Рожденный повелевать

- Три четверти часа я буду отсутствовать, так что можете немного отдохнуть. Хотя отдых вам и не нужен, расцените этот перерыв, как подарок богов.

Ученики дождались, когда Агерден покинет аудиторию, после чего начали разговаривать. Лиара спросила у Пита:

- Поможешь мне вечером с начертанием фигур?

- Конечно, - охотно согласился друг Ринго, которому легко давались предметы, связанные с точностью и аккуратностью.

- А я смогу присоединиться к вам? - юноша подумал, что это звучит так, словно он напрашивается, но ничего не мог с собой поделать.

- Конечно, как можно отказать сыну короля, - улыбнулась девушка, и Ринго ответил своей улыбкой, добавив:

- Как хорошо, что мне не приходится приказывать. Я думаю, что еще устану от этого.

- Мне думается, что власть над людьми — не та вещь, от которой можно устать, - заявил Пит, - от власти можно одуреть, но устать — это вряд ли.

- Хоть я и сын короля, - усмехнулся Ринго, - но пока ничего не могу тебе ответить по этому поводу. Та крупица власти, которой я обладаю, не сильно отличается от твоей, а в ряде случаев, даже меньше.

- Но однажды все изменится, - сказал Пит, тактично умолчавший, что трон Ринго получит только в случае смерти короля.

- Конечно, - согласился юноша. - Нет ничего неизменного, кроме Богов, да даже Боги меняются. Как думаете, почему Агерден сделал перерыв?

- К нему приехали гости из его родного города, - ответил Юртике, самый младший в их группе и добавил, - простите, друзья, что так вклинился в вашу беседу. Я просто случайно услышал разговор двух слуг. Я думаю, что сегодня перерывов будет больше, чем обычно.

- Забота о гостях — это священная обязанность человека, - заявил Пит с таким видом, словно изрек какую-то мудрость.

- Но не все гости приходят с добром, - парировал Ринго, - нашему королевству не очень везет на гостей.

- Ну, твой дед и твой отец научили их правилам приличия, - напомнила Лиара.

- Уроки нужно регулярно закреплять в памяти, чтобы лучше усваивались, - теперь уже банальность сказал Ринго.

Долгое время его народ оставался легкой добычей для хищных соседей, несколько раз вопрос стоял о полной утрате независимости и растворении в чужих этносах, но появление пушек и пороха изменило баланс сил. Дед Ринго сделал ставку на артиллерию, благо рудники королевства обеспечивали возможность массового производства орудий. И за двенадцать лет границы королевства стали неприступными для любого внешнего врага, затем еще двадцать лет правления деда Ринго представляли череду мелких войн и столкновений с соседними государствами. Отец называл их «выравнивание границ». В реальности королевство увеличило свои размеры на треть, присоединив две равнинных провинции, что позволило обеспечить население собственным зерном, так что с тех пор народ Ринго перестал бояться голода.

Баприн Сильный продолжил политику деда, только аппетит его вырос. И для этого имелось весомое основание: сильная, хорошо обученная армия, с самой мощной артиллерией. Агерден как-то упомянул, что даже в Северной Империи нет столько пушек. Но кроме армии отец Ринго активно приобретал союзников, делая упор на кочевых племенах, так как кавалерия оставалась самым слабым родом войск королевства. Так что постоянные гости из восточных степей перестали удивлять подданных Баприна.

Но не всем знатным семьям нравилось такое положение дел, так как укрепление армии проводилось за счет увеличения налогов и ограничения свобод дворянства. Баприн опирался на горожан-ремесленников и свободных крестьян, а также шахтеров, работавших на рудниках по найму. Ринго понимал, что это правильный шаг для укрепления королевской власти, но он с трудом пересиливал себя при общении с людьми низкого сословия. Не малую роль в этом сыграл и наставник: Агерден относился к неблагородным с презрением и снисходительностью. «Помыслы людей низкого происхождения грубы и примитивны, им неведомы понятия чести и благородства, они не могут владеть своими стремлениями и чувствами, так что задача благородного человека направлять их деятельность в правильном направлении, но никак не пытаться приблизить к себе.»

Пит придвинулся к нему вплотную и прошептал:

- Хочу сегодня в «Дом любви». Пойдешь?

Ринго на мгновение задумался, взглянул на Лиару, почувствовал, что начинает краснеть, но потом вспомнил предыдущее посещение салона, немного поругал себя за потакание зову плоти, и согласился:

- Да, мне нравится эта мысль.

Лиара, похоже, обиделась на то, что юноши шепчутся, поэтому молча отвернулась: не пристало благородной женщине высказывать неудовольствие мужчинам. Ринго же подумал: «Ничего, наступит время, когда мы сможем быть вместе».

Глава 2

Календарное лето закончилось, но только треклятая жара никак не заканчивалась. Выматывающая, иссушающая тело жара, будь она проклята. Хлокит, имперский вербовщик первого класса, вытер платком пот с шеи и поправил соломенную шляпу, защищавшую от лучей солнца. И будь оно проклято, светило.

В жаре он все же видел один положительный момент: те дороги, по которым двигался его отряд, еще не привели к имперскому стандарту, так что первый же дождь превратит их в грязевые ванны, но пока повозки медленно катились по утрамбованной земле, которую почему-то даже на картах именовали дорогой.

Дороги, письменность и законы — три имперских столпа. Все остальное — производные. Дороги превращали территории в провинции, письменность позволяла передавать знания, а закон следовало чтить, так как только он превращая дикость и хаос в порядок. И вот все эти три столпа в этом году сыграли с Хлокитом злую шутку.

Провинция Лоркад представляла собой огромный лесной массив, населенный к удивлению Хлокита достаточно густо: множество мелких деревушек, разбросанных по территории, и три средних размера города, являвшихся административными и торговыми центрами. Население занималось рубкой леса, земледелием и охотой. Лоркад присоединился к Империи добровольно, ища защиты от набегов кочевых племен с юго-западных пределов. Два года назад имперских граждан стало больше на сто тысяч. Но гражданство подразумевало не только права, но и обязанности. Воинская повинность являлась одной из основных. Хлокит в первый год после назначения за два месяца набрал рекрутов, что стало своеобразным рекордом в его карьере. Он использовал убеждение и, честно говоря, зачастую преувеличивал плюсы солдатской службы. Но в этом году местные, благодаря дорогам и постоянной почтовой связи с остальной Империей, уже не так охотно выдавали рекрутов. Он усмехнулся: совсем не выдавали. Те рекруты из первой вербовки, которым посчастливилось уцелеть за год службы, в красках описали, что именно представляет собой служба. И желающие посвятить жизнь армейской службе испарились. Растворились в лесах. А план по вербовке никто не отменял. Империя постоянно расширялась, а это означало, что нужны солдаты для завоевательных походов и для содержания гарнизонов.

Хлокит чуть не выругался, когда повозка, запряженная двумя лошадьми, накатилась на бугор, и ее ощутимо тряхнуло. До нормальной дороги, построенной по имперским стандартам, им добираться еще пару часов. Толчок повозки разбудил Фуку, армейского мага, и тот сразу принялся клянчить воду.

- Господин Хлокит, позвольте сделать хоть пару глотков...

- Нет, - отрезал вербовщик.

- Умоляю вас, достопочтенный...

- Заткнись, - Хлокит знал, что нытье еще долго не прекратится, но дать ему воды сейчас означало верный способ прикончить. А маг ему еще понадобится.

К повозке приблизился всадник — сотник Джембро, мужчина в годах, но крепкий, старый опытный вояка.

- Хло, да дай ты этому слюнтяю воды. Ни хера с ним не случится. Я такое сотни раз видел. Ну, покорежит его немного, да отпустит.

- Нет, - пусть сотник старше и опытней, но у него имелся собственный опыт взаимодействия с магами. И он говорил о том, что именно сейчас, именно Фуку не нужно давать ни капли воды. Не прошло еще и двух часов, как они покинули деревню, вернее, то, что от нее осталось. Червю силы нужно дать минимум три часа для успокоения. Никакой жидкости, никакой еды все это время. Иначе он просто убьет своего владельца.

- Ну, как знаешь, Хло, - Джембро не стал продолжать спор, - ты тут главный.

- Господин, умоляю вас, - снова заговорил маг, а вербовщик подумал о том, что еще немного, и ему придется придушить Фуку. Чертов ухаб, который разбудил его. «Придушить», - он усмехнулся, посмотрев на худое длинное тело мага, - «шею бы ему не свернуть ненароком. Его глист в их компании, точно, главный».

Если тело мага походило на игрушечную фигурку человека из тонких соломинок, то тело вербовщика напоминало здоровенный валун, дорожный камень, на котором выбивали направление. Сто сорок два килограмма. Сто сорок два килограмма мышц и жира, причем последнего становилось все меньше: местная жара топила его с большей скоростью, чем он его приобретал. А вербовщик любил поесть.

- Джем, - окликнул он сотника, который медленно ехал рядом с повозкой, - как там наши добровольцы?

- Топают, как послушные овцы.

- Это хорошо, - сказал вербовщик, но сотник возразил:

- Мне интересно, как ты объяснишь наместнику, что для того, чтобы получить сотню рекрутов, мы сожгли немаленькое такое село?

- Они не подчинялись воле императора и законам. Отказались выполнять долг граждан. Мы подарили им гражданство великой страны, а они...

- Угу. Только наместнику еще и эта крыса из казначейства начнет душу трепать. Село-то богатое. Было. Налоги, которых теперь не получить...

- Джем, - старый сотник начал раздражать Хлокита, - вот какого хрена ты лезешь туда, куда тебе не надо, а? Твое дело - выполнять мои приказы. Так?

- Так, - сотник ничуть не обиделся, - но мнение свое я все равно выскажу.

Вербовщик в этом не сомневался. С сотником он работал уже пять лет, так что они оба прекрасно изучили друг друга, знали, чего ожидать и оставались довольны сотрудничеством.

Маг внезапно прекратил невнятное нытье и сделал попытку приподняться:

- Опасность, большая опасность...

Хлокит склонился на Фуку и еле сдержался от брани: изо рта мага разило гниющими зубами. Нет, конечно, жить с червем силы отнимало много здоровья, но некоторые маги, такие как Фуку, совсем переставали следить за гигиеной.

- Когда и где?

- Уже рядом. Уже скоро.

- Сколько их?

- Много. Очень много. Воды...

Хлокит повернулся к сотнику:

- Мстители пожаловали.

Джембро ничуть не удивился, развернул коня и направил его к концу их колонны, представлявшей из себя четыре конные повозки и отряд солдат, конвоировавших рекрутов из местных обитателей. Хлокит подтянул к себе длинное металлическое копье, скинул соломенную шляпу и нацепил железный шлем, который прикрывал голову и нижнюю часть лица, оставляя открытыми нос и глаза. Еще раз посмотрел на мага, с сожалением подумав, что в предстоящей схватке от него не будет никакого толка: он еще не восстановил свои силы.

Сотник быстро раздал приказы, и колонна остановилась. Рекрутов согнали в толпу, усадили на обочину дороги и выставили десяток караульных с арбалетами и мечами. Остальных солдат, копьеносцев и мечников, Джембро выстроил в каре вокруг повозок, на которых кроме возниц, Хлокита и мага, пока никого не везли. Но скоро места займут раненые и убитые: вряд ли без магической помощи им удастся избежать потерь.

Вербовщик подумал, что давно не принимал участия в сражении, что говорило только об одном: свою работу он выполнял хорошо. Но эта осень заставила его перейти к более агрессивным способам вербовки.

Деревня, в которую они прибыли ранним утром, имела обязательство предоставить сто двадцать рекрутов, но староста поселения, ехидно посмеиваясь, заявил Хлокиту, что в этом году сделать это не получится. «Хворые они, на лечение ушли, травы целебные в отварах пить и воздухом целебным лесным дышать». Те, кто значился в списках, просто скрылись из деревни. Кто-то предупредил их о приближении вербовочного отряда.

У ехидной ухмылки старосты имелось еще одно объяснение: на сельскую площадь, где проходила встреча, вышли три сотни местных мужчин разного возраста. И все с оружием. Работа на рубке леса укрепляла мышцы, а охота на лесное зверье тренировала навыки стрельбы из лука.

«В следующем году, как оздоровятся, так и приходите». Хлокит слушал старосту с самым невозмутимым видом: он предвидел именно такое развитие событий. Рассказывать местным идотами о священном долге перед Империей не имело никакого смысла. Вооруженные мужчины явно не собирались помогать ему с вербовкой.

В вербовочном отряде под командованием Джембро было шестьдесят солдат: почти все предельного возраста службы. Израненные, с кучей недугов, что, конечно, несколько компенсировалось солидным опытом, но шестьдесят против трехсот склоняло чашу весов в сторону местных.

Хлокит поднял голову к небу и прищурился: утро только начиналось, а солнце уже обрушивало на землю волны жара. Это в данный момент им на руку.

Дома в деревне из бревен, крыши добротные, хоть и крытые соломой, но свежей и плотной. И сухой. Он повернулся к своему отряду и подозвал мага. Фуку проворно подбежал к нему. На нем была солдатская форма — устав предполагал магам носить именно такую, чтобы не выделяться среди остальных, так как враги старались прежде всего убить обладателей магической силы.

Маг встал с левой стороны от Хлокита, а вербовщик, повернувшись лицом к старосте, сказал:

- Фуку, друг мой, чувствуешь, как холодно сегодняшнее утро?

- Да, господин Хлокит, - этот маг импонировал ему цепким умом. - Видимо, утренняя прохлада причина такого холодного приема.

- Ты прав, Фуку, ты прав. Но ты же можешь сделать теплее?

- Конечно, - на худом лице мага появилась озорная улыбка, и Хлокит подумал, что для него все происходящее является игрой. Магу только недавно исполнилось восемнадцать.

Староста с непониманием слушал их разговор: полный идиот так и не понял, с чем имеет дело, до тех пор, пока не вспыхнул словно факел. Вербовщик сделал несколько шагов назад:

- Пусть все погреются, Фуку. Говорят, огонь лечит хвори.

- Конечно. Очищает, - маг хлопнул в ладони, и близлежащие дома запылали. Горящий староста катался по земле с диким воем, пытаясь потушить пламя, деревенские замерли в ужасе: им еще никогда не приходилось видеть подобное, а вербовщик сомневался, что они даже слышали о людях с такими способностями. Фуку продолжал свою игру: он переключился на местных мужчин, и через минуту площадь превратилась в вопящий крематорий.

Хлокит же начал считать. Триста секунд — примерно столько отведено магическим способностям, затем Фуку следует убрать с первого плана. За этим последует несколько часов мучительного восстановления. Но и пяти минут достаточно, чтобы преподать ублюдкам урок послушания.

Огонь перекидывался на соседние дома весело и задорно. Высохшее дерево отлично горело, не имелось нужды даже в помощи ветра. Не из всех строений успевали выбежать их обитатели: женщины, старики и дети. Вербовщика не трогали их крики и вопли: его карьера не должна пострадать от этих ублюдков. План по рекрутам будет исполнен любой ценой.

Кто-то из деревенских смог собраться, натянуть тетиву лука и выпустить стрелу в их сторону. Хлокит еле успел заметить, как она вспыхнула в полете и осыпалась пеплом. Солдаты Джембро начали медленно продвигаться вперед, выставив перед собой высокие прямоугольные щиты из тонких листов металла. Вербовщик покачал головой: немного преждевременно, но с другой стороны, нужно будет собрать сотню рекрутов, пока им не придет в голову единственно правильная мысль — скрыться в окружающем лесу. Гнаться за ними он, конечно же, не станет. Незнакомая местность и уставший маг превратят преследование в избиение: им не помогут ни опыт, ни выучка.

Вербовщик досчитал до двухсот пятидесяти и взял Фуку за руку:

- Пора отдохнуть.

- Правда? - маг посмотрел на Хлокита. Красные воспаленные глаза и блаженная улыбка. Он даже как-то распрямился, хотя обычно сутулился, и теперь на груди отчетливо выделялся бугор, именно там, под кожей обитал червь силы, даровавший обладателю магию.

- Правда, - вербовщик передал мага в руки ближайших солдат. Можно уже не считать. Опытные воины позаботятся о Фуку. А ему надо позаботиться о рекрутах.

Хлокит спрыгнул с повозки, и спешившийся сотник заметил:

- Вот никак не могу понять, как ты так легко таскаешь свою тушу, Хло?

- Магия, - засмеялся вербовщик.

- Не иначе. Обычно жирные ублюдки медлительные и ленивые. А ты быстрый.

- Но ублюдок?

- Без всякого сомнения.

Вербовщик обошел повозку, немного пригибая голову: природа наградила его не только приличным весом, но и ростом. Два метра, так что для стрелков из леса он будет самой заметной целью. Достал из мешка механические часы: деревянный корпус из черного дерева, которое прочнее большинства металлов, служил надежной защитой для механизма, который отсчитывал секунды, минуты и часы. Стальные стрелки подсказали, что Фуку понадобится еще полтора часа, чтобы он смог оказать им помощь.

Сотник с нескрываемой завистью смотрел на часы: они стоили его годовое жалование. Не всякий имперский чиновник мог позволить себе такую роскошь, но Хлокит приобрел их не для похвальбы достатком. Они уже много раз выручали его, так как точность во временных расчетах помогала действовать более продуктивно. Джембро поинтересовался:

- Долго?

- Полтора.

- Херово. Мы тут как на ладони. А если уроды залезут на деревья, то нам щиты не очень сильно помогут.

Вербовщик посмотрел на высокие деревья по обе стороны дороги. Да, если стрелять оттуда, то щиты станут не таким эффективным укрытием. Но отойти в лес — еще хуже. Строй рассыплется, и их просто задавят числом. А Хлокит покидать этот мир пока не собирался.

Вербовщик давно чувствовал, что обладает кое-какими способностями, близкими к магическим, но, если быть более точным, то к пророческим. Интуиция редко подводила его, и сейчас ничего не говорило, что его в ближайшее время ожидает опасность. Однако всецело полагаться на интуицию могут позволить себе только идиоты или безумцы, так что лучше предпринять действия, чтобы уменьшить опасность. Сотник же на интуицию не полагался вовсе, поэтому приказал распрячь повозки, а сами телеги перевернуть, соорудив из них подобие баррикады. Будь у них больше повозок и телег, то можно было бы построить из них крепость на колесах.

Мага положили рядом с одной из телег на мешок, набитый соломой. Хлокит заметил, что губы Фуку потрескались, и он проводит по ним языком, пытаясь увлажнить. Еще минут сорок, и, если они останутся живы, то он даст бедняге воды.

После того, как маг использовал свой дар, червь силы находился в возбужденном состоянии и превращался в ненасытный желудок, поэтому следовало не давать ему питья и пищи, чтобы он перешел в состояние временной спячки. Обычно на это требовалось три часа, у некоторых магов этот процесс мог затянуться, и в очень редких случаях сократиться. И только после того, как червь будет обманут отсутствием свежей влаги и пищи, можно будет поесть и попить.

Хлокит содрогнулся, когда вспомнил, как много лет назад чуть не решился стать магом. Тогда эта идея казалась ему идеальной: могущественные способности, хорошая оплата службы, да и потери среди магов даже в армии меньше, чем среди обычных воинов. Но один добрый человек тайком провел его к волшебному озеру — большому пруду, вода в котором напоминала скорее жидкую грязь, чем воду — и показал, как кормят червей. Червь силы при жизни без хозяина существо хищное, травой не питается, а из мяса предпочитает человеческое. И в это «озеро» ежедневно сбрасывали сотню трупов. Часть принадлежала бродягам и нищим, а некоторые — городской бедноте, чьи родственники предпочитали отдать их тела после смерти на корм червям, чем нести расходы на похороны. Быть сожранным червем силы считалось не очень зазорным.

Даже свиньи, голодные свиньи, так быстро не справлялись с трупами, как тысячи червей, которые мгновенно растаскивали тело на мелкие кусочки, едва оно погружалось в воду. Тот добрый человек, который устроил ему такое посещение, со смехом заметил: «Шустрые глисты». Хлокит тогда выдавил из себя подобие улыбки и решение, что он, пожалуй, обойдется без такого компаньона в собственной груди.

Вербовщик опустился на колени рядом с Фуку: