Помоги проекту - поделись книгой:
– Живой, ты тоже, только воды много нахлебалась. Нас унесло вниз по течению, я уж думал не смогу вытащить нас на берег. Нам повезло, что мы практически у края реки оказались. А вода в Москве-реке паршивая, скажу я тебе.
– Сколько мы здесь уже? – спросила я.
– Полчаса, час, не больше. И нам надо уходить. Тот, кто это сделал, может пойти на поиски. Чтобы добить нас. Мы сейчас очень легкодоступные, – сказал Марк и погладил меня по плечу.
Я наконец-то перестала мучительно захлебываться и кашлять. Было очень противно.
– Хорошо, что мы оставили собаку дома, – только и сказала я.
– Ты можешь сесть? Давай! Я знаю, что ты можешь. Соберись, нам надо уходить!
– Я не только сяду, я еще встану, выйду отсюда и убью всех, кто к этому причастен, – сказала я и резко села. Немного отдышавшись, я встала на ноги.
Одежда вся мокрая, в кроссовках хлюпало. Хорошо, что погода очень теплая. Иначе было бы совсем плохо.
– Куда идти? – спросила я.
Марк взял меня за руку и повел по лесу. Я послушно шла за ним, стараясь не отставать и не задерживать его. Не знаю, сколько часов мы шли, начало темнеть.
– Нам надо найти связь, она местами здесь ловит, – сказал Марк.
– Давай позвоним Семенычу. Не надо нашим пока звонить. Я знаю, что звучит страшно, но пусть думают, что мы погибли, пока во всем не разберемся! – быстро сказала я, дернув руку Марка.
– Дайана, отец может не выдержать этого, – сказал Марк и посмотрел на меня.
– Я знаю. Но если они узнают, что мы живы, то им жить не долго. Меня ведь предупреждали.
Я села прямо на землю и схватилась за голову. Я понимала, что предлагаю жестокий вариант.
– Твой отец поймет, если мы позвоним ему? Он сможет держать язык за зубами? Или лучше имитировать приступ? – подняв голову, спросила я.
– Ты… страшно умная женщина, – ответил Марк, сел рядом и обнял меня.
В кармане пиликнул телефон.
– О, ожил! А ты ругала меня, когда я купил типа водонепроницаемый телефон! Пригодился! – засмеялся Марк.
– Стой! Не звони! У меня в кошельке есть симка, не зарегистрированная. Мне на днях у какого-то магазина подсунули. Может, сработает? Мы же погибли, как наш телефон может звонить? – быстро проговорила я. Голова соображала на удивление очень быстро! Сказались годы тренировок в полевых экстренных ситуациях в детстве.
– Откуда у тебя все это в голове? – удивленно спросил Марк.
– Детство, плюс огромная любовь к детективам, выраженная десятками сотней прочитанных книг авторов разных стран, – ухмыльнулась я.
Тем временем Марк вытащил сим-карту и поставил новую. Некоторое время телефон не ловил связь. Потом появилось три деления.
– Ты помнишь номер Семеныча? – спросил Марк.
– Нет, конечно, но записка также в кошельке, – ответила я. – Дурная привычка записки, чеки и всякую дрянь совать в кошелек с деньгами очень даже кстати сейчас.
– Ты у меня супер-женщина, – сказал муж и поцеловал меня в лоб.
Он набрал номер и стал ждать ответа. Ждать пришлось недолго.
– Док, это я, Марк. Ничего не говорите, послушайте меня. Вы можете приехать к мосту, где случилась авария сегодня? Посмотрите по новостям. Поедете дальше по дороге через мост, и через два километра будет маленький сворот направо, мы вас там будем ждать. И просьба никому ничего не говорить и по возможности захватить что-нибудь из сухой одежды и обуви. Расходы возместим. Но ради бога, никому ни слова. Это вопрос жизни и смерти.
– Да я понял уже, полгорода стоит на ушах. Ждите, – сказал хирург и дал отбой.
Следующий номер Марк набрал по памяти.
– Па, слушай и молчи, – сразу начал Марк. – Мы живы, но пока воскрешаться не будем. Убеди всех, что мы погибли, лучше, если ты ляжешь в больницу с якобы приступом. И мне бы Гошу сюда, поговорить. Но я пока не знаю, где мы остановимся. Я позвоню еще.
Сказав это, Марк дал отбой.
– Что говорит?
– Сказал, что все понял и сделает в лучшем виде, – ответил Марк.
– М-да, ну и влипли. Давно мне не приходилось бегать по лесам, – задумчиво сказала я и посмотрела на верхушки деревьев.
– А ты бегала раньше? – спросил Марк.
– Да. И много. Мое детство было сплошь усыпано испытаниями по выживанию. Мой отец жесток ко всем, к своим детям тоже. Поэтому мы выросли в военно-полевых условиях. Если мы были не в школе, значит, учились выживать. В детстве я его ненавидела, а когда выросла и столкнулась с первыми жизненными трудностями, мне было легче, чем моим ровесникам.
– Как ты себя чувствуешь? Я все думаю, не повредили ли наши приключения малышу?!
– На удивление, чувствую себя хорошо. Спасибо, что спросил, – сказала я.
– Подожди немного, скоро уже должен приехать, – Марк сел ко мне поближе и обнял за плечи. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
Не знаю, сколько по времени мы просидели так, я даже немного успела вздремнуть. Я почувствовала, как Марк поцеловал меня в лоб и погладил по голове. Он всегда так делает, когда хочет разбудить меня. Я открыла глаза, встретилась с ним взглядом и улыбнулась.
– Пойдем? Нам надо ближе к дороге, чтобы Семеныч нас не искал долго, – предложил Марк.
Мы встали и вышли на небольшую тропинку. Удивительно, но Марк знал, куда идти, без навигатора. Для человека, который вырос в городе, ориентируется он хорошо. Тем не менее, ждали мы достаточно долго. Я немного замерзла, устала, и мне очень хотелось спать и есть.
– Прости меня, – вдруг сказал Марк, привлек меня к себе и очень нежно поцеловал в губы.
– За что? – спросила я и крепче прижалась к широкой груди любимого мужчины.
– За испорченную жизнь! Если бы я не втянул тебя во все это, ты бы сейчас жила спокойно. Возможно, вышла бы замуж уже и возилась с ребенком в тихой семейной жизни. А тут появился я, и вся твоя жизнь полетела в тартарары. И сейчас тебе, беременной, нужен покой и комфорт, а ты вынуждена спасаться и ходить по лесу в мокрой одежде. Я ненавижу себя за все это. Но я так влюбился в тебя, сразу и с размахом, что не представляю жизни без тебя. Я ведь столько раз думал уйти, оставить тебя, сделать свободной и не появляться. Но как только я об этом думал, мне так плохо становилось, аж слезы на глаза наворачивались и в горле ком от горя образовывался. Я никогда не смогу тебя оставить, я никогда не смогу дышать без тебя, – проговорил Марк шепотом мне в ухо и крепко прижал к себе, как будто хотел, чтобы я растворилась в нем.
– Ты ни в чем не виноват. На моем месте мог оказаться кто угодно тогда. И я счастлива, что встретила тебя. А все трудности мы вместе переживем. Мы уже не раз с тобой убеждались за эти два года, что нам вдвоем получается лучше всего разрешить все проблемы. И с малышом будет все хорошо, не беспокойся.
– Хорошо. Я люблю тебя. Машина едет, давай немного отойдем в лес. Когда убедимся, что это Семеныч, выйдем из укрытия, – сказал Марк и потянул меня в кусты.
По едва заметной, поросшей травой дороге ехал тонированный джип. Он остановился в двухстах метрах от нас, и из машины вышел наш новый друг. Мы вышли из кустов и пошли в его сторону.
– Док, – обратился Марк и крепко пожал руку хирургу, – прости, что тебя выдернули, но мы могли только к тебе в данном случае обратиться.
– Нормально, мне не привыкать спасать людей и из таких ситуаций. Я ж как-никак бывший вояка-хирург. Я привез вам одежду, переоденьтесь. Дайана, как вы себя чувствуете? Вы первая переоденьтесь, вам нельзя сейчас болеть.
Мы быстро прошли к машине, я залезла в кабину, достала из сумки вещи, полотенце. Быстро разделась, растерлась докрасна полотенцем и переоделась в сухую чистую одежду. И только натянув на себя теплые носки, я начала согреваться, несмотря на летнюю погоду, в лесу было прохладно к вечеру. Увидела еще пакет на переднем сиденье, потянулась и нашла бургеры в упаковке от знаменитого певца-репера. «Ммм, красота», – улыбнулась я про себя, вытащила один и вышла из машины.
– О! Кто-то нашел еду! – засмеялся Марк и полез в машину переодеваться.
Хирург стоял чуть в стороне и курил. Я подошла к нему поближе и вдохнула запах сигарет.
– Класс! – улыбнулась я. – Иногда так хочется курить, но нельзя.
– Тебе и вдыхать нельзя, – сказал хирург.
– А также нырять в воду и терять сознание, – добавила я, – но что поделать, скучно нам не живется, наши враги не дремлют, – хохотнула я.
– Вы никогда не унываете, да? – спросил Семеныч.
– Как вас зовут? – проигнорировала я его вопрос и задала свой.
– Семен, – ответил хирург, и глаза засмеялись.
– Да ну вас стебаться, – толкнула я его в плечо.
– Я серьезно! – ответил Семен обиженно. – У моего отца хорошее чувство юмора.
– Спасибо тебе, Семен. Прости, что мы тебя впутали во все это. Мы пока не можем к своим обратиться. Мы не знаем, насколько сильно наблюдают за ребятами, а сейчас мы хотим, чтобы все решили, что мы погибли.
– Что у вас творится? Может, я чем-то могу помочь?
– Ты и так нам сильно помогаешь, – сказал Марк, появляясь с бургером в руках около нас.
– У меня есть друзья в структурах. Не последние люди. Можем подключить, – предложил Семен.
– Нам один раз уже один человек помог. Я не хочу еще раз хоронить кого-то, – резко сказала я. – Спасибо, но ограничимся этой помощью. Мы не можем так рисковать. Извини.
– Ребят, давайте не здесь разговаривать. Поехали. Мы устали и неплохо бы пару дней отлежаться и прийти в себя, – предложил Марк.
– У меня недалеко отсюда есть домик тетушки. Там только летом по выходным бываю. Домик старый, но все необходимое есть. Перекантуетесь там. И не надо благодарить, – сказал Семен, потушил сигарету и пошел в сторону машины.
Мы загрузились в машину и поехали в эту самую деревню. Ехали примерно час, может больше. Меня клонило в сон, я положила голову на колени Марку, он гладил меня по голове, смотрел в окно на деревья и о чем-то напряженно думал. Я уже засыпала, когда машина остановилась. Подняла голову и увидела в окно небольшой домик, огляделась вокруг, домик находился на конце улицы, вблизи в домах не было заметно признаков жизни. Вполне тихое место.
– Здесь живут одни пенсионеры в основном, не беспокойтесь. Здесь вас никто искать не будет. Завтра Марк отвезет меня на шоссе, а сам на машине вернется. Машину мне одолжил знакомый, его нет в городе до следующей недели. Так что все гуд, – сказал Семен.
Сил двигаться не было, Марк помог мне выйти из машины и зайти в дом. Увидев кровать, я сразу же легла, накрылась пледом, что лежал тут же, и моментально уснула крепким сном.
– Просыпайся, соня, – услышала я знакомый голос, и в ухе защекотало.
– Ну-ка, – протянула я руку и оттолкнула лицо Марка.
– Вставай, пошли, помою тебя. Баню нагрели, чтобы можно было помыться, потом накормлю тебя и спать.
– Который час? – спросила я.
– Почти полночь, давай-давай, потихоньку встаем, – и Марк помог мне сесть.
– Я не хочу мыться, – захныкала я. – Я хочу спаааатеньки.
– Надо, Федя, надо, – пошутил муж и потянул к себе, заставляя меня встать.
Препираясь и подшучивая, он повел меня в баню. Я безвольно сидела на лавке и ничего не делала. Марку пришлось совсем трудно со мной. Он помыл мне голову, намылил все тело и мягко смыл. Потом долго растирал полотенцем, одел меня в свежее белье, по факту в мужские семейные трусы, мужскую футболку и спортивные штаны. Благо девушка я рослая, поэтому на мне не висело все, а вполне даже гармонично было. Сейчас, не накрашенная, все еще с короткой стрижкой, я издалека могла сойти за мужчину. Представив это, я хихикнула и уперлась руками о плечи Марка, пока он мне натягивал носки и обувал.
– Ты не спишь? – спросил иронично он.
– Надо постирать мое белье хотя бы. С моей грудью без лифа не очень хорошо! – пробормотала я, понимая прекрасно, что сил у меня ни на что нет.
– Постирал уже, пока ты сидела намыленная, – ответил Марк, – а грудь у тебя восхитительная, я не против, если ты без лифа будешь ходить.
– Отрасти себе четвертый размер и ходи без лифа, – беззлобно огрызнулась я и повисла на его локте.
Дома я бы сразу легла спать, но Семен настоял, чтобы я поела, а так как глаза мои сами собой закрывались, кормить меня пришлось Марку. Мне было очень неудобно перед ним, ведь он точно так же устал, как и я. Но в то же время безумно приятно, что он так нежно и спокойно ухаживает за мной. Семен сидел и молча наблюдал за нами. Что творилось у него в голове, неясно, но смотрел он на нас с любопытством и наконец сказал:
– Первый раз вижу такую картину. Обычно женщина ухаживает за мужчиной. Хотя много ли я пар видел. Завидую я вам ребята, вы есть друг у друга.
– Мы ухаживаем попеременно, – ответил Марк. – В прошлом году я слег с гриппом. Долго и мучительно выздоравливал. Дайана ночами и днями не спала, сидела рядом со мной. Компрессы делала, бульоном с ложечки кормила, не позволяла мне вставать вообще, все сама делала. Честно сказать, я тогда в сортир не дошел бы. А она меня на себе туда и обратно и там помогала, одевала. Растирала меня влажной тряпкой, потому что запрещалось мне ходить в душ и мыться полностью. Она видела меня в самом неприглядном виде. Знаешь, мне тогда было стыдно. И сейчас стыдно, что я такой слабак оказался. Но я горд, что у меня такая женщина. И я могу рассказывать эту историю.
– Хватит меня хвалить, – сказала я. – Я здесь, и я все слышу. И как жены это моя обязанность. Это помнишь как – и в горести, и в радости, и в здравии, и в болезни. И неважно, что мы официально не расписаны были, но мы жили вместе, спали вместе, ели за одним столом. Я сделала то, что сделала бы любая любящая женщина.
– Да, конечно. Только я тогда не знал, что ты меня любишь. И все ждал, когда ты уйдешь, а я останусь один, – ответил Марк, помогая забраться мне под одеяло. Мне было интересно их послушать, но я моментально уснула.
– Давай выйдем на крыльцо, покурим. У тебя есть что выпить? – спросил Марк.
– Есть, домашняя самогонка. Крутая вещь. Пошли, – ответил Семен, и мужчины вышли во двор.
Во дворе стоял стол и скамейка. Семен включил свет на крыльце, чтобы не было темно. Вытащил из машины бутылку, два стакана. Марк вынес из дома огурцы, колбасу, хлеб и зеленый лук. В холодильнике у Семена были продукты, так как он недавно в выходные только был тут.
– Ну, давай, рассказывай, – сказал Семен, разливая самогон.
Они кивнули друг другу, выпили, Марк затянулся сигаретой.
– Восемь лет не курил. Ну, рассказывать значит рассказывать, – и начал свой рассказ. Опуская некоторые детали, но не упуская суть.
Через полчаса Марк замолчал, Семен молча наполнил оба стакана до краев и, не сказав ни слова, выпил до дна. Марк сделал то же самое.
– М-да, история как в лучших боевиках, – наконец сказал Семен.
– Да, и Дайане попалось больше всех. Я, наверное, никогда не смогу простить себе этого. И сейчас впервые в жизни очень боюсь за нее и за ребенка.
– Значит вот откуда ее шрамы. Я сразу, как увидел, понял, что это не бытовые шрамы. На руке длинный шрам, и это ножевое. Только хороший нож оставляет такой шрам.
– Она наотрез отказалась сделать пластику. Говорит, что это напоминание ей, как жестоки могут быть люди. А я смотрю на эти шрамы, и у меня от боли сердце разрывается, – ответил Марк пьяным голосом. – Ну вот, я опьянел. А ты знаешь, что ее алкоголь не берет? Воот! Удивительная женщина! Она как зверь, очень выносливая, сильная и гордая. Я ее иногда даже боюсь. И удивительно, как она может со мной оставаться после всего этого, еще и вышла замуж за меня, – Марк показал палец с кольцом.
Поделиться книгой: