Каменное сердце генерала

Я подобрала ткань — мою первую одежду в новой жизни, и двинулась следом за девушкой.

После душа стало легче дышать в этой неимоверной жаре и сил ногам и рукам прибавилось. Я шла за Таурой почти не спотыкаясь. Но голодный желудок сводило болезненными спазмами. А от запахов, что приносил с собой ветер, мутнело в глазах. Я не успевала сглатывать набежавшую слюну, а жизнерадостная девушка размахивала руками, показывала то одно, то другое и велела запоминать дорогу к общей палатке.

— Вон там загон для амфисер. Они носят по воздуху и по земле клетки с пленными. За ними ухаживают караульные эсперы. Твари привязаны к хозяевам и не подпускают к себе чужаков, — я остановилась, чтобы лучше рассмотреть тех самых амфисер и была поражена. Никогда не видела подобных существ. Размером с целую лошадь змеи имели металлические ошейники, впивающиеся в чешуйки и были привязаны к толстым столбам. Взрыхливали когтистыми короткими лапками землю, бодались загнутыми острыми рогами и шипели так громко и угрожающе, что я отшатнулась. Но, несмотря на устрашающий вид тварей, их окрас завораживал. Один ярче другого, будто некто для потехи раскрасил их самыми ядовитыми красками, что удалось найти. — К ним лучше не приближаться, укусы ядовиты. Крылья вырастают из хребта по приказу хозяина. В ночи, по велению эспера, становятся невидимыми всем, кроме хозяина…

— Так это?.. — хотела задать Тауре вопрос, но она опередила с ответом.

— Вон та пурпурная, — указала она пальцем на свернувшуюся на земле кольцами змею так до боли напоминающую цветом вересковую поляну в Лихолесье, — амфисера генерала Кайса. Это она принесла тебя ночью в клетке. Верба у нас самая спокойная. Я однажды ей мышь через забор бросила, и она не побрезговала, слопала. Но тебе не советую это повторять, — улыбнулась и погрозила пальчиком. — Идем скорее!

Мимо нас с накрытым тряпкой ведром прошел полуголый эспер и направился к загону. Не успела я проследить за ним взглядом, как Таура схватила за руку и потащила дальше.

— Смотри, — чуть поодаль от стойла амфисер расположилась большая тканевая палатка, — Там живут мерцающие, а там, — указала на вторую такую же рядом, — Кара и остальные пленные, которые работают на благо лагеря. Я уже застелила тебе койку, пойдем, покажу.

Мы приблизились к палатке, и я с ужасом столкнулась взглядом с теткой Карой.

— Меньше болтай, Таура! — подбоченившись, прикрикнула женщина, потуже затянула косынку и направилась к центральной части поселения.

— Везде у нее глаза да уши, спасу нет, — цокнула языком девушка и впустила меня в палатку. — Выделила тебе самую паршивую койку на входе, жаба мерзкая, — указала на топчан, о который я едва не споткнулась. И правда, на самом входе. — Зато я белье тебе чистое без дыр достала, — похлопала она по краю койки, — и подушку поплотнее выбрала. Располагайся. Скоро услышишь сигнал на завтрак. Сразу выходи, завернешь за палатку. Там стол для нас накроют. Остальные уже затемно с прииска прибудут. Меня сегодня в лагере оставили, чтобы рану обработать, — с шипением повела больным плечом. — Побегу я, а то эскулап заждался.

— Искренне благодарю за заботу, Таура, да хранит тебя Солнцеликая, — осенила девушку святым кругом.

Она лишь улыбнулась в ответ и умчалась.

Я села на топчан, положила ткань под подушку и обвела взглядом комнату. Койки стояли стройными рядами с узкими проходами, и больше ничего здесь не было. Я насчитала тринадцать мест вместе с моим. Вот, значит, сколько нас, мерцающих. Знать бы еще, что там где у меня мерцает, от чего сам генерал эсперов не пожалел драгоценных живых камней для калеки. Поставил на ноги, чтобы вместе с другими добывала столь важную для их расы породу. Неужели это все, что им нужно от нашего мира?

Глава 9

Пребывая в раздумьях, я смирно сидела до тех пор, пока не услышала звонкую трель колокольчика. Сообразив, что это и есть сигнал на завтрак, по навету Тауры вышла из палатки и обогнула ее по правой стороне. Увидела длинный деревянный стол и приземлилась на скамью. Заозиралась в поисках хоть одной живой души и вскоре появилась высокая девушка в косынке и белом переднике. Она ловко удерживала поднос, заставленный кухонной утварью, на одной руке.

— Доброе утро, — первой поздоровалась с незнакомкой.

Она и не глянула на меня. Наспех расставила две тарелки, ложки и кружки. Ушла, вильнув хвостом длинного серого платья.

Я пожала плечами, удивляясь столь не радушному приему. Все-таки я так же как и она оказалась в плену. Разве не лучше поддерживать друг друга в такие не легкие для всего мира времена?

Вскоре девушка вернулась с двумя ведрами. Пыхтела и надрывалась. Со взмокшим недовольным лицом поставила ношу на край стола и смахнула с ведер тряпки. Ухватилась за тарелку, плюхнула в нее половник белой каши и так же поступила со второй. Потом наполнила кружки ароматным взваром и снова согнулась под весом ноши. Поковыляла в сторону другой палатки, с которой доносились женские голоса.

Наверное, мне следовало дождаться Тауры, но желудок отказывался от жестокой пытки временем. Лютый голод заставил наброситься на самую вкусную в мире молочную кашу. Даже в обители на завтрак варили хуже. А взвар так и вовсе порадовал сладостью терпких ягод. Я жадно пила и урчала от удовольствия. А когда вытряхнула в рот попавшую в напиток ягодку, чтобы с удовольствием ее разжевать, появилась Таура.

— Фух! Еле успела, — плюхнулась она на скамью напротив и подтащила к себе тарелку. Набросилась на еду так же, как я недавно.

— За что она тебя? — я указала на плечо девушки.

— Болтаю много, — ответила с набитым ртом. Запила последнюю ложку каши и подалась вперед. — Не любит она мерцающих. Считает, из-за нас вся беда в мире. Вот и злится, лупит каждый день. А в чем мы виноваты? Я и знать не знала, что умею видеть и добывать эти проклятые живые… — она резко замолчала. Кинула взгляд мне за спину. Я обернулась и увидела девушку в косынке.

Она мигом смела грязную посуду на поднос и ушла.

— Райя то же такая как Кара, — еле слышно шепнула Таура, продолжая смотреть куда-то вдаль. — Презирает и шпыняет при любом удобном случае. Но злится она больше из-за того, что генерал на нее внимания не обращает. Влюбилась дуреха в Кайса, представляешь?

— Фу, — вылетело непроизвольно, когда представила нашу девушку в постели захватчика.

— А че фу-то? — рассмеялась болтушка Таура. — Красивый, сильный, властный. У нас тут пол лагеря тайно по нему вздыхает, а он холодный, как каменная глыба. Вот и бесятся девахи.

— И ты вздыхаешь? — хитро подмигнула, а сама подумала, это как низко надо пасть, чтобы испытывать чувства к убийцам, прокатывающимся по нашему миру волной боли и разрушений? Надо искать способ изничтожить врагов, а не мечтать о них. А то, что этот Кайс поставил меня на ноги, не умоляет того, что он сделал с ни в чем не повинными, беспомощными послушниками. С моей Ваакри сделал…

— Ой, брось! — раскраснелась и отмахнулась. — Я в любовь не верю. Выжить бы, — тяжело вздохнула и погрустнела.

— Не поняла! — я скукожилась вся от крика и с опаской обернулась. Разгневанная тетка Кара стояла, широко расставив ноги, с плетью в руках. — Я бегать за вами должна?! А ну марш в свою нору, мразоты! И чтобы носы до обеда наружу не высовывали!

Эта женщина вмиг научила меня прыгать и бегать. В порыве страха тело позабыло, что ему еще сложно совершать такие резкие движения.

Залетев в палатку, сходу упала животом на свой топчан и Таура так заразительно рассмеялась, что я вместе с ней хохотом зашлась.

— Весело вам, курвы? — ворвалась Кара и со всего маху хлестанула меня плетью по оголившейся ноге.

От резкой боли потемнело в глазах и затошнило.

— Будешь знать, падла, как подставлять меня перед эспером, — прошипела и ушла.

А я со стоном перекатилась на спину и поджала ногу. Таура соскочила с места и подбежала ко мне.

— Дай гляну, — силой разжала мои пальцы и прижала ладонь ко рту, когда увидела рассеченную до мяса рану на голени. — Сейчас, не плачь только, погоди, — подбежала к своему топчану и выудила из-под койки тряпичный сверток. Вернулась ко мне и развернула ткань. Достала мешочек, насыпала серый порошок мне на рану, и стало немного легче.

— Это от боли помогает, но не лечит. Тебе надо к нашему эскулапу пойти и…

— Нет. Она мне отомстила. Я хочу на этом закончить войну. Никто не должен узнать, пожалуйста, Таура, — взмолилась, пока она перевязывала рану лоскутом.

— Я могила, — кивнула девушка. — А что конкретно случилось? Как это было? И вообще, расскажи, как в обители оказалась?

Я обняла подушку и нехотя погрузилась в страшные воспоминания. Начала рассказывать ровно с того дня, который разделил мою жизнь надвое.

Болтушка Таура слушала меня молча с открытым ртом, а в конце даже всплакнула, и я вместе с ней.

Мне Ваакри вовек не забыть и враг поплатится за это. Притаюсь мышкой и дождусь подходящего момента, чтобы нанести сокрушительный удар. И бить надо по их генералу, найти его слабое место и уничтожить, чтобы гад больше никогда никого не погубил своим смертельным взглядом.

— Не будем больше обо мне, — вымученно улыбнулась. — Теперь ты расскажи, как сюда попала?

— Я, — опустила она печальный взгляд и поджала губы, точно как моя сестренка делала, когда что-то рассказывала, — родом из Корундовой долины. Тут до моего поселка рукой подать. Крааль Роса, что за Туманной рекой. Слышала о таком? — я замотала головой. Никогда за пределы Амрааса не выезжала, кроме того дня, когда Ваакри забрала меня на повозке в обитель. — Войско Кайса с нашего поселка и начало захват долины. Только генералы с даром убивать взглядом, могут видеть в нас мерцание. Уж не знаю как, но это правда. Из всех жителей Крааль Росы только я мерцала. Кайс рвал и метал. Сравнял с землей наши дома, убил мужчин, а женщин и детей погнали в лес. Это в последнее время он все больше щадит земли и людей. Камней гору набрали и немного успокоились. Но мне было не жаль жителей села. Я от них такого натерпелась за последнюю годину, что сама бы не прочь подвесить мужиков на деревьях в один стройный ряд, — смахнула она горькую слезинку.

— Почему?

— Это случилось в великий день затмения. Я долго к нему готовилась. С того дня, как осиротела еще в детстве и меня на воспитание взяла местная ткачиха — тот еще волк в овечьей шкуре, влюбилась в мальчишку. Мы были не разлей вода с сыном пастуха. Повсюду вместе бегали, а когда повзрослели, впервые поцеловались под ивой у пруда. Счастье во мне било через край. Решила я рубашку избраннику вышить. Хоть и у ткачихи жила, а вышивке меня не научили. Пришлось долго мучиться с этими проклятыми нитками, но в итоге что-то получилось. Я ж, дура, обрадованная побежала на праздник и вручила ему подарок. Он мне в ответ браслетик надел,— глянула она на мой, — не такой богатый, как у тебя. Без камней драгоценных. Только цепь тоненькая, но я и тому обрадовалась. А то засмеяли местные девчонки рубашку из-под моей руки. Думала, не примет избранник такую неумеху. Но он поцеловал меня в щеку и повел к костру. Мы смотрели на завораживающие хороводы и что-то пили. Сначала подумалось, вино он мне в чарку подливал, а потом голову туманом так заволокло, что опомниться не успела, как на сеновале очутилась. И хотела ведь отпихнуть, но куда мне против сильного мужика? Так и снасильничал меня невинную. А наутро, когда нас его отец застукал, браслет сорвал и рубашку растоптал. Объявил меня распутницей. Вот и пошла обо мне слава по селу. Хоть колени сотри в молитвах Солнцеликой, а жизнь лучше не станет. Никому не нужна попорченная девка, сама знаешь. Вот и боялась нос высунуть из дома, чтобы не освистали. А мачеха так отходила кочергой, что неделю встать с постели не могла. Так что когда захватчики пришли и засунули меня в клетку, я даже с упоением за расправой наблюдала. Особенно за смертью предателя. Так и оказалась в лагере Кайса. На работу погнали сходу. Тяжело было поначалу на прииске, а потом втянулась. Я завтра все тебе покажу, научу. В этом даже есть нечто волшебное, — мечтательно улыбнулась Таура.

Так мы и проболтали до нового звона колокольчика, что оповестил о начале обеда. Девушка заботливо принесла мне еду в палатку, заставила быстро проглотить лепешку с мясной начинкой, закусить сочным плодом и запить чаем с ватрушкой. Унесла посуду и тут же вернулась.

— Ты поспи, Мэлори, а то наши затемно вернутся, такой галдеж начнется, не отдохнешь.

Я с благодарностью кивнула, удобно устроилась в койке и закрыла глаза.

Глава 10

Выспаться не получилось. Неугомонная злющая тетка Кара быстро нашла для нас с Таурой работу. Погнала к центральному шатру, за которым развернулась огромная полевая кухня. Все здесь жарилось, варилось, кипело в огромных котлах на разных кострах. Гремела посуда, кастрюли, чашки, ложки. Каждый пленный был занят своим делом. Вот Райя натирала до блеска посуду. Кто-то мыл овощи, другой их чистил и нарезал. Самая крупная женщина из всех заняла место за большим столом, разделывая туши.

Кара усадила нас в сторонке у ведер с вонючими потрохами и заставила промывать кишки. Меня выворачивало от смрада, но я упорно выполняла приказ. Понимала, нельзя перечить и давать ей повод еще раз отходить меня плетью.

Таура поначалу сокрушалась, а потом замолчала и смирилась с участью. Но вскоре несчастная нога дала о себе знать пульсирующей болью. Действие порошка закончилось, и работа превратилась в неимоверную пытку. По знойной жаре сидеть под открытым небом, сгорбившись в три погибели и не получить даже чарку воды — вот уж испытание. А еще раздражали косые взгляды и противный издевательский смех свиты этой жабы. Никто из поварих не проявил жалости и участия. Им нравилось наблюдать за нашими лишениями. С особым упоением каждая посмаковала косточки новенькой мерцающей. С подачи Кары сходу окрестили убогой. Неприятно, но для меня привычно. Я никак не реагировала на жалящие выпады гадюк. Себе дороже связываться.

Покончить с кишками нам удалось уже к закату. Вымотанные и измученные жарой, пошли к умывальнику. Долго оттирали мылом ладони, отбивая неприятный запах. Поднялся свежий вечерний ветерок, который помог немного прийти в себя. Вымыв руки, мы с Таурой умылись и отправились в палатку, где нас встретили заинтересованные взгляды прибывших с прииска девчонок.

Все одинаково одетые в простые зеленые платья. От свиты Кары явно отличались затравленными взглядами и изможденными лицами. Лишь одна из мерцающих разнилась с другими. Ее шею и запястья украшали золотые браслеты. Рыжая копна курчавых волос уложена в красивую высокую прическу. Белозубая улыбка сияла уверенностью. И оценивающий меня взгляд не заставил себя ждать.

— Каспиана, это новенькая. Мэлори, — представила меня Таура и отошла в сторону, чтобы не преграждать путь двинувшейся ко мне девушке.

Она шла с грацией и пластичностью кошки по узкому проходу меж коек. В каждом ее движении и взгляде читалась опасность. Картинно слепленная добродушная улыбка не могла скрыть исходящую от девицы хитрость. Не зря Таура предупреждала меня на счет этой Каспианы, что крутит шашни с врагом.

— Добро пожаловать, Мэлори. Лишняя сила на прииске нам не помешает. Мы все тебе рады, — остальные затравленно закивали и сразу потеряли интерес к знакомству. Занялись своими делами.

— Благодарю, — всмотрелась в ее узкие карие глаза и поежилась.

— Сегодня мы традиционно ужинаем рядом с эсперами, поэтому, на правах главной среди мерцающих, хочу тебя предупредить о негласных правилах. Нужно есть и пить все, что подадут. Нельзя перечить или огрызаться. Следует выполнять любой приказ любого из эсперов, даже если он покажется тебе унизительным, — я нервно сглотнула. — Будь покладистой и тихой. Тогда жизнь в лагере станет размеренной и спокойной.

— Я поняла, спасибо, — под цепким взглядом Каспианы опустилась на топчан.

— Быстро приводим себя в порядок и по сигналу выходим! — обратилась она ко всем и вернулась на свое место в конце палатки.

Я не совсем поняла, что значит привести себя в порядок, поэтому стала наблюдать за остальными. Девчонки прихорашивались, кто как мог. Расчесывались, заплетали косы, подводили глаза угольком. Даже Таура старательно укладывала непослушные светлые волосы. У меня не было даже гребня. Пришлось расчесывать спутанные волосы пальцами.

Перевязав рану потуже, прикрыла ее длинным подолом платья и замерла в ожидании. Долго сидеть не пришлось. Звон колокольчика оповестил о начале ужина и мерцающие потянулись к выходу. Я не спешила рваться вперед. Поплелась в хвосте рядом с Таурой. Девушка взяла меня за руку и шепнула на ухо:

— Для эсперов ты новая игрушка. Будь готова ко всему, — ее слова поселили во мне страх, но я никак его не выдала. Лишь махнула рукой, мол, ничего я не боюсь. Хотя даже представить не могла, что могут сотворить эти безжалостные существа с хрупкой беззащитной девушкой.

Мы по двое шли в ряд по траве под светом факелов, указывающих путь прямо к большому шатру. За столом восседало целое войско мужчин во главе с их суровым генералом. Нам же накрыли чуть поодаль.

Каспиана расцвела огненной розой при виде эсперов. Заулыбалась кокетливо и отдала нам распоряжение сесть за стол. Я невольно прижалась ближе к Тауре, не выпуская ее руки. Плохое место мне досталось. С него слишком хорошо виднелся Кайс во всей своей красе. Расстегнутая черная рубашка лишь подчеркивала рельеф стальных мышц. Они прокатывались под кожей мужчины всякий раз, когда он совершал движение. Волосы собрал в хвост на затылке, и стало лучше видно идеальные скулы безупречного профиля. А еще у него глаза горели сапфировым блеском. Блестели и смотрели прямо на меня, пробирая до мурашек. Казалось, в любую секунду поразит своей смертоносной магией и заставит корчиться от боли, как недавно одарил тетку Кару.

Не выдержав невербального столкновения, опустила взгляд в тарелку, из-под ресниц наблюдая за суетой кухарок. Они порхали по периметру, словно мотыльки и умело наполняли столы яствами. Я была крайне удивлена, что еда эсперов не отличалась от нашей. Овощи, фрукты, жареное мясо, выпечка и напитки в графинах. Не скупились крылатые для мерцающих. Кормили по-царски. Видимо, чтобы набирались сил и тратили их на добычу живых камней.

Как только столы были накрыты, Кара ушла вместе со своей свитой, а колокольчик отдала генералу.

— Ешь, Мэлори, — указала Таура на пышущие аппетитными ароматами тарелки.

Хотелось жадно наброситься на еду и поскорее утолить дикий голод. Знакомство с ужином начала с куска сочного мяса. Вгрызлась в него с особым наслаждением и быстро покончила, чувствуя, что больше в меня ничего не влезет. Налила в чарку компот и пригубила, скривилась, сообразив, что это вовсе не компот. Как есть вино, причем отборное. Такого в Амраасе не найти. Идеальное сочетание сладости, терпкости и аромата винограда. Я забыла, когда в последний раз пила что-то крепче кваса, потому окосела с первого глотка. Побоялась сполна насладиться напитком и потерять контроль. В плену под гнетом захватчиков нужно всегда быть начеку. Вдруг подвернется случай сбежать?

Эсперы громко разговаривали между собой и смеялись, а я в это время пересчитала их по головам. Двадцать пять крылатых, включая генерала. Это что же за войско такое? Даже отрядом не назовешь. Как эта кучка тварей могла уничтожить многотысячное войско Шаардана? Неужели нельзя было перебить их по одному? Подкараулить и нанести удар, найти слабые места и прорехи в их магии. Да уж! Ну, кто я такая, чтобы всерьез рассуждать о военных маневрах? Простолюдинка из низшей расы, которая умеет лишь работать по дому, вышивать и плести венки на продажу. Еще пляшу неплохо вокруг ритуального костра. Вот и все заслуги.

— Это вон ту убогую ты притащил? — долетела до моих ушей фраза, и следом обрушился шквал любопытных взглядов эсперов. Сердце в страхе затрепыхалось в груди.

— Да, — узнала голос Кайса.

— Встань, убогая, покажись! — распорядился кто-то из мужчин.

Каспиана зыркнула на меня недобрым взглядом и жестом показала, что нужно тут же исполнить приказ.

Отцепившись от руки Тауры, вцепилась в край стола и поднялась со скамьи. Уставилась себе под ноги.

— Выйди, покружись!

Испытывая злость и неловкость, переступила через скамью и прошла несколько шагов от стола. Остановилась напротив шатра с врагами и крутанулась на месте. Не осмелилась поднять глаза.

— Вроде ничего. Под одеждой не видно. Разденься, — узнала я по голосу красноглазую тварь по имени Берн, что отвесил мне смачную пощечину, когда еще ходить не умела. Урод поганый! Захотел унизить перед всем лагерем? Так тому и быть. Пусть полюбуется на убогую.

С ненавистью и остервенением развязывала поясок и смотрела прямо ему в глаза. Откинула шнурок в сторону и стащила платье через голову. Швырнула зеленую ткань себе под ноги и осталась в одном белье. Не собиралась ничего прикрывать. Гордо вскинула подбородок.

— Смотри, мразь, — шепнула себе под нос, едва шевеля губами.

Смех прокатился по столу эсперов. Все потешались, а Берн вообще противным хохотом зашелся. Только у каменного генерала не изменилось выражение лица. Лишь взгляд стал более цепким и жалящим. Глаза разгорались ярче.

— Снимай все! — я на миг обернулась и посмотрела на перепуганную Тауру. Она кусала кулак и с ужасом наблюдала за происходящим. А ведь она меня предупреждала. Наиграться им надо, значит? Ладно. Година жизни беспомощным овощем научила главному — бывает так, что тело тебе не принадлежит. И мне легко это представить.

Я сглотнула холодный ком в горле, не опустила ненавистный взгляд и сняла с себя белье, которое мигом отправилась к платью. Неимоверных усилий стоило не прикрывать интимные места руками. Я стиснула ладони в кулаки и посмотрела врагам в лицо.

Проклятый Берн не поленился под улюлюканье вояк подняться с места и подойти к безвольной игрушке. Ухватился на мою грудь своей огромной лапищей и до боли сжал в тиски. Я закусила щеку изнутри, затряслась на ветру осиновым листом.

— На разок пойдет, — шлепнул меня свободной рукой по ягодице. Противный хлопок врезался в уши, зазвенел в голове похабным смехом.

Я стояла неподвижно и безотрывно смотрела сквозь Берна на генерала. Продиралась взглядом, чтобы достать до самого дна сапфировых озер. Вот как развлекается непобедимая армия эсперов? Глумится над слабой девушкой, унижая и растаптывая на потеху толпе? Браво! Жаль, похлопать не могу.

— Пользованная уже? — продолжал ощупывать мое нагое тело крылатый.

— Да! — сказала, как пощечину отвесила. Не собиралась признаваться в том, что невинна. Еще больше распалю интерес, подзадорю на конкретные действия. Этот поганец не остановится, пока не лишит меня чести как морально, так и физически. Шакал, почуявший кровь молодого ягненка.

— О! Убогая у нас опытная девка, — ахаха, до чего смешно, прямо до колик в животе, скотина! Но это только мне и другим мерцающим было не до смеха. Вояки ржали как лошади с молчаливого согласия своего предводителя, что продолжал смотреть мне в лицо, не моргая. — Давай, покажи всем, что умеешь, — потянулся к ширинке штанов, и я не выдержала унижения. Губы задрожали и глаза наполнились влагой. По щекам покатились немые слезы.

— Хватит! — громом прокатился по лагерю голос Кайса. — Оденься и вернись за стол! Берн, сядь на место!

И если крылатый сходу подчинился и засеменил к шатру, то я продолжала стоять без движения, будто проросла корнями в траву. Смешки и шепотки смолкли, погружая пространство в тишину. Все заглядывали в рот генералу, боялись его, трепетали, а мне хотелось сорваться с места и вцепиться в красивое лицо врага, разодрать его синие глаза в кровь.

— Скорее, — подбежала ко мне Таура и только тогда я отмерла и посмотрела на обеспокоенную девушку.

Она помогла мне одеться и повела за руку обратно к столу. Впихнула в руку чарку с вином и заставила выпить.

— Все прошло, Мэлори, — нашептывала, поглаживая по спине. — Если Кайс защитил, то не тронут больше.

Не тут то было.

— Ты! Подойди ко мне, — распорядился генерал, и Таура подтолкнула меня, чтобы встала живее.

Пошла по траве под колкими взглядами присутствующих. Хоть и в одежде, а все равно что голая. Страшно и противно. Что ему от меня надо? Разложит прямо на столе и покажет всем, кто здесь хозяин?