Братство

Его спутник усмехнулся.

– Да мне просто так понравилось с тобой путешествовать, что совсем и забылся, куда было надо.

Инквизитор задумался.

– Если ты боишься встретиться с отцом, то не переживай. Не факт, что лорд Ванкред в замке. Он вроде как уже несколько лет, слышал, воюет наёмником. Даже на последние соревнования не приехал, хотя до этого ни разу не пропустил. Быть может, уже погиб. Да даже если и там, то он вряд ли тебя узнает. Я, например, сам долго думал, ты или не ты, настолько изменился. И в конце концов, ты мой брат, а мы – инквизиторы братьев церковников бросать на произвол судьбы не имеем права. Если он посмеет на тебя напасть, я сумею защитить.

– Я признателен тебе Реммет, если действительно встанешь на мою защиту. Но я побоюсь лиха, даже когда оно тихо. Всё-таки бережёного боги берегут. Помнишь?

– Помню, но уверяю, что бояться не стоит. Никто не посмеет тебя тронуть под защитой инквизитора. Переночуем в Кельдавенне в обежитии церкви – туда проход посторонним запрещён и потому там тебя Ванкред точно не найдёт. На месте посмотрим, есть ли для меня работа, а уже потом вместе поедем в Растфор. Ну?

– Спасибо, дорогой брат Реммет, но мне ехать во владения отца не захочется ни при каких обстоятельствах. Он уже раз обещал, что убьёт меня при встрече. Испытывать судьбу я не хочу. И не надо про призраков прошлого: Альму не отпускал я, а тут ситуация обратная, и, нежели случайно встретить отца, мне лучше всё-таки убежать…

– Хм… – инквизитор пожал плечами, – будь по твоему. И раз наши пути тут расходятся, то позволь с тобой тепло попрощаться.

– Конечно, – улыбнулся Нистрам.

Они обнялись.

– Я рад тому, что помог тебе стать достойным человеком, – Реммет похлопал отшельника по спине.

– Я рад тому, что в своё время наши пути пересеклись. Если бы не ты, я был бы трупом, а этот мерзавец Велеон Пантри спустил с меня семь шкур.

– Тсс… – Реммет приставил к губам указательный палец, – мы не говорим о мертвецах плохо, к тому же так грубо.

– Прости, – с досадой отвечал Нистрам, – просто до сих пор как вспомню…

– Не забывай притчу о старце с горы Кадон и учись прощать призраков прошлого. Простить его тяжело, но после его смерти ты обязан.

– Да, я его простил. Само просто вырвалось.

– Тогда держи себя в руках Нистрам.

– Держу.

Реммет помотал головой.

– Ты на правильном пути, и сейчас мне даже не хочется тебя отпускать. Хочу поддержать в борьбе с искушениями. Но раз тебе нужно ехать, то не смею более задерживать, – инквизитор протянул Нистраму руку, – дадут боги, ещё свидимся. Будь счастлив.

– Несомненно!

Инквизитор и монах пожали друг другу руки и разъехались. Реммет отправился на запад, Нистрам на восток.

И хоть Реммет уговаривал его поехать и не бояться, Нистрам ни за что бы не смог пересилить свой страх. Он ещё во времена бурной юности, приключений и авантюр, совершённых на пару с Альмой неоднократно получал от отца письма с угрозами лишить сына головы, если тот посмеет оказаться в окрестностях города Кельдавенн и замка Сетон Д`Вирит – родого поместья Парадайсов. Конечно, он не хотел сделать это серьёзно – Нистрам его сын, как-никак. Более, чтобы образумить сына, он старался чаще пытаться без лишней ругани и конфликтов объяснить сыну, что есть хорошо, а что есть плохо. Но тем не менее его выходки лорда Ванкреда раздражали. После же того, как Альма обула отца Нистрама, украв с его банковского вклада сотни тысяч цельдиев, он не только убил ростовщика, обманутого возлюбленной Нистрама, но и пообещал четвертовать родного сына. Помимо этого отец Альмы Унион купец из Кленшинга узнал, что Нистрам был сыном Ванкреда, посему пообещал убить и того, и другого. По всей совокупности этих причин ехать в Кельдавенн с инквизитором отшельнику не хотелось, так как его могли узнать по внешности, речи, акценту – да по чему угодно. При любом раскладе в окрестностях Сетон Д`Вирита появляться было глупо и безрассудно, посему он и развернулся. И, кстати говоря, про всё это Нистрам узнал, когда учился в Каэрдене. То есть молва о произошедшем в таверне Раендона пять лет назад была столь сильна, что даже монахи об этом говорили, хотя им обычно нет дела до житейских скандалов и конфликтов. Сам же Нистрам, чтобы не дай боги Ванкред или Унион не вырезали монастырь в стремлении отомстить, всегда уточнял, что сыном Парадайса не является и не может являться, так как сам якобы вообще из Дрёкенберга, а не из Неймедена, прикрываясь тем, что в этих королевствах похожие по произношению многих звуков национальные языки, а посему и говор на общей речи у Нистрама схожий на неймеденский.

