Фронтир. Здесь водятся чудовища

Вернулись на свою позицию ближе к утру и только собрались поделить добытое, как из цитадели команда на отступление пришла. Кляйн, взвесив оставшиеся в его распоряжении силы, а потеряна за световой день была чуть ли не половина огневой мощи, распорядился всем оборонявшимся в цитадель отступать. Там и стены не повреждены, и вооружение на единицу фронта куда гуще. Если учесть, что флот в этот момент уже где-то на окраине системы должен был вынырнуть, то, считай, отбились. Не сразу же звери всей массой внешние стены преодолеют. Там еще достаточно работоспособных автоматических орудий оставалось. А потом, глядишь, на зов о помощи и флотские штурмовики прилетят, поджарят зверье прямо на подступах.

— Что, неужто отбились? — Растерянно поинтересовался Хосе-охотник, когда они новые, указанные им позиции на стенах цитадели заняли. Тоже, видать, прикинул сложившиеся перспективы.

— Прикуси язык, чтоб не сглазить! — Вызверился на него Рауль, самый старый из охотников их группы. И то! Очень плохая примета обсуждать результаты еще до наступления желанного события.

Новый массированный штурм начался когда солнце уже довольно высоко поднялось. Охотники во главе с Максом и перекусить успели, и выспаться прямо на своих позициях. Да, кстати, и самоцветы тоже разделили согласно имеющимся у них долям. Макс взял себе самый большой прозрачный кристалл и еще один размером чуть поменьше, тоже прозрачный. Ну и еще горстку мелочи разрядом пониже. Некоторым другим тоже досталось побольше десятка самоцветов, но мелких и красных, наименее ценных и дорогих. Все же при дележе старались придерживаться цены в скупке Города, у Макса же просто еще была дополнительная командирская доля.

Прежде чем быть окончательно прорванными, внешние стены еще часа два — два с половиной продержались, а уж потом и охотникам пришлось пострелять. Звери словно поняли, что добыча может и ускользнуть, нескончаемым потоком на штурм цитадели ломанулись.

— Ребята! Еще немного продержаться осталось! — Лично подбодрил обороняющихся командир по громкой связи. — Из Города передали, что авианосец выпустил свои эскадрильи. Через четверть часа они уже будут над Городом. Постреляют там всех, а потом и по нашей заявке прилетят. Еще несколько часов от силы нужно еще выстоять!

И словно сглазил командир! Не успело еще утихнуть эхо его слов, как в стене цитадели совсем поблизости от команды Максима те трое таранных завров огромный пролом сотворить умудрились. Два из трех монстров, правда, там же на месте и свою смерть приняли, но дело было уже сделано. Звери нескончаемой толпой начали вливаться в возникшую прореху в человеческой обороне.

Разумеется, оборона цитадели на этом не закончилась. Со стен сверкали выстрелы, каждое здание было превращено в огневую точку. Местами тела животных уже лежали в несколько слоев, столь велико было напряжение битвы.

Весь дальнейший кавардак запомнился Ускову, несмотря на его вроде бы дважды усиленную память, лишь отдельными эпизодами. Они стреляли, матерились, перебегали с места на место, стараясь успеть отразить все возникающие прорывы на стену. Как одиночное фото в памяти намертво отпечатался момент, когда от удара прилетевшей глыбы на Хосе — охотника обвалился парапет стены, еще запомнились кадры с оскаленными пастями монстров, с которыми ему пришлось сойтись накоротке, безжизненные глаза Роберто, которому очередной шустрик перехватил горло.

Вечерело. В цитадели еще кое-где тлели очаги обороны. Здание, в котором Ганс Кляйн оборудовал свой штаб, было разрушено до основания. Помощи от флота в асиенде так и не дождались. И у сражающихся и гибнущих абсолютно не было времени, чтобы выяснять причины такого вопиющего небрежения. Цитадель асиенды дона Мигеля еще продолжала вести свой последний безнадежный бой.

Максим Усков словно очнулся от боевого угара. Совсем один. Вокруг какие-то развалины, в которых еще смутно угадывались очертания стен и домов. Вдалеке, скрытый сумраком, ревел какой-то монстр. Во рту сушь, словно в пустыне, поискал на поясе фляжку. Пусто. Вылил на язык последние капли. Только в этот момент ощутил, как дрожат руки. Впрочем, и от того, чтобы закинуть в рот чего-нибудь не отказался бы. С раннего утра ничего не ел. Крадучись, начал выбираться из развалин. Почти наверняка, завтра с рассветом звери снова нахлынут на человеческое поселение в поисках уцелевших. Надо бы к этому моменту оказаться подальше отсюда. О том, что теперь предстоит в одиночку и совсем без припасов прошагать до Города больше тысячи километров, старался не думать.

Однако, голодно! Взгляд упал на тушу завра, навеки оскалившегося в последней атаке. Вот, два в одном: и мясом можно разжиться и красный кристалл есть шанс заполучить, чтобы силы появились уйти подальше. Зверюга, вроде, достаточно мощная, чтобы такой в себе вырастить. Привычные движения вибромачете, пластающие плоть зверя, едва не вгоняли в транс. Небольшой красный кристаллик действительно отыскался. Макс закинул его в глотку, заев тоненькой полоской сырого мяса. Огня в здешних условиях разводить точно не стоило.

Из асиенды выбирался часа три. То едва на компанию хищников не наткнулся, пировавших над какой-то добычей, отползал медленно, а потом искал путь в обход, то случайно отыскал тех двух завров-таранов, погибших при проломе стены цитадели. Вокруг было тихо, рискнул. В качестве вознаграждения за храбрость (или глупость?) отыскались еще по паре крупных кристаллов каждого типа. В самый последний момент, с сильным запозданием, подумал о запахе крови. Хорошо, что ее очень много за сегодня вытекло. На общем фоне, пролитая им только что, совсем не заметна. Заодно еще запасся мясом, засунув большой шматок в снятую с себя футболку, завязал узлом рукава и горловину.

До рассвета смог пройти несколько километров. Как шел, так и упал среди высокой травы. И уснул. Того, что звери могут на него набрести во время сна опасался, конечно, но усилием воли загнал эти мысли куда поглубже. Какой смысл переживать, если все равно ничего поправить не можешь. Спать в одиночестве на природе ему так или иначе придется.

Макс спал, и ему снился сон. Очень странный сон, состоящий не из действий, а из ощущений и понятий. Причем, понятий, записанных на каком-то совершенно ином, нечеловеческом уровне, но, тем не менее, вполне ему понятных.

Итак, прежде всего в этом сне он был не один. Постоянно рядом с крошечным собой ощущал что-то огромное, воистину неописуемое. И этот неописуемый гигант, тем не менее, общался с крошечным Максимом Усковым. Не как с равным, конечно же, но вполне беззлобно, в какой-то мере даже дружелюбно.

«Младший\тот, кто может достигнуть когда-нибудь совершенства\, твои дикие\не идущие по пути совершенствования\ сородичи истощают нашу планету\колыбель, где воспроизводятся новые младшие\. Они должны уйти\тут во всей красе был показан взлет космического челнока\ иначе\...совсем непонятное, но от чего стало очень страшно\. Срок двенадцать суток\этот период был показан в виде восходов солнца, которые Макс тщательно отсчитывал.– Откуда-то он точно знал, что именно так и нужно делать\. Потом….». — Накатило ощущение пустоты, от которого захотелось, как в детстве рыдать во весь голос.

«Мои сородичи не поверят мне». — Каким-то образом Максим тоже мог транслировать свои мысли этому невидимому великану.

«Когда ты дойдешь до них, поверят»! — И столько в этом утверждении было внутренней силы и непререкаемого знания, что Макс не нашелся, что ответить.

И необычный сон внезапно перешел во вполне обыденный, в котором мать прощалась с ним, умоляя возвращаться, когда он закончит в космосе все свои дела.

