Улица свежего хлеба

На вопрос «зачем», он изначально ответил, что боялся кражи авторских прав. Что и случилось. Хозяева компании обошлись с ним не справедливо. Они без труда уволили беднягу, присвоив права. И как бы Тимур не убеждал ее, что это благородное дело, внутреннее чутье Забавы подсказывало, что все не так.

– Вы понимаете, что внести изменения в готовый проект не просто. Даже зная, где требуется правка? – спросила она, наблюдая за реакцией.

Ей казалось, что лучше провести встречу и отказаться от дальнейших взаимодействий. Аванс безвозвратный, а брату скажет, не срослось.

– Безусловно, мне это известно. Вам потребуется изменить одну крошечную цифру. И все. На кону моя репутация.

Казалось, он говорил о себе вполне искренне, сокровенно, с той силой упования, какая свойственна честным людям.

– Полгода назад мы открыли архитектурное бюро. Если в периоде становления, даже год спустя или два возникнет скандальная ситуация. О! Для меня, как профессионала это будет концом карьеры. В лучшем случае, место помощника. Забава, вы из семьи архитекторов и знаете, репутация в нашей сфере вещь значимая.

Он выразительно и красноречиво замолчал.

– Вакансий специалистов и ведущих специалистов компания Дом не имеет, – произнесла она холодно, сомневаясь, а нужно ли ей это.

Гребенкин достал из внутреннего пиджака ручку Паркер и написал на салфетке телефон.

– Зовут Галина Николаевна Заврак. Позвоните ей, завтра. Уверен, она поможет.

Забава нахмурилась, недоверчиво глядя на салфетку. Тяжело выдохнула.

– Мне мало слов, Григорий Николаевич. Если соглашусь, то придется провести собственное расследование, проверить документацию. Это частный заказ.

Она надеялась, после этих слов он откажется. Хотя бы, обидется. Скажет, что найдет другого специалиста. Она с трудом представляла, что же такого рассказал ему Тимур, что он готов идти на любой риск.

– Забава, – словно клоун на арене Гребекин сменил маску и теперь смотрел добродушным взглядом. – Я сделал вашему боссу щедрое предложение и понимаю, вы не простые люди. Но прошу, выслушайте до конца. Что вы знаете об исторической родине?

Девушка моргнула, опасаясь очередной порции вопросов.

Что требовалось знать об Омске, она знала по рассказам бабушек и дедушек. Они жили на Атаманской улице, близко от Казачьего собора. Прадеды владели строительной артелью. Много строили из дерева. То деревянное, южное казачье зодчество, что сохранилось в центре города, создано, и их стараниями.

– Что вы хотите мне сказать?

– Понимаете, проект соединяет старинное зодчество с новыми технологиями. Важная часть посвящена сохранению культурного наследия. И если произойдет ужасное, вы представьте последствия! Только представьте! Это ведь и ваше память, Забава. Должен сказать, – тяжело вздохнув, он развел руками. – Компания не отличается большой щепетильностью. Руководство не желает иметь обязательства по сохранению прошлого.

Произнесенное было не новостью. К чему возня с археологическими изысканиями и культурой? Только занимает деньги и время. Забава задумчиво отпила вино и поставила бокал на стол.

– Почему вы не можете прямо об этом заявить?

– Сегодня проходил аукцион. После две финальных компании участвовали в тендере. Моя и компании Дом. Я надеялся, получить доступ к проекту, как сторонний подрядчик. К сожалению, не случилось. Писал официальное письмо руководству компании. Подавал в суд, на том основании, что в проекте есть ошибки. Но вы знаете? Они сказали, что все проверили, никаких ошибок не нашли.

– Проект прошел государственную экспертизу?

Гребенкин кивнул и пожал плечами.

– Конечно. Культурное наследие города. У Омска не простая судьба. Сколько переименовано улиц, снесено церквей, утрачено. Я не хочу войти в историю, как человек, чья ошибка погребет последние остатки былого. Казачий форштадт, Новослободский, это последние крохи. Когда строили метромост, старинные дома сносились, как грязь.

Забава задумалась. Сидящей перед ней человек говорил пылко. Он убежден в своей правоте. Она же ничего не обещала. Можно принять предложение, проверить информацию об авторстве и посмотреть расчеты. Потихоньку. Займет месяц, может два. Она проверит. Под рукой Тимур с его необычными ресурсами.

И все-таки это не фокус с зайцем из цилиндра. Устроиться в компанию, получить доступ к проекту, найти и проверить ошибку. Или внести изменения. Все сложно. Не так легко, как звучит на словах. Но сумма, которую озвучил брат, поможет покрыть долги и обеспечит на какое-то время их мать. Год или два. А там, они что-нибудь придумают.

Гребенкин не сводил глаз с лица девушки.

– Хорошо, – Забава взяла в руки салфетку с номером.

И все-таки невольно поморщилась.

– Что-то не так? Говорите сразу, я готов и открыт для обсуждений.

– Хотелось бы, чтобы все было верно.

Мужчина смерил ее взглядом, обнажил зубы в улыбке.

– Э-э, этически?

– Да.

– Простите меня, но вы не похоже на хорошую, – он запнулся. – Девочку.

Заявление довольно провокационное, но Забава красноречиво улыбнулась.

– Поясните.

Гребенкин чуть поддался вперед, оперся локтями на стол и черты лица приобрели бесстыжее лукавство.

– Вы яркая и красивая. Красота ваша, не скромная, – он понизил голос до пошлого шепота. – И все-таки вы не походите на агрессивных женщин-вамп. Я вас представлял такой, когда шел на встречу.

Она ухмыльнулась, и сделала глоток вина, Гребенкин продолжил:

– Оно к лучшему. Плохая девушка быстрее достигнет результатов, чем завоевательница. Льстивая борзая, лучше рычащей. Это на войне и в битвах они хороши, в интригах и хитростях нужны более тонкие соблазнительницы. А вы точно красавица.

Забава чуть повела бровями, дивясь его наглости. И в некоторой степени правоте, да, она никогда не отличалась хорошим поведением. Ей нравилось играть не по правилам и нарушать их. Но, чтобы вот так в лоб, заявить, что она выглядит, как «плохая девочка». Ей показалось вызывающим не пристойным.

– Если не найдется оснований, никаких изменений в проект я вносить не стану, – отрезала она, наблюдая, как Гребенкин оставил поползновения и снова посуровел.

– У вас они будут, – твердо пообещал он, вставая. – Спасибо за встречу. Я хочу встретиться еще раз. После того, как вы устроитесь, в компанию. Расскажу о людях, что знаю.

– Это лишнее, – ответила Забава, отказываясь. – Подобные встречи ни к чему.

Мужчина отмахнулся и улыбнулся совершенно очаровательной улыбкой.

– Я хочу участвовать. Я намерен, помогать вам, За-ба-ва. Не отказывайтесь. К тому же, у вас в Омске совсем нет знакомых. Где вы остановились?

– Я не встречаюсь с клиентами. Так что не стоит, – ответила она туманно, тоже вставая.

Она позволила Гребенкину проявить галантность и помочь надеть кашемировые белое пальто.

– А деловой ужин? К чему недоверие?

Забава кивнула, решив, раз согласилась попробовать, то почему бы и нет.

В дверях показался Шаров с сотовым в руках. Он извинился за отсутствие. И когда девушка покинула бар, хмуро кинул взгляд на партнера.

– Как обманчива внешность, – заметил он. – Как прошло?

Гребенкин сощурившись, довольно цокнул.

– Редкая сука, в обличии овечки. Знаешь, сколько таких у меня было?

– Когда взвилась из-за вопросов, у меня колом встал. Прожигающее смотрела. Вылитая ведьма! С такими-то глазищами. Рыжая. Все думаешь, какая она там внизу?

– Самые п#@#%тые, самые действенные. А эту хоть в отбеливателе купай, все равно лучше не станет.

Они вышли на улицу, и Гребенкин скрипнул зубами. Грозно посмотрел на краешек здания на Щербанева выдвинутый в небо, видимый из этой точки города. Туда, где располагались окна президентского кабинета компании Дом.

– Осталось подождать. Дай Бог, не пройдет двух лет, и это сранье перестанет существовать.

Глава 2

Забава вышла из бара и не спеша пошла вдоль улицы Гагарина. В туманной осенней мгле моросил мелкий дождь. Серый асфальт с окружением казались мрачными. В воздухе расползалась сырость. Город замер в ожидании большей непогоды.

Ей хотелось обдумать встречу. Решить, что сказать брату. Она в жизни не представляла себя в роли шпиона. От одной мысли о том, что придется каждый день ходить на работу, лгать людям становилось не по себе. Получалось, она будет шутить, улыбаться, а потом?

Не смотря на сочувствие Гребенкину, и то что она должна помочь собственной семье с деньгами, так не хотелось разрушать чужие судьбы. Быть причиной перемен. Как сказал бы Тимур «Ни один коллектив не заменит семьи. Это публичная жизнь, не путай ее с личным, детка». Отец внушал им, что у людей есть два лица и два тела. Одно для публики и социальное, второе личное и интимное. И чем четче они будут разделять эти понятия, тем лучше в жизни станут устанавливать границы. Как и пращурам ей придется выбирать между интересами долга перед семьей и совестью.

Она шла, поглощенная размышлениями, ничего не замечая. Спустилась к Оми, а затем к туннелю под Юбилейным мостом. Забава бросила взгляд на возвышающееся здание из желтого кирпича по эту сторону реки. В нем располагалась компания Дом. Обернулась, не заметив машину, ехавшую из туннеля.

Шофер резко ударил по тормозам. Колодки на колесах ауди завизжали оглушая. Капот оказался резко у ее бедер. Ударил. Опрокинул запаниковавшую её, навзничь, в подтаявшую кашу оставшуюся от шедшего накануне снега.

Из машины вылетел мужчина средних лет. Подскочил к ней, наклонившись.

