Помоги проекту - поделись книгой:
Но тут она начала снимать блузу, видно, специально, чтоб Дан об отце и думать забыл, целиком его вниманием завладела.
— Отец… — Дан даже на треть не был на разговоре сосредоточен, следя, как Юля, точно дразнясь, медленно позволяет ткани упасть с ее плеч и спины…
И сама в него через плечо с каким-то напряжением глазами стреляет. Ждет реакции.
Цветок.
Лотос…
Настолько же изящный, прозрачный и нежный, как и все работы Веталя на ее теле. Такой же утонченный, как сама Юля… Прямо над позвонками распустил свои эфемерные лепестки, чуть выше лопаток. Невыносимо красивый! Точно, как его Юля.
Символ чистоты и совершенства. А еще возрождения…
Дан достаточно долго покрывал себя татуировками, чтобы для многих знать подоплеку и смысл, который вкладывается.
Но что хотела сказать Юля, нанося такой узор на свое тело? Просто так? Или новое послание ему, которое Дан еще просто не понял?
— Красиво… — голос сел и вышло хрипло.
Как-то зачарованно наблюдал, как Юля шагнула под душ, и по ее коже заструились прозрачные потоки воды. По всем тем меткам и рисункам, которых хватало, особенно, если знать, где смотреть…
Черт! Нет сил у него терпеть!
Прям в голову шибануло! Быстро расстегнул сорочку, сбросив вместе с пиджаком на Юлькину одежду. И, наплевав на все, не удержавшись, шагнул к ней, даже не сняв брюки. На фиг! Пусть мокнут!
Обхватил ее бедра так, что руки накрыли тазовые кости. Ладони, аккурат, легли на тату в виде… мужских пальцев, вечно обхватывающих ее бедра — его, Дана отпечатки, чаще всего скрытые под кружевом белья. Веталь их долго срисовывал и на коже Юли обводил когда-то… Навсегда на ее теле, чтоб и вопросов не возникало, кому принадлежит! А Юлька до сих пор возмущается и спорит!
Ему всегда было интересно, как она другим объясняет этот узор? Или, в своей привычке, посылает всех на х*р?
Он сам именно так и делал. Да, она тоже ему свои «отпечатки» поставила.
Но Дан никогда у Юли не спрашивал. Не хотел слышать о других мужчинах… Удавить готов был. И ее, и тех, кого допускала к своему телу назло ему! Но Юльку, ладно, откачал бы потом — самому нужна, чертовка… Хотя, если честно говорить, он ей тоже часто назло по сердцу и душе топтался до кровавых ран, так что…
— О*ренительно красиво, девочка моя, — прошептал на ухо Юльке, обнимая ее. Не обращал внимания на льющиеся на них сверху потоки горячей воды.
Оба уже с ног до головы мокрые.
И грудью ощутил, как у нее дрожь по позвоночнику пошла.
Юля подалась назад, прижавшись к нему сильнее, как-то так выдохнула… почти с испугом. Его руки скользнули по ее телу вверх, обхватив грудь, которая привычно и по-родному, идеально легла в его ладони. Растер этих чертовых птиц, которым и не думал давать свободу…
— Так что твой отец хотел? — кажется, она отчаянно пыталась не поддаться возбуждению, вновь вспыхнувшему между ними, словно лесной пожар. Заговаривала? Ну и ладно, Дану не жалко. Если подумать, он и ночью никуда не торопился.
— Хочет, чтобы я тебе помог компанию на плаву удержать, пока ему плохо, — хмыкнул, прихватив легко губами ей ухо.
— Честно?! — неожиданно для него, вдруг с настоящим восторгом охнула Юля, резко повернувшись к нему лицом. Глаза в глаза.
Она и правда рада?!
Дан растерялся.
— Он тебя в компанию позвал, Дан? Это же нереально круто! — Юля, кажется, забыв о том, что злится на него и «за кого-то там, б*я(!), куда-то собралась», привстала на носочки, с силой обхватив его шею руками. Рассмеялась действительно довольно как-то. — Это здорово! Наконец-то! Ты с самого начала должен был быть в команде, Дан! — прижалась сама к его рту горячими и влажным от воды губами…
А его… порвало просто.
Окей. Слишком много всего. Термоядерный коктейль из эмоций, которые и в уме анализировать не хотел. Потому ли сорвалось с языка то, о чем только что думал, но никогда не говорил?
— А жених что о твоих татуировках думает, а, малая? — чуть отклонился, словно оттолкнул ее губы, прерывая этот нежный поцелуй, который слишком много вытягивал с илистого и мутного дна той помойки, что у него за душу была… — Как ты им всем это объясняешь?
Юля дернулась. Вновь, как от удара…
А потом, неожиданно для него, вот правда, проморгал, озабоченный придурок (!), размахнулась и с силой залепила ему пощечину! Из-за воды вышло ощутимо больно.
Ни фига себе!
Дан растерялся. Разжал руки.
А она тут же использовала это, выскочив из душа.
— Пошел ты на х*р, Дан! Сволочь! — огрызнулась с обидой, с гневом… и со слезами. — Ненавижу!.. — захлебнулась плачем. Опять, бл***…
Отвернулась от него, сжалась вся, словно это он ее избил, скукожилась. Как-то гротескно проступили сквозь кожу позвонки и линии татуировок, очертили ребра…
Блин!.. Руки сами сжались до хруста в суставах! Как ему хотелось поверить ей! До дикого, пещерного воя в горле, до кислоты, обжигающей кишки изнутри! Но ведь сам видел когда-то, да и рассказали немало…
Юля же, не ожидая, пока он очухается, схватила свою пижаму и выскочила в коридор, натягивая одежду прямо на мокрое тело и захлебываясь слезами, которые ему не хотела показывать.
Это он лучше всего умел, по ходу, — заставлять ее страдать. Хотя тут у них ничья. Оба мучают друг друга капитально.
— Юля! — вышел за ней, схватив первое попавшееся полотенце, вытирая воду с головы и лица.
И по фигу, что на каждом шагу оставляет на полу лужи от мокрых брюк.
— Выход сзади! Дверь захлопни! — рявкнула, не поворачиваясь.
Даже не остановилась, натянула футболку и пошла в кухню. Он, ясное дело, проигнорил «совет» и за ней двинул.
— Пошел вон из моей квартиры, Дан! — взбешенная замерла на пороге кухни Юля, уперев руки в бока. А он оторопел немного.
Его футболка… старая. Господи! Сколько же лет назад Дан ту носил?! Уже и песни этой группы забыл, эмблема которой поперек на черном фоне неоном… Ворот растянут, на нее велика и сейчас… А он ведь и теперь до последней секунды помнит, когда и как впервые на Юльку эту футболку натягивал…
Зачем до сих пор носит? Спит в ней? Почему он раньше не замечал?
— Юля…
— Нет! Все! Хватит! Я так больше не могу!! — закричала она, уперев ладони ему в голую грудь, не позволяя ни спросить, ни что-то ей попытаться сказать в свое оправдание.
Дан понятия не имел, как сюда попал и, главное, какого хр*на вообще приехал на эти дебильные соревнования? То есть, разумеется, Богдан был вменяем, и никто его силой не тащил. Но…
Ладно, он сам вызвался. Непонятно, с какой радости не послал отца на фиг, когда тот попросил его поехать, «поддержать» Ким. Сам отец и мачеха не могли, потому как их вчера внезапно пригласили на юбилей мэра, а от таких приглашений, ясен пень, не отказываются.
— Ким нужна поддержка, хоть она и делает вид, что ей все ни по чем. Но ты же понимаешь, Богдан… Тем более у нее и День рождения скоро, для девочки это важно. А нам никак не поехать… — отец смотрел на него как-то неуверенно, да и говорил, словно вымученно.
Не привык просить. А может, и не рассчитывал, что Дан ему одолжение сделает.
Он и не хотел. И по фигу ему было, что там «девочка» чувствует! Его собственные эмоции родному отцу всегда по барабану были. «Ты мужик или кто? Зубы сжал и паши, пока лбом не проломишь стену и не добьешься того, что тебе надо»… Такие ответы он слышал на любые жалобы или просьбы о помощи с первого класса. С того времени, когда мать бросила их обоих, и Дана, и отца, укатив с любовником в Италию…
Богдан хорошо урок отца усвоил, принял его тактику.
Так с чего это Дана должны чувства «сестрички» волновать?! И с какой-такой придури батю эмоции Ким волнуют? Перед падчерицей выпендриться хочет? Показаться лучше, чем есть? Или девка потому что? Надо пожалеть, в отличие от родного сына?..
Но, ладно. Дану все равно заняться было не чем. Марина ему с утра мозг попыталась выносить, еще и намекнула, что хочет «определенности»… Какая, на х*р, определенность?! С кем?! С ней?! Пффф…
Тем более он сам еще не знает, чем по жизни заниматься хочет?! Кроме как батю доставать, ясное дело… Но в этом Дан был настойчив и упорен, как отец и учил.
И гонок сегодня не было. Так что «Ок», все равно это могло оказаться забавней, чем тупо накачиваться пивом или чем покрепче в компании пацанов.
— Хорошо. Гляну на эти ваши танцы, — передернул Дан плечами, демонстративно прикурив сигарету. Прямо в кухне, не выходя на балкон, хоть батя и бесился из-за этого всегда.
И сейчас глянул мрачно. Но промолчал.
— Спасибо, сын. Я отблагодарю, — вот и вся реакция. — Вот пропуск. Там и адрес, и время указаны. Спасибо…
Аж заело, блин! И чего это для него так падчерица важна и ценна? Или перед новой женой «идеальным» показаться хочет? Ну-ну…
Проследив, как батя вышел в коридор, Дан все-таки пошел на балкон, самому не охота прованивать всю квартиру, если честно.
С Ким он за эти недели старался как можно меньше пересекаться.
Не то чтобы избегал, но… хорошо, Дан сам не знал, что на него тогда нашло. С какой придури полез целовать эту малявку? Хотел проучить? Тупой метод, ведь сам понимал. Что и кому он доказал этим? Себе — что у «сестрички»-то, оказывается, обалденная фигура под всеми этими толстовками и шароварами, в которых Юлька вечно ходила? Это да, прям всем телом прочувствовал. Причем прошибло Дана так конкретно, как не думал и не ждал, когда понял, что и Ким отозвалась в его руках чистым огнем. А еще такой растерянностью и удивлением, будто ни разу не целованная, блин! Во что верилось не особо, учитывая тусовку, где Юлька вечно терлась.
Хотя… Может, и правда не особо искушена сестричка? Уж больно ошарашенной и сбитой с толку выглядела. И так неприкрыто на него отреагировала… Да и сколько ей? Только исполнится восемнадцать через неделю. Не все же торопятся с девственностью расстаться в шестнадцать. Ей-то не надо было доказывать никому, что Ким — «мужик».
Но, блин, Дана зацепило. Эта искренность и отдача. И отсутствие расчета в глазах, который Маринка, да и другие, никогда до конца спрятать не могли. С такими бабами, выходит, общался, которым всегда что-то нужно было от Дана. И не в деньгах суть, расчет, он разный бывает. А тут… просто огонь!.. Страсть, словно и не до конца ею осознанная и управляемая тем более. Даже с испугом.
Так, ладно. Лирику в сторону.
Затушил окурок в пепельнице в виде черепа, Гена когда-то прикольнулся, подарил. Нашел о чем думать, блин! Вот не о чем больше, что ли? Лучше бы прикинул и просчитал вариант с интернет-магазином по спортивным добавкам, так и так этим по факту занимаются. Правда, пока больше для своих, но есть же вариант и выходы за границу, чтоб нормально развернуться. И перестать уже целиком зависеть от отца, а не только на гонках деньги поднимать…
Вот этими просчетами и займется вечером, как приедет. А пока надо таки переться на эти соревнования, раз уж пообещал.
«Сестричку» поддержать…
Она глазам своим не поверила, когда увидела, кто громче всех кричит и свистит в их поддержку с трибуны зрителей. Дан?! Что он тут делает? Еще и этого друга своего притащил, Генку, что ли?
По правде сказать, Ким даже поначалу решила, что у нее глюки и она видит то, чего ну никак не может быть… Собственно, она никого из своих уже и не ждала на трибунах, мама ей ясно и доходчиво объяснила, что приглашение мэра никак нельзя упустить. Никакой хип-хоп и рядом не стоит по значимости. Не дура, понимала.
И тут Дан… Вот его она точно и в грезах не мечтала здесь увидеть… Хотя грезился ей «братик» немало за эти дни. Да вот только в реальности… она его почти и не видела уже несколько недель. И вдруг он орет во всю глотку на трибунах «Давай, Ким! Вы лучшие!»
Что за фигня?!
А его друг вторит: «Вперед, Файеры!»… Их команда, в смысле.
Эйфория еще после танца голову кружит. Адреналин по нервам, как наждак, вся кожа в мурашках. И такой подрыв! Мама дорогая! А тут еще и Дан… Все, контрольный, в голову. Ким сама не поняла тот момент, когда как-то в голове «повело» непонятным и необъяснимым восторгом. Слишком много она об этом парне в последнее время думала, хоть и старалась сосредоточиться на танцах. И он явно оценил.
Ну что сказать, они, конечно, старались. И станцевали шикарно, это подтверждали бурные овации всех остальных зрителей, собравшихся во Дворце спорта… Но у нее вдруг сердце бешено забилось в груди именно потому, что увидела Богдана, поняла, что он за их танцем наблюдал, что ему понравилось…
Ну, иначе не орал бы так, верно же?!
— Это чьи?! — с довольной усмешкой, одобрительно хлопнув каждого по плечу, поинтересовался Санек, когда они уходили с танцпола, освобождая место следующим участникам. Кивнул в сторону все еще орущих и свистящих великовозрастных придурков.
Было видно, что друг очень доволен выступлением и реакцией зала. И явно рассчитывает на призовое место.
Юля тоже на то рассчитывала, если честно.
— Мои, кажется… — чуть смутившись, отозвалась она, хотя и так же ясно.
Горло свело нервным спазмом, когда дошло, что ей через три выступления выходить в сольное. И Дан увидит этот танец… который весь про него. И им же пропитан…
Поймет? Или даже не догадается?..
— Это мой сводный брат с другом, — пояснила всем сразу, когда друзья уставились на нее удивленно.
Особенно Виталий… Даже нахмурился, сразу стал мрачным. Хотя и Санек почему-то нахмурился, еще раз глянул на трибуны. Юлька не поняла, что вызвало такую реакцию. Но друг уже расплылся в широкой улыбке, пока все рухнули на скамейки и добрались до воды.
— Молодец, что такую команду поддержки притащила, Ким.
— Ага, вот тебе с братом свезло, — присвистнула Валя, жадно глотая воду из бутылки. И нет-нет, а стреляла в ту сторону глазами, хотя и на Санька косилась, как всегда. — Познакомишь? — протянула с явным намеком на заинтересованность.
Пыталась Сашку заставить ревновать? Так тот даже не услышал, кажется, о чем-то говорил с одним из кураторов школы. А вот Юлька вдруг внутри подозрительный всплеск злобы и гнева ощутила.
— Вряд ли, — буркнула, спрятавшись за своей бутылкой. — Он, вероятней всего, уйдет до конца, — брякнула первое, что в голову пришло.
И почему-то стало еще неспокойней от того, как остальные девчонки поглядывали на трибуны, явно рассматривая Дана, а вот Виталий в упор на нее смотрел, тоже недовольным взглядом.
Ну что ему-то от нее надо?!
Друг вчера «официально» предложил ей стать его девушкой… А Ким малодушно попросила дать ей время подумать. Хотя обоим ясно, что думать у нее и так было предостаточно времени. И Виталя явно обиделся. Но и не послал ее подальше. Кивнул. А теперь так смотрел на трибуны через прищур, словно тут же понял, что… точнее, кто заставляет Юлю «думать». Только не так же все! Дан ее и не замечал в последние дни.
Поделиться книгой: