Синдзи-кун и парадокс Абилина

— Линда-сан матерится. — задумчиво говорит Юки: — а мне все выговаривают.

— Потому что Линда-сан все вовремя делает. — вяло отвечает ей Акира, растекшаяся по дивану с бутылкой сливового сакэ: — читай атмосферу, ребенок.

— Одно это уже должно вас… как это по-японски? Насторожить. — продолжает Линда. Она сегодня в ударе. Прилетела из Токио с кучей инструкций от доброго дядьки Минору, только с трапа самолета сошла и сразу же к нам в убежище, а у нас тут команда деактивации биологической опасности работает. Хорошие специалисты, кстати, но жутко дорогие. За такие деньги, как мне кажется — мы могли бы новое убежище построить, а это просто камнями завалить и забыть о нем. Зрелище людей в костюмах высокой степени защиты Линду немедленно возбудило, и она потребовала собрания Высокого Дивана несмотря на то, что мы только от событий отходить стали. Поэтому особого энтузиазма в рядах это не вызвало, а в результате мы все сидим/лежим вокруг стола в разной степени обалдения и ступора, Юки вон — вообще носом клюет, испереживалась девочка. Иошико так и вовсе — дает откровенного храпака прямо на надувном кресле. Читосе смотрит на Линду стеклянными глазами, нечеловеческим усилием воли стараясь не зевать во весь рот. Майко пьет пиво и становится все веселей, на нее это все действует как-то неправильно, усталости у нее ни в одном глазу, она по-прежнему готова нести хаос и разрушение в этот мир. В комнате присутствует и Сакура, она спит на плече у Юки, видимо утомилась таскать чемоданы с людьми и оборудованием по мирам. В спящем виде она очень похожа на маленького ангела, не хватает только нимба над головой и небольших крылышек. Вот только наш «ангелочек» наводит легкий тик глаз даже на Линду-сан, а уж Линду-сан трудно чем-то напугать. Или удивить. Она и сама всех удивит своими теориями заговора.

— Каким образом оперативник подразделения «А» становится нянькой у прыщавого подростка? А?! Не думали?

— Нет у меня прыщей. — возражаю я: — не было в последний раз как смотрел.

— Это я для гиперболизации образа. — поясняет Линда: — не обижайся. Для сравнения и преувеличения тезиса. Вот смотри — она, даже у меня с ней проблемы были, она всегда атакует под неудобным углом, с ней биться — это головная боль для всякого. Хотя вроде и способностей не имеет. Ига-рю, однозначно.

— Я спать хочу. — жалуется Юки: — давайте все баиньки, а? Я даже до дома не доеду, прямо тут и усну.

— Действительно. — поддерживает ее Акира: — денек выдался насыщенный и не то, чтобы нам было неинтересно, какие ты там теории придумала, но поспать и в самом деле не помещает. Может завтра соберемся?

— Завтра поздно будет. — говорит Линда: — я вас надолго не задержу. И даже теорий строить не буду. Просто я задам вам вопросы, которые у любого здравомыслящего человека в голове должны возникнуть. Почему они у вас в голове не возникают — вот это загадка. Вот здесь и нужна теория. Мне лично кажется, что его кровь — снова кивок головой в мою сторону: — снижает критичность мышления и понижает уровень интеллекта. Как еще объяснить, что вы все тут голову в песок затолкали и задницы наружу выставили, думая, что вас за нее не схватят.

— Линда-сан сказала слово «задница». — восторжествовала Юки. Вяло так восторжествовала, едва-едва.

— Линда-сан сейчас тебе задницу надерет, если не прекратишь меня перебивать, детеныш. — парировала Линда: — и что у вас с ней? Грубит, перебивает… Акира?

— У нее кризис. — отвечает Акира: — не обращай внимания.

— Кризис у нее. Ей в организме тумаков не хватает. — ворчит Линда: — дисциплина быть должна а вы тут все распустились…

— Тут я согласна. — тяжело вздыхает Акира: — должна быть. — она произносит это с какой-то глубокой и потаенной тоской. Я вздыхаю вслед за ней. Дисциплины у нас в подразделении нет, хотя должна быть. Негласное правило, что все слушаются Акиру — изрядно пошатнулось в последнее время, в частности потому, что сама Акира с головой ушла в проект института, а там работы был непочатый край. Если учитывать, что она же осуществляла связь с гокудо, курировала Иошико с ее братцами и сестрицами из Лесного Лагеря, заведовала всеми финансовыми потоками и пыталась удержать в узде Юки — то становится понятно, что на поспать или хотя бы выдохнуть у Акиру времени не было. Пора распределять ответственность. Как-нибудь. Вывести Иошико и ее питомник юных дарований, источник постоянной головной боли — из-под прямого подчинения в отдельное подразделение. И пусть у Иошико голова болит. Просто выделять ей деньги и прочее — по запросу, как и положено во времена развитой бюрократии. Мысль о Иошико, сидящей за письменным столом и заполняющей заявку по всей форме, старательно высунувшей язык — рассмешила меня и я фыркнул.

— Это радует, что кому-то тут весело. — реагирует на меня Линда: — просто потому что тут твориться лютый пиздец и …

— А Линда-сан… — только начала свою речь Юки, как Линда метнула на нее такой взгляд, что Юки тут же поперхнулась словами.

— Ты что-то хотела сказать, детеныш? — спросила Линда и температура в комнате существенно понизилась.

— Э… да нет, Линда-сан, что вы. Извините, что перебила. — Юки встала, стряхнув с плеча сонную Сакуру и поклонилась: — пожалуйста продолжайте.

Линда некоторое время изучала лицо Юки, потом вздохнула и отвернулась.

— Дети. — проворчала она: — вы не понимаете. Вот самый простой вопрос — какого черта Нанасэ курировала Сина? Никакая теория — от биокострукта и голема до далекого родича Императора — этого не объясняет! Хорошо, допустим, что эта грубиянка — дочка Императора, а Син — голем Алой Стражи, который ее защищать должен. Тоже не сходится, они же только год как сюда перевелись, до этого в других городах жили. Не проще ли было приставить Нанасэ к Юки тогда? Ваши теории несостоятельны!

— Это твои теории. — поправляет ее Акира: — вот все о чем ты говоришь — твои теории. С самого начала. И про то, что Син — биоконструкт и про то, что Юки — дочь Императора, и про то, что Нанасэ на самом деле один единый уродливый слизняк из пятого измерения, а сама Нанасэ и ее сестрички — просто его щупальца в этом измерении. И о том, что земля на самом деле плоская, стоит на трех слонах и черепахе и приклеена скотчем.

— В самом деле, Линда-сан. — вмешивается в разговор Читосе: — мы и теорий никаких не строили никогда…

— Вот! Вот! — торжествующе тычет пальцем вверх Линда, которая обычно неэмоциональна от слова совсем. Обычно Линда — белокурая арийская бестия, хладнокровная и со стальным стержнем внутри — от копчика до затылка. Она и убьет кого-то — глазом не моргнув и артериальное давление у нее не поднимется ни на йоту. И голой по убежищу может щеголять спокойно и не краснеть совершенно. Но когда Линда начинает о своих теориях говорить — у нее на щеках появляется лихорадочный румянец, ее жесты становятся резкими, а речь — быстрой и местами почти невнятной. Наверное у каждого есть свои слабые места, думаю я, глядя на нее, ну нельзя быть совсем идеальным во всем. Линда вон, обожает тайны и заговоры искать. Такая у нее жизнь — полная приключений. Единственное, что царапает мое сознание — это тот факт, что в сексе Линда такая же безэмоциональная как и во всем прочем. Уж как я старался… но сейчас, глядя на ее вдохновленное лицо у меня начинает складываться коварный план… будь я мерзким старикашкой — я бы обязательно потер бы ладошки и засмеялся гнусным смехом, знаете так — хе-хе-хе.

— А вы не думали, почему у вас в ваших мозгах не возникает никаких теорий? Люди, сталкиваясь с необъяснимым и неизвестным — всегда задумываются и пытаются осознать, объяснить случившееся! А вы такие — Син может создавать кровавые тентакли — ну круто. У Сина сестра на самом деле оперативник «Антимагии» — ну нормально. Вы реагируете на мир неадекватно! — распаляется Линда: — и Мария-сан права! У Сина ни черта не Сигма-пять, Сигма-пять — это уровень регенерации. Он не целитель, он — восстанавливает организм, это совершенно другой уровень. И это вас всех расслабляет! Не будь его способностей, половины из вас тут бы уже не сидело, просто вспомните все моменты, когда вы на волосок от смерти были. Плюс неизвестный эффект импринтинга, который, кстати тут тоже воспринимается как само собой разумеющееся!