Глава 17

Проснулся Максим с первыми лучами солнца. Вот словно пружина подбросила, так быстро из состояния сна в состояние бодрствования перешел. И внезапно совершенно четко ощутил, что ему делать нужно, чтобы быстрее к людям выбраться. И нет, не как это обычно бывает, путь в заданную точку проложить на основе логических выкладок, карт там каких или еще чего-то, принятого у людей с рациональным мышлением. Откуда-то он совершенно точно знал, что надо всего лишь пройти на тридцать километров к югу, причем успеть сделать это до вечера и появится почти стопроцентная возможность очень быстро оказаться среди других людей. Даже картинка той местности, куда ему нужно дойти в мозгах внезапно всплыла, словно он уже был там когда-то.

Пока брел по духманящему разнотравью, попытался новости из Города получить. Вроде, должны уже там доблестные космофлотцы показать всякому слишком много о себе возомнившему зверью, кто на планете хозяин. Известия обескуражили. Эти суперзавры оказались не меньше, чем передвижными фортами противовоздушной, а то и противокосмической обороны. Первые штурмовики только полыхнули, разваливаясь в воздухе, не успев даже выйти на атакующий курс. Оставшаяся же часть авиагруппы благоразумно отвернула в сторону.

А потом вообще форменный Армагеддон в окрестностях Города разразился. Именно так воспринимались многочисленные кадры выложенных в сети репортажей, заснятых горожанами. Все пространство вокруг чудовищ полыхало разрывами. С орбиты вообще, казалось, весь их имеющийся немалый арсенал разом вывалили. Только все оказалось напрасно. Все ракеты взрывались, не долетев до цели, болванки, разогнанные рельсотронами до космических скоростей, уходили в рикошет или вспухали вспышками все на том же невидимом глазом щите, гигантские комки плазмы вообще гасли сами собой еще на полпути до цели.

Но все же люди смогли отыскать слабое место в обороне чудовищ. Лазерные лучи со стен достигали их туш беспрепятственно. Достигали, пока разъяренные завры потоками огня не оплавили стены, спалив лазерные установки вместе со всей прочей машинерией ко всем чертям. Правда, одного громадного монстра перед уничтожением они смогли достать. Теперь у колонистов вся надежда только на космические корабли оставалась. Боевая эскадра, лазеров там гораздо больше, чем было установлено на стенах. Вот только лазерные орудия требовали генераторов в комплекте с очень громоздкими накопителями энергии и не могли быть установлены на малых кораблях, как то истребители и штурмовики. Минимум эсминцы. А еще лазерный луч имел большое рассеивание в атмосфере, так что придется рисковать, приближаясь на расстояние, опасное для самих кораблей. По крайней мере, штурмовики были уничтожены даже чуть дальше от цели.

Макс топал по саванне, созерцая перед собой разворачивающийся боевик космических масштабов. Практически в режиме реального времени наблюдал он, как с орбиты начали опускаться на цель легкие крейсера и эсминцы. Служба информации эскадры прямой репортаж вела, желая подбодрить совсем уже павших духом наземников. А еще, чтобы затруднить монстрам выбор целей, во второй раз в атаку пошли силы москитного флота. Штурмовикам, как было сказано диктором, была поставлена задача не атаковать супермонстров, раз уж их такие атаки не пронимают, а сосредоточиться на целях поменьше. У тех-то такого прочного щита, вроде, не наблюдается.

Вторая атака на цель вроде результативней получилась, но и эскадра практически прекратила свое существование, как мощная ударная единица. Все же пять самых гигантских монстров было уничтожено. Как и целая куча завров поменьше, а обратно на авианосец возвратилось меньше трети малых кораблей. Да и крейсера с эсминцами валились с небес, будь здоров! Сколько люди потеряли, в точности не сообщалось, но конец репортажа был скомкан. Видать у кого-то из адмиралов хватило соображения прервать трансляцию, способную вызвать повсеместную панику.

А пять уцелевших завров дошли до городских стен, сметя их как бумажку, постояли немного и обратно в джунгли направились. Это уже информация из Города дошла. Правда, людям еще тяжелейшие бои предстояли с той сворой зверья, что через разрушенные укрепления в Город устремились.

Так посматривая одним глазком за событиями в Городе, а другим глазком на дорогу и добрался наш герой до непонятно каким чувством намеченной точки. Вроде, почти в точности картинка реальности совпадала с той «памятью», что непонятным образом вдруг в его голове возникла. Почти, потому что в «памяти» не было картины дымящего покореженного космического корабля, а в реальности — вот она! И небольшой лагерь из двух палаток поодаль. Кто-то из экипажа уцелеть умудрился в катастрофе.

Вышел к палаткам Максим и сильно удивился: космолетчики даже постов не выставили, даром, что на планете со смертельно опасной фауной расположились. Впрочем, вскоре ситуация для Макса стала понятной. А просто у выживших не оказалось ни одной единицы оружия. Все ручное вооружение было в оружейке заперто, а при падении на часть корабля с оружейкой и пришелся основной удар. Пришлось нашему герою, несмотря на усталость на пост заступать. Не мог он доверить совсем не обученным в деле выживания на этой планете свой единственный и горячо любимый плазмобой. Благо, командор-лейтенант, самый старший из уцелевших членов команды, сообщил охотнику, что перед падением на поверхность корабль смог с эскадренным центром управления связаться, и теперь в любой момент можно было ожидать прилета команды спасателей с орбиты.

Спасатели задерживались, зато зверушки наконец-то дали о себе знать. Два довольно крупных существа, внешне похожих на тигров или, учитывая отсутствие полосок, еще больше похожих на кошек — переростков, вынырнули из высокой травы поблизости от лагеря и стелющейся походкой направились в направление палаток. Макс не дремал. Пара очередей из его карамультука и две еще подергивающие лапами хищные туши навеки остановились в паре прыжков от палатки.

— Зачем ты стрелял? Может, можно было их просто отпугнуть. — Набросился на спасшего их охотника один из пилотов.

— Ну-да, ну-да. — Покивал головой Максим. — Если бы мы все дружно заголили свои задницы, то эти котята несомненно бы напугались и сбежали бы куда подальше.

— Почему вы разговариваете со мной в таком тоне? — Оскорбился офицер.

— Извини, пилот. Просто, устал смертельно, в последний момент спас несколько ни черта не смыслящих в обстановке на планете безоружных космолетчиков, а вместо благодарности услышал лишь упреки. Не очень выдался хороший денек, только и всего.

От дальнейших разборок их избавил один из парней, то и дело смотревших в небеса в поисках корабля спасателей.

— Летят! — На крик собрались все ходячие члены экипажа.

Вскоре и Усков сообразив, куда смотреть, увидел маленькую точку, растущую с каждой секундой.

Оказавшись на госпитальном судне, туда всех выживших при крушении скопом доставили и Макса с ними заодно, наш охотник затребовал связи с кем-нибудь из старших командиров эскадры. Может быть, то был просто сон, но послание неведомого разума все же передать надо.

— Ты просил встречи с командиром, что может принимать решения? Ну, вот он перед тобой. Контр-адмирале Жан Батист Буше. — Представилось Максу возникшее на его сетчатке глаз изображение военного с очень усталым и каким-то поникшим лицом. — Только давай побыстрее. Дел очень много.

— Адмирал!... — Начал свой доклад Максим, выкладывая все мельчайшие подробности ночного сна, включая и предсказание его скорой встречи с другими людьми и вложенные в его голову координаты, по которым он отыскал сбитый заврами корабль и свои соображения по поводу самоцветов, добываемых из тел завров. Очень похоже, что эти самые самоцветы, увозимые с планеты, и явились причиной начавшегося конфликта.

— М-да! Ну и историю вы мне рассказали. — Контр-адмирале выглядел до крайности задумчивым. — Трудно в такое поверить. Сколько вы говорите нам в том ультиматуме времени дали? Двенадцать суток?

— Уже практически одиннадцать. В любом случае, я свое послание передал, как с ним поступить, теперь ваша проблема.

— И я услышал вас. — С этими словами изображение космолетчика растаяло, а Макс завалился на выделенную ему кровать. Все равно делать нечего. Остается только на кровати валяться, да время от времени свой бок щупать, проверяя, не растворился ли в его организме очередной самоцвет.

Нельзя сказать, чтобы военные конфедератов так сразу и поверили безвестному колонисту. На следующий день за Максимом челнок прилетел, чтобы доставить его на околопланетную станцию. Именно сюда перебралась часть командования эскадры в целях обеспечения наиболее тесного взаимодействия с гражданскими структурами планеты.

Нашего героя проводили в медблок и вкололи ему какую-то жидкость, от которой в голове зашумело, и весь мир стал восприниматься куда проще и дружелюбней. Впрочем, эффект долго не продлился, к тому времени, как ему опять стали задавать вопросы, связанные с общением с нечеловеческим разумом все уже в норму вернулось. Впрочем, информировать о своем улучшившемся состоянии Усков вопрошающих не стал. Как знать, какую еще ядовитую дрянь они решат вколоть ему, чтобы все же отключить критичность его мышления. Более того, постарался воспроизвести в голове все те ощущения, которые испытал от укола первоначально, чтобы попытаться притвориться. Странно, но, кажется, будто ему снова этот укол воткнули. Ощутил все в точности. Еще и мысль одна непрошено в голове зашевелилась: больше и спиртного покупать не надо всегда можно стать пьяным по памяти. Экономия, черт возьми.

Допрос продолжался до самого вечера, а потом парень оказался предоставлен сам себе на переполненной донельзя станции. Ну, вот, не прошло и года, а он смог выбраться с поверхности планеты! Теперь осталось грамотно распорядиться своей свободой.

Первым делом, забившись куда в угол, попытался добыть сведения, какие корабли и куда отправляются со станции в ближайшее время, а то вдруг корпоранты спохватятся, что у них работник вот так, гуляет в неположенном месте. С транспортом в более обжитые районы все было кисло и глухо. Его просто не было. Максим и так не рассчитывал на многое, все же фронтир, необжитая толком планета. Только тут-то вообще к станции оказались пристыкованы, не считая аппаратов военных из эскадры, только какой-то грузовик со «святой» колонии, которая и вовсе окажется тупиковой для планов парня выбраться в открытый космос, да еще непонятный, по виду боевой, корабль со скрытым портом приписки. Понятное дело, не пират, раз военные не реагируют на его присутствие, но очень похоже.

Оставив на время идею с побегом с планеты, решил связаться с Марией. Все же сама приглашала, если он на станции окажется. В списке контактов для местной связи ее аватарка светилась зеленым. Значит, точно с поверхности планеты на пару со своим родителем эвакуировалась. Только сразу устанавливать контакт с нею не стал, рядом с аватаркой Марии горела зеленым еще и аватарка Кингсли. Выходит и он на станции. Заколебался внезапно: может именно с ним стоит пообщаться? Вроде, логически никаких разумных посылов к этому, напротив, есть шанс снова под надзор попасть и никуда не свалить с планеты, но вот чуйка…. Впрочем, чуйка свербела непривычно слабо. Словно сообщала: «вариант так себешный, большого профита не даст, но попробовать можешь».

Посмотрел на картинку с мордашкой Марии, на изображение бульдожьей морды своего командира, поколебался еще чуток… да и ткнул в мысленный вызов связи с дамой. Все же близкое общение с мужиком куда менее приятно, по сравнению с общением с красавицей.

— Ой, Макс! Ты где? — Мигом откликнулась ненаглядная на входящий вызов.

— Так на станции. Только что отпустили, теперь вот ищу, куда приткнуться. Такое столпотворение!

— А ты ко мне приходи. Вместе будем на эту тему думать. — Хитро улыбнулась искусительница. И свой адрес на станции скинула.

Адрес оказался расположен практически на противоположном краю станции. Макс сразу же затребовал у своих нанитов, исполняющих помимо всего прочего роль навигатора, проложить туда кратчайший путь.

Пока шел еще и в магазины заглядывал. Являться в гости к девушке без подарка — дурной тон. В магазинах не сказать, что завал, но товары были. Хотя и покупателей всюду тоже очень много было. Станция явно переполнена, причем в основном совершенно новыми здесь людьми, оставшимися без привычных работы и досуга, вот и не знают они, чем развлечь себя.

Купил красивую статуэтку крылатой девушки, выполненную из какого-то розового инопланетного минерала. Минерал отличался тем, что благоухал нерезким цветочным ароматом и еще мог недолго светиться в темноте, заряжаясь для следующего сеанса во время светового дня. Здесь, на станции, конечно, эта последняя функция окажется невостребованной, но ведь не всю же жизнь дочка серьезного функционера из крупной корпорации будет здесь сидеть. Глядишь, и вспомнит когда про былого приятеля.

С объемной, увесистой коробкой, в которую в магазине запаковали покупку, в переполненном народом межуровневом лифте оказалось крайне неудобно. И самому коробка больно впивалась под ребра, да еще и упиралась в толстую тетку, которая немедленно нашла необходимым высказать парню все, что думает по данному поводу. Благо на сотню метров лифт совсем недолго поднимался.

Зато на последнем отрезке пути была лепота и отдохновение души. Даже невысокие деревца в просторных коридорах стояли. И птички в клетках чирикали. Единственное, что охранник на входе в это умиротворяющее великолепие поинтересовался у Макса строго, какого, собственно, лешего тот здесь забыл. Впрочем, ссылка на Марию Лопес уладила все недоразумения.

Дверь в жилище сеньориты Лопес отъехала в сторону сразу, едва Макс только в нее позвонил.

— Ой! Это мне? — Умилительный голосок.

— Осторожно, тяжелая. — Предупредил Максим подругу, водружая свою ношу на стоящий неподалеку столик.

Похоже, подарок пришелся ко двору. Мария долго разглядывала с разных сторон полуметровую статую, всматриваясь в мелкие детали рельефа и принюхиваясь к источаемому крылатой красавицей аромату.

А вот Макс не был в таком восторге: его подруга оказалась в своем жилище не одна. Тут же на входе присутствовал высокий мускулистый детина, мявшийся в данный момент возле входа из прихожей в основные жилые помещения.

— Не обращай внимания, это охранник. — Поняла девушка сомнения своего парня. — Отец навязал. Говорит, на станции слишком много всяких отчаянных личностей скопилось. Сопровождает вот меня повсюду.

Оставив охранника в коридоре наедине с каменной девушкой, молодая пара удалилась в спальню.

— Что-то больно тонкие переборки тут. Он же будет слышать все издаваемые нами звуки. — Расстроенно поведал Усков девушке обуревавшие его затруднения.

— Не такие уж и тонкие. И вообще, он обязан строго хранить тайну своих нанимателей. — Красавица с самым решительным видом потянула своего парня на широкое ложе, изукрашенное всякими финтифлюшками.

Присутствие слушателя за перегородкой, казалось, только заводило девушку. Она выла, стонала, выкрикивала бессвязные ругательства, должные по ее мнению подбодрить любовника, мотала головой, разметав по подушке свои чудесные локоны. Макс и сам завелся от такого поведения партнерши, выбросил из головы посторонние мысли и, что называется, поддавал жару.

А потом они дружно переместились в душ, кабина с которым примыкала к покинутой ими спальне.

Журчание воды, шелест ультразвукового очистителя (все космос, воду тут всеми способами экономят), розовеющие среди пенных разводов девичьи прелести… Удивительно, как Максим среди всего этого смог очень знакомое жужжание игольника в прихожей расслышать. Или то не игольник его внимание привлек, а вскрик подстреленного из него человека?

Макс немедленно отключил воду, приложил палец ко рту, показывая Марии, чтобы вела себя тихо-тихо.

— Что…, — не поняла она смысла его жеста, отчего Макс, зажимая ей рот, страстно пожелал, чтобы хоть несколько минут она помолчала. На удивление, скользкое от нанесенного шампуня тело соскользнуло на пол. Вот так номер! Усыпил.

А неизвестные, судя по звукам уже в спальню проникли.

— Никого! — Донесся отчет проверяющего.

— В других помещениях посмотри. Она должна быть где-то здесь. — Дверь в душевую распахнулась, являя на пороге мужскую фигуру, держащую наизготовку полицейскую версию игольника. Отчего-то именно модель оружия наиболее ярко в глаза бросилась.

— Тоже никого! — Прокомментировал свои действия вооруженный мужчина и закрыл дверь.

— Смотри внимательно! Без нее нам будет очень трудно убедить ее отца поделиться с нами своими игрушками.

Макс сам себе не верил! Что это, если не Отвод Глаз? Сразу два экстрасенсорных воздействия на окружающих заподряд! Не зря в народе говорят, что жить захочешь, еще и не так раскорячишься. Опасность явно подстегнула развитие способностей парня.

Посидев еще минут пятнадцать и дождавшись пробуждения Марии, Макс потихоньку перебрался с ней обратно в комнату. Нападавших, разумеется, уже не было. Какое счастье, что скинутое в любовной спешке платье девушки не насторожило проверявшего, а свою одежду Максим кидал в приоткрытую прикроватную тумбочку. Просто дверка ее была приоткрыта, и тогда это показалось хорошей идеей.

— Как ты смог меня усыпить? — Начала она допрос любовника, пока они, одевшись, ожидали появления наряда полиции.

— Ничего подобного не делал. Мне показалось, ты просто потеряла сознание. — Отперся от всех обвинений Максим.

Потом они отвечали на вопросы полиции… недолго. Прибежал старший Лопес и полицейские, пожелав доброго здоровья, сразу ретировались. А еще через минут пять или десять напряженного разговора с родителем подруги покинул жилище Марии и сам Максим.

Глава 18

Ну, вот! По факту подруги и возможной жены у Максима больше нет. Ее отец прямо и недвусмысленно высказался по поводу резко переменившихся условий. Одно дело рассматривать в качестве жениха для дочки успешного красавца, который, пусть и смертельно опасным трудом, но умудряется зарабатывать многие тысячи, заботится о собственном развитии и в перспективе может войти в число элиты нарождающейся колонии. Совсем по-другому выглядит все тот же молодой человек, отправленный корпорацией, в случае закрытия проекта с Иридией дорабатывать свой остаток контрактного срока куда-нибудь в глушь, простым низкооплачиваемым работником. Да и у самого отца девушки в резко изменившихся условиях может не остаться другого выбора, кроме как использовать свою дочь в качестве способа поправить пошатнувшуюся карьеру.

Было ли Максу горько и обидно? Да, несомненно. Собирался ли бороться за возможность по-прежнему быть с Марией? Достаточно было взглянуть в сторону подруги, виновато отводящей взгляд в сторону от своего уже бывшего парня, как становилось понятно, против решения отца она точно не пойдет. А ее отец свое решение высказал твердо и окончательно: «Забудь дорогу в наш дом, парень»!

Пришлось срочно искать место для ночлега (до этого-то он, грешным делом, планировал временно остановиться у Марии). Место для ночлега из восьми букв… ночлежка! Именно так. Хотя, надо признать, вполне комфортабельная. Эта идея отдельных многоярусных пеналов для сна еще из Японии двадцатого века имела происхождение. Только в условиях космической станции ее немного доработали: теперь при возникновении неблагоприятных для жизни условий на самой станции такие пеналы еще и аппаратами для кратковременной гибернации могли служить. До нескольких недель, до прилета спасателей.

Правда, Усков, увидев общее состояние сильно попользованного оборудования, искренне засомневался, что их использование в качестве средств спасения еще возможно. Но в качестве недорогого спального места пенал был вполне себе функционирующий.И отдельный запирающийся на замок ящик для личных вещей и одежды в изножье имелся. Разделся Максим, сложил свои немудрящие пожитки и в спальную нишу головой вперед забрался. Спать! О будущем покорении вселенной он завтра подумает.

С утра выстоял длинную очередь для того, чтобы умыться. Туалетов и раковин при этом заведении было очень мало. Все же проектировался здешний «склеп» (А что? Внешне очень даже похоже!) именно, как средство временного спасения, под ночлежку его буквально в последний месяц приспособили из-за наплыва беженцев с планеты.

Перекусил сухим офицерским пайком, купленным в магазинчике поблизости, и снова в сеть полез, проверить, какие изменения с космическим транспортом со вчерашнего вечера произошли. Все осталось по-прежнему. Кроме судна с шахтерской планеты и вроде как военного судна непонятной принадлежности никаких вариантов. А, между тем, чуйка все сильнее начала поторапливать, Максим уже научился к ней прислушиваться, при дальнейшей его задержке на станции очень вероятно было наступление событий, которые его могли сильно не обрадовать.

Хм. Какой нелегкий выбор! Всего два не слишком подходящих корабля, а покинуть станцию лучше по возможности быстрее. Не стал затягивать, в сети присутствовали контакты для связи с представителями команд. Выбрал корабль, происхождение которого было скрыто. Шахтерский-то ему совсем уж не подходил.

— Что вы хотели? — Возникло лицо перед глазами. Обычное, европейское, и говорит на вполне литературном испанском.

— Хотел бы как можно быстрее покинуть эту станцию. Вы берете пассажиров?

— Сейчас перекину контакт на того, кто уполномочен на такие решения. — Изображение исчезло на минутку, после чего сменилось на лицо другого мужчины. Очень знакомое лицо. Именно этот господин подходил к нему когда-то, чтобы Максим свел его с владельцами асиенды. За пятьсот реалов наш герой тогда подкинул контакт своему непосредственному командиру, Роберту Кингли.

— Ха! Знакомые все лица! — Осклабилось лицо на том конце связи. — Значит, на волю хочешь из этого дурдома? Ну, что же, могу поспособствовать. Мы уже завтра планируем отчалить, так что ты, парень, очень вовремя успел. И цену я тебе за проезд назначу божескую. Точно, как ты мне за то, что мой контакт передал по команде. Скажем…, — он сделал вид, что глубоко задумался. — Три самоцвета не меньше, чем среднего размера.

Максиму сразу захотелось, матерясь, прервать контакт, но неприятное чувство, холодя затылок, шептало, что другого шанса не будет, а самоцветы для него — уже почти пройденный этап. Главное, выйти за естественные барьеры собственного организма, а там можно и самому развиваться. Хотя, на первых этапах с самоцветами и выйдет куда быстрее. И откуда эти странные почти оккультные знания вдруг в голове появились? Похоже, тот контакт с внеземным разумом оставил куда больше, чем первоначально осознавалось.

Прерывать контакт не стал, но и соглашаться сразу тоже не торопился.

— У меня всего один остался. — Жалобным тоном проблеял он. — Правда, крупнее среднего. — По цене он за два с лишним средних потянет. — И постарался скопировать мордашку Шрековского котика.

Ну, не признаваться же, что этих самоцветов у него еще больше десятка, причем все размером от среднего и выше. А единственный средний зато, имеет очень необычный окрас. Зачем переплачивать, если и так почти наверняка с переездом дело выгорит. Именно так. Еще едва с первым мужиком связь установилась, облегчение от удачно сложившегося пазла своего будущего испытал. Не задержится он на станции.

— Один, но крупный? — Мужик на том конце просто наслаждался разыгравшимся представлением. — Уговорил, языкастый. Подходи сегодня вечером к причалу номер двадцать три. И самоцвет, смотри, не забудь.

— А докуда доставите?