Запутался в тебе

Сейчас вечер, собираться она начала сутки назад. И ничего не сказала ему. Не предупредила. И как это понимать? Ванька стоял в растерянности, в смятении, не зная, что делать дальше.

– А она сказала, почему сорвалась?

Точно, сорвалась. Только так Ванька мог объяснить поступок Леры. Вначале она сорвалась там, в лесу – хотя, признаться, он был рад этому срыву. А потом она уехала. Пропала. На сообщения не отвечала, вот Ванька и решил добраться до её дома.

– Сказала, конечно. Иначе б не пустила её, что ж, – бабушка выдохнула и продолжила: – Звонила она куда-то вечером. Или ей звонили, я так и не поняла. Вроде как вызвали срочно на работу. Хотя какая может быть у неё работа летом.

Бабушка нахмурилась, хмыкнула себе под нос, тоже растерялась от этой мысли.

– Может с бумагами или с журналом какие трудности, – поспешил успокоить её Ванька: старость надо беречь. – Да ничего страшного. Просто я не ожидал, что она так уедет.

Так остервенело быстро и торопливо. Словно сбежала…

– Дак и я, но дела, что ж.

Бабушка улыбнулась дырявыми зубами.

Ванька кивнул и сошёл с крыльца.

Залез в машину, не включая ни радио, ни сам мотор, достал телефон. Посмотрел в Телеграме: Лера была в сети десять минут назад – значит, с ней всё хорошо. Но от этого не стало легче. Навалилась тревога, и переживание, и непонимание, и недоговорённость, и обида – да, обида за то, что не предупредила, не захотела объясниться.

Они тогда дошли до машины молча. Доехали до её дома без единого слова. И уже перед её уходом, Ванька хотел что-то сказать, очень тёплое и воодушевляющее, например, что ему понравилось с ней гулять, но Лера так на него посмотрела, так робко, но внезапно и тепло провела по его щеке рукой, что он растерял все слова. А она воспользовалась этим. Ушла. И как теперь думал Ванька, ушла насовсем?

В: «Почему не предупредила, что уехала?»

Ванька завёл двигатель и направился в сторону дома. Вечерняя прогулка без Леры сейчас не имела смысла. Только дом, только какой-нибудь старый фильм, желательно боевик или триллер, чтобы можно было забыться и подумать о другом, и…

Телефон оповестил о входящем сообщении. Ванька резко затормозил – благо на дороге больше никого не было, – и съехал на обочину.

ЛЛ: «Прости. Срочно вызвали на работу. Дела».

«Рома, извини, но мне надо бежать: дела пойми, дела, дела»1, – закрутилось в голове у Ваньки. В принципе, в песню подходило и его имя. Как иронично.

В: «Когда вернёшься?»

ЛЛ: «Не знаю».

Отправила без знака – странно, – просто слова, словно бросила их в лицо. Но Ванька заметил, что следом она ещё что-то писала.

ЛЛ: «Прости, что не предупредила».

Ну хоть совесть её мучит. Ванька печально улыбнулся телефону и посмотрел на небо, где солнце окрасило кромку в насыщенно-красный с малиновыми вкраплениями цвет – завтра будет прохладно.

В: «Ничего страшного. Но в следующий раз лучше так не пропадай, я волновался».

Отправил и выдохнул: сказал. Пусть знает, что он переживает за неё. Пусть будет в курсе, что он думает о ней. Ей будет приятно. Наверное. Может, зная это, она вернётся?

ЛЛ: «Не стоит. Но спасибо».

И в конце смайлик. Заигрывает? Ванька усмехнулся: какая же загадка эта Лебедева Лера. И как же ему хотелось решить её

*

Лера писала и отвечала редко. Ванька весь извёлся. Она снилась ему слишком часто, была в его мыслях всё больше. Он вспоминал их прогулку по лесу, каждый момент крутил по нескольку раз. Вспоминал Леру и боялся, что спугнул её. Боялся, что вот, всё, больше её не будет в его жизни. А как ему нравилось её впечатлять, показывать то, что сам замечал. Давать слушать и видеть, что цепляло его.

Ванька резко затормозил возле магазина, чуть не проехав мимо. В животе вновь ворочалось волнение, неясное переживание раздражало своим присутствием.

И сдалась она ему. Ну подумаешь, любил её в школе. И что теперь, бегать за ней? Не хочет, не надо.

Тяжело, даже зло стуча ногами по асфальту, по ступенькам, Ванька зашёл в магазин. Споткнулся.

В очереди стояла Лера. Даже не видя её лица, а только плечи, спину и волосы, которые словно бы сами двигались от негодования, Ванька понял, что она злится. Только на кого?

Перед ней стояла бабка. Разговаривала с кассиром. То уточняла по поводу творога, который был якобы старым. То по поводу пряников, которые «в прошлый раз были сухими». Ванька про себя усмехнулся: понятно на кого и почему Лера злится. Но как он узнал? Неужели до такой степени научился читать чужой язык тела? Ванька осмотрел бабку и продавщицу. Только по улыбке продавщицы догадался, что та напряжена. Бабка же была сама наивность. Хотя Ванька подозревал, что она специально выводила людей: такая забава есть у местных старушек, которым вроде как скучно живётся.

Лера нервно постучала ногой по полу. Чёрные босоножки, ногти на ногах и те накрашены чёрным. Чёрное платье, хоть и короткое, и даже вроде как прозрачное. Ванька всмотрелся в спину Леры, пытаясь увидеть полоску лифчика, но быстро отвёл взгляд. Лера рвано выдохнула.

Ванька подошёл к ней торопливо, боясь, что она пропадёт, испарится. А может это вообще не она? Может, это какая-нибудь одиннадцатиклассница, просто похожа. Ведь известно, что история имеет привычку повторяться. Руку он протянул уже не так уверенно, но всё же дотронулся до чужого плеча.

– Что за?.. – выругалась Лера чуть слышно и уронила пакетик мороженого.

Обернулась испуганная, глаза её стали большими и блестящими, Ванька ещё успел увидеть в них своё отражение: слишком довольное и счастливое для обычной встречи одноклассников, тем более бывших. И ещё Ваньке показалось, что он увидел в лице Леры облегчение? радость? Но она быстро опустила глаза. Подняла мороженое.

– Ваня! Нельзя так пугать! – она не сильно, а так, чтобы просто показать, что злится, хлопнула его по руке, которая до сих пор была протянута к ней, словно лиана, что хочет зацепиться за ствол дружелюбного дерева. Ванька же улыбался, как дурачок из сказки, который впервые увидел прекрасную царевну. – А если бы у меня было больное сердце?

– Давно приехала?

Лера вдохнула то ли испуганно, то ли раздражённо. Подняла глаза, глянула украдкой, быстро опустила взгляд. Почему опять не смотрит прямо? Боится что-то увидеть? Или уже видит?

– Вчера вечером.

– Почему не предупредила?

Бабка ушла. Лера неопределённо повела плечом, как бы говоря, а что предупреждать, вот она я, ты меня всё равно нашёл. И правда, нашёл. И как так у него получается всё время приходить туда, где есть она?

Мороженое перешло в руки кассирши. Ванька с ужасом представил, что с ним стало пока оно ждало в горячих руках Леры, а теперь вот ещё новое испытание.

Лера оплатила, взяла мороженое, тихо сказала «спасибо» и ушла. Ваньке – ни слова. Просто пошла на выход. Кассирша даже не успела открыть рот, чтобы спросить, что будет брать Ванька, как он бросился следом за Лерой. Так просто не отстанет, тем более если не было сказано прямого «нет».

– Ты меня избегаешь? – Ваньке казалось, что Лера должна была его слышать, чувствовать его энергетику, которая стремилась следом за ней, пыталась опутать, окутать, уберечь, но Лера опять вздрогнула.

Она посмотрела ему прямо в глаза. И сейчас он увидел там грусть.

– С чего ты взял? – пачка в её руке была ещё не открыта.

Она мяла краешек упаковки в руках, посматривала в сторону, на улицу, где никого не было, потому что будний день, потому что весь посёлок на работе. Мурашки на её руках куда-то бежали. Ванька заворожённо смотрел на них.

– Лера, что случилось? Почему ты приехала? – спросил Ванька.

Сколько можно этой неизвестности? Сколько можно это терпеть? Она вернулась просто так или по какой-то причине? Если эта причина не он, а другой парень, он поймёт. Он поймёт и отойдёт в сторону. Но это не точно.

Лера выдохнула опять. Её дыхание мельком коснулось Ваньки, но даже это заставило трепетать. Он помнил её дыхание на своей коже, в лесу, когда она была так близка и счастлива. Вроде бы.

– Я осталась без работы, – наконец Лера сказала. И улыбнулась – невесело.

– Ох, я не знал. Тебе нужна помощь? Деньги? Работа? Хочешь, поговорю с парнями, может в бухгалтерию…

Ванька зачастил, распереживался. Остаться без работы тяжело, особенно девушке.

– Нет-нет, Ваня, успокойся, – она подняла глаза, улыбнулась уже поуверенней. Ободряюще. – Ничего не надо.

Лера кивнула, словно у неё в голове ещё параллельно шёл разговор с собой.

– Мне просто надо побыть здесь, подумать. Работа мне пока не нужна.

– Хорошо, – серьёзно ответил Ванька. – Но если что, ты обращайся, я поговорю…

– Ладно, – перебила она его и смешливо фыркнула. Даже как-то умильно.

– Хочешь… покатаемся вечером? – решился спросить Ванька. Он так соскучился по ней, что готов был прямо сейчас запихнуть её в машину и не выпускать, пока не насмотрится, не наговорится с ней. Но заметил, как она нахмурилась, слегка, но заметно. – Или ты хотела побыть одной? Мне тебя не беспокоить?

Ванька сделал шаг назад. Даже полшага, но этого хватило, чтобы Лера пробудилась. Она со страхом посмотрела на это движение, резко подняла глаза и схватила его за руку, словно вот секунда, и Ванька бы испарился вместе с этим расстоянием, что теперь их разделяло.

– Нет, подожди, – он никогда не слышал столько паники и торопливости в её словах. Это и пугало, и обнадёживало. Лера поспешно отдёрнула руку и начала её разминать, будто только что перенапрягла. – Прости… да, давай покатаемся. С удовольствием.

– Хорошо, тогда спишемся.

Ванька не выдержал, тоже дотронулся до неё, до такой маленькой, светленькой в чёрном, но всё равно воздушной. Она вздрогнула, мурашки вновь пустились танцевать по её телу, приподнимая чуть видимые волоски.

– Да, – Лера хмуро рассматривала происходящее, но теперь уже уверенно кивнула.

С подтаявшим мороженым она развернулась и ушла.

Оставался только путь вперёд.

*

– Стоять здесь страшнее, чем ехать, – Лера цеплялась за перила и свесившись недалеко за них, смотрела на речку.

В середине и иногда по краям возникали воронки, быстрины – попадёшь в неё и пропадёшь. Вода уже слегка окрашивалась в розоватый тон от заката. И Ванька не мог налюбоваться оттенками: ему всегда нравилась вода, подсвеченная мистическим, каким-то волшебным цветом вроде закатного или рассветного. Казалось, что в эти моменты из воды может возникнуть кто угодно: начиная обычным сомом и заканчивая водяным.

– Высоты боишься? – озабоченно спросил Ванька.

Не хотелось, чтобы встреча хоть чем-то омрачилась.

– Нет, просто бурное воображение, – усмехнулась Лера, поднимая с моста небольшой камешек и кидая его в речку. – Непроизвольно в голове появляются кадры, как мост падает, и мы с ним.

– Ну, – улыбнулся Ванька таким фантазиям, – вместе не страшно. Плавать умеешь?

– Пф, конечно, – фыркнула Лера. – Но только это не поможет, когда со всех сторон окажется бетон.

– Мост не упадёт разом, сбежать-то мы успеем, когда почувствуем неладное, – пожал плечами Ванька.

– Да, наверное, – легко согласилась Лера.

Но Ванька заметил, как это замечание успокоило её: плечи расправились, глаза перестали бегать по воде, словно выискивая безопасные островки.

– Почему ты здесь? – вдруг спросила Лера.

Она не смотрела на Ваньку, но он чувствовал её внимание к нему. Но вопрос задала, конечно, странный.

– В каком смысле? – усмехнулся Ванька. – Приехал посмотреть закат. С тобой.

– Нет, – улыбнулась Лера и глянула на него. – Почему ты остался в посёлке?

– А-ах, это, – протянул Ванька. – Да так, обычная история о том, как у меня появилась аллергия на город. Тут же всё проходило: и зуд, и кашель, и раздражение, – Ванька предусмотрительно умолчал, что переставало раздражение быть у Ани. – В общем, я перебрался сюда. Удалёнка – наше всё, – спасла меня.

– Но ты же, – неуверенно проговорила Лера, – вроде был женат. Или я что-то путаю?

Ванька замешкался всего на секунду: пытался понять, что он чувствует к этому разговору, к воспоминаниям, к той, что подвела и оставила его… Ничего. Уже ничего. Спокойно всё стало.

– Был женат, да. Она не захотела быть с милым в шалаше. Не рай это для неё, – он увидел, как глаза Леры расширились от лёгкого негодования и поспешно добавил: – Я её понимаю. И уже не осуждаю. Хотя поначалу было немного, признаюсь.

Лера покачала головой, недовольно поджав при этом губы.

– Прости, что напомнила, – сказала она, после недолгого молчания, которое прерывалось всплесками и гулом редких машин.

– Ничего страшного, уже не болит, – честно ответил Ванька и тепло улыбнулся, подбодрил, заверил.

Ванька видел, как Лера убрала руку с перил, заметил, как к её ладошке прилипла старая голубая краска. Лера протянула руку и неловко, будто раньше так не делала, дотронулась до его плеча.

Ванька был в футболке – лето как-никак, – поэтому прекрасно чувствовал каждый Лерин чуть прохладный пальчик, по которому, он знал, побежало тепло от его тела.

Лера не торопилась убирать руку, словно согреваясь, но отдавая успокоение и сострадание. Она слегка перетряслась, будто замёрзла.

– Вот, держи, – Ванька мигом снял накинутую кофту, которую взял как раз на случай, если Лера замёрзнет.

Он окутал кофтой тонкие плечи, видя, как ей идёт насыщенный зелёный цвет, который слегка затемнил светлые глаза. Или это произошло от его действий?

– Спасибо, – улыбнулась Лера, оборачивая рукава вокруг себя. И Ванька банально подумал, что не отказался бы быть на месте кофты.