Доппельгангер

Несмотря на изначальное нежелание идти гулять с родителями, Алину порадовал этот воскресный семейный выход. Аттракционы, шашлык, мороженое и сладкая вата. Папа был на удивление щедр. Ни разу не сделал перед торговыми палатками привычный для него расчёт: за сколько дней до зарплаты они начнут сосать палец.

Они уже прилично подустали и, прогуливаясь по тополиной аллее, искали свободную скамейку, чтобы дать ногам немного отдыха. Такие хоть стояли на каждом шагу, но людей в парке оказалось непривычно много и все было занято.

На одной из скамеек Максим увидел четырёх парней, сидящих на спинках, в то время как их ноги находились на сидениях.

– Да, – заметил он и остановился, – в наше время молодежь так себя не вела.

– В какое твоё время? – усмехнулась жена, – В две тысячи седьмом? Я тоже тогда жила. Поверь, было ещё хуже.

Но муж ее не слушал. Он вплотную подошёл к скамейке. Молодые люди, не обращая на него внимания, строили планы на сегодняшний вечер, не брезгую использовать матерный сленг.

– Молодые люди, – начал он, скрестив руки на груди,– Будьте добры, освободите скамейку и отряхните ее от грязи, которую сами же и занесли.

– Что? – обернулся один из них, оглядел Максима, одетого в светлое аккуратное поло и бежевые брюки, – Нормально с тобой все? Вали отсюда, пока я не встал.

– Так, Максим, – решила вмешаться жена, взяв его за руку, – Пошли дальше, там скамейка освободилась.

– Во-во, – сказал уже другой парень со скамейки, – бери своих шлюшек и вали отсюда.

Мужчина едва успел закончить фразу, как Максим толкнул его резким движением ладони. Упав со скамьи спиной назад, он издал протяжный стон. Остальные трое тут же вскочили со своих мест. Одного из них мужчина тут же вырубил прямым ударом в нижнюю челюсть. Он без сознания упал. Но пока он возвращался в стойку, успел пропустить два удара от других мужчин: один кулаком в челюсть и один ногой в пах.

От второго удара он согнулся пополам. Позади него раздался крик жены и дочери. Первый парень, которого Максим скинул со скамейки уже встал и подошёл к своим товарищам. Все трое переводили взгляд с мужчины на своего все ещё лежащего от удара в челюсть друга, словно не могли решить: добить противника, или помочь товарищу.

Жена склонилась над Максимом, чтобы узнать в порядке ли он. Но Максим сжав кулаки, разогнулся, оттолкнул женщину в сторону и яростно бросился на молодых людей. Тремя ударами, чередуя первый и левый джеб, он впечатал в скамейку первого. Левым хуком словно молотом шибанул не успевшему среагировать второму. Третий рванул с места в сторону аттракционов. Максим собрался было побежать за ним, но жена остановила его.

Постепенно успокаиваясь, муж посмотрел на скамью и пришёл к выводу, что она слишком грязная и сидеть на ней они не будут . Жена на это ответила, что им следует быстрей идти домой, обработать разбитые кулаки. Дочь с некоторой опаской обняла отца.

После ужина и вечерних ритуалов она хотела только поскорей упасть в кровать и как можно скорее заснуть. Но у внезапно изменившегося мужа и на эту ночь были большие планы. Женщина про себя подумала, что в следующий раз надо быть поаккуратней с желаниями. Ещё совсем недавно мужа в ночь перед понедельником было не раскачать даже на маленький коротенький секс. В этот же раз они уснули только ближе к половине второго. И она была удивлена способности своего тела и мышц принимать такие замысловатые позы.

Тупой нож скорее мял хлеб, чем резал его. «Надо бы намекнуть мужу на это» – подумала про себя женщина, ожидая Максима к обеду. В замке заскрежетал ключ. Она бросила взгляд на часы: полпервого. «Рановато». Ее охватило небольшое беспокойство. Ключ никак не срабатывал. «Не хватало ещё, чтобы замок сломался».

Скрежет прекратился, но сразу же последовали два сильных удара, отчего женщина вздрогнула и крепче сжала нож. Хоть они и жили в многоквартирном доме, с соседями отношения были так себе, и ждать в случае чего от них помощи не приходилось. Медленно она двинулась в сторону двери. Человек с той стороны снова попытался отпереть замок.. Безуспешно.

Стараясь не издавать лишнего шума, женщина подошла вплотную к двери. К ее удивлению, даже пол в этот раз не скрипел. Посмотрев в глазок, она выдохнула. Через искажающую линзу она увидела своего мужа и сразу открыла дверь.

Максим хотел было поздороваться, но застыл, глядя на нож в руках жены.

– Я испугалась. Просто, ты рано, и так долго дверь открывал, – принялась объясняться она, уловив взгляд мужа на ноже.

– Со мной тебе нечего бояться, – ответил Максим, после чего прошёл в прихожую, закрыл дверь, поцеловал жену и стал раздеваться.

– Ну тебя вообще-то не было, – ответила она и вернулась на кухню, – Что-то ты рано на обед.

– Начальник мудак, все настроение испортил, – пожаловался муж, следуя за ней на кухню и усаживаясь на стул, – Ведёт себя так высокомерно, как будто мы его личные рабы.

– И что ты сделал? – взволнованно спросила жена, наливая в тарелку суп.

– Послал его и ушёл на обед пораньше.

– Тебя хоть не уволят? – она достала из холодильника сметану и вместе с хлебом и столовыми приборами поставила на стол.

– Пусть только попробуют, – он положил в суп ложку сметаны, – Не бойся, поговорю с ним после обеда, извинюсь немного, скажу что выходные тяжелые были. Ты не представляешь как он сегодня на мои побитые кулаки смотрел. А что с замком?

– Ты пытался открыть нижний, а он и так открыт. Ты забыл что ли? На ночь мы закрываем на нижний, днём на верхний, когда уходим – на оба. Похоже тебя вчера сильно по голове ударили.

– Пустяки, – ответил он и стал с наслаждением есть суп, – Да, все-таки вкусно у меня ты готовишь. Почти как мама.

Жена ничего не ответила и поспешила отвернуться, чтобы скрыть от мужа испуг. Путаница с замком ещё объяснима, но про какую маму он говорит? Она прекрасно знала биографию мужа. Если она с недавних пор потеряв родителей, стала сиротой по возрасту, то он был сиротой с рождения.До шестнадцати лет Максим воспитывался в интернате. Родителей своих никогда не знал.

– Я что-то не так сказал, – спросил муж.

Она повернулась к нему. На лице мужчины читалось подозрение.

– Нет, – соврала женщина, – просто я всегда была уверена, что готовлю лучше твоей мамы. Даже она это признавала.

– Это она тебе так просто подыгрывала, – муж явно немного расслабился. – Но если ты ей и уступаешь в кулинарном искусстве, то совсем немного.

Снова послышалось скрежетание в замке. Муж и жена обернулись в сторону прихожей. Но секунд через десять оно прекратилось и дверь открылась. Вошла Алина. Бросив портфель на пол, она стала снимать куртку.

– Кто закрыл дверь на нижний замок? Чуть ключ не сломала! – громко возмущалась она. Затем вошла на кухню и уселась за стол.

– Руки помой, сказала мама, доставая ещё одну тарелку. – И что у тебя с настроением? И почему ты так рано?

– На второй английский не пошла, – ответила девочка, проигнорировав мамино указание насчёт мытья рук. – На первом училка за домашку двойку половине класса поставила. Ещё и наорала на нас. Так мы договорились и решили второй прогулять.

– Нельзя же так, Алина, – сказала мама, – Ты хоть знаешь, чем это тебе грозит?

– Да плевать на неё, зачем вообще столько задавать на выходные в четвёртом классе, – она схватила ложку и принялась за обед, только что поставленный на стол мамой.

– Во-первых, – начал Максим, – Встань и помой руки, как тебе сказала мать.

Девочка посмотрела на него. Тон отца не предполагал возражений, но ведь это ее папа. Он всегда милый и добрый. За исключением вчерашней прогулки конечно.

– Да, давай, – поддержала мужа женщина, – Сделай как он сказал.

– Во-вторых, почему ты меня обманула, когда я спросил тебя, все ли уроки сделаны.

– Ой, ну пап, – она протиснулась мимо него, чтобы пройти к умывальнику. – Ты что не знаешь нашу англичанку. У неё не все дома. Ах, да, откуда ты можешь знать, если ни разу на родительское собрание не ходил.

– Что за тон? – Максим вскочил из-за стола, – Остаёшься сегодня без обеда! Марш в свою комнату.

– Максим, – вмешалась жена, – Ну ты чего?

– Да я в ее возрасте отцу и не подумал бы врать. Где это видано?

Женщина посмотрела на реакцию дочери, но та, кипя от злости, будто бы прослушала слова Максима о его несуществующем отце.

– Да иди ты со своими нравоучениями тупыми! – покричала Алина отцу.

Она собралась было выйти из кухни, но отец сильно схватил ее за запястье и потащил за собой. Находу одной рукой снял со штанов ремень с массивной пряжкой. Алина от неожиданности закричала, стала звать маму.

– Максим! – крикнула женщина, – Отпусти ее! Нельзя так! – Инстинктивно она схватилась за нож и пошла за ними.

– Ещё как можно! – они как раз дошли до двери в комнату дочери. Жена шла за ними по пятам, – Отец меня в строгости воспитывал, и нечего, человеком вырос.

Отец с дочерью вошли комнату. Когда это же попыталась сделать жена, Максим захлопнул дверь прямо перед ее носом. Женщина услышала щелчок внутреннего замка дочери, который она убедила родителей поставить месяц назад в целях конфиденциальности ее личной жизни. Мама несколько раз толкнула дверь, но она не подавалась.

Из-за двери послышался хлесткий звук и через секунду после него истеричный выкрик дочери. Только женщина успела представить одновременно и боль дочери и что подумают соседи, как раздался второй удар. Крик девочки уже не останавливался. Тогда она стала долбить кулаками по двери и призывать мужа остановить это. Но он не останавливал.

Она молотила по двери, разбивая руки и плакала от бессилия. Вероятно прошло лишь несколько минут, но ей они показались часами. Максим как ни в чем не бывало вышел из комнаты, одевая ремень, и направился на кухню. Женщина тут же вбежала в комнату. Девочка стояла на коленях перед своей кроватью, плакала и натягивала джинсы. Мама подбежала к двери, обняла ее и попыталась успокоить.

Сразу, как за ушедшим на работу мужем закрылась входная дверь, женщина стала собирать самые необходимые вещи и документы в дорожную сумку, ту самую, с которой они собирались ехать в отпуск. Это же она сказала сделать Алине. Девочка не задавала вопросов, потому что и сама чувствовала исходящую от отца угрозу. Уходить они решили утром. Максим всегда выезжал раньше, чем дочь уходила в школу.

Максим задерживался уже больше, чем на два часа. Женщина оставила ужин в микроволновке и легла в кровать. Дочь закрылась в своей комнате, пообещав матери, что не уснёт и будет ждать, когда та подаст условный сигнал: четыре парных стука в дверь, если вдруг она решит сбежать раньше.

В этот раз Максим быстрее справился с замком. Пошумел на кухне в поисках ужина, неуверенной походкой добрался до туалета, затем вошёл в спальню. Причина опоздания стала очевидна. От мужа несло алкоголем, да и сам он нетвердо стоял на ногах.

– Сегодня ты спишь в гостиной, – попыталась избавиться от него женщина.

– Ага, сейчас, – пресёк все ее надежды мужчина.

Тогда она отвернулась к окну, слушая, как он снимает с себя одежду и забирается к ней под одеяло. Он примкнул к ней, обнял за талию и притянул к себе. Женщина повернулась и сильно толкнула его. От неожиданности он упал с кровати на пол.

– У нас ничего не будет, – дрожащим голосом произнесла она.

– А это не тебе решать, – ответил муж, вновь забираясь на кровать.

Он навис над ней. Женщина вытянула перед собой руки, чтобы оттолкнуть его. Но муж одной рукой сковал ее движения, а затем, взяв ночнушку за вырез на груди, разорвал ее на две части, оголив груди. Она попыталась отбиваться руками. Тогда он перегнулся через кровать, достал брюки и снял с них ремень. Ремнём он стянул ее руки перед собой.

Когда она попыталась закричать, Максим зажал ей рот ладонью. Свободной рукой ему удалось дотянуться последнего элемента одежды жены. Сорвав с неё трусики, он засунул их ей в рот вместо кляпа и перевернул ее на живот.

Так как у женщины от страха все было сухо, он смочил член слюной и, хоть и не с первой попытки, вошёл в неё. Алкоголь плохой помощник в сексе и мужчина довольно быстро кончил, облегчив этим страдания жены. Не потрудившись развязать ее, Максим ушёл в ванную комнату. Впрочем, справиться с завязанными впереди руками оказалось не так уж и трудно.

Пока муж мылся, женщина надела новое белье и притворилась спящей. К счастью, когда Максим вернулся, он предпочёл здоровый сон второму акту. Через пятнадцать минут в спальне зазвучал громкий мужской храп.

Ночь окончательно заполнила собою все пространство на улице и в доме. Перестали петь и бить бутылки самые стойкие пьянчужки, лаять самые голосистые собаки, шуметь самые ненасытные соседи.

Женщина потрогала Максима, сначала аккуратно, затем чуть более уверенно. Сомнений не оставалось: муж крепко спал. Она медленно сползла на пол, достала из под кровати ранее приготовленную сумку и стопкой сложённую одежду. Вышла с ними из комнаты.

Затем подошла к двери в спальню дочери и подала условный сигнал. За дверью было также тихо, как и в момент, когда женщина подошла. Она быстро оделась, постучала сильней и прислушалась. Дочь спала. Женщина боялась стучать громче.

Она достала мобильник и набрала номер дочери. В комнате оглушительно запела Зиверт. Сбросить трубку нервными пальцами ей удалось далеко не с первого раза. Женщина обернулась на дверь их с мужем спальни. Тихо. Зато дочь наконец проснулась. Слышно было, как она встала с кровати, на цыпочках подошла к двери и шепотом спросила: «Мама это ты?», и, услышав положительный ответ, открыла дверь. Оказавшись в комнате вдвоём, они заперлись. Пока дочь одевалась, Мама проверила ее сумку.

Теперь оставалось преодолеть коридор. Они почти синхронно прильнули к двери. Тихо. Алина открыла замок и они вышли. В родительской спальне не было ни единого звука. Женщина облегченно вздохнула. Только когда они стали надевать верхнюю одежду и обувь, она вспомнила, что выходя из комнаты, ясно слышала храп мужа. А теперь тишина. «Наверное, перевернулся а другой бок», – подумала она. Но все же стала собираться ещё быстрей. Они окрыли входную дверь и почти уже вышли, но женщина остановилась.

– Что, блин, мам? – испуганно спросила дочь, – пошли уже!

– Надо забрать ключ, – ответила она и зашла в квартиру.

Женщина потянулась к куртке мужа, чтобы вытащить его ключи. Нащупав в темноте нужный карман, она ещё раз обернулась в дальний конец квартиры. В дальней части коридора явно очерчивался мужской силуэт.

Она схватила ключи, а силуэт двинулся на неё.

– Мам, беги! – крикнула дочь.

Но она уже и сама выскочила из квартиры и захлопнула дверь. Быстро вставила ключи в нижний замок и провернула его. В эту же секунду на дверь обрушился страшный удар. Задергалась ручка, послышался звук поворачиваемого верхнего замка. Но нижний можно было открыть только ключом. Последовал новый град ударов.

– Бежим. – уже спокойно произнесла мама.

Поначалу они просто молча ехали по ночному городу. Тишину нарушало только их частое несинхронное дыхание. Навстречу попадались редкие автомобили, чаще всего такси.

– Что с папой? – спросила дочь то, что мучило ее с воскресной прогулки.

– Не знаю, – ответила мама, стараясь не отвлекаться от дороги, хотя дорожную обстановку едва ли можно было назвать напряженной. – Я вообще не уверена, что это твой папа.

– А кто же?

– Не знаю, – раздраженно ответила женщина, а потом уже спокойно повторила, – Не знаю.

– Куда мы едем? – спросила дочь, осматривая через боковое стекло малознакомый ей район.

– Здесь пару гостиниц, не слишком популярных, – отвечая, мама открыла бардачок, пошарила там рукой, – По крайней мере на букинге их не найти. Но заедем туда утром. Переночуем в машине.

– Но если это не папа, – продолжила Алина, – то где же он?

– Я не знаю, – женщина припарковалась у тротуара возле круглосуточного магазина. – Тебе купить что-нибудь?

– Чипсы.

Через пять минут она вышла маленьким пакетом, который сразу отдала дочери. Сама же вытащила из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку, открыла окно водительской двери.

– Мам! – возмутилась Алина.

– Я одну пачку покурю и все, – стала оправдываться женщина, подкуривая сигарету.

– Ты теперь закуришь, – обиженно сказала девочка.

– Нет.