Кристина против миллиардера

Мой возглас буквально повис в воздухе, и, признаться, я уже ожидала услышать: “Ну и гуляй на **р, недотрога. Уволена”. Но вместо этого прозвучало задумчивое:

— Хгм… Окей. Понял, работай дальше. Типа сильно гордая. — Губы Орехова изогнулись в некрасивой улыбке.

— Типа да, — отозвалась я. — Так вам греть ужин?

— Мне бы постель кто согрел. А раз за этим не к тебе, то вали уже с глаз моих долой, чтобы я тебя до утра не видел.

И что я сделала? Правильно, свалила.

Слушая бормотания вслед.

— Что ни баба, то беда. Гордая она, бл**ть.

* * *

Меня трясло еще несколько часов, в течение которых я не могла уснуть. Перебирая в голове все случившееся, я смотрела в одну точку и ждала неприятностей. То казалось, что в коридоре слышны тяжелые шаги Орехова и он идет завершить начатое. Уложить меня в постель. “Я мужик, а ты баба”, — вспомнилось вдруг, и по телу побежали мурашки ужаса. Потом, стоило прикрыть глаза, как за окном раздался подозрительный треск. Пришлось его закрыть наглухо.

Затем оказалось, что Терминатор все-таки пробрался в нашу с Максимкой комнату еще до того, как я заперлась. И узнала я об этом по громкому внезапному храпу, раздавшемуся — внимание — из-под моего одеяла! Этот наглый пес спал у стенки, и на все мои старания его пробудить отвечал тихим рычанием.

В довершение всего у меня снова разболелась поясница, так что пришлось пить обезболивающее.

Тревожный сон, в который я все-таки провалилась, сменился будильником.

— Мам? — на соседней кровати заворочался Максимка.

— Спи-спи, еще рано, — ответила я, осторожно поднимаясь и стараясь не разбудить еще и пса, нагло пробравшегося ночью ко мне под бочок.

Тихонько одевшись, я вышла из комнаты и… замерла. Что делать дальше — не знала. Готовить ли завтрак? Начинать уборку? Или собирать вещи, будить сына и уходить?

Ответ оказался на поверхности — идти нам с Максом было некуда, потому ноги сами повели меня на кухню.

Я приготовила завтрак для начальства и накрыла на стол, дожидаясь появления Орехова, как решающего суда над заключенным под стражу. Помилует или на каторгу? Вот в чем вопрос.

Артем Дмитриевич появился с небольшим опозданием, что было на него совсем не похоже. Он морщился, тер виски, недовольно сопел и настороженно принюхивался к еде.

И вот, когда я уже сгрызла все ногти, стоя за углом и представляя, как Орехов вскакивает и требует подать ему новую кухарку, он меня позвал.

— Кристина, — раздался сиплый шепот от стола.

— Я здесь! — отрапортовала, появляясь из-за его спины.

— Зачем так кричать? — пригибая голову, возмутился Орехов. — Как ненормальная. Не видишь, что ли? Человеку плохо! Дай мне этот… как его?

— Топор? — ляпнула я намного раньше, чем успела подумать.

Слово — не воробей. Соскользнув с губ, оно несется дальше, рождая страшные последствия. Вот и в моем случае Орехов был настроен решительно.

— Борзеешь! — сказал он, качая головой. — То невинную мышку строим из себя, то… у-у-у…

— Аспиринчик? — На этот раз я вспомнила верное слово.

— Давай же! Сил моих нет…

Так быстро я еще никогда не бегала, даже в школьные годы. Сунув работодателю лекарство, подала водички и мило улыбнулась в ответ на хмурый неодобрительный взгляд.

— Спасибо, — сказал Орехов с таким лицом, будто у него что-то застряло в самом мягком месте и он с трудом выносит эту боль. — Свободна.

У меня упало сердце.

— Насовсем? — уточнила, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Вы меня…

— Я прошу тебя уйти с глаз долой, — массируя виски, кивнул Артем Дмитриевич. — Неужели дел больше нету? Иди там, блин, зерно перебери, что ли. Придумай что-то. Только не беси. Я подыхаю…

Услышав такой ответ, я не смогла сдержать счастливой улыбки. Не уволена! Счастье есть!

— Чего ты скалишься? — не понял Орехов. — Садистка, что ли? Говорю же, мне плохо.

— Нет-нет, простите. Это… я решила, что вы меня… — умолкнув, посмотрела на несчастное лицо Артема Дмитриевича и, поддавшись инстинктам, шагнула к нему, протягивая руки вперед: — Можно? Я умею делать массаж. Не профессионально, но голове может стать легче. Честное слово. Но если вы…

— Меньше слов. — Работодатель закрыл глаза и молча ткнулся лбом в мою ладонь.

Я подошла совсем близко. Запустила пальцы в его волосы. Двигаясь от висков к затылку, остановилась там и плавными движениями подушечек больших пальцев принялась медленно подниматься назад.

— Мм, — мурлыкнул Орехов, наклоняя голову и укладываясь на сложенных друг на друга руках. — Боги-иня.

Улыбнувшись, я покачала головой, мысленно повторяя себе, что все мужчины одинаковы. Богатый ли, бедный — все они хотят одного: вкусной еды, хорошего массажа и внимательного слушателя. Конечно, опыт в близком общении у меня был очень мал, зато насмотрелась за свою жизнь всякого.

— Вот и все, — сказала, последний раз проведя по волосам начальства. — Легче?

Орехов обернулся.

Скользнув по мне взглядом, он ухмыльнулся и ответил:

— Это даже лучше, пожалуй.

— Лучше? — не поняла я.

— Угу. Но и про вчерашнее… Я от своего предложения не отказываюсь. Если захочешь — тоже помогу, чем могу.

Он развязно подмигнул, а я покраснела.

— Вижу, вам и правда полегчало.

Артем Дмитриевич поймал мою руку, прежде чем я успела уйти. Чуть сжал запястье, потянул на себя. И поцеловал внутреннюю сторону, там, где слушают, бьется ли у человека пульс. Мой можно было услышать за сотню метров, так громко застучало сердце.

— Спасибо, Кристина, выручила. — Орехов так же быстро отпустил меня. — Занимайся делами. Сегодня я приеду на обед. И после тоже буду дома. Приедут соискатели на должность садовника и горничной. Так что, если повезет, скоро тебе станет легче справляться со всем этим.

Он обвел глазами дом и приступил к еде.

Постояв еще пару секунд рядом, я ушла, с негодованием растирая ладонью место, горящее от неожиданного поцелуя.

Глава 9

Артем

Аппетит приходит во время еды, а азарт в процессе охоты…

Не “такая” она, блин. Гордая.

Для моего вчерашнего пьяного мозга это прозвучало как вызов. И пофиг, что она всего лишь домработница.

Да что она вообще о себе возомнила?

Завалить ее в постель теперь было делом принципа.

И даже когда я проснулся утром с головной болью, ничего из этих безумных мыслей никуда не выветрилось.

И я решил, что нужно открывать сезон охоты — увлекательного процесса выманивания, выслеживания зверя, а после одного меткого выстрела и победы!

Пиф-паф! И горничная готова. Фигурально выражаясь, конечно.

Правила новой игры Кристина восприняла уже куда более благосклонно. Даже расщедрилась на массаж головы, а после краснела от невинного поцелуя в ладонь.

Это заставило меня предвкушать, а еще разрабатывать дальнейший план. Ну или импровизировать по возможности.

Я был уверен, что рано или поздно Кристина сдастся. Другой вопрос, на хрена вообще все эти усилия ради прислуги?

И ответ был простым: да потому, что мне так хочется.

После завтрака я уехал на работу один на собственной машине, без Сергея. Несколько часов пробыл в офисе и занимался новым крупным контрактом с поставщиком из Китая. Сделка могла принести мне большие деньги, поэтому упускать ее я не собирался. Собственно, потому вчера и напился в ресторане, пробивая зеленый коридор с одним из представителей таможни. Деловые встречи — они иногда именно такие, до пьяного угара…

В полдень мне позвонил Денис, помощник, напомнил, что к обеду в дом приедут соискатели на должность садовника и горничной. Можно подумать, я мог забыть сам.

Однако в итоге московские пробки все же внесли коррективы в мой график, и обратно в свою обитель я добрался только к четырем часам дня вместо двух.

Там меня уже ждали, если так можно было выразиться. В сторожке у Сергея, потому что на территорию он никого не впустил, вместо пяти кандидатов сидел один: лет сорока, аккуратно одетый мужчина и коротающий время за чтением какой-то книжонки.

Я смерил его взглядом, а после обратился к Сергею.

— А остальные где?

— Ушли полчаса назад. Последний рейсовый автобус из соседней деревни отходил, вот они и побоялись, что до Москвы не доберутся.

— А этот? — Я кивнул на мужичка.

Сергей пожал плечами.

— Понятия не имею, но пришел он вместе со всеми пешком, а вот уходить отказался.

— Ладно, — махнул рукой я. — Пусть к дому идет, так и побеседую с ним.

Пока Сергей отправился к потенциальному садовнику, я двинулся в сторону особняка. Прежде чем собеседовать кандидата, хотелось переодеться.

В коридоре меня встретила Кристина. Так же, как и вчера, она вышла мне навстречу, поздоровалась и спросила, когда и где накрывать на стол.

Я смерил ее долгим взглядом. Все же красивая зараза, даже в полностью закрытой до горла кофточке и переднике, а уж какая вчера была в том тонком халатике, и передать словами сложно.

— Повремени с едой. Разве что чай в гостиную подай. Приехал, возможно, будущий садовник, я бы хотел с ним вначале побеседовать, а уже после обедать.

— Хорошо, — послушно отозвалась женщина, однако что-то в тоне ее голоса мне не понравилось.

Будто говорила, сцепив зубы. Это еще что за новости?

Домработница развернулась и пошла на кухню, медленно, держа спину неестественно ровно. Я даже нахмурился.

Готов поклясться, раньше походка этой строптивицы была более изящной.

Но выкинув эти мысли из головы, я поднялся в спальню, там быстро сменил одежду, а когда спустился, то в гостиной меня уже ждали.

Выяснилось, что мужчину звали Михаилом, бывший военный, прошел чеченскую, заработал там несколько пулевых и инвалидность из-за сложного перелома ноги.

— Понимаете, Артем Дмитриевич, — рассказывал он. — Я человек простой, есть пенсия военная, но сущие копейки. Едва хватает, а работать я всегда любил. Вырос с дедовским огородом в деревне, про растения знаю много, про кусты всякие. Уверен, справлюсь.

А вот у меня такой убежденности не было. Садовник — работа тяжелая, а тут инвалид, да еще и немолодой.

— Объемы работы большие, — начал я, не желая так сразу прогонять бывшего военного. Как ни крути, а к этой касте я всегда испытывал уважение. — Сад сложный, плюс ландшафтный дизайн, который необходимо поддерживать. Это не считая зимнего сада в другой части двора, там много экзотических растений.

Лицо Михаила начало мрачнеть, он уже понял, к чему я веду. Оставалось только вежливо расстаться. Для себя, правда, я решил, что раз автобусы уже не ходят, то попрошу Сергея отвезти бывшего вояку до города на автомобиле.

В этот момент в гостиную вошла Кристина. Она несла заказанный чай на подносе. Шла медленно, будто едва переставляла ноги, а красивое лицо было бледным и напряженным.

Я нахмурился, и даже выражение Михаила стало недоуменным.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Все отлично, не переживайте, Артем Дмитриевич, — едва слышно отозвалась Кристина, и дойдя до стола, немного наклонилась, чтобы опустить поднос.

В следующий миг ее руки ослабели, чайник с двумя чашками соскользнул на столешницу, разбиваясь сотней осколков и расплескивая кипяток по полированному дереву.

— Ай! — вскричала Кристина и схватилась за собственную поясницу.

В ее глазах мелькнул ужас за разбитый сервиз и смешался с гримасой боли на лице.

Первым опомнился Михаил. Вот вам и инвалид. Он подлетел к девушке и помог ей сесть на диван.

— Что с вами? — спросил он. — Вам плохо?