Помоги проекту - поделись книгой:
В. Ф. Трахтенберг
Блатная музыка
«Жаргон» тюрьмы
Предисловие
Мировоззрeние, обычаи и нравы людей, явно нарушающих житейския нормы добропорядочнаго и уравновeшеннаго общества, с давних пор возбуждали любопытство как изслeдователей, так и обыкновенной публики. В этом своеобразном мирe «падших», «отверженных», «наказуемых» и просто «несчастных» таится нeчто странное, нeчто загадочное и все таки нeчто ни болeе, ни менeе, как просто человeческое. Не мудрено поэтому, что и между беллетристами, и между бытописателями, и между собирателями фольклористических и вообще человeческих материалов, и между учоными, занимающимися сопоставлением фактов и обобщениями, всегда находились и находятся отдeльныя личности, втягивающия в круг своей литературной и научной дeятельности проявления духовной жизни людей, или осуждаемых и «клеймимых презрeнием» за свою профессию, или считаемых кандидатами в официально признанные преступники, или же, наконец, уличаемых и, по всей строгости «законов» и даже вопреки «законам», наказуемых и истязаемых.
Теперь имeется уже довольно богатая литература, посвящонная описанию языка, быта и нравов «нарушителей» «закона» и «нравственных правил» в разных странах земного шара. У меня нeт в настоящее время возможности приводить разноязычныя заглавия относящихся сюда книг, брошюр и журнальных статей. Назову только нeкоторыя из них, прежде всего слeдующую широко и задуманную, и исполненную французскую книгу:
Кромe того:
Из русских трудов, брошюр и статей, относящихся непосредственно к языку преступников, мнe извeстны:
Г. Н. Брейтман. Преступный мир. Очерки из быта профессиональных преступников. Киев. 1901.
Я выписал из сочинения Брейтмана всe попадающияся в нем слова преступнаго «жаргона» и ссылками на него пополнил предлагаемый здeсь словарь. Эти ссылки я дeлаю с помощью сократительнаго знака
В болeе или менeе тeсной связи с языком воров, шулеров и всякаго рода преступников находятся разные другие тайные, «условные», «искуственные» языки. По этой части я могу назвать слeдующия сочинения и статьи:
Vatroslav
П. В.
Ф.
Валериан
Ѳ.
В.
Е.
Е. Р.
И.
В. И.
Материал для характеристики «преступнаго» и вообще тайнаго, условнаго языка и связаннаго с этим языком мировоззрeния содержится как в болeе или менeе специальных сочинениях, так и в нeкоторых романах и разсказах.
К сочинениям, описывающим быт каторжников по личным воспоминаниям или же на основании достовeрных данных, принадлежат, между прочим:
Сибирь и каторга
Записки из мертваго дома
Лингвистический материал, разбросанный в романe
Конечно, и сочинители разных сенсационных уголовных романов и разсказов, как печатающихся в повременных изданиях, так и появляющихся отдeльными изданиями, стараются щеголять знанием воровского и вообще «преступнаго» языка, но это им не всегда удается. Мнe называли, между прочим,
К категории своеобразных «условных» языков относится тоже язык студентов (особенно, нeмецких), гимназистов, семинаристов, институток и т. д. В бытность мою профессором Дерптскаго университета я имeл возможность ознакомиться с языком студентов-поляков, и у меня имeется довольно обширный материал по этому предмету.
Цeнныя данныя по части русскаго семинарскаго языка содержит сочинение Н. Г. Помяловскаго «Очерки бурсы».
Отражению особенностей «отверженнаго» мира посвящон тоже предлагаемый здeсь словарь «жаргона тюрьмы» или «блатной музыки», вмeстe с цeнными дополнениями[1]. Все это представляет из себя вполнe достовeрный материал для психолога, для этолога (теоретика и историка этики или нравственности), для юриста (теоретика и практика), для фольклориста, для изслeдователя народной словесности, и прежде всего для лингвиста или языковeда.
