Кальянная

– Точно не знаю, сам я называю его «французом»! – сказал он на безукоризненном французском. Эти слова произвели ошеломляющее впечатление на двух из трёх девушек. Свенья, видимо, не знала французского или ещё не совсем отошла от кальяна.

– Очень интересно. Мы можем общаться на вашем родном языке, – с почти детским интересом изучая сидящего рядом с ней мужчину, предложила Кристи.

– Спасибо, но я предпочитаю немецкий, если вы не против. Нахожу его очень красивым, и, честно сказать, мне не хватает практики, – сказал незнакомец, с улыбкой обводя взглядом этот прекрасный цветник.

– Мы не против, – томно согласилась мулатка, медленно отпивая чай из своей чашки.

– Так вот, если позволите. Дело в том, что у меня через два дня намечена важная встреча по бизнесу. Опять же повторюсь, она очень важна. Нужный инвестор из Эмиратов, одним словом, мне предстоит подобрать ресторан и вот что-то подобное, – сказал он, кивком указывая на кальянную.

– Классная работа. Так вы за это ещё и деньги получаете? – спросила Кристи, мечтательно откинувшись на спинку кресла.

– Это просто в моих интересах. Я бы поручил кому-то, но у меня здесь никого нет. Да и потом – хотелось бы хоть чуть-чуть разбираться во всём этом. Я, кстати, ещё ни разу не курил ничего подобного, – улыбаясь и разводя руками, сказал он, обводя голубым взглядом всех присутствующих.

– И? – вопросительно взглянув на него, спросила мулатка, поднимая левую бровь.

– Мне срочно требуется платная консультация с посещением всех подходящих для этого мест, естественно, за мой счёт. И если вы не против, то тем же составом, – изрёк незнакомец, внимательно следя за реакцией каждой из девушек.

– Очень интересное и заманчивое предложение, – загадочно улыбнувшись, сказала мулатка, смотря на подруг.

– Да, я совсем забыл подкрепить договор с финансовой стороны. Я оплачиваю все счета и…

– Я согласна! – взвизгнула от восторга Кристи, не дождавшись продолжения.

– Так вот, я знаю студенческую жизнь. Такие консультации у профессионалов стоят очень дорого, и поэтому, чтобы хоть как-то уравнять шансы, каждая из вас получит 500 сегодня и 500 по окончании, то есть завтра вечером.

– Скажите, в оплату входят ещё какие-то услуги с нашей стороны? – вдруг вставила до этого молчавшая Свенья.

– Я понял. Простите, я не хотел как-то вас обидеть. Я за естественные и настоящие отношения, считаю, что они не покупаются, – сказал странный незнакомец, поднимая ладони в знак отрицания.

– Тогда я тоже за! Лейла, ты? – согласилась Свенья, обращаясь к свой темнокожей подруге.

– Деньги никогда лишними не бывают, тем более такие. Да и это не работа никакая. Дядя просто хочет пошататься по городу в компании молодых и красивых девушек. Я вас правильно поняла, дядя? – язвительно улыбаясь спросила Лейла, опять выпуская дым буквально отовсюду.

– Каждый вправе понимать это как хочет. И если всех устраивают условия договора, то дело даже не в том, кто и как это понимает, согласитесь? – хитро улыбаясь, парировал незнакомец. Лейла загадочно улыбнулась и медленно кивнула.

– С чего начнём? – оживилась Кристи.

– Да прямо с этого заведения и начнём. Мне нужна короткая и исчерпывающая информация, ну и, конечно же, беспристрастная оценка моих экспертов.

– Отлично.

– Я отлучусь на несколько минут. Хочу согласно нашему договору оплатить ваш счёт и посетить кое-какие комнаты – сказал обаятельный незнакомец, поднимаясь со стула и направляясь внутрь кальянной. Вслед ему послышались редкие хлопки вперемешку с удивлёнными возгласами девушек. Быстро походкой Гудвилл прошёл в глубь большого зала и остановился около стойки. Парень-араб, ещё издали заметивший посетителя, приветливо улыбаясь, поинтересовался, чем может помочь гостю. Гудвилл сообщил, что хотел бы оплатить счёт девушек и воспользоваться туалетом. Туалетов оказалось несколько, так как кальянная занимала ещё один этаж, где находились небольшие комнаты в виде отдельных секций. Сначала Гудвилл отправился в туалет, находящийся на первом, но буквально через минуту поднялся на второй этаж. Зайдя здесь в туалетные комнаты, он прошёл к самой крайней кабинке. Почти под самым потолком находилось окно, смотревшее на дом, в котором Гудвилл вчера снял квартиру. Встав на унитаз ногами и приоткрыв закрашенное белой краской окно, он достал из-за рубашки второй тепловизор, направив его на противоположный дом. Медленно сканируя каждое окно, Гудвилл три раза с улыбкой останавливался на некоторых окнах.

«Интересно, кого они теперь пасут, меня или аль-Кабира? Может быть, и того и другого? В любом случае их вариантом отхода пользоваться не стоит. Ах Брюс, старый ты лис!» – размышлял про себя Гудвилл, закрывая окно и опускаясь вниз. Дёрнув за ручку смывного бочка, мужчина вышел из крайней кабинки. Вымыв руки, загадочный незнакомец вернулся к уже успевшему заскучать «прекрасному цветнику».

6. Сплит

Берлин. День третий. Полдень. Нойкёльн. Отель «Уголок».

– А, Юсуф! Ты где пропадаешь, не ночевал вчера? – спросил приставучий администратор сутулого бородача, стоящего у стойки и смиренно ожидающего своих ключей.

– Добрый день, уважаемый. Был у друга вчера, сидели говорили. Поздно было, я у него переночевал, так получилось. Как у вас дела? – устало, но с добродушным лицом и открытым взглядом спросил Юсуф.

– Спасибо, неплохо. Работа, работа и ещё раз работа! Уже начинаю уставать, возраст уже не тот, сказал пожилой турок, доставая из полки ключи с номером 37. Юсуф явно не торопился и, получив ключи, продолжал изучать старика. Тот, в свою очередь, молча снял очки и, деловито протирая их, смотрел на Юсуфа совершенно другими глазами.

– Я думал, вы уже на пенсии, просто подрабатываете, – сочувственно глядя на собеседника, сказал постоялец с явным желанием поболтать, невзирая на усталость.

– Да я бы с радостью! Понимаешь, дети купили это заведение три года назад. Экономят на всём, просят меня частенько здесь приглядывать. Да и мне иногда просто сидеть надоедает, а молодых, сам знаешь, нужно поддерживать! – сказал мужчина, улыбаясь и возвращая очки на прежнее место.

– Это точно, согласен. У меня у брата такая же история, то одно, то другое хочет открыть. Парень пробует себя везде, не всё получается. Вот и приходится ему всё время помогать! – понимающе согласился Юсуф.

– И не говори, иногда на свою жизнь времени не хватает. Но сегодня я только до двух, через полтора часа сменяюсь. Сегодня и завтра буду отдыхать, пусть молодые здесь сами разбираются! – сообщил старик с явным удовольствием. Посмотрев на большие часы, висящие на противоположной стене, престарелый администратор утвердительно кивнул и, улыбнувшись, посмотрел на Юсуфа.

– Жалко, хотел с вами поболтать! – сказал сутулый бородач, кладя ключи в карман. Вспомнив что-то, он повернулся. – Извините меня, не знаю, как вас зовут и как к вам обращаться. Пообещал вам поболтать, но, к сожалению, не смог. Хочу загладить свою вину и пригласить вас сегодня вечером посидеть в «Оазисе». Если у вас сегодня будет время и вы не против, то, пожалуйста, уважаемый, для меня большая честь, – и Юсуф приложил правую руку к груди. Слова Юсуфа произвели на старика впечатление, он также приложил руку к груди в знак благодарности и оказанного внимания.

– Увидев тебя, сразу понял, что ты из хорошей семьи, чтишь восточные обычаи. Спасибо, Юсуф, пусть здоровы будут родители, воспитавшие тебя. С большим удовольствием приду, я знаю, где это. Живу в этом районе, большое спасибо за приглашение! – ответил старик с благодарностью.

– Тогда в шесть часов, если вас устроит.

– Конечно. Меня Шонуль зовут. Спасибо тебе и до вечера, – ответил старик, махнув рукой. Уставший, но довольный Юсуф улыбнулся и направился к лестнице, чтобы подняться в свой номер.

Окраины Берлина. Тот же день. Новостройка. Подвал.

– Тахир, пойми ты! Начинать говорить – это ведь в твоих интересах, – сказала высокая мужская фигура, облачённая во всё чёрное. Лицо мужчины было скрыто чёрной маской, в которой были лишь прорези для глаз. Прикованный к стулу парень сильно обмяк, силы были на исходе. Тахир сидел, свесив голову, не глядя на вопрошающего. Два строительных прожектора, установленные на ножках, были направлены на сидящего на стуле.

– Да поймите вы, я ничего не знаю. И потом, вы не имеете права, я гражданин Германии! Я вас засужу, кто бы вы ни были! Вы нарушаете закон! – парень оживился и, подняв голову, с ненавистью посмотрел на тёмную фигуру. Глаза человека в маске спокойно отреагировали на эту тираду. Высокий мужчина сделал два шага в сторону и извлёк из полумрака стул, который аккуратно поставил рядом со стулом Тахира.

– Слушай, я восторгаюсь твоим упорством, но время идёт, а ты молчишь. Я ведь с тобой ещё не начал работать серьёзно. Скажи, что тебе известно, и я тебя отпущу. Тахир, ты ведь умный и добрый парень! Зачем ты его покрываешь? – продолжал мужчина, смотря прямо в лицо молодому человеку.

– Я не знаю, о чём вы! И вы не имеете права! – опять выкрикнул парень.

– Вот, смотри. У меня есть фотографии и даже видео твоих встреч с аль-Кабиром. Я просто хотел, чтобы ты сам начал говорить, понимаешь! Как ты говоришь, по правилам! По правилам сознательного гражданина, мужчины и отца! Или, живя в этой стране, имея её гражданство и все льготы, ты всё-таки живешь по другим законам? – сказал человек в маске, заметно повышая голос и крутя перед лицом парня пачкой фотографий.

– Он отец моего друга. Я знаю этого человека только так.

– Ладно, хочешь по-другому. Скажи мне Тахир, сколько, как ты думаешь, ты проспал с момента аварии и где ты вообще находишься? Как ты думаешь, а? – мужчина в маске поднялся и сделал несколько шагов в сторону.

– Не знаю я! Да и плевать мне на это! Чтобы обвинять человека, нужны доказательства. Вы действуете вне закона, – опять выпалил парень и опустил голову.

– Ну тогда представь себе, что мы сейчас находимся, к примеру, в Румынии или в Хорватии. В подвале какого-нибудь частного дома. Я вообще могу с тобой сделать всё, что захочу, не потому что я так хочу, а потому, что мне нужен результат, – сказал человек в чёрном, возвращаясь к своему стулу. – После того как я с тобой отработаю по полной, я избавлюсь от твоего тела. Ну, к примеру, скормлю здешним свиньям или сброшу в Средиземное море. Думаю, даже если твоё обезображенное тело найдут где-нибудь у хорватских берегов, вряд ли об этом узнают в Германии.

Парень продолжал молчать, отвернув голову в сторону. Человек в чёрном бросил короткий взгляд в сторону. Появившаяся на заднем плане фигура показала ему одобрительный знак.

– Я просто хочу, чтобы твоя жена и дочь дождались тебя. Пойми, этот человек, которого ты называешь отцом своего друга, – пособник террористов. Во-первых, он просто тупо использует тебя, и твоя жизнь для него ничего не стоит. И во-вторых, из-за того, что ты таким образом пособничаешь ему и террористам, к тебе могут быть применены другие методы допроса.

Мужчина вновь встал и, сделав несколько шагов в темноту, вновь вернулся на своё место.

– Короче, Тахир. Я даю тебе тридцать минут, подумай. Хочешь говорить – говори. Не хочешь – можешь молчать. Но, поверь мне, я знаю, как и узнаю всё, что ты знаешь. Ты сам мне всё расскажешь. Мы отработаем с тобой по полной! – человек в чёрном встал и направился в темноту. Тахир слышал, как удаляются шаги за его спиной. Где-то метрах в пяти человек в чёрном остановился.

– Постелите под стулом плёнку. Детские игры закончились, – сказал он чуть слышно.

Берлин. Тот же день. Ресторан «Тысяча и одна ночь». Незадолго до полуночи.

– Спасибо вам большое, мои прекрасные дамы, за ваши великолепные рецензии и советы! – сказал Гудвилл, с облегчением расстёгивая верхнюю пуговицу своей белой сорочки. Обводя взглядом трёх девушек, сидящих напротив него, он картинно поклонился. Две пары глаз следили за ним, практически не моргая. Ещё одна пара томных чёрных глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами и красивой формы бровями, скучающе посматривала по сторонам, выказывая тем самым абсолютное безразличие.

– Стивен, если ты опять когда-нибудь будешь в Берлине, мы всегда будем рады тебя видеть, – сверкая захмелевшими глазами, сказала Кристи. Обе другие её подруги согласно кивнули, глядя на сидящего напротив мужчину.

– Спасибо большое. Разрешите вызвать для вас такси и проводить моих прекрасных спутниц, – предложил Гудвилл, медленно приподнимаясь со своего места.

– Настоящий британский джентльмен! – восхитилась в голос уже порядком захмелевшая Свенья, покидая вслед за Гудвиллом стол, за которым они сидели. Перед посадкой в такси девушки ещё раз обнялись с британцем, пожелав ему всего хорошего. Последней садилась Лейла, но, передумав, она вдруг вышла из машины.

– Ты куда? – удивлённо высунувшись из машины, спросила Кристи.

– Провожу его, он ведь совсем не знает Берлин. Да и потом, такого ведь может каждый обидеть! – сказала фигуристая мулатка, загадочно улыбнувшись.

– Вот же зараза! Ну Лейла, – из глубины салона послышался голос Свеньи.

– Ладно, удачи, подруга! Завтра расскажешь, – сказала Кристи с хитрой улыбкой. Свенья явно не унималась, хаотично пытаясь покинуть салон такси. Случайно заметив поползновения подруги, Кристи тут же схватила её за руку.

– Да расслабься уже! Тебе и так давно пора спать, – успокаивала она захмелевшую подругу. Такси тронулось, и две фигуры, оставшиеся стоять у ресторана, махнув удаляющейся машине, синхронно повернулись друг к другу.

– Ты всегда такая загадочная и смелая? – спросил Гудвилл, медленно кладя руки на чётко выделяющуюся у девушки линию талии. Чуть подняв левую бровь и облизнув губы, Лейла притянула его к себе. Их губы слились в долгом и страстном поцелуе.

– Я за свободную любовь и сама решаю, что я хочу и когда, – сказала девушка, делая небольшую паузу перед следующим поцелуем.

– Сильные и самостоятельные, но красивые и женственные – это моя слабость. – сказал Гудвилл, перенимая инициативу.

Берлин. Нойкёльн. Кальянная «Оазис». Тот же день. Семь часов вечера.

– А вы почему не курите, Шонуль? – спросил Юсуф, выпуская белое облако дыма. Старик сидел напротив Юсуфа и с умиротворённым лицом попивал чай. Услышав вопрос, он чуть прищурился и придвинулся к столу.

– Курил, когда-то очень много курил. Теперь вот без одного лёгкого. Хочу ещё пожить и внуков понянчить.

– Понимаю вас. Хорошее заведение, правда? – сказал Юсуф, оглядываясь назад и указывая мундштуком на вывеску.

– Да, известное, – старик чуть наклонился к собеседнику и поманил пальцем для доверительной беседы. Юсуф наклонился и напряг слух. – Владельцы – известные в Берлине бандиты. Арабский клан, одни из самых сильных здесь, – сказал Шонуль шёпотом.

– Будь здесь поаккуратней, тут такое бывает! Они тут вечерами собираются. Аль-Кабир здесь часто бывает, это его заведение, – тихо продолжал он.

– В смысле? Он владелец или просто частый гость? – округлив глаза, шёпотом спросил Юсуф.

– И то, и другое. Одним словом, владелец.

– Ого!

– Юсуф, хотел тебя спросить.

– Да, уважаемый.

– Ты очень светлый, прямо настоящий европеец, и если бы не борода… Я, конечно, видел светлых афганцев, но не так часто, – сказал Шонуль, пристально рассматривая Юсуфа.

– А, понимаю. Мои предки из Бадахшана, мы горцы Памира. У нас много светлых. Существует даже предание, что мы являемся потомками Александра Великого, – с нескрываемой гордостью объяснил Юсуф.

Где-то вдалеке послышался визг тормозов. Два больших «мерседеса» класса люкс стремительно приближались к кальянной.

– О! Смотри, это он, аль-Кабир приехал, – тихо пояснил Шонуль, показывая кивком на резко остановившиеся рядом машины. Из первой вышли двое крепких бородачей и внимательно осмотрели улицу. Затем один из них подошёл ко второй машине и открыл заднюю дверь салона. Из машины появился седой, небольшого роста араб в серых брюках и белой рубашке. Впереди мужчина «нёс» небольшой животик, который, в свою очередь, служил подставкой для пухловатых рук, интенсивно перебирающих нефритовые чётки. Не смотря по сторонам и абсолютно не интересуясь окружающим, аль-Кабир в сопровождении здоровяков быстро прошёл внутрь заведения. Когда эти трое проходили мимо столика, за которым сидели Шонуль и его скромный собеседник, Юсуф медленно опустил левую руку в карман своих штанов. Примерно в это же время у дома напротив раздался сильный хлопок, сильно похожий на выстрел. Сидящие в кальянной всполошились, звук вызвал гулкое эхо. Стаи голубей, обитающих на соседних крышах, испуганно метнулись в небо. Из второй машины, в которой приехал аль-Кабир, выскочил ещё один человек. Перебежав улицу, он проверил предполагаемое место, откуда раздался странный хлопок. В момент хлопка двое телохранителей прикрыли телами своего патрона и быстро втолкали его внутрь заведения. Уже через несколько минут на летней площадке вновь воцарилась прежняя атмосфера. Клиенты вернулись за свои столики, а голуби, покружив, вновь приземлились на крыши.

– Нам лучше уйти, Юсуф. Это плохой знак, поверь мне, – доверительно сказал Шонуль, допивая свой чай.

– Наверное, вы правы, но я ещё посижу. Жалко, хочется докурить, – с сожалением сказал Юсуф, указывая на кальян, стоящий у него в ногах.

– Ну что же. Я тогда, пожалуй, пойду, – сказал старик, поднимаясь из удобного плетёного кресла. Пошарив в кармане штанов, Шонуль достал портмоне. Заметив это движение, Юсуф остановил старика.

– Уважаемый, я вас пригласил, мне и счёт оплачивать, – сказал он, с почтением прикладывая руку к груди.

– Спасибо, Юсуф. Ну тогда до субботы? – спросил старик, протягивая руку Юсуфу. Тот вскочил с места и пожал старику руку.

– Да, конечно. Отдыхайте, уважаемый, всего хорошего. До субботы!

7. Берлин, прощай!

Берлин. Нойкёльн. Отель «Уголок». Пятница. Первая половина дня.

Юсуф уже давно не спал. Вернувшись с утренней пробежки, которую странным образом большей частью провёл в местных переулках, он принял душ, и выпив стакан апельсинового сока, принялся за работу. Удобно расположившись за небольшим столом, он внимательно изучал видео на лежащем перед ним планшете. Прокручивая ролик в разные стороны, Юсуф всё время останавливался на одном и том же моменте. На видео было чётко видно, как трое человек выходят из машины и идут в шиша-бар «Оазис». Внезапно что-то происходит у них за спиной, и вся троица, испуганно повернувшись, в спешном порядке скрывается за дверями кальянной. Просмотрев ролик несколько раз подряд, Юсуф утвердительно кивнул и, встав с места, прошёлся по комнате. На мгновение задержавшись у окна, он вдруг вернулся к планшету и включил другой ролик. Ситуация была та же, но заснято всё было с другой позиции. В фокусе камеры был крупный мужчина, вышедший из машины. Просмотрев ролик несколько раз, Юсуф прервался. Поднявшись из-за стола, он достал из кармана своей куртки небольшой свёрток. В кусок грубо разорванного кухонного полотенца были аккуратно замотаны щипцы для углей и небольшой точильный брус. Это были щипцы из кальянной, Юсуф ловко и незаметно прихватил их вчера, пока сидел в «Оазисе». Взяв оба предмета в руки, мужчина стал медленно затачивать внутренние грани щипцов. За этим монотонным занятием Юсуф провёл около двадцати минут, пока не убедился, что добился нужного ему результата. Покончив с этим, он оделся и, собрав свои вещи, сложил их в рюкзак. Пробежав внимательным взглядом по комнате, он достал из кармана рюкзака небольшую прозрачную бутылочку и несколько раз смочил её содержимым бумажное полотенце. Пройдя им по всем рабочим поверхностям, которых он мог бы касаться, Юсуф вновь сел на стул. Задержавшись взглядом по несколько секунд на каждом мельчайшем предмете, он удовлетворённо хлопнул себя по колену. Встав, он надел куртку и, накинув на спину рюкзак, вышел из номера.

– А, Юсуф, добрый день, дорогой, – окликнул его Шонуль, заметив, как тот спускается по лестнице. Широко улыбнувшись старику, Юсуф махнул ему в ответ. Знакомцы крепко пожали друг другу руки.

– Доброго вам дня, уважаемый! Как ваше здоровье, как дела?