И вот, казалось бы… Пять лет уже прошло. Да про существование младшего сына лорда Парадайса уже все должны были забыть! Куда-то уехал с инквизитором давным-давно и был таков. Возможно, волки в лесу съели. А если пропал, где южнее, то львы. В общем искать бесполезно. А если вернётся в родные края, никто его и не узнает тут, столько лет прошло. Да и с Ванкредом и старшими братьями за это время могло произойти всё, что угодно. Чего бояться?

Но Нистрам как чуял, что рядом с домом и замком вообще лучше было не появляться. Правда, в этот раз интуиция подвела. Ему бы в Неймедене в принципе не появляться, а он решил неподалёку от вотчины Ванкреда с Ремметом шастать. И чуйка подставила Нистрама настолько, что произошло самое худшее, чего не должно было произойти. С другой стороны есть же поговорка смердов «вспомнишь про дерьмо – вот и оно», по закону подлости она всегда работает. И глупо было бы думать, что в этот раз всё будет иначе. Нет. Если должно произойти худшее, оно произойдёт. И Нистрам убедился в этом сам.

Всего минут десять назад с Ремметом разошлись, как вдруг вдали показались несколько всадников, скачущих по дороге. Чего бояться? Из-за чего переживать? Пусть едут, куда вздумается. Быть может, вообще свернут. Но нет. Те продолжали скакать в сторону Нистрама, из-за чего он сильно напрягся. Издалека они выглядели ландскнехтами, а не бойцами регулярных армий, а это прибавляло проблем, так как вне военных походов наёмники, если были без работы, чаще всего занимались разбоем. Даже грабёж беззащитного монаха был делом нередким, ведь те всегда могли взять из общей казны церкви немного цельдиев для покупки еды и одежды, потому и поживиться у них было чем. Так что ни статус монаха, ни, собственно, даже его принадлежность к церковникам не спасала от бандитов и грабителей. Да, ландскнехты после этого могли пожалеть, что на свет родились: охота на них со стороны инквизиции была бы открыта везде. Где могла рука церкви достать. Но кого и когда это останавливало? Голодный наёмник, недополучивший денег в ходе военной кампании, даже женщину с детьми, если потребуется, и убьёт, и ограбит. Что уж говорить о священнике. Его замочат без зазрений совести, ибо нередко после череды войн веру теряют, а не обретают. Посему и убить церковника уже не так страшно, ибо в огненные подземелья Маггота уже не веришь.

Чем ближе всадники в числе двух ландскнехтов, троих оруженосцев и одного юного пажа приближались, тем больше Нистрам напрягался. От страха даже натянул на глаза капюшон своей рясы, лишь бы не сталкиваться взглядами от греха подальше. Но только они приблизились вплотную и проехали мимо, не тронув монаха, как тут же Нистрам успокоился: «Ну вот! Зря переживал!»

Лиц он их не видел, но если бы обратил внимания, то стоило бы бежать наутёк, ибо только он обрадовался, всадники развернулись обратно.

– Стой! – услышал Нистрам голос позади себя, развернулся и оцепенел от страха. Эхом прошлого он тут же отдался внутри и буквально обжёг душу, заставив сжаться от ужаса перед грядущим, ибо слышал он сей голос уже не в первый раз. И тембр тот же, и высота на уровне низкого баритона – он не мог ошибиться. Осталось только удостовериться. Правда, сделать он этого был не в состоянии. Чтобы убедиться, нужно было спустить капюшон, а так он рисковал быть опознанным. Если же снимать его он не станет, то, быть может, Нистраму ещё повезёт уйти незамеченным, если это действительно тот человек, о ком он подумал, услышав знакомый голос. Но не повезло.

– Да?

– Мы бы кое-что хотели узнать у вас, монах.