– Вы целы?

Затем сел на корточки, встревоженно оглядывая ее, пытаясь определить, насколько сильно она травмирована.

Забава дышала не ровно, по шальному перепугано вытаращившись на него. По бедру разливалась ноющая боль. А ткань брюк и безнадежного испорченного белоснежного пальто стремительно пропитывалось грязной, талой водой.

– Можешь сесть?

Она кивнула, пытаясь подняться. Голова кружилась от падения и удара.

– Откуда взялась?

Девушка раздраженно моргнула, поморщившись. Сидеть в луже становилось невыразимо мерзко.

– Из пены морской, – огрызнулась она, ощущая себя отнюдь не Афродитой, а скорее болотной мегерой.

Мужчина усмехнулся, поддерживая Забаву, помог подняться на ноги.

– Как твое имя? – спросил он, разглядывая ее встрепанную и перемазанную в слякоти. – Дойти до машины сможешь?

– Зачем?

Забава уставилась на него. Высокий блондин с голубыми глазами. Одет в джинсы и куртку.

– Думаю, тебя стоит осмотреть врачу. Здесь не далеко есть травм пункт, – сообщил он, настойчиво беря девушку за талию и ведя к машине.

– Я вроде бы целая.

По внутренним ощущениям Забавы, все было в норме. У нее скорее дольше будет болеть вывих на ступне, чем ударенное бедро.

– Удар был не сильным. Я сама виновата, не смотрела, куда шла.

Мужчина улыбнулся и открыл заднюю дверь.

– Я все понимаю, но ты попала в ДТП, и настаиваю на осмотре тебя врачом.

Забава замерла, разглядывая незнакомца. Настаивает? Тот, фиксировал одной рукой дверь приоткрытой, а другой прижимал ее. Она подумала, что он весьма привлекателен. И довольно настойчив.

– Надеюсь, тебе есть восемнадцать? – спросил он. – Может нужно позвонить родителям.

Вопрос выбил из ее колеи. И она, обдумывая, стоит ли ехать с человеком, который только что сбил ее, хоть куда-нибудь, усмехнулась. На лице, на руках и на пальто столько грязи, что наверное, сложно разглядеть сколько ей лет? Не зря бабушка всю жизнь убеждала окружающих в том, что грязевые маски чудесно помогают сохранить возраст. Теперь Забава заподозрила, возможно, та имела в виду замаскировать его, совсем. Жаль, что при этом страдала обольстительная функция.

Забава бросила взгляд в салон, заметила детское кресло, и решила, что зря паникует. Вон, у человека детское сиденье для безопасной перевозки детей. Скорее всего, он вовсе не маньяк, который сбивает жертв, а потом везет в лес добивать.

– Я совершеннолетняя, – сообщила она, понимая, что так и стоит у машины.

– Ну, слава богу. Я подумал, придется объясняться с твоими родителями.

Забава сняла пальто. С помощью поддержки надежных рук села в машину. Она ощущала, как от каждого движения ноет бедро. Незнакомец потянул ремень безопасности, пристегнул.

– Раз такой день, стоит подстраховаться, – пошутил он, разглядывая ее. – Так у тебя есть имя?

– Забава, – произнесла она, смущаясь его взгляда и улыбки.

– Алексей.

Он, как ни в чем не бывало, захлопнул дверь. Сев на место шофера и завел машину. Все это время, в туннеле не проехало ни одной машины. Пока ехали, он не сводил серьезного взгляда с дороги. Вероятно решив, что на сегодняшний день им приключений достаточно.

Забава смогла, спокойно осмотреться. Салон сверкал чистотой. Не было лишних предметов. Ни детских игрушек, подушечек, салфеток или чего-то такого, что указало бы на присутствие ребенка у владельца машины. Напротив, в салоне было настолько безлико, что в какой-то момент ей подумалось, что так выглядят салоны таксистов, только те более пыльные. И на самой машине не было никаких опознавательных знаков такси. Сам водитель, выглядит, ни как типичный таксист. Что-то ей подсказывало, что у него слишком не похожая для водителя одежда. Явно новая, а ткань качественная. Куртка дорогая. У мужчины были густые прямые волосы, и опрятная стрижка. Она не имела возможности разглядывать его черты лица, зато вдоволь могла позволить себе изучать затылок, шею и его руки. Последние были ухоженными, без каких-либо украшений. От него пахло приятным парфюмом и кожа на лице тщательно выбрита. Сам он широкоплеч и атлетически сложен.

– Запоминаете меня, чтобы подать в суд – спросил он, несомненно в шутку, тем самым смутив девушку.

–Что? О, извините, я задумалась, – Забава невольно покраснела, не удивляясь собственной реакции. Мужчина был не просто красив, а невероятно симпатичен. И по гулкому учащенному сердцебиению, она безошибочно поняла, что слишком сильно волнуется. – Нет. Думаю это мне впору переживать, не подадите ли вы на меня в суд.

Он усмехнулся глазами, скользнул по ее лицу и снова перевел взгляд на дорогу.