Рунная соната (СИ)

Глава 1. Здравствуй, магистратура

Я поступила, поступила! Едва ли не подпрыгивая я обвела взглядом зал, где расхаживали будущие магистры. Многие лица были знакомы — всего-лишь неделю назад мы стояли в главном зале под сводчатым куполом в смешных шапочках бакалавров. Остальные пришли доучиваться, попытав счастья в работе на других магов. Без магистерского диплома самостоятельная практика запрещена.

Утром я дрожала перед дюжиной мэтров, которых знала по бакалавриату, но закон есть закон: испытания должны пройти все. Они изучили мой аттестат — будто не знали, что ничего, кроме "превосходно" там нет. Для поступления в магистратуру требуется не ниже "очень хорошо", но мне обязательно нужен был высший балл.

Я нарисовала несколько рунных схем, заставила их сиять от влитой магии, и теперь на меня посыпались вопросы. Какое заклинание из своего арсенала вы примените при нападении нечисти второго порядка? Что вы, свободный магистр-одиночка, станете делать, если к вам в два часа пополуночи прибежит перепуганный горожанин, у которого никак не может разродиться жена? Каких специалистов позовете на консилиум к лежащему третий день в горячке единственному наследнику герцога?

Я продемонстрировала заклинание остановки процессов в организме, в просторечии — заморозки. Живой нечисти в голову, неживой — в суставы, и бежать. Я не боевик, уважаемые мэтры. Уважаемые мэтры возражать не стали. И когда я ответила на все вопросы, мне задали самый главный: — Вы понимаете, почему мы спрашиваем об этом вас, рунолога? — Понимаю, — кивнула я. — Нечисть привлекается магией, тем, кто не сумеет защититься, лучше не использовать дар. А паникующие обыватели и слуги аристократов стучатся к ближайшему магу.

Мэтр Ронс, ректор нашей академии, оглядел коллег, и не найдя возражений, вручил мне пропуск в Дом Магистров.

Едва ли не приплясывая от счастья я покинула учебное здание, которое мы между собой называли Учебкой, собрала вещи в своей комнате в Корпусе Бакалавров и перетащила мешок на новое место. Дом Магистров выглядел скромно, с Корпусом не сравнить. В вечно гудящем Корпусе расположились комнаты для четырех сотен студентов, бальный зал и две столовые. Дом Магистров поразил тишиной — здесь будут жить всего полсотни магов, и большинство уже переросло тот возраст, когда хочется галдя и хохоча носиться по коридорам. Небольшая столовая, которая на праздники превращается в зал, два этажа комнат — а больше ничего и не нужно.

Студентов в магистратуре было мало. Помимо требований к аттестату и трудных испытаний не у каждого хватит духу вернуться в стены академии еще на год. Тебе восемнадцать или девятнадцать, впереди — взрослая жизнь, и снова учиться? Но некоторые, попробовав свободы и осознав, что на побегушках у магистров многого не достигнешь, через год-другой возвращались в академию. Конечно, это не касалось аристократов с доходом от земель и дочерей из обеспеченных семей — аттестат бакалавра считался изюминкой при поиске удачной партии.

Я невесело усмехнулась. