Джейн

Утром следующего дня она встала бойкая и решительная. Умывшись холодной водой, посмотрела на свое отражение в зеркале и недовольно сморщила носик. От вчерашних рыданий веки припухли, четче подчеркнув разрез глаз. Недовольно фыркнув своему отражению, девушка прошла на кухню. Быстро позавтракав, чмокнула бабушку в щеку и побежала одеваться.

Нора, полночи переживающая за внучку, ждала каких-нибудь очередных сюрпризов. Но оказалось, что та с утра пребывает в приподнятом настроении. От сердца старушки сразу отлегло – значит, пронесло. Вот и ладненько, вот и хорошо, повторяла она сама себе.

Но только, как потом оказалось, ладненько не получилось. Окончив первый курс медицинского, Джейн перевелась в другой институт, решив идти по стопам родни по папиной линии.

Нора вначале только руками всплеснула, узнав о переводе:

– Ты глянь на себя, худющая, талию можно руками обхватить. Хорошо, что хоть грудь моя, а так смотреть не на что.

– Бабуш, да как ты такое можешь говорить, – возмущенно отвечала Джейн, поглядывая на грудь бабушки шестого размера. – У меня всего третий.

– Вот родишь – и аккурат станет, как у меня. Хотя, может, и нет, фигурой ты вся в мать, а я в покойного отца

– Так откуда у твоего отца грудь? – не сдавалась Джейн, едва сдерживая улыбку.

– Груди у него, конечно, не было, а вот фигурой я вся в него. Значит, в их роду женщины все были с большой грудью.

– Бабуш, – уже ласковее обращалась Джейн, – а почему ты все время сравниваешь нас с умершей родней?

– Да кто его знает. Старею, наверное.

Нора обхватывала внучку своими крепкими натруженными руками и притягивала к своему тучному телу. Джейн впитывала запах бабушки, наполненный утренним кофе и выпечкой и, улыбаясь, прижималась к ней еще крепче.

***

Душа Джейн трепетала в предвкушении первой встречи с новыми однокурсниками. Девушка старалась не вспоминать последний разговор с Никой, ее губы, растянувшиеся в две тонкие линии, раздутые от гнева ноздри и сощуренные от ненависти глаза:

– Ты еще пожалеешь, – только и смогла прошипеть она.

Но Джейн тогда решила сразу обрубить все дальнейшие попытки разборок:

– Не обижайся, Ник, мне ведь совершенно нечего надеть. А в секонде ничего приличного не нашлось.

Рот Ники слегка приоткрылся, нарисованные брови надолго зависли на лбу от удивления. В первый раз тихоня открыла рот, да еще так смело обсмеяв себя при всех. Все бы и рады поржать, но только когда сами обсуждают. Многие смотрели ошарашенно и слегка недоуменно, впервые увидев совершенно другую сторону тихой непримечательной Дашки. Больше к ней никто не подходил и вопросов не задавал.

Сердце Джейн замирало и начинало возбужденно стучать, когда она думала о встрече с новой группой, но, как оказалось, все волнения были напрасны. Может, оттого, что археология – удел не только тех, кто любит ковыряться в земле, и в этот институт поступала увлеченная молодежь. Новые однокурсники приняли Джейн хорошо и были слегка шокированы, узнав, что она ушла из медицинского.

– Туда ведь поступить не каждый сможет, а ты бросила. Не потянула?

– Нет. Просто поняла, что не мое. Да и родственники археологами были, раскопками занимались на Алтае.

– А, тогда все понятно.

Больше к ней с расспросами никто не приставал, и Джейн по уши окунулась в учебу. Оказалось, археология очень интересная наука и каждый из студентов мечтал, что, раскапывая очередной курган, обязательно наткнется на величайшее открытие века. Большая часть студентов были приезжими и проживали в общаге, как и бойкая, говорливая староста группы Александра. Первое время она приставала к Джейн с разными запросами и поручениями для группы, но, услышав в ответ очередное «нет», смирилась и больше не беспокоила.

Джейн, наученная горьким опытом, еще сильнее стала сторониться всяких вечеринок и особенно – ухаживаний молодых людей. Многие парни к концу пятого курса бросили затею закадрить самую красивую девушку в институте. Все поражались ее дикости и замкнутости.

Но концу учебы Джейн узнала о другой молодежи – отзывчивой и готовой возложить на свои плечи чужие беды.

В один из первых мартовских дней она пришла домой и крикнула бабушку. Не услышав ответа, замерла посреди коридора. Ее сердце учащенно забилось, словно она не ощутила холод. Как будто тот, кто согревал этот дом, исчез навсегда, забрав с собой все тепло.

Совладав с нахлынувшими эмоциями, Джейн осторожно прошла по коридору и, выглянув из-за угла, посмотрела на кухню. Ее взгляд остановился на неподвижном, лежащем на полу теле бабушки. Несколько мгновений Джейн смотрела на бабушку, не веря глазам. Морозный холод прошелся по телу, сердце предательски застучало, отчаянный крик застрял в горле перехваченный тугим жгутом горя, но вскоре вырвался на свободу, разорвав могильную тишину дома.

– Нет! Нет! НЕТ – БАБУШКА!!!

Не помня себя, Джейн бросилась на кухню, крича. Она пыталась тормошить бабушку, просила ее открыть глаза, а когда пришло понимание, что бабушки больше нет, девушку охватил панический страх. Трясущимися руками она набрала номер старосты своей группы и мертвым голосом произнесла, что у нее умерла бабушка.

Александра несколько раз перезванивала, чтобы узнать адрес Джейн, и когда приехала, то вздохнула с облегчением, увидев бледную как мел однокурсницу. Обняла ее, гладя по спине, успокаивала, приговаривая:

– Ты поплачь, поплачь и тебе легче будет.

Джейн подняла на нее свои зеленые, кипящие в боли глаза и тихо произнесла:

– Не будет, Саш, никогда не будет легче.

Скорую и милицию вызвали соседи, и когда приехала Саша, в квартире уже никого не было. Староста хлопотала на кухне, монотонно рассказывая хозяйке, как переживала, когда у нее самой умерла бабушка.

– Родители твои где?! Они хоть в курсе, что случилось?

Джейн, не поднимая головы, смотрела на пол в одну точку, долго молчала, переживая моменты утраты

– Родители умерли, когда мне было девять лет.

Саша некоторое время молчала, кусая губу, и обдумывала услышанное.

– Совсем хреново. Но ты держись, подруга, жизнь такая штука, что обязательно каждый из нас теряет своих близких, кто-то в раннем возрасте, кто-то – позже. Но это неминуемо.

Смотря в окно, Саша тяжко вздохнула и перевела взгляд на однокурсницу – та всегда напоминала ей подростка, а сейчас ее плечи опустились под грузом обрушившегося горя. Голова поникла, руки замерли на коленках, костяшки пальцев побелели. Но, может, это и к лучшему, что девушка отвернулась, смотреть в зеленые, кричащие от боли глаза – занятие не очень приятное. На счастье, в дверь позвонили. Александра быстро пошла открывать, крикнув на ходу:

– Сиди, я сама открою!

Но Джейн никак не отреагировала на звонок и громкие голоса, раздавшиеся в коридоре. Она подняла голову, лишь когда на кухню вошла соседка.

– Дашенька, у тебя хоть деньги есть на похороны бабушки?

Джейн смотрела непонимающим взглядом на соседку, пытаясь понять, о каких похоронах она говорит. Когда сообразила, вновь опустила голову, уставилась в пол:

– Да, есть.

– Вот и хорошо. И в институте ребята отзывчивые, хорошо, что одну не бросили. Тебе сейчас никак нельзя одной.

– Спасибо, теть Маш.

Соседка ушла, оставив девушек с новыми проблемами, о которых они и не подозревали.

Александра подсела к Джейн обняла ее за плечи:

– Даш, нужно посчитать, сколько денег потребуется на похороны. Я, конечно, слабо представляю, как все это делается, но мы хотя бы прикинем предстоящие траты.

Джейн, посидев некоторое время, переосмысливая услышанное, встала и пошла в комнату, где раньше спала бабушка. Открыла шкаф и достала небольшую коробку из-под обуви. Открыв ее, вытащила видавшие не одну зиму старенькие сапоги, вынув из них стельки и две пачки денег, завернутых в газету. Буквально недавно бабушка пригласила внучку к себе и показала, где лежат деньги на случай ее смерти. Джейн тогда сильно на нее обиделась, но бабушка не обращала внимания. Она вообще в последнее время больше лежала и смотрела потухшим равнодушным взглядом. Не осталось прежней веселой и жизнерадостной любимой бабушки. Она потеряла интерес к жизни, и все ее мысли были только о предстоящей смерти. Джейн, приходя из института, рассказывала о каждой прослушанной ею паре, чтобы хоть как-то отвлечь старушку.

Александра развернула газету и пересчитала деньги. Ей показалось, что их предостаточно. Но окунувшись на следующий день в тяготы похорон, она с замиранием сердца отсчитывала красные пятитысячные купюры разным службам, что занимались похоронами. К ее счастью, денег хватило и даже немного осталось на поминки. Джейн была удивлена, когда хоронить ее бабушку пришла вся ее группа. Смотря на грустные лица своих сокурсников, она впервые плакала от охватившей ее благодарности.

***

После похорон вся группа завалилась к Джейн. Молча помянули Нору. Каждый, когда уходил, сказал утешительные и поддерживающие слова. Сашка осталась ночевать, чтобы поддержать однокурсницу, и вот уже вторую неделю каждое утро бойко орудовала на кухне сковородками и кастрюлями. Джейн была ей благодарна. Во-первых, она не представляла, как бы осталась одна в пустой квартире, а во-вторых, у нее впервые появилась подруга. Причем полная ей противоположность. Бойкая и суматошная девушка, постоянно болтающая и ни одной минуты не сидящая на месте. Она тормошила Джейн своими разговорами, не давая уйти в себя и утонуть в горе.

В один из вечеров она заговорщически посмотрела на Джейн.

– Скажу тебе первой по секрету, после защиты диплома я выбила нам распределение в горы Крыма.

Впервые после похорон бабушки у Джейн заблестели глаза.

– Крым! Это так круто!

Она вскочила и завизжала, обхватив Сашку, стала ее кружить.

– А то. Я чуть плешь декану не прогрызла, уговаривая его, чтобы нас распределили в одно место.

Настроение улучшилось, девушки, смеясь, зачеркивали дни до защиты дипломов на висевшей во всю стену карте мира, специально перед этим проставив цифры на разных странах, чтобы лишний раз повеселиться.

Защиту отмечали в пригороде Москвы, уехав на дачу к Глебу, одному из сокурсников. Он сильно помог, когда умерла Нора – возил на своей машине по городу по разным инстанциям, и с тех пор Джейн была ему безумно благодарна.

Джейн впервые в своей жизни пригубила шампанское, весело жмурясь от лопающихся пузырьков, ударяющихся в нос. От второго такого фужера на голодный желудок накатил сон. Девушка поднимала брови и открывала шире глаза, стараясь справиться с нахлынувшей дремой, но быстро проиграла в неравной борьбе. Подняв ноги на диван, она провалилась в сон.

Глеб прошел в одну из спален, взял подушку и бережно подложил ее под голову Джейн, не забыв прикрыть девушку пледом.

Наблюдающая за ним Сашка не вытерпела.

– Что-то я раньше не замечала, что тебе Дарья нравится.

Глеб выпрямился, улыбнулся во весь рот, в его голубых глазах, смотревших на Александру, плясали сотни озорных искорок, и еще что-то – чего раньше она не замечала.

