Берег. Свернуть горы

— Непохоже, чтобы там ели когда-либо, — Юля села на высокий табурет. — Давай здесь.

Роберт разлил вино по бокалам и разрезал на кусочки пиццу с тягучим горячим сыром.

— Три дня и три ночи не выходить из дома. Как тебе такая идея?

— Подкупает новизной и наконец-то обретает реальные черты, — Юля вдохнула густой аромат мерло. — Какой кайф! Я опьянела от одного только запаха.

— За нас, солнце!

Они выпили по два бокала вина и умяли целую пиццу. Юлина скованность испарилась вместе с незаметно подступившими сумерками. Она прилегла на диване в гостиной, а Роберт ненадолго исчез. Он вернулся за ней, раздетый до пояса и, поигрывая мышцами, изобразил пару движений в стиле брейк-дэнс.

— Львенок, что за стриптиз?

— Ванна из космической плазмы и с пеной бабл-гам ждет вас, мисс, — голосом робота произнес он и дотанцевал до нее. — Прошу вас снять и сдать всю одежду. Она вам больше не понадобится в этом пространстве.

Юля рассмеялась, поднялась с дивана, стянула с себя юбку и сняла чулки.

— Неужели я раздеваюсь сама?

Роберта не нужно было долго упрашивать, он стянул с нее белье и унес на руках в ванную.

Круглая джакузи стояла посередине просторного помещения и под белоснежными ароматными сугробами бурлящая вода неспешно меняла цвета. Уличные луны фонарей немного добавляли света в царившем полумраке. Роберт посадил Юлю на бортик и, стянув джинсы и трусы, сел рядом и обнял ее за плечи.

— Полное погружение, — прошептал он ей на ухо и утянул за собой в воду.

Роберт повернул краны и нажал кнопку. Бурление прекратилось и наступила блаженная тишина. Юля с наслаждением вытянулась в полный рост, прижавшись спиной к возлюбленному.

Он водил ладонями по ее плечам, животу, бедрам слегка массируя их.

— Как ты хороша любимая! — шептал он, упираясь твердым членом ей в спину. — До сих пор недоумеваю, как ты до двадцати четырех сумела сохранить невинность.

— С каждым годом становилось легче. — Юля потерлась о грудь Роберта затылком. — Опыт и методы по отшиванию множились в геометрической прогрессии.

— Я так благодарен тебе за ту ночь в «Англетере». Моя сладкая, терпкая как вересковый мед, девочка. — Возлюбленный коснулся губами ее плеча и жадно смял груди.

— Аккуратнее, львенок, — вскрикнула она.

— Прости! — Роберт вывернулся из-под Юли и, усадив ее к себе на бедра, выдохнул. — Ты не представляешь, как мне сложно сдерживаться рядом с тобой. Но тебе ведь уже не больно?

Сердце от его слов забилось сильнее, а внизу живота и так уже полыхал пожар.

— Чуть-чуть. Ты такой огромный, но я все равно каждый раз жду с нетерпением, — Юля потянулась к нему, облизала его губы и прижалась в жарком поцелуе. Два пальца проникли снизу, и она выгнулась дугой, застонав от наслаждения. Рот тут же нашел ее сосок и, посасывая, затеребил его языком. Бережно и нежно играл он одной рукой с ее грудью, терзая другой распалившиеся лоно. Когда член толкнулся между бедер, Юля уже находилась полностью во власти Роберта и тонула в диком удовольствии. Когда возлюбленный пальцем коснулся самой чувствительной ее точки, она закричала, и его семя ударило мощной струей в ее плоть.

Они тяжело дышали, будто только что бежали наперегонки стометровку.

— Мне кажется, я умерла, — прошептала она, утопая в его объятьях.

— Рановато, счастье мое. Ты еще не видела спальни.

Юля, завернутая в пушистое полотенце, вошла в спальню и обомлела: "В такой комнате могла бы почивать принцесса или фея, но не молодой повеса-холостяк". Овальная спинка двуспальной кровати из светлого дуба с мягкой обивкой винного цвета и такие же яркие шторы на двух окнах выделялись на фоне пастельно-розовых обоев и светлого с цветочным орнаментом ковра. Симпатичная козетка с крупными пионами на обивке так и манила прилечь на ней с книжкой. Напротив кровати располагался встроенный белый, частично застекленный гардероб с золочеными ручками. С потолка свисала люстра, похожая на канделябры из гостиной. Небольшой столик и трюмо, пара стульев прекрасно вписывались в интерьер. Неожиданно Юлю осенила догадка. Она повернулась к Роберту и увидела неподдельную боль в его взгляде.

— Это квартира принадлежала Элизабет Фаррелл?

— Мама предпочитала жить подальше от сестер отца и не любила Фаррелл-Холл. — Роберт подошел к постели и, стянул с нее покрывало. Сложив, он кинул его на нижнюю полку встроенного стеллажа, уставленного статуэтками и фотографиями. — Поэтому родители чаще жили на Итон-Сквер, и мать здесь все сделала по своему вкусу. После ее смерти отец думал продать квартиру. Слишком много воспоминаний. Но потом вручил ключи мне.

Юля подошла и взяла в руки золоченую рамку с фотографией женщины с зелеными смеющимися глазами и каштановыми волосами. На другом фото, точеная, как статуэтка, она тонула в объятьях Эдварда, взгляд которого лучился от счастья. На семейном портрете Роберт, смешно сложив губы «уточкой», стоял между родителями в шапке и мантии выпускника университета:

— Идеальная семья из идеального мира. — Юля поставила фото на место и подошла к Роберту. Он сидел на подоконнике и открывал бутылку вина.

— Ну, с идеальным миром ты загнула, дорогая. — Роберт наполнил бокалы и протянул один Юле. Она забралась с ногами напротив Роберта и отпила пару глотков.

— А с семьей? Смогу ли я стать для вас с Эдвардом той иконой, что была Элизабет?

Роберт хитро посмотрел на нее:

— Напрашиваешься на комплимент?

— Нет, я вполне серьезно. Мне кажется, от меня одни проблемы.

— Как мы тебя вызволяли из рук твоего ненормального жениха — отдельная песня.

— Элизабет — потомственная аристократка, внучка русских эмигрантов, а я…

— А ты та, за кого я загрызу любого. А мой отец…

— А твой отец выложил за мою свободу целое состояние…

Роберт с Юлей перебивали друг друга. Слезы наворачивались на ее глаза, и она держалась из последних сил.

— Джу, — строго оборвал ее Роберт. — Эдвард никогда просто так ничего не делает. Не будем лукавить, он влюблен в тебя, и в этом его счастье и боль. Ни он, так я выдернул бы тебя из того дерьма, в которое тебя столь активно макали все кому не лень, смакуя твое, скажем так, не лишенное криминального душка прошлое. Ты в нашем круге, и ты уже делаешь нас счастливыми. Со временем все встанет на свои места. Мы поженимся, ты подаришь мне детей, а Эдварду внуков. Я закрою глаза на те вечера, когда отец захочет почитать тебе Диккенса или погулять с тобой вдвоем по дорожкам поместья.

— Почитать Диккенса? Что ты имеешь в виду?

Роберт расхохотался:

— Ты бы видела свое лицо? Не понимаю откуда у девственницы такая извращенная фантазия. Под чтением Диккенса я имею в виду чтение Диккенса.

— Я люблю тебя! — Юля встала с подоконника, и полотенце соскользнуло с ее тела.

Роберт поставил бокал и, облизнув губы, окинул ее восхищенным взглядом:

— Кажется, мы заболтались, детка.

Глава 2

Когда Юля уснула, Роберт прошел в кабинет и включил компьютер. Напевая под нос, он не торопясь просматривал почту. Писем за неделю накопилось много, и ему пришлось терпеливо отделять зерна от плевел. В одном из сообщений неизвестный адресант писал, что Роберт позволил себе перейти границы дозволенного на чужой земле, и за это его и известных ему людей ожидает расплата. Роберт перечитал высокопарное послание несколько раз и задумался, откуда могла исходить угроза. Часы показывали полночь, но он все-таки набрал номер Дмитрия. Тот ответил сразу. По звукам разгульной музыки Роберт понял, что не разбудил друга.

— Британец, здорово! — радостно забасил Дмитрий в трубку. — Как долетели?

— Самурай, — в груди Роберта клокотало от негодования, — нужно поговорить.

— Тогда погоди… — Музыка стихла, и Дмитрий вернулся к телефону. — Что случилось?

— Мне пришло идиотское послание от какого-то рептилоида, — сразу перешел к делу Роберт. — Думаю, оно касается и вас. Только не пойму, откуда ноги растут. У вас все в порядке?

— Да, мы с Саней только недавно в Москву из Питера приехали. Что за письмо?

Роберт пересказал близко к тексту.

— Судя по слогу, восточные братья и Рябой мобилизовались, — задумчиво протянул Дмитрий. — Вот ведь… — тут он смачно выразился и добавил: — Созвонимся, брат! Будь настороже.

— На связи.

Роберт отправил письмо адвокату в Петербург, с просьбой доложить, как идут дела. Затем разослал ещё несколько сообщений и выключил компьютер. «Что же это? — Роберт отправился на кухню. — Рябой вышел на тропу войны или снова прошлое Джу? Бедная девочка, она столько пережила за последнее время. Только бы удар не пришелся по ней!

Он достал из холодильника минералку и напился прямо из бутылки. Ледяная влага остудила горло и немного взбодрила. Роберт вдохнул ночной воздух родного города, распахнув окно. Внизу темнел парк, где Фаррелл-младший так любил бегать по утрам.

— Как меня достали разборки! — Он сжал кулаки. — Похоже, придется вызывать Саню телохранителем для Джу. Я не смогу все время быть рядом, не тащить же ее по горячим точкам.

Роберт вернулся в комнату и нырнул под одеяло. Юля улыбалась во сне.

— Я люблю тебя, — прошептал он, и крепко обняв ее, уснул.

* * *

Будильник прозвонил вялой, дремотной трелью. Роберт нащупал его, хлопнул ладонью по крышке часов и глянул в окно. Тучи затянули небо и залили стекла дождем. "Как же хорошо может быть дома!" — Роберт провел ладонью по атласной коже возлюбленной. Следов, оставленных плеткой ее бывшего жениха, уже почти не было видно на спине.

— Любимая, я соскучился по тебе.

Юля, не открывая глаз, перебралась к нему на плечо.

— С первым лондонским дождем, Джу!

Она сползла вниз и провела языком по его груди.

— Вот это заявление с утра, — Роберт восторженно зарычал.

Юля покрывала жаркими поцелуями его тело и спускалась все ниже. Мужская плоть бурно ринулась навстречу ее губам, приветствуя такое начало дня. Роберт не решался просить Юлю о такой ласке, ведь с их первой близости прошло всего пять дней. «Если бы она не устроила побег из больницы, я бы и девственности лишил ее только сегодня. Какая же она умница», — он взвыл от удовольствия и, запустив руки в мягкие золотистые волосы, прижал ее лицом к своему животу, чтобы еще немного продлить блаженство.

— Иди ко мне, — он усадил ее на себя, ощущая дрожь горячего женского тела. — Как же у тебя там узко.

Юля закинула руки за голову и еще совсем неумело задвигалась на нем. Роберт не отводил глаз от ее вздымающейся груди с горошинами молочно-шоколадных сосков. Он протянул к ним руки, и ощутил их твердость. Юля замерла и со стоном рухнула ему на грудь.

— Люблю… — прошептала она.

В мгновение ока Роберт оказался сверху. Он заглушил слова возлюбленной поцелуем, и вклинился между узкими бедрами. Раз за разом наполняя ее собой, Роберт ощущал жар тесного влажного лона. Юля подавалась ему навстречу и стонала. Роберт задвигался жестко, быстро и, потеряв контроль, излился в нее.

— Каждый миг может стать последним, — прошептала Юля, — спеши любить.

У него перехватило дыхание, он сел и удивленно уставился на нее.

— Почему ты так говоришь?

Она пристроилась за спиной Роберта и начала разминать ему плечи.

— Ты разговаривал сегодня во сне.

— И… что я говорил?

— Каждый миг может стать последним.

Роберт повернул к ней голову.

— И это все?

— Остальное относилось ко мне, — нежная улыбка тронула ее раскрасневшиеся от поцелуев губы, — позволь не повторять.

— Я хотя бы был скромен в своих желаниях?

— Румянец тебе к лицу, — она обвила его шею руками.

— Ты не ответила.

— О, какой зануда! Разве истинная любовь может быть неприличной?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты права, принцесса! — Он вытянул ее за руку из-за спины. — Соитие мужчины и женщины неприлично, если оно не во имя любви; всякое сладострастье под ее покровительством — целомудренно.

— Тебе бы романы писать.

Роберт надул щеки и сделал большие глаза.

— С такой музой, как ты, я вскоре из публициста превращусь в романиста. Последнее время душа просит лирики, — он обнял ее. — Может, это и неплохо.

— До того, как я пообщалась с тобой, англичане мне казались чванливыми и холодными, как лягушки…

— Ты называешь это «пообщаться»? — усмехнулся он.

— Не цепляйся к словам. Про остальных я знала по анекдотам. Мне кажется, тебя бросает в крайности: то ты джентльмен до кончиков пальцев, то неожиданно вытворяешь такое, что русскому парню и не снилось.

— За лягушку с тебя анекдот!

Юля уютно устроилась у него на груди.

— Приходит англичанин на прием к сексопатологу: «Мы с женой живем уже пять лет, но у нас нет наследника». Врач: «Хорошо, сэр, опишите, пожалуйста, ваши с женой интимные отношения». «Будьте любезны объяснить, что вы имеете в виду…» — просит пациент. Врач в шоке, пускается в пространные разговоры, достает книги, показывает журналы. Англичанин внимательно слушает, с интересом разглядывает картинки и выдает: «Сэр, все это просто поразительно! И вы всерьез полагаете, что этот комплекс гимнастических упражнений поможет нам завести наследника?!»

Роберт рассмеялся.

— Хорошо, а можно уточнить национальность сексопатолога?