Эволюция религии. От фетиша и до веры

Горбатые и увечные дети становились фетишами; считалось, что лунатики являются помешанными. Первобытный человек не отличал гения от безумного; идиотов либо забивали насмерть, либо почитали в качестве фетишей. Истерия всё больше подтверждала распространенные верования в колдовство; эпилептики часто становились жрецами и шаманами. На пьянство смотрели как на вид одержимости духом: когда дикарь принимал участие в попойке, он вставлял в волосы лист, чтобы снять с себя ответственность за свои поступки. Яды и крепкие напитки стали фетишами: считалось, что в них вселяются духи.

Многие смотрели на гениев как на фетишей, одержимых мудрым духом. Эти одаренные люди быстро научились прибегать к обману и надувательству в своих эгоистических целях. Человек-фетиш считался сверхчеловеком: он был божественным и даже непогрешимым. Поэтому вожди, цари, жрецы, прорицатели и церковные правители в итоге приобретали огромную и неограниченную власть.

Эволюция фетиша

Считалось, что призраки предпочитают вселяться в один из предметов, принадлежавших им при жизни во плоти. Этой верой объясняется действенность многих современных реликвий. Древние всегда почитали кости своих вождей, и скелетные останки святых и героев до сих пор приводят многих людей в суеверный трепет. По сей день совершаются паломничества к гробницам великих людей.

Вера в святые мощи является пережитком древнего культа фетишей. Святые мощи представляют собой попытку современных религий рационализировать фетиши дикарей и таким образом возвысить их, сделав достойными и респектабельными в современных религиозных системах. Вера в фетиши и магию считается язычеством, однако поклонение святым мощам и вера в чудеса не вызывают возражений.

Огонь — очаг — превратился в некоторое подобие фетиша, священного места. Поначалу святыни и храмы становились фетишами потому, что здесь хоронили умерших. Святилище древних евреев было возвышено Моисеем до того положения, при котором оно стало вместилищем сверхфетиша — существовавшего в то время представления о законе Божьем. Однако израильтяне никогда не отказывались от сугубо ханаанской веры в каменный жертвенник: «И этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божьим». Они глубоко верили в то, что дух их Бога пребывал в таких каменных жертвенниках, которые фактически являлись фетишами.

Древнейшие изображения создавались для того, чтобы сохранить облик прославленных покойников и увековечить их память; это были настоящие памятники. Идолы представляли собой усовершенствование фетишизма. Первобытные люди верили в то, что под воздействием обряда освящения дух проникает в изображение. Таким же образом, благословляя определенные предметы, их превращали в талисманы.

Моисей попытался обуздать поклонение фетишам у древних евреев, дополнив вторую заповедь древнего даламатийского кодекса. Он осмотрительно предписал им не делать каких-либо изображений, которые могли превратиться в освященные фетиши. Моисей сказал прямо: «Не делайте себе идолов или изображений того, что вверху на небе или что внизу на земле или что в водах земных». Хотя эта заповедь существенно замедлила развитие искусства у евреев, она действительно уменьшила поклонение фетишам. Однако Моисей был слишком мудр для того, чтобы попытаться одним махом вытеснить древние фетиши, и потому он согласился поместить в ковчег, который являлся одновременно походным жертвенником и религиозной святыней, некоторые святые мощи рядом со скрижалями.

В итоге, фетишами стали и слова, в особенности такие, которые считались словами Бога. Так священные книги многих религий превратились в фетишистские тюрьмы, сковывающие духовное воображение человека. Само усилие Моисея по разрушению фетишей превратилось в главный фетиш. Его заповедь впоследствии использовалась для того, чтобы очернить искусство и воспрепятствовать наслаждению и восхищению прекрасным.

В древности непререкаемое слово-фетиш было внушающей страх догмой — самым страшным из всех тиранов, порабощавших человека. Догматический фетиш приводит смертного человека к самообману, удерживая его в тисках слепой веры, фанатизма, суеверия, нетерпимости и наиболее зверских форм варварской жестокости. Современное уважение к мудрости и истине — лишь недавнее избавление от тенденции к фетишизации, обращение к более высоким уровням мышления и логики. Что касается собрания фетишизированных писаний, которые для различных религиозных людей являются священными книгами, то считается, что не только содержание таких книг истинно, но и что они содержат всю истину. Если в одной из священных книг будет сказано, что земля является плоской, то в течение многих поколений здравомыслящие, в принципе, мужчины и женщины будут отвергать явные свидетельства того, что планета является круглой.

Обычай открывать одну из священных книг с тем, чтобы взглянуть на первый попавшийся отрывок, следование которому может стать определяющим для принятия важных жизненных решений или планов, есть не что иное, как откровенный фетишизм. Присягать на «священной книге» или клясться предметом высшего почитания есть вид утонченного фетишизма.

Однако переход от страха, который внушал дикарю фетиш в виде обрезков ногтей племенного вождя, к поклонению перед грандиозным собранием посланий, законов, легенд, аллегорий, мифов, поэм и хроник, отражающих всё же выверенную в веках нравственную мудрость, представляет собой настоящий эволюционный прогресс, по крайней мере, до тех пор, пока эти писания не объединяют в «священную книгу».

Для того чтобы превратиться в фетиши, слова должны были считаться ниспосланными, и взывание к таким предположительно священным писаниям вело непосредственно к установлению власти церкви, в то время как эволюция гражданских форм вела к осуществлению власти государства.

Тотемизм

Фетишизм наблюдался во всех первобытных культах — от древнейшей веры в священные камни до идолопоклонства, каннибализма, обожествления природы и тотемизма.

Тотемизм есть сочетание социальных и религиозных обрядов. Первоначально люди верили в то, что почтительное отношение к тотемному животному, считавшемуся биологическим предком, служит гарантией пропитания. Тотем был одновременно символом группы и ее богом. Такой бог являлся персонификацией клана. Тотемизм представлял собой одну из стадий в попытке социализировать религию, которая является, в принципе, личным делом. В итоге тотем превратился во флаг, или национальный символ различных современных народов.

Сумка-фетиш, сумка шамана, представляла собой мешок, содержавший вызывающий уважение набор наполненных призраками предметов, и древние шаманы никогда не позволяли своей сумке — этому символу их могущества — касаться земли. Цивилизованные люди двадцать первого века также следят за тем, чтобы их флаги — эмблемы национального сознания — никогда не касались земли.

К эмблемам жрецов и царей стали в итоге относиться как к фетишам, и фетиш высшего статуса прошел через многочисленные стадии развития — от кланов к племенам, от сюзеренитета к суверенитету, от тотемов к флагам. Фетишизированные цари царствовали по «божественному праву», и возникали многие другие формы правления. Люди превратили в фетиш и демократию, возвышая и обожествляя представления обыкновенного человека, когда они в совокупности именуются «общественным мнением». Само по себе, мнение отдельного человека считается чем-то малозначительным, однако когда много людей сообща исполняют функции демократического общества, всё то же посредственное суждение становится критерием справедливости и эталоном праведности.

Магия

Цивилизованный человек энергично берется за решение проблем реальной среды с помощью науки. Дикарь же пытался решать реальные проблемы иллюзорной среды духов с помощью магии. Магия являлась методом манипулирования воображаемой средой духов, происками которых бесконечно объяснялось необъяснимое. Она являлась искусством обеспечения добровольного сотрудничества духов, а также принуждения их к оказанию помощи с использованием фетишей или других, более могущественных духов.

Цель магии, волшебства и колдовства была двойной:

1. Предсказывать будущее.

2. Воздействовать благоприятным образом на среду.

У науки те же цели, что и у магии. Человечество прогрессирует от магии к науке не с помощью медитаций и рассуждений, а, скорее, за счет длительного опыта, постепенно и мучительно. Человек медленно пятится к истине, начиная с ошибок, продолжая ошибками и, наконец, достигая порога истины. Только с появлением научных методов он обращается лицом вперед. Однако первобытному человеку предстояло экспериментировать или погибнуть.

Чары древнего суеверия породили научную любознательность. В этих примитивных суевериях заключалась прогрессивная динамическая эмоция — страх в сочетании с любопытством; древняя магия содержала прогрессивную движущую силу. Эти суеверия свидетельствовали о появлении у человека желания знать и контролировать планетарную среду.

Магия оказывала столь сильное влияние на дикаря из-за его неспособности осмыслить естественную смерть. Возникшее впоследствии представление о первородном грехе помогло значительно ослабить власть магии над человеком, ибо оно объясняло естественную смерть. В свое время десять невинных человек нередко лишались жизни из-за мнимой ответственности за естественную смерть одного человека. Это одна из причин медленного роста населения в древнем мире, что и сегодня справедливо в отношении некоторых африканских племен. Обвиняемый обычно сознавался в своей вине, даже если это означало верную смерть.

Магия естественна для дикаря. Он верит, что врага действительно можно убить, колдуя над прядью его волос или обрезками ногтей. Смертельное действие змеиных укусов приписывалось магии колдуна. Трудность борьбы с магией заключается в том, что страх способен убить. Первобытные люди настолько боялись магии, что она действительно убивала их, и таких последствий было достаточно, чтобы укрепить эту ошибочную веру. В случае неуспеха всегда находилось какое-нибудь правдоподобное объяснение. Неудачная магия исправлялась новой магией.

Магические талисманы

Так как всё, что имело отношение к телу, могло стать фетишем, древнейшая магия пользовалась волосами и ногтями. Атмосфера скрытности, окружавшая физиологические отправления, вытекала из страха перед врагом, который мог завладеть чем-то, извлеченным из тела, и воспользоваться этим для нанесения вреда с помощью магии. Поэтому все испражнения тщательно закапывались. Люди старались не плевать в присутствии других, так как боялись, что слюна может быть использована для вредоносной магии: плевки всегда прикрывались. Даже остатки пищи, одежда и украшения могли стать средствами магии. Дикарь никогда не оставлял на столе после себя объедков. И всё это совершалось из опасения, что враги смогут использовать эти вещи для совершения магических обрядов, а не из осознания гигиенического значения подобной практики.

Магические талисманы приготовлялись из самых разнообразных вещей: человеческой плоти, клыков тигра, зубов крокодила, семян ядовитых растений, змеиного яда и человеческих волос. Большой магической силой обладали кости покойников. В магии могла использоваться даже пыль, оставшаяся на следах ног. Древние люди свято верили в любовные талисманы. Кровь и другие виды телесных секреций могли обеспечить магическое воздействие любви.

Считалось, что в магии могут с успехом использоваться изображения. Люди верили, что плохое или хорошее обращение с изготовленной фигуркой отражалось на реальном человеке. Делая покупки, суеверный человек жевал кусок твердого дерева, чтобы смягчить сердце продавца.

Огромной магической силой обладало молоко черной коровы; такими же свойствами отличались черные кошки. Магическими были посох или прут, наряду с барабанами, колокольчиками и узлами. Все древние предметы были магическими талисманами. Обычаи новой или более высокой цивилизации встречались с неодобрением из-за их якобы пагубных магических свойств. В течение долгого времени таким было отношение к письму, книгопечатанию и картинам.

Первобытный человек считал, что к именам следует относиться с уважением, в особенности к именам богов. Имя считалось сущностью, фактором, отличным от физической индивидуальности; его чтили наравне с душой и тенью. Человек закладывал свое имя, когда брал взаймы, и не мог пользоваться им, пока не выкупал его, отдавая долг. Сегодня люди подписывают своим именем вексель. Личное имя быстро стало значительным фактором в магии. У дикаря было два имени: главное имя считалось слишком священным для того, чтобы им можно было пользоваться в обычных ситуациях; так появилось повседневное имя — прозвище. Дикарь никогда не сообщал своего настоящего имени незнакомым людям. Любое происшествие необычного характера заставляло его брать новое имя. Иногда причиной тому была попытка вылечить болезнь или положить конец неудачам. Дикарь получал новое имя, покупая его у вождя племени. Люди до сих пор вкладывают деньги в звания и титулы. Однако у наиболее примитивных племен, таких, как африканские бушмены, личные имена не существуют.

Магические ритуалы

Магией занимались при помощи волшебных палочек, знахарских обрядов и магических формул, и совершающий ритуал обычно был обнаженным. Среди первобытных магов было больше женщин, чем мужчин. Для магии знахарство означает таинство, а не лечение. Дикарь никогда не врачевал самого себя. Он пользовался только теми лекарствами, которые советовали ему специалисты по магии. Знахари-шаманы двадцать первого века очень похожи на древних магов.

Магия могла быть публичной и частной. Та магия, которая практиковалась шаманом или жрецом, приносила, предположительно, пользу всему племени. Ведьмы, колдуны и волшебники осуществляли частную магию — личную и эгоистичную магию, которая использовалась как принудительный метод для навлечения несчастья на врагов. Дуалистический спиритизм — представление о добрых и злых духах — породил последующие верования в белую и черную магию. И по мере эволюции религии, магией стали называть такие воздействия на духов, которые происходили за рамками своего культа, а также более древние верования в призраков.

В высшей степени магическими были комбинации слов, ритуальные песнопения и заклинания. Некоторые ранние заклинания превратились в итоге в молитвы. Вскоре появилась имитационная магия: молитвы превращались в представления, а магические танцы были не чем иным, как инсценированными молитвами. Молитва постепенно заменила магию как часть ритуала жертвоприношения.

Жест — будучи более древним, чем речь — был более святым и магическим, и считалось, что большой магической силой обладают подражания. Красные люди часто устраивали танцы бизонов: один из них изображал бизона, и если его ловили, то это сулило удачу в приближающейся охоте. Сексуальные празднества Первого мая были всего лишь имитационной магией — недвусмысленными взываниями к сексуальным страстям растительного мира. Кукла впервые появилась в качестве магического талисмана бесплодной женщины.

Магия являлась той боковой ветвью древа эволюционной религии, которая со временем принесла плоды научного века. Вера в астрологию привела к развитию астрономии, вера в философский камень — к искусству обработки металлов, в то время как вера в магические числа создала математику.

Однако в мире было столько талисманов, что это в значительной мере привело к уничтожению всякого честолюбия и инициативы. Плоды дополнительного труда или усердия расценивались как результат магии. Если на поле одного человека вырастало больше зерна, чем у его соседа, его могли привести к вождю и обвинить в переманивании избыточного зерна с соседского поля. Действительно, обширные познания были опасны в дни варварства: таких людей всегда могли обвинить в черной магии и казнить.

Наука постепенно устраняет из жизни элемент азартной игры. Но случись так, что современные методы образования потерпят крах, — произойдет практически немедленный возврат к первобытной вере в магию. Такие суеверия до сих пор остаются в сознании многих так называемых цивилизованных людей. Язык содержит окаменелости, которые свидетельствуют о том, что человеческая раса в течение длительного времени была погрязшей в суевериях; это такие слова, как «очарованный», «родившийся под несчастливой звездой», «одержимость», «воодушевление», «дух вон», «простодушие», «чарующий», «как громом пораженный», «дух захватывает». И разумные люди до сих пор верят в удачу, сглаз и астрологию.

Древняя магия была тем коконом, из которого появилась современная наука; она была необходима для своего времени, однако теперь уже не приносит пользы. Фантомы невежественных суеверий будоражили примитивный человеческий ум, пока он не обрел способность порождать научные представления. Сегодня земля проходит смутный период своей эволюции. Половина человечества рвется к свету истины и открываемым наукой фактам, в то время как другая половина томится в объятиях древних суеверий и лишь слегка замаскированной магии.

Грех, жертвоприношение и искупление

Первобытный человек полагал, что он в долгу у духов и должен вернуть этот долг. В понимании дикаря, духи имели все основания навлечь на него намного больше несчастий. Со временем это представление вылилось в доктрину о грехе и спасении. Считалось, что душа приходит в этот мир, запятнанная первородным грехом. Душу необходимо выкупить. Для этого нужен козел отпущения. Кроме того, что охотник за головами был приверженцем культа черепов, он мог заменить свою жизнь чужой — найти «человека отпущения».

Уже в древности дикарь был глубоко уверен в том, что духи испытывают высшее удовлетворение, взирая на несчастья, страдания и унижения людей. Первоначально человека волновал только грех действия, однако впоследствии его стал беспокоить грех бездействия. Вокруг этих двух понятий сформировалась вся последующая система жертвоприношений. Этот новый ритуал выражался в соблюдении обрядов умилостивления. Первобытные люди считали, что с помощью особых ритуальных действий можно завоевать расположение богов. Только развитая цивилизация признает неизменно спокойного и благосклонного Бога. Искупление являлось, скорее, гарантией от ближайших несчастий, нежели вкладом в будущее блаженство. И все ритуалы уклонения, заговора, принуждения и умилостивления сливаются друг с другом.

Табу

Соблюдая табу, человек пытался уклониться от несчастий: избегая чего-либо, он стремился уберечься от оскорбления духов-призраков. Изначально табу не имели религиозного смысла, однако вскоре они стали одобряться призраками или духами и, усиленные таким образом, превратились в создателей законов и институтов. Табу является источником ритуальных норм и предшественником примитивного самообладания. Это была древнейшая и в течение длительного времени единственная форма общественного регулирования. Она до сих пор лежит в основе регулирующей социальной структуры.

Почтительное отношение, пробуждаемое этими запретами в сознании дикаря, в точности соответствовало его страху перед силами, которые, якобы, накладывали эти запреты. Впервые табу возникли из-за случайных столкновений с неудачей. Позднее их стали вводить вожди и шаманы — колдуны, которыми, как считалось, руководят духи-призраки и даже боги. Страх перед возмездием духа был столь велик в сознании первобытного человека, что порой, нарушив табу, он умирал от ужаса, и такие драматичные эпизоды в огромной мере укрепляли власть табу над живыми.

Среди первых запретов были ограничения на присвоение женщин и иной собственности. С повышением значения религии в эволюции табу, предмет запрета стал считаться нечистым, а впоследствии — дьявольским. Письменные свидетельства древних евреев изобилуют упоминаниями о вещах чистых и нечистых, святых и дьявольских, однако в данном отношении их вероучения были значительно менее громоздкими и пространными, чем у многих других народов.

Семь заповедей Даламатии и Эдема, равно как и десять предписаний древних евреев, являлись типичными табу, каждое из которых было выражено в той же негативной форме, что и наиболее древние запреты. Однако эти новейшие кодексы несли явное освобождение в том смысле, что они пришли на смену тысячам прежних табу. Более того, эти заповеди определенно обещали нечто в обмен на послушание.

Источником древних табу на пищу были фетишизм и тотемизм. Свинья являлась священным животным у финикийцев, корова — у индусов. Табу на свинину у египтян было увековечено иудаизмом и исламом. Одной из разновидностей табу на пищу была вера в то, что если беременная женщина слишком много думает об определенной пище, то родившийся ребенок будет отражением этой еды. Подобные блюда становились для такого ребенка табу.

Вскоре табу распространились на манеру есть; так возникли древние и современные правила этикета. Кастовые системы и социальные слои суть исчезающие остатки древних запретов. Табу были высокоэффективны для формирования общества, однако они являлись крайне обременительными. Система негативных запретов сохраняла не только полезные и конструктивные правила, но также устаревшие, изжитые и бесполезные табу.

Однако никакое цивилизованное общество вместе со своей критикой первобытного человека не смогло бы появиться без этих всеохватных и разнообразных табу, а табу никак не смогли бы сохраниться, если бы не поддерживающие их предписания первобытной религии. Многие из важнейших факторов человеческой эволюции потребовали больших затрат и стоили огромных усилий, жертв и самоотречения, но эти достижения — проявления самообладания — являлись теми ступеньками, по которым человек взбирался по восходящей лестнице цивилизации.

Концепция греха

Боязнь случайностей и благоговейный страх перед несчастьями буквально заставили человека придумать примитивную религию в качестве предполагаемого спасения от этих бедствий. От магии и призраков религия эволюционировала к духам, фетишам и табу. У каждого первобытного племени было собственное дерево с запретным плодом, своя яблоня, состоящая, образно говоря, из тысячи ветвей, сгибающихся под тяжестью всевозможных табу. И запретное дерево всегда говорило: «Не смей».

Когда разум дикаря эволюционировал до того уровня, на котором у него возникли представления о добрых и злых духах, а также когда табу приобрели официальное одобрение развивающейся религии, сложились все условия для появления новой концепции греха. Понятие греха получило всемирное признание еще до наступления периода богооткровенной религии. Только с помощью концепции греха примитивный разум мог логически обосновать естественную смерть. Грех являлся нарушением табу, а смерть — наказанием за совершенный грех.

Грех отличался ритуальностью, а не рациональностью; это было деяние, а не мысль. И вся концепция греха была усилена давними легендами о Дилмуне и тех днях, когда на земле был маленький рай. Кроме того, предание об Адаме и Эдемском Саде укрепили мечту о «золотом веке», существовавшем на заре человечества. И всё это подтверждало представления, выраженные впоследствии верой в то, что человек появился в результате особого творения, что он вступил на свой путь в совершенстве и что нарушение табу — грех — низвело человека до его последующего печального состояния.

Привычное нарушение табу стало пороком; первобытный закон считал порок преступлением; в религии он стал грехом. Среди ранних племен нарушение табу представляло собой сочетание преступления и греха. Общинные бедствия всегда рассматривались как наказание за племенной грех. У тех, кто полагал, что процветание и праведность неразделимы, очевидное преуспевание негодяев вызывало такое беспокойство, что пришлось придумать ад для наказания нарушителей табу. Число таких мест будущих наказаний колебалось от одного до пяти.

Уже на раннем этапе развития примитивной религии появились понятия исповеди и прощения. Люди принародно просили прощения за грехи, которые они собирались совершить на следующей неделе. Исповедь была всего лишь обрядом отпущения грехов, а также публичным оповещением о скверне, ритуальными воплями: «Нечист, нечист!» Вслед за этим появились всевозможные ритуальные системы очищения. Все древние народы пользовались этими бессмысленными ритуалами. Многие обряды древних племен, имевшие, на первый взгляд, гигиеническое значение, использовались, в основном, в ритуальных целях.

Самоотречение

Следующим шагом в эволюции религии стало самоотречение. Постничество было общей практикой. Вскоре стало обычным отказываться от многих видов физических наслаждений, в особенности от наслаждений сексуального характера. Соблюдение поста прочно вошло во многие древние религии и перешло практически во все современные теологические системы.

Примерно в то же время, когда варвар избавлялся от разорительной практики сжигания и захоронения собственности вместе с покойником, когда стала формироваться экономическая структура рас, появилась новая религиозная доктрина самоотречения, и десятки тысяч искренних душ стали стремиться к бедности. Собственность рассматривалась как духовное препятствие. Эти представления об опасностях владения материальной собственностью получили широкое распространение во времена Филона и Павла, и с тех пор они оказывают заметное влияние на европейскую философию.

Бедность была всего лишь частью ритуала умерщвления плоти, который, к сожалению, вошел в писания и учения многих религий — в особенности христианства. Епитимья является негативной формой этого зачастую нелепого ритуала самоотречения. Однако всё это приучало дикаря к самообладанию, что было заметным прогрессом в социальной эволюции. Самоотречение и самообладание явились двумя крупнейшими социальными завоеваниями ранней эволюционной религии. Самоотречение и самообладание дали человеку новую философию жизни; они учили его искусству увеличения дроби жизни за счет уменьшения знаменателя личных требований, вместо вечных попыток увеличить числитель эгоистичного самоуслаждения.

Эти древние представления о самодисциплине включали телесные наказания и всевозможные виды физических истязаний. С особой активностью проповедовали учения о благе физических страданий жрецы культа матери, в качестве примера подвергавшие себя кастрации. Древние евреи, индусы и буддисты были убежденными приверженцами доктрины физического унижения.

Во все древние эпохи с помощью этих методов люди стремились получить дополнительный кредит в бухгалтерских книгах своих богов. Когда-то, в условиях эмоционального стресса, было обычным давать клятву самоотречения и самоистязания. Со временем эти клятвы приняли форму договора с богами и в этом смысле представляли собой истинный эволюционный прогресс, ибо считалось, что боги должны были совершить что-то определенное в ответ на самоистязания и умерщвление плоти. Клятвы были как негативными, так и позитивными. В настоящее время наиболее последовательными приверженцами таких вредных и экстремальных обетов являются некоторые группы в Индии.

Совершенно естественно, что культ самоотречения и унижения не мог не обратить внимание на половое удовлетворение. Воздержание возникло как обычай, которого придерживались солдаты перед боем; в более поздние времена оно стало практикой «святых». Этот культ мирился с браком только как со злом меньшим, чем блуд. Многие из великих мировых религий испытали неблагоприятное воздействие этого древнего культа, однако самый глубокий след он оставил на христианстве. Апостол Павел был приверженцем этого культа, и его личные взгляды отражены в учениях, навязанных им христианской теологии: «Лучше для мужчины не притрагиваться к женщине». «Я хотел бы, чтобы все люди были подобны мне». «Безбрачным же и вдовым я говорю: лучше для них, если они останутся, как я». Павел прекрасно знал: такие учения не являются частью евангелия Иисуса, что подтверждается следующей его фразой: «Это я говорю в качестве позволения, а не приказа». Однако этот культ привел Павла к высокомерному отношению к женщинам. И самое обидное заключается в том, что долгое время его личное мнение оказывало влияние на учения великой мировой религии. Если бы весь мир буквально последовал совету этого изготовителя палаток и проповедника, то человечество пришло бы к быстрому и бесславному концу. Более того, вовлечение религии в древний культ воздержания прямо ведет к войне против брака и семьи — истинного фундамента общества и основного института человеческого прогресса. Неудивительно, что все подобные верования способствовали появлению безбрачного духовенства в различных религиях и у разных народов.

Когда-нибудь человеку предстоит научиться пользоваться свободой без вседозволенности, пищей без обжорства, удовольствием без разгула. Как метод контроля за поведением, самообладание лучше крайнего самоотречения. Сам же Иисус никогда не внушал этих неразумных убеждений своим последователям.

Происхождение жертвоприношения

Как часть религиозных обрядов, жертвоприношение, наряду со многими другими ритуалами поклонения, не имело простого и единого источника. Тенденция склоняться перед могуществом и падать ниц в боготворящем обожании в присутствии тайны знакома по раболепству собаки перед своим хозяином. От порыва к поклонению до акта жертвоприношения — один шаг. Первобытный человек измерял ценность своего жертвоприношения испытываемой болью. Когда жертвоприношение впервые стало атрибутом религиозного обряда, приношением считалось только то, что причиняло боль. К первым видам жертвоприношения относились такие действия, как выдирание волос, разрезание плоти, членовредительство, выбивание зубов и отрезание пальцев. С развитием цивилизации эти примитивные представления о жертвоприношении были подняты до уровня ритуалов самопожертвования, аскетизма, постничества, лишений и последующей христианской доктрины об очищении через страдания, муки и умерщвление плоти.

Уже на раннем этапе развития религии в ней появились две концепции жертвоприношения: представление о жертве-даре, которое подразумевало отношение благодарения, и жертве-долге, которое включало понятие возмещения. Впоследствии появилось представление о заменах.

Еще позднее человек стал считать, что жертва любого характера может служить средством для передачи сообщения богам. Она может быть приятным благоуханием в ноздрях божества. Так появился фимиам и другие эстетические атрибуты жертвенных ритуалов, которые впоследствии превратились в религиозные праздники, со временем становившиеся все более изысканными и витиеватыми.

С развитием религии жертвенные ритуалы примирения и умилостивления пришли на смену более древним методам уклонения, задабривания и заклинаний.

Согласно древнейшему представлению, жертва являлась податью, взимаемой духами в обмен на свое невмешательство. И уже позднее появилось понятие искупления. С отходом человека от представления об эволюционном возникновении человечества и по мере того, как предания о времени Планетарного Князя и пребывании Адама просачивались сквозь века, широкое распространение получила концепция греха и первородного греха, в результате чего жертвы, приносимые для искупления случайных и личных грехов, стали рассматриваться как жертвоприношения во искупление греха всего человеческого рода. Искупление через жертвоприношение было всеобъемлющей гарантией, покрывавшей негодование и ревность даже неведомых богов.

В окружении такого количества обидчивых духов и алчных богов первобытному человеку приходилось иметь дело с целым сонмом божеств-кредиторов. Поэтому в течение всей своей жизни человек нуждался в многочисленных жрецах, ритуалах и жертвах, чтобы избавиться от духовной задолженности. Из-за доктрины первородного греха, или врожденной вины человеческого рода, каждый человек отправлялся в свой жизненный путь под бременем долга перед духовными силами.

Подарки и взятки даются людям. Однако когда они предлагаются богам, то о них говорят как о посвященных, ставших священными или называют их жертвоприношениями. Отречение было негативной формой умилостивления; жертвоприношение стало его позитивной формой. Акт ублажения включал хвалу, прославление, лесть и даже развлечение. Современные формы божественного поклонения представляют собой пережитки этих позитивных обрядов древнего культа умилостивления. Такие формы поклонения — это всего лишь ритуализация древних жертвенных методов позитивного умилостивления.

Жертвоприношение животных имело для первобытного человека несравненно большее значение, чем для современных рас. Эти варвары действительно считали животных своими близкими родственниками. Со временем человек стал практичным в отношении своих жертвоприношений и перестал приносить в жертву рабочий скот. Поначалу он жертвовал лучшую часть всего, включая домашних животных.

Вовсе не пустыми словами является утверждение одного из правителей Египта о том, что он пожертвовал 113.433 раба, 493.386 голов скота, 88 кораблей, 2.756 золотых изображений, 331.702 сосуда с медом и маслом, 228.380 сосудов с вином, 680.714 гусей, 6.744.428 хлебов и 5.740.352 мешка с монетами. И для того чтобы иметь возможность сделать это, ему, вероятно, пришлось собрать жестокую дань со своих подчиненных, работавших в поте лица своего.

В конце концов, суровая необходимость заставила этих полуварваров съедать материальную часть своих жертв после того, как боги успевали насладиться душой жертвенных даров. И древняя священная пища была тем предлогом, который послужил оправданием этому обычаю, который в современной церковной практике превратился в евхаристию.

Жертвоприношение и каннибализм

Современные представления о раннем каннибализме в корне неверны; он был частью нравов древнего общества. Хотя каннибализм традиционно вызывает ужас у современных цивилизованных людей, он являлся составной частью социальной и религиозной структуры первобытного общества. Практика каннибализма была продиктована групповыми интересами. Она возникла под давлением необходимости и поддерживалась рабской зависимостью от суеверий и невежества. Это был социальный, экономический, религиозный и военный обычай.

Древний человек был людоедом. Ему нравилось человеческое мясо, и потому он предлагал его в качестве жертвенной пищи духам и своим первобытным богам. Так как призраки-духи представляли собой всего лишь видоизмененных людей, и так как пища являлась первой потребностью человека, то она должна была быть таковой и для духа.

Некогда каннибализм был чуть ли не всеобщим явлением среди развивающихся рас. Он был свойствен всем сангикским расам, однако первоначально он отсутствовал у андонитов, не было его и у нодитов и адамитов. У андитов каннибализм появился лишь после того, как они полностью смешались с эволюционными расами.

Вкус к человеческому мясу растет. Употребление в пищу человеческой плоти — из-за голода, как атрибут дружеских отношений, из мести или как часть религиозного ритуала — превратило каннибализм в привычку. Людоедство возникло из-за скудости еды, хотя обычно это не являлось основной причиной. Тем не менее, за исключением случаев голода, эскимосы и ранние андониты редко становились каннибалами. Красные люди, в особенности в Центральной Америке, были людоедами. Когда-то первобытные матери, по своему обыкновению, убивали и съедали собственных детей, чтобы восстановить силы, потерянные во время беременности, а в Квинсленде до сих пор нередко убивают и съедают первого ребенка. Еще относительно недавно к каннибализму преднамеренно прибегали многие африканские племена в качестве военной меры для запугивания своих соседей.

В некоторых случаях каннибализм появлялся вследствие деградации некогда высокоразвитых родов, но наибольшее распространение он получил среди эволюционных рас. Людоедство возникало в те времена, когда человек остро испытывал ненависть к своим врагам. Поедание человеческой плоти стало частью торжественной церемонии возмездия. Считалось, что таким образом можно было уничтожить дух врага или же слить его с духом съедавшего плоть человека. В свое время широкое распространение получила вера в то, что колдуны приобретают свои способности благодаря людоедству.

Некоторые группы людоедов употребляли в пищу только членов своих племен. Такой псевдодуховный инбридинг якобы подчеркивал племенную солидарность. Правда, они также ели врагов — из мести к ним и с целью присвоить себе их силу. Считалось, что когда съедается тело друга или соплеменника, его душе оказывается честь, в то время как пожирание врага служило мерой наказания. Разум примитивного человека не претендовал на логичность.

В некоторых племенах престарелые родители желали быть съеденными собственными детьми. В других обычно воздерживались от поедания близких родственников: их тела продавались или обменивались на чужаков. Велась оживленная торговля женщинами и детьми, откормленными на убой. Когда болезни или войны не справлялись с ограничением рождаемости, излишек бесцеремонно съедался.

Каннибализм постепенно исчезал под воздействием ряда факторов:

1. Иногда он становился общинной церемонией, принятием коллективной вины за вынесение смертного наказания соплеменнику. Кровная вина перестает быть преступлением, когда разделяется всеми, обществом. Последние случаи каннибализма в Азии относились к поеданию казненных преступников.

2. Уже в глубокой древности он превратился в религиозный ритуал, однако растущий страх перед духами не всегда способствовал уменьшению людоедства.

3. В конце концов, он эволюционировал до того положения, когда в пищу шли только строго определенные части тела — такие, которые, якобы, содержали душу или части духа. Получила распространение традиция выпивать кровь, и стало обычным явлением смешивать «съедобные» части тела с лекарствами.

4. Он стал культом мужчин; женщинам запрещалось есть человеческую плоть.

5. На следующем этапе он стал прерогативой вождей, жрецов и шаманов.

6. После этого в более развитых племенах он превратился в табу. Табу на людоедство впервые появилось в Даламатии и постепенно распространилось по всему миру. Нодиты поощряли кремацию как метод борьбы с каннибализмом, ибо когда-то было обычной практикой выкапывать тела и съедать их.

7. Человеческие жертвы возвестили конец каннибализма. Превратившись в пищу для высших людей — вождей — плоть человека стала, в итоге, предназначаться для еще более высоких духов. Так принесение в жертву людей смогло положить конец каннибализму, исключение составляли только наиболее отсталые племена. Когда человеческие жертвы стали распространенной практикой, людоедство превратилось в табу: человеческая плоть предназначалась только для богов. Человек же был вправе съедать лишь небольшой ритуальный кусок — причащаться.

Наконец, общее распространение получило использование животных вместо людей для жертвоприношений, и даже среди самых отсталых племен употребление в пищу собак привело к огромному сокращению людоедства. Собака была первым одомашненным животным, которое высоко ценилось и как таковое, и в качестве пищи.

Эволюция жертвоприношения людей

Принесение в жертву людей было косвенным результатом каннибализма, равно как и средством избавления от него. Обычай отправлять вместе с покойником духов для сопровождения его в загробный мир также привел к ослаблению практики людоедства, ибо было не принято съедать пожертвованных людей. В той или иной форме, в тот или иной период, ни одна раса не была полностью свободна от человеческих жертв, хотя, по сравнению с другими, андониты, нодиты и адамиты отличались наименьшим пристрастием к каннибализму.

Жертвоприношение людей было практически повсеместным. Оно сохранялось в религиозных обычаях китайцев, индусов, египтян, древних евреев, месопотамцев, греков, римлян и многих других народов и еще недавно существовало среди отсталых племен Африки и Австралии. Цивилизация американских индейцев более позднего периода началась с каннибализма и потому погрязла в человеческих жертвах, в особенности в Центральной и Южной Америке. Халдеи первыми отказались от принесения в жертву людей в обычных случаях, заменив их животными. Около двух тысяч лет тому назад мягкосердечный японский император ввел в практику глиняные изображения, которые приносили в жертву вместо людей, однако в северной Европе жертвоприношение людей исчезло только менее тысячи лет тому назад. В некоторых отсталых племенах люди до сих пор добровольно приносят себя в жертву, что является разновидностью религиозного или ритуального самоубийства. Однажды шаман одного из племен приказал принести в жертву глубокоуважаемого старика. Люди взбунтовались и отказались подчиниться. Тогда старик лишил себя жизни руками своего собственного сына. Древние действительно верили в этот обычай.

История не знает более трагического и трогательного случая, характерного для душераздирающих столкновений древних, освященных веками религиозных обычаев с противоположными требованиями развивающейся цивилизации, чем древнееврейское повествование об Иеффае и его единственной дочери. Следуя обычаю и действуя из благих намерений, этот человек дал безрассудную клятву, заключив соглашение с «богом брани» и согласившись заплатить определенную цену за победу над своими врагами. Эта цена заключалась в том, чтобы принести в жертву первого, кто выйдет из ворот его дома навстречу ему при возвращении домой. Иеффай полагал, что сможет воспользоваться одним из верных рабов; однако, случилось так, что поприветствовать его по случаю возвращения домой вышла его единственная дочь. Так, несмотря на то, что в данном случае речь идет о сравнительно недавнем времени и, казалось бы, цивилизованном народе, эта прекрасная девушка, по прошествии двух месяцев, проведенных в оплакивании своей судьбы, была действительно принесена в жертву своим отцом, с одобрения его соплеменников. И всё это было совершено несмотря на то, что Моисей наложил строгий запрет на принесение в жертву людей. Однако мужчины и женщины испытывают тягу к глупым и ненужным клятвам, а в те времена люди считали все такие обещания истинно святыми.

В древности, приступая к строительству хоть сколько-нибудь значительного здания, обычно умерщвляли человека в качестве «жертвы на основание». Так появлялся призрак-дух, охранявший и защищавший строение. Древние китайцы, собираясь отлить колокол, должны были следовать требованиям обычая — жертвовать как минимум одну девушку для улучшения качества колокольного звона; выбранную девушку бросали живой в раскаленный металл.