– Что конкретно?

– Для начала вам стоило бы снять свой капюшон. Будь вы десять раз церковник, это не отменяет правил этикета! – голос наёмника звучал властно, строго и даже чуть-чуть высокомерно, ибо с представителем церкви даже аристократы должны были говорить в уважительном тоне. Увы для Нистрама, это не мог быть никто иной.

Отшельник снял натянутый на глаза капюшон и увидел перед собой отца, легендарного воина и героя десятков битв Ванкреда Парадайса. Рядом стоял старший сын Корвин и ещё двое бойцов. Младшего отец и сын узнали сразу.

– Святые угодники! Кто это у нас! – воскликнул Ванкред, улыбнулся и взглянул на Корвина, – узнаёшь брата?

– Да… – усмехнулся тот, – ни на день не постарел. Только разве что отрастил козлиную бородку как у ёбаного смерда!

– Согласен! – кивнул Ванкред и снова посмотрел на Нистрама, – что-то ты себя запустил, сынуля. Исхудал козлиную бородку отрастил с овчиным пушком вместо мужицких бакенбард. Это как тебя так жизнь потрепала, что сын воина стал монахом, да ещё и отшельником… Ой-ой! – покачал головой.

– Я тоже рад вас видеть, отец… – отвечал Нистрам стыдливо опустил взгляд.

– Я позволял тебе открывать рот, хуесосина?! – рявкнул Ванкред.

– Нет…

– Тогда почему ты, блядина, его открываешь?!

– Прошу прощения.

– Что блять?! Прощения?! – рассмеялся отец, – ты сейчас серьёзно? После того, что ты учудил, тебе ещё, сука, хватает прощения просить? Да ты вместо прощения просто обязан сейчас стоять на коленях и ждать, пока я заточу свой меч, которым отрублю тебе голову!

– Отец, я… – начал, было, Нистрам.

– Заткнись! Заткнись нахуй тварь и отвечай на мои вопросы, если не хочешь, чтобы я твой труп после казни не кинул в свинарню! И отвечай по форме, как тебя учили!

– Так точно! – чётко, твёрдо и громко отвечал Нистрам.

– Ты смотри ка, – обернулся Ванкред к Корвину, – ещё помнит, что это значит. Получается, что-то в его безмозглой головушке и осталось! Может, возьмём его обратно в семью?

– Если только ради того, чтобы потом самим с позором выгнать, как блядь последнюю! – рассмеялся Корвин.

– Отличная идея, – кивнул Ванкред, – после того, что он учудил, изгнание пойдёт на пользу нашей репутации. Но ещё лучше подойдёт смерть.

Нистрам испуганно посмотрел на отца.

– А что ты так смотришь? Спроси ещё за что. Я обязательно объясню, пока буду твои кости ломать. Позор семьи окупается только кровью. Это же ты нашу репутацию испоганил… Помнишь или нет?!

– Чтобы вспомнил, надо ему по роже дать! – предложил Корвин.

– Успеешь ещё это сделать. Я не против, – отвечал Ванкред, – но я думаю, он и сам помнит, что убил Альму, дочь купца Униона из Кленшинга, которую украл из замка в день помолвки её с герцогом Баседом Аргонским. Знаешь, что случилось после? – Нистрам молчал, опасаясь ещё сильнее разозлить отца. Тот рявкнул сильнее, – знаешь или нет?!

– Да. Барон хотел поквитаться с нашей семьёй за это…

– Верно! Только у него не получилось. Зато вышло у нас. Мы настигли барона, его семью, охрану и свиту на границе Неймедена и Равамана. Вырезали всех до единого. Перед тем, как отрубить барону голову, я долго извинялся перед ним на коленях за то, каким уебаном вырос мой сын. А это, знаешь ли не легко просто взять, плюнуть на собственную гордыню и попросить прощения у человека, хотевшего тебя убить, как и признать свою ошибку, – Ванкред показал пальцем на Нистрама, – самую большую ошибку.

– Отец, я прошу меня простить… – начал, было, тот, но в ответ его резко осёк Корвин.

– Заткни ебало ради всего святого, пока я прямо тут не снёс твою голову!!!

– Спокойнее сын! – Ванкред посмотрел на Нистрама, – ты говна кусок думаешь, это конец истории? Нет! Это только начало! Ты же, наверно, в курсе, что эта твоя шлюшка Альма украла у меня двести пятьдесят тысяч цельдиев? Знаешь? Знаешь или нет?! – рявкнул отец.

Нистрам кивнул.

– Да. Она говорила.

– А ты знаешь, тупой придурок, на что должны были пойти эти деньги?

– Нет.

– На расходы семьи, блять!!! Тупой ты, сука, осёл!!! Хватило долбаёбу ума попасть в плен!!! Вы там чем, сука, со своей шалавой занимались?! Совсем охуели?! Вы, гниды, прикрываясь моим именем, обворовывали лордов и банкиров, брали в долг и не отдавали, после чего все расходы легли на меня, говна ты кусок!!! На меня!!! Мне шли все претензии!!! Мы из-за тебя в долгах таких оказались, что ты, сука, даже раздвинув ноги и порвав себе жопу, вовек с ними не расплатишься!!! Винсафа с позором исключили из гвардии Неймедена!!! Кого-то пришлось убить, а кто-то был слишком сильным, чтобы его победить, так что я не смог избавиться от долгов , убивая тех, кого ты наебал. Мы были вынуждены заложить наш замок, доставшийся от пращуров за военные победы!!! Чтобы расплатиться, пришлось идти наёмниками на войну. Пять лет, пять, сука, лет мы кровь проливали на чужих войнах, чтобы исправить то, что ты натворил, тварь!!! А где был наш сынуля?! Он спрятал голову в песок, страус ебаный!!! Ни ответа , ни привета!!! Ты хоть знаешь, что твой брат Винсаф погиб?! – Нистрам ужаснулся, глаза мигом залились слезами, – у него остались жена и трое детей, с которыми он должен был быть, а вместо этого помогал семье расплатиться с твоими, сука, долгами!!! До последнего убеждал нас, что ты ещё исправим… Где ты был в это время, хуйло тупорылое?!

– Я… Я… Я сожалею, – Нистрам расплакался.

– Ещё и ноет… – помотал головой Корвин с наглой ухмылкой.

– Ах да! – продолжал Ванкред, – теперь вижу. Ты блядь такая стал монахом. В Каэрдене тебя учили, да?! После смерти Альмы там обосновался, чтобы спрятаться от чужих глаз, а сейчас вылез в надежде на то, что не узнают?! Если бы я знал… Если бы я знал, я бы Дарвунд спалил бы нахуй заживо вместе с отцом-понтификом в его базилике, чтобы до тебя добраться!!! – отец успокоился, Нистрам утёр слёзы, – а теперь ты сам пришёл. И если в тебе осталась хотя капля от того, что раньше было моим сыном, ты сейчас пойдёшь со мной добровольно. Тогда я отрубаю тебе голову и насаживаю на пику, что будет украшать вход в замок, а тело приколочу к воротам на потеху детворе. Если посмеешь сопротивляться, возьму живьём, сломаю кости, а тебя ещё живого с переломанными конечностями выставлю в железной клетке в центре замка воронам на перекус. Согласись, быстрая смерть через перерубленную голову лучше. Это последний мой подарок тебе только потому, что ты хоть и тварь ебаная, но всё ещё остаёшься моим сыном. Делай выбор прямо сейчас!

***

– Работы нет! – отвечал Реммету настоятель часовни Кельдавенна. И снова простой… Сколько это будет продолжаться, только богам известно. Как будто все колдуны сквозь землю провалились! И вот чем теперь заниматься?

«Попробую догнать Нистрама. Он уходил пешком, не мог оторваться слишком сильно…» – подумал Реммет тут же вскочил на лошадь и поехал обратно по тракту в сторону Растфорского королевства. Там и работа будет. И с Нистрамом пообщается, тем более, что по мнению инквизитора тот изменился в лучшую сторону после учёбы в монастыре.

Долго за ним бегать не пришлось. Правда, Реммет поначалу, увидев несколько всадников впереди, напрягся: это вполне могли быть разбойники или оставшиеся без жалования ландскнехты. На всякий случай левую руку держал ближе к пистолету, чтобы в случае чего тут же выхватить ствол и сделать выстрел.

Но удивлению его не было предела, когда после шести проехавших мимо него всадников он увидел бегущего, следом за едущим последним пажем, связанного Нистрама. Тот, казалось, так устал бежать за своими пленителями, что уже даже не заметил стоявшего напротив инквизитора.

Не теряя времени, Реммет достал пистолет и выстрелил в воздух. Всадники остановились и развернулись в его сторону, а инквизитор достал новый пистолет и нацелился на них.

Как только они приблизились, несчастный Нистрам упал на землю и тяжело задышал. В тот момент он был настолько без сил, что на всё происходящее вокруг ему было наплевать. Ванкред же, буквально покраснев от гнева, выехал вперёд.

– Ты что себе позволяешь, говна кусок?!

– Следи за языком мирянин, ты разговариваешь с инквизитором!

– Да хоть с Магготом! Я тебе не шавка какая-то, чтобы ты меня выстрелами зазывал, а законный представитель этих земель Ванкред Парадайс! А ты, церковник, грубишь сейчас хозяину, будучи у него в гостях. Не зли меня, иначе я за себя не в ответе!

– Мог застрелить и сразу, учитывая обстоятельства. Никто бы меня потом не осудил.

– Обстоятельства? – удивился Ванкред, – ты о чём?

Инквизитор показал пистолетом на Нистрама.

– Не строй из себя дурачка! Почему у вас монах связан?! Он в чём-то провинился?!

– А-а! – воскликнул Ванкред и улыбнулся, – ты про него? Так с этого и нужно было начинать. Подъехал бы, да спросил, что за чертовщина, а я бы объяснил, и нет проблем. А ты давай сразу стрелять… – задумался, – в общем… Это не монах. Это мошенник и проходимец. Он всего лишь притворяется церковником, а на деле обманывает банкиров и феодалов, обувая тех на крупные суммы денег. К сожалению, он ещё и по совместительству мой сын. Наделал таких дел, что я все предыдущие пять лет разгребал, потеряв при этом среднего сына Винсафа. Но теперь гадёныш пойман и будет наказан. Не переживай, инквизитор. Так что мы поедем. А ты лучше гоняй голубей, но не уважаемых и честных господ. Хорошо?

Ванкред снял шляпу в знак «почтения». Остальные рассмеялись.

– По закону церкви надевший рясу может быть судим только в Дарвунде и только церковным судом. Так что попрошу отпустить его по хорошему, не то я за последствия не отвечаю.

– Слышь, говна кусок! Ты не понял, что сказал мой отец?! – гневно воскликнул Корвин.

– Успокойся! – гавкнул на сына Ванкред. Тот тут же остыл. Парадайс улыбнулся и отвечал инквизитору:

– Прошу прощения за сына. Он слишком много времени провёл в битвах и походах, потому совсем забыл правила этикета. Тем более в присутствие представителей церкви.

– Принимаю ваши извинения, но положения дел с монахом это не меняет. Я всё ещё вынужден требовать от вас отпустить его.

– Боюсь, ты не понял, церковник, – отвечал лорд Парадайс, – связанный мною человек – это мошенник, выдающий себя за монаха. Наверняка убил кого-нибудь за эту рясу. Клянусь, он будет наказан за все свои преступления. Слово лорда Парадайса! – Ванкред поднял руку вверх в знак того, что сдержит обещание.

– Боюсь, это вы не поняли моего предупреждения, милорд. Я расстался с вашим сыном этим утром, а до этого путешествовал с ним четыре дня подряд. За это время и проверить, и убедиться успел, что он действительно получил рясу монаха и сделал это заслуженно. Так что в последний раз прошу отпустить его, не то убью вас.

– Ты ошибся, церковник! Мой сын – это мошенник и дилетант!

– Раз вы не понимаете по-хоро… – нахмурился Реммет, но его тут же перебил Нистрам:

– Прошу тебя, не надо. Их претензии обоснованы, ты просто не знаешь всей правды…

– Прошу тебя? – удивился лорд Парадайс, выделив интонацией последнее слово, и с хитрой ухмылкой поглазел на сына, – так к нему обратился, будто давно его знаешь.

– Нет, тебе просто кажется… – начал, было, оправдываться Нистрам, но инквизитор даже и не думал скрывать свою личность.

– Меня зовут Реммет.

– Реммет?! – изумлённо воскликнул Ванкред глядя то на инквизитора, то на своего сына, – тот самый Реммет из Зельдена, спасший Нистрама от наёмников пять лет назад?!

– Да, это я… – отвечал инквизитор, – а что не так?

– Просто интересно так вот взять и столкнуться с тем, кто… – Ванкред задумался, – лучше бы мой сын подох в тот же день, учитывая, что творил. А ты его спас весьма некстати. Понимаешь?