— Я думала над этим. — кивает Акира, неожиданно соглашаясь с Линдой: — тут мы как будто… стыдимся об этом говорить, что ли. Неловкая тема. Как и с … со всеми этими мероприятиями. Наверное зря, но так уж сложилось.

— Об этом нельзя молчать. И никто не стал бы молчать об этом при обычных обстоятельствах… хотя это уже психология и я могу и ошибаться. Но я хотела привлечь внимание к тому, что в вашем коллективе отсутствует критическое мышление в принципе! Вы живете как лист в ручье, брошенный в воду и плывущий по течению — зажмурив глаза и ожидая очередного подзатыльника от судьбы. В самом деле! — Линда выдыхает и садится на место, она нервничает.

— А я… соглашусь с Линдой-сан. — говорит Юки со своего кресла, поглаживая вновь уснувшую на ее плече Сакуру по голове: — она права. Мы и в самом деле не задумываемся.

— Это не потому, что у нас мышление отключилось. — объясняет Акира: — с критическим мышлением у нас все в порядке, я тесты проходила еще после первого раза. Тогда это меня очень волновало, так что тут все в порядке. Дело в другом. У нас нет времени и сил, слишком много событий происходит. Постоянно приходится принимать решения в состоянии цейтнота. Слишком много информации. Потому мы просто выключаем то, что не является срочным и не несет непосредственной угрозы. Так и плывем…

— Вот сейчас наконец выдохните и задумайтесь! — призывает нас Линда, похожая на уличного проповедника конца света и прочего Апокалипсиса: — здесь и сейчас! Первое — Син не то, чем он кажется. Син, извини, ты хороший человек, но доверять тебе и твоим намерениям, не установив до конца, что ты — человек, мы не можем.

— Не, вот с этим пунктом я могу поспорить. — говорит Читосе: — неважно кто он, я буду на его стороне, чтобы ни было. Вы можете что угодно говорить, но я свой выбор давно сделала. — она встает и подходит ко мне. Кладет руку на мое плечо. Я кладу свою ладонь поверх ее. Приятно, черт возьми. Вот стану совершеннолетним — и женюсь, ей-богу. И уедем с Читосе в Золотой Город, заведем себе толстого рыжего кота и чайный набор с фарфоровым драконом, как у старого Джиро.

— Согласна. — Акира тоже встает со своего места и становится рядом с Читосе и кладет руку на другое плечо: — я знаю, кто он. У меня были свои сомнения, и я даже хотела его убить, потому что никто так не ценит свободу выбора как я. Я знаю, какого это — когда такой свободы у тебя нет. Поэтому и я могу сказать, что это мой сознательный выбор. Мы — команда. А у любой команды должен быть лидер. И наш лидер — вот.

— Она же это несерьезно — насчет убить? — спрашиваю я у окружающих.

— Извините за отсутствие пафоса, вставать я не буду, в силу обстоятельств. — говорит Майко с места. Встать она и в самом деле не может, потому что у нее на коленях сидит наглый серый комок шерсти и мурлычет, перебирая лапками: — но я между прочим была самая первая, кто это сказала! Но если тебя, Линда это настораживает, то я могу сказать, что тоже могу набить Сину морду и покалечить его в любой момент.

— Она тоже это серьезно? — меня определенно настораживают садистские наклонности окружающих меня девушек. Определенно, надо брать Читосе и убегать жить в горы.

— Ты уверена в этом? — прищуривается Линда: — или ты просто тешишь себя мыслью, что свободна? Или просто ты знаешь, что он все равно восстановит себя и ты фактически не можешь нанести ему повреждений?

— А давайте не будем это проверять, а? — спешу вставить я. Я помню все эти эксперименты по поводу «я могу сломать ему грудину и пару ребер, а значит я не нахожусь под ментальным внушением».

— Вы посмотрите на себя. — говорит Линда: — вы уже зазомбированный боевой гарем! Вы хотите заслужить его хорошее отношение, у вас конкуренция за его внимание. Вы легко воспринимаете то, о чем еще полгода назад не было бы и речи!

— Хм. — рука Акиры на моем плече сжалась: — Линда-сан, иногда ты меня поражаешь. Ты же умная. Ты — невероятно сильная. Но дура дурой.

— Что? — теряется Линда, не готовая к такому повороту.

— Ты думаешь, что мы об этом не знаем? — говорит Акира: — все что мы знаем, это то, что мыслить логически и быть критичными эти чувства не мешают. А в остальном… мы принимаем все это как есть. Да, может быть, одной из способностей Сина является то, что он на каком-то глубинном уровне привязывает людей к нему, но я сомневаюсь. И даже если — пока он остается нашим Сином, не совершает поступков, которые бы противоречили моему моральному кодексу — я могу быть рядом с ним. Не зазнавайся, Син, это не потому, что ты такой хороший. Это просто мой выбор. Так что оставь наши отношения с Сином в покое, а то мы тебя доступа к телу лишим. Думаешь я не знаю, зачем ты приехала в такой спешке?

— Это разные вещи. И… ну хорошо. Ладно. — сдается Линда: — у меня нет цели разрушать отношения, я просто хотела, чтобы вы задумались. Согласна, пример не самый лучший… но все же дает понять, что в вашем восприятии реальности есть существенные лакуны.

— А можно я скажу? — спрашивает с места Юки и дождавшись утвердительного кивка Акиры, продолжает: — чушь это все. Тогда и я должна была к Сину испытывать все эти ваши чувства, а у меня их нет. У меня… — она кидает быстрый взгляд на Акиру и слегка краснеет: — у меня другие чувства. К другому человеку. И у Иошико тоже, я знаю, она Михо любит.

— Ябеда! — раздается голос Иошико, которая оказывается уже давно не спит: — взяла и сдала меня! А ты вообще к Акире-нээсан неровно дышишь!

— А мне Питер нравился, пока его Нанасэ не увела. — задумчиво говорит Майко: — все-таки хваткая у тебя сестренка, Син.

— Хм. — Линда задумывается, чешет затылок: — ладно, тут не склеилось. А может его сила в том, что он просто раскрепощает сексуальные инстинкты в целом и …

— Аматэрасу! — взмолилась Акира: — Линда, ты что, издеваешься? У нас и так нервный день был, еще и ты тут! Ты будешь тут эксперименты над нами проводить?!

— Все, все, все. — поднимает руки Линда: — признаю, была неправа… но подумать стоило. Хм… все хитрее чем я думала. Кстати, существует же какая-то зависимость между фазами Луны и настроением Сина? Нет? А ретроградный Меркурий? Хм… мне нужно собрать больше данных. Син — ты что сейчас делаешь?

— Ну… спать буду наверное. — отвечаю я. Вот во всем моя сила хороша, а только с недостатком сна ну ничего поделать не может.

— Как насчет парочки экспериментов на ночь? — поднимает брови Линда: — очень нужно для блага человечества. Всего человечества. — и она расстегивает пуговицу на блузке.

— Так! — вскидывается Читосе за моей спиной: — ему нужно спать, Линда-сан! Он и так… устал. И занят. Вот. Занят и устал. А ты приезжаешь из своего этого Токио и еще нам тут стресса накидываешь. Какие хорошие новости бы привезла.

— Какая жалость. — поджимает губы Линда: — я подожду. Завтра у тебя свободный день?

— Завтра он будет занят. — твердо говорит Читосе: — школа у него. И дел много.

— В самом деле. — задумчиво говорит Акира: — как-то одни дела у нас в последнее время. Надо бы и честь знать. Устала я как собака. Давайте на выходных в онсэн старика Джиро рванем.

— Это где ты карпов сварила? — уточняет Читосе.

— Не, там же просто пруд был и я уже за него извинилась. И даже немного денег выплатила. Не, есть у него частный онсэн, я договорюсь. Хватит уже совещания в этом унылом подземелье проводить, расслабимся наконец. А то так и кароси словить недолго. — говорит Акира. Я задумываюсь. Кароси — обычное явление для Японии этого мира, смерть от переутомления на рабочем месте.

— Согласен. — говорю я: — в самом деле… утомились все.

— Я за. — говорит Читосе: — только надо решить кто поедет. Некоторые… — тут она мечет взгляд на Линду: — даже не определились наши они или нет.

— Тоже за. — ничтоже сумняшеся кивает Линда: — внесу свой вклад в развитие командного духа. Я с вами, не переживайте.

— Мы и не переживали… — тихонько ворчит Читосе.

— И нас возьмите. — говорит Юки: — а то столько рассказов про эти ваши оргии в онсэнах, одни разговоры… а я с вами уже сколько и ни разу не было.

— А можно знакомую привести? Нет? Жаль. — грустит Иошико.

— На том и решили. — хлопает ладонью по столу Акира: — и все твои теории, Линда-сан там и послушаем. Под сакэ и пиво, да с якитори.

— Точно! — поднимает большой палец Майко: — я, когда с пивом, столько твоих историй могу выслушать! И еще свои рассказать!

Глава 7

POV Сатору Судзуки, нагрудный знак А716-48, лейтенант специальной штурмовой группы «Молот Ведьм»

Сатору потел над отчетом. Иногда в такие вот минуты он задавал себе вопрос — зачем он это делает? Нет, он отлично помнил, что был лучшим в армии, в специальном подразделении «Серебрянных Сегунов», что уволился из рядов с двумя орденами и знаком отличия, что всегда, еще с детства мечтал служить в полицейском спецназе, быть одним из этих парней в темной униформе со штурмовыми щитами и автоматами наперевес. И первое что он сделал, после увольнения из армии — подал заявление на вступление в Токийское подразделение полиции, в специальный отряд. Однако туда его не приняли — отказали без уточнения причин. Зато на следующий день ему позвонили из Канцелярии Императора и предложили службу в штурмовиках Инквизиции — как оказалось есть и такие. У Сатору, как выяснилось — был дар гашения магии. Небольшой, он заключался в том, что магические воздействия на него были ослаблены, и только. Процентов на сорок. Но этого оказалось достаточно, чтобы его взяли в ряды специального штурмового подразделения «Молот Ведьм». Название неофициальное, как обычно все начиналось с какой-то шутки, а вот теперь прицепилось и не отвертишься. За пять лет службы он навидался всякого, и боевой путь отряда был ничуть не легче, а кое-где и тяжелее чем у спецподразделений полиции или СКПУ. За эти пять лет он прошел путь от салаги, стажёра на побегушках, до ветерана и командира собственным взводом. Но к чему он так и не привык за все это время, так это к составлению отчетов. Как было хорошо стажером, думал он, сидя над чистым листом бумаги, никаких тебе отчетов, приехал с операции, поставил оружие в пирамиду, расписался в журнале сдачи и — гуляй на все четыре стороны. Сатору покосился на своего заместителя, Трэвиса, тот вовсю строчил свой отчет, заполняя листки убористым почерком. У Трэвиса проблем с отчетами не было, он в свободное время мемуары писал и с фантазией у него было все в порядке, а потому начальство очень ценило отчеты Трэвиса и постоянно делало замечания самому Сатору.

— Эй. — говорит Сатору: — ты уже закончил?

— Почти. — кивает Трэвис: — стандартная процедура же. Сработал датчик геолокации. Сработали по таймингу, который приписывает инструкция к объектам «Лев бен Бецалель» — то есть выждали, пока датчик не прекратит перемещения. Дальше действовали по стандартной процедуре… почти. На месте ни тела ни датчика не обнаружили, приборы перестали показывать местоположение датчика геолокации.

— Кхм… — Сатору прекрасно понимает что Трэвис сейчас валит с больной головы на здоровую. И это его «почти»… он попросту перекладывает ответственность на командира. Дескать, прямой приказ, все дела. А что ему было делать, если на месте обнаружился оперативник подразделения «А» высшего звена? Куда не кинь — везде клин. Инструкции такого не объясняли, по инструкции после того, как ты закатил в помещение с магами Святую Гранату — можно было брать их голыми руками. В подразделении все его бойцы были подобраны как раз по критерию высокой толерантности к взрывному гашению магии и обычно они просто заходили и надевали наручники на стонущих от последствий обезмаживания доходяг. А в этот раз — едва не полегли там все. Чертова «Антимагия», не могут по-человечески предупреждать что у них в районе операция, а потом он за них попадает под раздачу. Вот к бабке не ходи, его по головке не погладят. Ну и что, скажут что оперативник «Антимагии», вы сперва захватите его, да в наручники закуйте, а потом будем разбираться, как и положено по инструкции. А не ведите переговоры на месте, меряясь полномочиями как два подвыпивших мужика — членами. Кстати об этом… он посмотрел на Трэвиса еще раз. Толкнул его локтем.

— Чего тебе надо, командир? — ворчливо спрашивает заместитель.

— А ничего так эти из «Антимагии», да? — задает вопрос Сатору.

— Я не смотрел. — бурчит Трэвис: — почти. Но, если бы смотрел, то да… вполне себе. Правда некоторые слишком уж молоденькие на мой вкус, вы японцы со своим возрастом согласия… у нас в стране за такое сажают.

— Эта, которая у них главная — даже не прикрывалась. — говорит Сатору, мысленно радуясь возможности прекратить писать отчет и выдумывать формулировки: — а сиськи у нее какие… и не висят. Ну то есть торчат вперед как дирижабли какие. А она на меня идет, как бульдозер со своими сиськами. Ей-богу, думал, что сейчас сосками своими проткнет.

— Сиськи… — хмыкает Трэвис, отрываясь от своего отчета: — да разве это сиськи. Там дальше была девица, тоже голая — вот там сиськи. И там действительно встает вопрос о физике этих сисек — ну не могут такие вот объекты так стоять. Гравитация же. А они наверняка тяжелые.

— А говоришь — не смотрел… — ухмыляется Сатору: — а что твоя Мичико скажет, если узнает как ты на голых баб пялишься?

— Ничего не скажет. — улыбается в ответ Трэвис: — потому как подписка о неразглашении. Ты вон, пиши лучше, а то твой прошлый отчет майор грозился в унитаз спустить, а тебя переписывать заставить. И вообще… — он откладывает ручку в сторону: — если за что меня Мичико и ударит по голове, так это не за то, что я на них пялился, а за то, что я примерно представляю, что там было…

— В смысле? — Сатору тоже откладывает ручку в сторону. Времени у них вагон, пока не напишут — домой не пойдут, так что можно и перерыв сделать.

— Ну вот смотри. Там было восемь девушек и один парень. И кот.

— Кот? — Сатору не помнил никакого кота.

— Вот только не говори мне, что ты кота не видел. Серый такой. — Трэвис зажмурился и продолжил: — это же классическая постановка эротической фантазии, описанной Роджером Авилом в семьдесят пятом — «Шестнадцать ног, один мужчина и кот». Странно встретить у вас в глуши поклонников таланта Авила, это произвело на меня впечатление.

— Вы американцы все извращенцы. — говорит Сатору: — еще и кота туда же! Зоофилия?

— Ничего ты не понимаешь. — отвечает Трэвис: — кот там только в качестве антуража. Как контраст между сексуальным влечением человека, превращающегося в одержимого страстью зверя и вселенским спокойствием животного, взирающего на все это с жалостью и пониманием… — Трэвис смотрит на лицо Сатору и машет рукой: — да что я с тобой… ты ж не понимаешь ничего.

— А ты объясни нормально, я и пойму. Что они с бедным животным там делают? Ну ладно, девушки, ладно парень, хотя жалко паренька, все-таки их восемь… но кот?

— Вот смотри — у тебя когда-нибудь была девчонка с котом? Чтобы у нее в квартире именно кот был, не собака, не хомяк, а кот? — пускается в объяснения Трэвис.

— Была. — кивает Сатору, припоминая Момо-чан. У нее был такой рыжый и наглый кот, который всегда норовил нассать ему в обувь.

— Ну. Так ты припомни его взгляд, когда вы любовью занимались, помнишь? Он такой — презрительный и надменный, как будто кот выше всех этих ваших нелепых телодвижений…

— Думаешь? — Сатору попытался вспомнить взгляд кота, но потерпел неудачу. Он и Момо-чан-то с трудом мог вспомнить, не то, что выражение взгляда кота: — я не помню. У меня были другие … кхм… задачи в тот момент.

— Вот если у тебя еще будет девушка с котом — ты обрати внимание. — советует Трэвис: — это невероятный экзистенциальный опыт. Хотя, откуда у тебя девушка, командир, кому ты нахрен нужен.

— Но, но, но! — поднимает палец Сатору: — я молод и все еще красив, у меня могут быть сотни девушек! Таких, как эта, из «Антимагии»… или ее подружки.

— Меня вот больше угнетает тот факт, что у того паренька уже есть и эта из «Антимагии» и все ее подружки… — задумчиво говорит Трэвис: — а ему на взгляд и восемнадцати нет еще.

— Откуда мы знаем, может быть эти из «Антимагии» его держат на положении раба и проводят на нем свои гнусные сексуальные эксперименты? — предполагает Сатору.

— Глядя на них — я бы согласился. — отвечает Трэвис: — может и пожил бы недолго, но ярко. А ты?

— И я бы согласился. — вздыхает Сатору, вспоминая соблазнительное тело оперативника высшего звена подразделения «А».