающе кивнул и обратился к товарищу на капоте, вежливо наклонившись поближе к лицу.

— Так, сударь, позвольте ваше фио, сейчас свяжемся со страховой службой Уральского Дворянского дома. Не соблаговолите ли отпустить его, барин? Я прослежу, чтобы вам обоим не было никакой физической угрозы?

Я отпустил. “Дима” отряхнулся, скрестил руки и демонстративно присел к нам на капот. Отпустил, как выяснилось, вовремя. Через пару минут вальяжно подошёл местный полицейский — в высокой шерстяной шапке и лацканами. Он, как и тот охранник, был с усами, да и вообще, при усах было достаточно много прохожих.

Видимо, было модно. "Усатые" миры не особо нравились, но выбирать не приходилось — придется привыкать.

— Упрощённое? Раненые есть?

— Упрощенное, раненого нет, ваше благородие, — отозвался Сид.

Полицейский кивнул, выписал какую-то бумажку с крупно написанной датой и печатью, затем выставил её рядом с машиной.

— Производите фотографирование.

Я полез в карман, но Сид странно на меня посмотрел, достал свой телефон, прицелился, щёлкнул. Соучастник последовал за ним, затем пробубнил ему что-то — вероятно, номер, сел в джип и уехал. Затем Сид поговорил с парой зевак, сделал ещё пару снимков и вернулся ко мне.

Мы остались стоять рядом с разбитой машиной. Мой камердинер снова перешёл на “ты”:

— Я тебя, барь, честно говоря, не узнал. Ты где так ловко рукопашке научился?

— Фиг знает. Нашло что-то, — я растёр растянутые запястья. — Да и разве это “ловко”?

— Жалко “Лань”. Хорошая машина. Эх, был бы я выспавшийся! Заметил бы лихача. А то всю ночь летел, толком не спал.

Честно говоря, интуиция подсказала, что поблажек давать не стоит — всё же, я барин, а он, хоть и старше, но мой крепостной. С другой стороны, начинать общение с новообретённым товарищем со скандалов не хотелось. Мне подумалось, что самое время задать пару вопросов.

— Будь осторожнее! Этот парень сказал — чего я, москвич, здесь забыл. И правда, чего?

— Ну… Ты же знаешь. Циммеров не очень любят в Москве, прямо скажу. Тем более, после того, как родители твои развелись. В лицее над тобой… потешались разные ушлёпки. Да и ты сам с детства всё мечтал в камнерезы, “Уеду к тёте на Урал”, говорил. Типа, тут — лучшая школа. Филиал крупнее московского отделения.

Итак, значит, родители мои были в разводе. Что-то подсказывало, что это создаст определённые проблемы.

— И, как я понимаю, здесь я тоже стал изгоем?

— Московских дворян местные не любят, это да. Да и не только местные дворяне. Дворян вообще мало кто любит.

— Я заметил, — усмехнулся я, растирая всё ещё болевшую руку. — Тут какие-то банды в университете были. Не знаешь подробностей?

— Не знаю, ты не рассказывал особо. И обычно в такие дела дворяне своих крепостных не посвящают. Спасибо, что не дал ему по морде съездить. Я бы тоже ему врезать хотел бы. Но меня ж потом, действительно, по каторгам затаскают! Ладно, заболтались мы. Сейчас тебе такси до Мариэтты Генриховны вызову, — сказал Сид. — Не в общественном же транспорте толкаться.

— А это куда? — кивнул я на машину.

— А сам в мастерскую отгоню. Только бы… за ремонт сразу деньжат скинуть, барь. Я запросил в Дворянском доме, все фотографии письмом послал, те сказали, что компенсируют. У них юристы хорошие.

— Так. Давай, показывай, куда.

Я достал смартфон и нажал на кошелёк.

“Вас обслуживает Московский Дворянский Банк.

Введите пароль.

Запамятовали? Просите звонок”

— Пароля твоего, конечно, я не знаю, — вздохнул Сид. — Никогда не говорил, тебя маменька… то есть, Валентина Альбертовна приучила ещё в юности. Запроси звонок, восстанови.

Приятный женский голос сперва спросил, как обращаться, а когда я назвал ФИО уточнили: “сударь” или “ваше благородие”. Назвал второе — надо привыкать. Затем последовала проверка даты и места рождения, номер паспорта — его я подглядел в бумажке, выданной в Университете.

— Личность подтверждена. Ваш временный пароль будет выслан вам в цифровую почту, ожидайте. Доброго вам дня, Эльдар Матвеевич!

Наконец, после непродолжительного ознакомления с интерфейсом, пока Сид терпеливо ждал, я, наконец, вошёл в платёжный кошелёк. Там было две выделенные жирным цифры:

“Платёжный счёт: 255 руб. 12 коп.

Накопительный счёт: 15067 руб.”

Ниже виднелись акции: некие “Газкартель”, “Собрбанк”, “Мангазея”, “Русско-филиппинская компания” и ещё десяток ни о чём мне не говорящих, но внушающих уважение компаний. Общая их сумма была в районе тысячи рублей. Ещё ниже было несколько кнопок: “Свой Двор”, “Своя Недвижимость”, “Свой Транспорт”. Для интереса тыкнул на “недвижимость”. Там оказалось пусто.

Насколько я помнил историю других реальностей, подобные платёжные системы обычно появлялись куда позже, на десятилетие, а то и на два. Пока что оценить местный курс рубля я не мог. Впрочем, узнать это было достаточно просто:

— Сид, сколько скинуть-то? Ремонт сколько стоит примерно?

— Стекло дорогое будет. Пять. Может, девять — десять в сумме.

— Тысяч?

— Чего?! — Сид выкатил глаза. — Не, барь, точно к лекарю. Как будто с Луны прилетел. Мощно тебя там, в зале этом приложили.

— Хм. А сколько всего машина стоит?

— “Лань” двенадцатая-то? Новая — тысячи полторы, а эта — от силы пятьсот.

И тут я присвистнул. Полторы тысячи за машину и десять рублей за ремонт означали, что на платёжном счету у меня была пара среднемесячных зарплат, а на накопительном… Судя по накопительному — в других мирах я бы считался миллионером уже в девятнадцать.

Подъехало моё такси — лакированная чёрная машина. Сид закинул сумки, приоткрыл мне дверь и сказал извиняющимся тоном:

— Если можешь… объясни Мариэтте Генриховне, как всё было. Я её боюсь, строгая больно. Я за три часа постараюсь уложиться — забегу покушать.

— Квартира! — догадался я крикнуть напоследок. — Скажи адрес. Я же всё забыл, ты помнишь?

— Тридцать пятая, комплекс “Татищевский”! Ну, бывай, барь.

А затем прыгнул на переднее сидение разбитой “Лани” и осторожно порулил, высунувшись в окно.



Поделиться книгой:

На главную
Назад