Сквозь дебри и пустоши

Берен не договорил, но Ведимир прекрасно его понял, вновь захрипел, закашлялся, на губах появилась красная пена.

– Кончай, – наконец выдохнул старик.

Берен кивнул.

Тари в кузове фургона прижимала к себе притихшую Эльсу, вцепившуюся в Макса, и ничего не видела. Она лишь услышала одинокий выстрел и обо всём догадалась.

***

Первый час дальнейшего пути Берен вёл машину с суровой отрешённостью. Ехали в полной тишине. Тари всё ждала, когда терпение её спутника лопнет, и он скажет такие привычные ей слова: «от тебя одни неприятности!». Но у егеря этого и в мыслях не было.

– Малая! – вдруг позвал он, обернувшись на открытое окошко между кабиной и кузовом.

В прямоугольнике тут же появилась загорелая детская мордашка.

– Как ты догадалась пальнуть?

Эльса гордо улыбнулась:

– Мне Гудвин велел тихонечко взять твоё ружьё, выставить дуло в форточку и нажать на крючок.

Тамари тревожно покосилась на егеря.

– Что ещё сказал твой Гудвин?

– Больше ничего. Велел только, чтобы я не боялась, и всё будет хорошо. И я не боялась. И ведь всё хорошо, верно?

– Ты очень смелая, Эли, – натянуто улыбнулась Тари, – а теперь иди, поиграй с Максом. Уж ему-то, наверное, было куда страшнее, чем тебе!

– Ты уверена, что этот Гудвин – воображаемый? – тихо спросил Берен.

Тари покачала головой:

– Я теперь вообще ни в чём не уверена. Но в мистику я не верю. Возможно, это какая-то изменённость сознания… Возможность предугадывать будущее.

Егерь насторожился.

– А такое бывает?

– Чего только не бывает! – кисло усмехнулась девушка. – Чуют события, читают людей… Видят сны из прошлого или будущего.

Берен бросил на неё очень странный взгляд, на дне которого под слоем напускного равнодушия плескалась невнятная тревога, но ничего не сказал.

– Я могу получить твоё лекарство в Благограде, – прервала паузу Тари, – если у тебя и правда есть рецепт. Я в базе, меня могут проверять сколько угодно. Хотя не будут: девушка с ребёнком подозрений не вызовет.

«Интересно, что это: благодарность, желание помочь или гарантия собственной безопасности?» – подумал Берен, но вслух бросил лишь короткое «Посмотрим». А потом, подумав, чуть мягче добавил:

– Спасибо.

В ответ Тари просто кивнула. Этот посторонний человек рисковал из-за неё. Не пытайся он сохранить её невредимой, разобрался бы парой-тройкой выстрелов, и изначально о таком развитии она и подумала, пока не поймала его беглый взгляд из-за плеча одного из альбиносов. Вот тогда и поняла: он скорее сам под пули подставится. Прочла это в его взгляде. И – удивительно: уже не боялась! Хоть и израсходовала последние капли лекарства, ни на миг не почувствовала подступающего обращения… И с чего бы ему рисковать собственной шкурой? Может, ему что-то нужно от Тари? Так ведь и взять-то с неё нечего!

«Я, знаешь ли, дельных мужиков за километр чую. – произнёс в голове голос Аркадии. – Этот – дельный!»

– Гудвин? – шёпотом выдохнула Эльса, перебравшись в дальний конец кузова, чтобы в кабине её случайно не подслушали.

– Я здесь, – ответил успокаивающий глубокий голос.

Эльса уже не может не улыбаться, слыша его, хотя сейчас речь пойдёт о серьёзном, и улыбка не к месту.

– Откуда ты всё знал? Ты предсказатель? Или волшебник?

– Нет, – мягко усмехается. – Помнишь, я говорил тебе, что там, где я нахожусь, времени нет?

– Ага.

– Поэтому я вижу и прошлое, и будущее, как настоящее. Могу быть и там, и здесь.

– Одновременно?

– Да.

– То есть в этот момент ты говоришь со мной здесь, а там – велишь мне взять Береново ружьё, потому что уже знаешь, что я справлюсь?

– Примерно так, да.

– Гудвин?

– Да?

Эльса пожевала губу и тревожно нахмурила бровки, решаясь на следующий вопрос.

– Гудвин… Ты Боженька?

Голос тихо рассмеялся.

– Нет, Эльса, нет. Но Он – существует. Теперь я точно знаю.

Глава 8

Время ещё не позднее – восемь вечера, но на улице уже темно. Свет фар подъезжающего уазика выхватывает пожелтевшие кусты вокруг невысокого заборчика у большого деревянного дома и кучку людей поодаль. От толпы отделяются двое и бегут навстречу высаживающимся из машины солдатам.

Парень и девушка, подростки лет семнадцати. Девчонка, тёмненькая, очень красивая – видно даже в темноте – рыдает уже до икоты и ничего не может объяснить толком, лишь хватается за Беренов рукав и, словно в удушье, глотает открытым ртом воздух пополам со слезами. Светлый паренёк – спокойнее, хоть и бледен как полотно, – держит её за талию, пытаясь аккуратно отвести от военных.

«Сестра, – наконец выдыхает девушка, отчаянно впиваясь длинными пальцами Берену в руку, – там моя сестра!»

«Успокойтесь, гражданочка, и объясните толком, без ажиотажа!» – звучит из-за Беренова плеча. Командир сегодня какой-то непривычно дёрганый, и его резкий раздражённый тон производит на девушку эффект вовсе не успокоительный.

«Спасите её!» – срывающимся голосом кричит она, растягивая конец фразы в истерический рёв, и оседает наземь, закрывая лицо ладонями, – ноги её уже не держат.

Берен и светлый паренёк – спутник девушки – поддерживают её под локти, чтобы та не упала, и аккуратно опускают на поросшую клевером обочину. Берен вопросительно смотрит на мальчишку: рассказывай, мол. Тот с видимым усилием разжимает до синевы побледневшие губы.

«В дом забралась грапи. Разбила окно. Мы спаслись, но в детской осталась девочка. Ей двенадцать…»

«Мы её забы-ы-ыли!» – в полной безысходности завыла девушка.

«Кто-то ещё в доме есть?» – спрашивает Берен, но юноша отрицательно мотает головой.

«Животные?»

Ещё одно молчаливое «нет».

«Где родители?»

«В гости уехали в соседний посёлок. Вернутся утром».

«А твои?»

«У меня только отец, сейчас на смене».

Следующий вопрос Берен задаёт почти беззвучно, чтобы не услышала старшая сестра:

«Жива?»

Парень растерянно пожимает плечами:

«Мы ничего не слышали…»

Всё ясно: влюблённая парочка устроила свидание, воспользовавшись отсутствием старших. Младшую сестрёнку спровадили в её комнату, чтоб не мешала. Когда тварь, разбив окно, ворвалась в дом, опрометью бросились на улицу, забыв про девочку.

Берен оборачивается на командира, который только что переговорил с собравшимися взрослыми. Майор кивает, приглашая отойти.

«Грапи мелкая – это точно ребёнок. Судя по всему, она ещё в доме. Криков не доносилось, думаю, что вторая девочка жива и где-то спряталась».

«Обещай не выходить, что бы ни случилось, ладно?» – стучит в висках Берена, причиняя физическую боль.

«Поэтому предлагаю не лезть туда, не нервировать лишний раз их там, в кромешной темноте, а подождать, пока выровняется адреналин грапи и она примет человечий вид», – заканчивает свою мысль командир.

Берен вскидывает на него ошалелый, непонимающий взгляд.

«Подождать, пока она сожрёт другого ребёнка? – выдыхает он. – Вы же знаете, как тяжело нормализуется адреналин у детей и молодых, только что мутировавших грапи, и как долго, в отличие от взрослых, они могут сохранять обличье твари?!»

«Если та девочка до сих пор жива, значит, она хорошо спряталась и продержится ещё пару часов! – безапелляционно заявляет майор. – Где ты её сейчас искать будешь? Только больше растревожишь грапи!»

«Но это же ребёнок!»

«Как и та, что с крыльями!»

Тут какая-то женщина окликает командира по имени, а когда он оборачивается, отвешивает ему смачную оплеуху.

«Сначала бросил их, шельмец, а теперь дочь зачистить приехал?» – с ненавистью шипит она.

И тут Берен всё понимает…

Майор догадывается о его дальнейших действиях.

«Отставить, капитан! – орёт он, багровея, – Не сметь входить в дом!»

Берен глянул на напарника, но тот отрицательно покачал головой: приказ есть приказ.

Тогда Берен, взяв автомат, срывает с плеча напарника рацию и суёт её в руки белобрысому Ромео:

«Ты хорошо знаешь дом?»

Парень кивает.

«Будешь вести меня до её комнаты. Свет включать опасно. Справишься?»

Ещё один кивок, хоть и менее уверенный.

Но, едва Берен переступает порог дома, сквозь скрежетание помех пробивается не голос юноши, а полный злого отчаяния вопль командира: «Не вздумай стрелять, мать твою! Слышишь меня? Не стреляй, это приказ!»

– Эй! – Тари легонько потрясла его за плечо, и Берен поднял голову, промаргиваясь.

Не надо было обедать! После еды всегда клонит в сон, – неудивительно, что он стал клевать носом.

– Давай местами поменяемся, – предложила девушка, – я сяду за руль.

– Не самый безопасный вариант, – Берен многозначительно глянул на её бесполезный теперь адреномер.

– Как и водитель, не спавший больше суток.

– Это ещё не много, – спокойно ответил он.

– Угу, по тебе видно…

– Просто сутки выдались тяжёлыми.

– Давай я поведу?