– Нравится, но только не она, а ее подруга.

Некоторое время Саша мысленно перебирала предполагаемых подруг, но, кроме себя, никого не увидела рядом с Дарьей. Хмыкнула, нахмурив брови, присела на диван. Окинув взглядом с головы до пят однокурсника, какое-то время осмысливала услышанное, а потом передернула плечами в негодовании.

– Ты ничего не попутал? Что-то я раньше не замечала твоих восторженных взглядов в мою сторону.

– Я слово дал, все романы только после окончания института.

– Шутишь, что ли? А если бы я уже роман с другим закрутила?

– Но ведь не закрутила.

И Глеб улыбнулся как-то загадочно, а его глаза вдруг сощурились.

– Что-то мне не нравится твой хитрый взгляд. Признавайся во всем от начала и до конца, – потребовала Сашка.

Глеб присел у ее ног, подняв голову и смотря уже совсем по-другому, потом признался в том, что отшивал всех парней, которые смотрели в сторону Саши.

Выслушав его, девушка впала сначала в ступор, а затем в ярость.

– Ты хоть понимаешь, что я испытывала все эти пять лет, думая, что я ущербная и на меня ни один парень не смотрит!

Она, наклонив голову к Глебу и сощурив глаза, гневно и возбужденно кричала на него. Парень, молча сграбастав ее в охапку, прижал к себе и страстно поцеловал. Александра не смогла отреагировать на такой резкий выпад, да и трепыхаться в сильных мужских руках совсем расхотелось. Глеб отстранился от Саши, глядя в ее немного ошарашенное лицо, в огромные глаза, расширенные еще больше от удивления. В комнате ненадолго повисло молчание.

– Прости, не удержался, столько об этом мечтал.

Ротик Саши слегка приоткрылся, впервые она не знала, как себя вести.

– Мне нужно срочно выпить и чего-нибудь покрепче.

Она не могла понять, шутит над ней Глеб или нет. Но если даже и шутит, то от второго поцелуя она бы точно не отказалась. И он будто почувствовал ее желание, вновь прикоснувшись к ее губам, но более нежно и бережно, отчего у Сашки где-то внизу живота все вдруг сжалось, по телу прокатилась волнующая волна. Опасаясь за себя, Сашка быстро отстранилась от Глеба.

– А у тебя в доме красиво.

– Нравится?

Голос Глеба вдруг стал холодным, в голубых глазах появились проблески шторма, брови нахмурились, а губы, еще помнившие прикосновения Сашиных губ, плотно сжались.

– Да, у моих родителей дом чуть больше, но вот интерьером занималась маман, а она помешана на барокко. Поэтому наш дом больше похож на дворец.

Глеб расправил плечи, замершие в напряжении уголки его губ слегка приподнялись.

– А кем работают твои родители?

– Отец – предприниматель, у него несколько ферм по выращиванию молодняка. А мама экономист. Подсчитывает всю прибыль и удачно вкладывает.

– Как же они тебя отпустили в архитектурный институт?

Ухмылка не сходила с лица Глеба.

– О! Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти! Маман визжала так, что в соседней деревне свиноматки раньше срока опоросились. Но когда поняла, что я не отступлюсь, крикнула, что я не получу ни копейки. Хочешь самостоятельной жизни, вот и решай сама свои проблемы. Отец ее поддержал, думали, что я не смогу прожить без их денег. Но просчитались. Только к концу третьего курса отец сдался и стал помогать мне. А мать до сих пор обижается. А твои родители кем работают?

– Мои банкиры, но в остальном такие же, как и твои. Такой же скандал и разбор полетов.

– Поэтому ты девушку не заводил?

– И не только. Я однолюб.

Его глаза вновь хитро сощурились, в них заплясали искорки.

– Так, мне кто-то шампанского обещал, – пролепетала Сашка, не зная, как себя вести с влюбленным в нее парнем.