Часть словарнаго материала, вошедшаго в предлагаемый здeсь сборник, была около двух лeт тому назад приобрeтена от В. Ф. Трахтенберга отдeлением русскаго языка и словесности Императ. Академии наук, для пополнения с этой стороны издаваемаго отдeлением обширнаго словаря русскаго языка.
«Блатная музыка» является во всяком случаe одним из видоизмeнений «русскаго языка». Точнeе говоря: на нее слeдует смотрeть как на совокупность своеобразных языковых представлений, выросших в русской языковой области или сложившихся в русской языковой средe.С племенной, этнографической точки зрeния, «блатную музыку» создали головы, начиненныя по преимуществу русскими языковыми представлениями. «Блатная музыка» есть один из русских «говоров», конечно, не в обыкновенном смыслe этого слова.
Всякое племенное языковое цeлое разнообразится в различных направлениях. Прибeгая к образному, неточному выражению, можно бы сказать, что здeсь имeет мeсто распадение по вертикальным и горизонтальным наслоениям. С одной стороны, с чисто племенной, териториально-этнографической точки зрeния, получается дeление на говоры в строгом смыслe этого слова, на говоры, отличающиеся между собою прежде всего произношением, т. е. фонетическими особенностями. С другой стороны, в языковом разнообразии отражаются различия специальностей, сословий, уровней образования и т. п.; подобнаго рода разнообразие сказывается и в употреблении слов с своеобразным значением и в своеобразном языковом мировоззрeнии.
Единство «блатной музыки» обусловливается примeнением к ней этой второй точки зрeния. Ее спаивает в одно цeлое то обстоятельство, что ея носителями являются люди, составляющие в извeстном смыслe отдeльный класс, отдeльное сословие, объединенные как болeе или менeе одинаковым собственным мировоззрeнием и взглядом на самих себя, так и одинаковым к ним отношением других сталкивающихся с ними, «добропорядочных» и «благонамeренных», людей. Но в чисто племенно-языковом, произносительном и морфологическом (касающемся строя языка) отношении, «блатная музыка» отражает в себe как обще-русския особенности, так и особенности тeх говоров, из области которых происходят ея носители. Благодаря разношорстному племенному составу Российскаго государства, к русской «блатной музыкe» приобщаются тоже всякаго рода «инородцы» и «иноязычники», и они, само собою разумeется, накладывают свою печать на этот своеобразный продукт языкового творчества и воспроизведения.
Но с «внутренней стороны», со стороны свойственных ей идей и отражающагося в ней мировоззрeния, «блатная музыка» является продуктом международнаго общения того класса общества, к которому принадлежат тоже и ея русские носители. Как носители всемирных идей господства над людьми, социальнаго переустройства, науки, искусства, торговли и т. д., точно также и носители «блатного» промысла и «блатных» специальностей принадлежат не одному народу, но всему человeчеству. Благодаря этой международности, русская «блатная музыка» всосала в себя не только заимствованныя слова, нанесенныя с разных стран свeта, не только своеобразныя ассоциации значений, возникшия в чужой племенной средe, но вмeстe с тeм, хотя в гораздо менeе значительных размeрах, и иноязычное построение слов и выражений, и даже иноязычныя особенности произношения, насколько онe совмeстимы с чисто русским фонетическим обликом этого языка.
Вообще же, про составные элементы «блатной музыки» можно сказать, что они в значительной степени дают нам или общие международные «корни», или же по крайней мeрe международный, общечеловeческий способ ассоциации значений слов, со всeми метафорами, иносказаниями и т. п.
Что касается письменной, графической и оптической, стороны «блатной музыки», то, благодаря внeдрившимся в нас русским графически-фонетическим ассоциациям, мы склонны передавать на письмe слова и сочетания слов этого своеобразнаго русскаго говора с помощью обыкновенных русских графических средств. Это и примeнено в предлагаемом сборникe. Нeкоторыя слова «блатной музыки» повторяются тоже и в общеупотребительном русском языкe, или, по крайней мeрe, в нeкоторых «приличных» говорах. Таких слов, как напр.
Предлагаемый здeсь сборник содержит в себe богатый материал для изслeдователей «поэтическаго», т. е. созерцательнаго, не аналитическаго, воспринимания того, что существует и происходит как в нас самих, так и предположительно в так называемом «внeшнем мирe». Многия слова и выражения искрятся своеобразною иронией и юмором, который чаще всего, — как это иначе и быть не может, — подходит под понятие т. наз. «висeличнаго юмора» (Galgenhumor). Но мы не должны забывать, что в переживаемое нами время нам необходимо упражняться и совершенствоваться именно в «висeличном юморe». А то без этой поддержки нам просто пришлось бы отчаяться и …… повeситься. Спасибо «блатной музыкe» за укрeпление в нас этого, столь драгоцeннаго и живительнаго, настроения. Кандидатам в официально клеймленные «блатные» или по крайней мeрe «желeзоклюи» надо учиться у заправских «блатных».
Заглавие предлагаемаго здeсь труда не совсeм точно. Это вeдь не только «жаргон тюрьмы», но также многих никогда не бывавших в тюрьмe. Это «язык» не только «воров, мошенников и шулеров», но и нeкоторых других профессий, заслуживающих не столько презрeния, сколько сострадания и прощающаго понимания. Стало быть, это заглавие в его настоящем видe отличается извeстнаго рода несправедливостью по отношению к описываемым пациентам.
В «блатном» мирe во всей его совокупности надо различать нeсколько разных частных миров. Вeдь шулера это одно, находящиеся на свободe убийцы, воры, грабители, мошенники и т. п. — другое, клеймленные начальством «преступники» и острожники — третье. А от всeх них отличается мир проституток с их «котами». К одним из представителей «блатного» мира примeняется всецeло пословица: «на то щука в морe, чтоб карась не дремал». Щука — «блатные», карась — их жертвы из «ветошной» и, только изрeдка, из самой же «блатной» среды. На других же «блатных» нельзя смотрeть иначе, как на просто «отверженных» и «несчастных».
В «блатной музыкe» много голаго, неприкрашеннаго цинизма, но вмeстe с тeм сколько там под иными словами кроется трагедии, семейных несчастий, погибших жизней, сердечной боли, пролитых слез! Вникните, сообразите и только тогда произносите приговор.
При изучении «блатной музыки» в предлагаемом здeсь видe получается ясный и неопровержимый вывод, что этою средою управляет своя «классовая» «тюремная», «арестантская», «острожная» и вообще «блатная» этика, свое обычное право, отличающееся от обычнаго права и от классовой, общественной и государственной этики «добропорядочных» и «благонамeренных» людей только количественным отношением отдeльных составных элементов, но ничуть не качественно. «Блатные» это тe же люди, тe же продолжатели наслeдственности, тe же носители предания, тe же воспитанники общества, тe же сосуды и вмeстилища прививаемых им с дeтства ходячих воззрeний. Извольте вникнуть поглубже в господствующую «этику» отдeльных «классов» общества, проявляющуюся в «классовой борьбe», в «этику», руководящую дeяниями привилегированных сословий, нeмецких студенческих корпораций, «государственных дeятелей», своеобразных «патриотов» и т. д., и вы увидите, что, в сравнении с «блатною» этикой, им не всегда придется в авантажe обрeтаться.
Издeвательство над человeческим достоинством в лицe слабых, приниженных и побeжденных — вeдь это наш насущный хлeб. Стало-быть, нечего укорять за него «блатных», издeвающихся над своими слабыми и беззащитными товарищами. Откупу и монополии, воплощонной в «майданe» и «майданщиках», «блатные» научились у современнаго государства, покровительствующаго «кулакам» и прочим «мироeдам».
Да и вообще гдe грань между «преступным» и «непреступным» миром?
Вeдь чуть ли не в каждом человeкe дремлет зародыш «преступника» в том или другом направлении. Всe мы кандидаты в «преступники» in potentia, конечно, при извeстных условиях и при подходящих обстоятельствах.
С одной стороны «преступления» «блатных», с другой же стороны не считаемые вовсе преступлениями массовыя убийства, погромы, безконечныя истребления цeлых психических миров, массовые грабежи и разбои, грандиозныя хищения, властные поджоги и истребления имущества, властныя насилия, сeчения и прочия надругательства! На которую же сторону склоняются вeсы нашей «этики»?
Не забудем тоже, что многие люди уже по своему рождению, за одно свое происхождение числятся в преступниках. В Венгрии преступником является каждый не-мадьяр, в Пруссии — каждый поляк, в России — каждый «инородец». А уж об евреях и говорить нечего. Преступлением считается говорить на извeстном языкe, пользоваться извeстным алфавитом, исповeдывать извeстную вeру, придерживаться извeстнаго мировоззрeния или же извeстных политических взглядов, принадлежать к извeстной партии и т. д. А если так, то кто же из нас не «преступник»?
Женщины за то только, что родились женщинами, наказываются лишением прав. Всe онe — преступницы.
Вот нeсколько конкретных этических задач, возникающих при знакомлении с «блатною музыкой»:
При словах «Блок», «Примочка», «Лиса» спрашиваешь: «кто больший преступник? кто кого перещеголял жестокостью и „звeрством“?» При словe же «Ясак» естественно спросить: «Кто преступник»?
Итак, послe невеселых сопоставлений и размышлений приходим к ещо менeе утeшительному выводу:
Как по ходячей «благонамeренной» этикe, так и по этикe «блатных» людей тот преступник, кто находится в сферe досягаемости и наказуемости. Кто же пользуется недосягаемостью и ненаказуемостью, тому, не смотря на всe его дeяния, не приходится состоять в преступниках.
Этическое мировоззрeние «благонамeренных» «защитников господствующаго общественнаго и государственнаго строя» выступает в «блатном» мирe без всяких оболочек, без всяких прикрас; оно там окончательно развeнчано и доведено до абсурда.
Предлежащий словарь «блатной музыки» составлен по материалам, собранным путем непосредственнаго наблюдения в различных тюрьмах России.
Само собою разумeется, что этот словарь далеко не исчерпывает всeх частностей «блатной музыки». Его можно бы прежде всего пополнить хотя бы выражениями, почерпнутыми из приложений, т. е. из «острожных пeсен» (стр. 84–100) и из «острожных пословиц, поговорок и присказок» (стр.73–80). Вeдь лингвистическая «блатность» сказывается не только в отдeльных словах, которым присвоено своеобразное значение, но тоже в особенных, необыкновенных сочетаниях слов с присвоенными им своеобразными ассоциациями.
Этимологическия объяснения составителя словаря даются только как догадки и они вовсе не претендуют на безошибочность. Нeкоторыя из них явно ошибочны, а другия опять очевидно вeрны.
Редакторския примeчания и прибавки помeщены в угловатых скобках, [], и, хотя далеко не всегда, помeчены тоже буквою
Словарь
Абро́тник [обро́тник]. Конокрад. [Очевидно от слова
В тюрьмах южных и западных губернии он носит также прозвище
Ада́мово лы́ко. Короткая трехвостая ременная плеть с узлом на каждом концe, которого не так давно ещо наказывали (в предeлах Сибири) за побeг из острога. Также «
А́мба. Конец, безвыходное положение.
Часто употребляется для обозначения насильственной смерти, которая обыкновенно опредeляется словом «
Анти́христ. Помощник пристава (частнаго).
Чины полиции на тюремном жаргонe носят общую всeм им кличку «
Аристокра́т. Так называются карманные воры, «маравихеры» занимающиеся исключительно кражею бумажников, «покупкою тувилей», в театрах, на выставках в общественных собраниях и т. п., у лиц, имeющих вид состоятельных, богатых людей.
Большею частью уже не молодые, представительные, безукоризненно одeтые, они оперируют обыкновенно в театрах, гдe, сидя в первых рядах, замeчательно ловко совершают «покупку» у заранeе намeченной ими жертвы — «
Поделиться книгой: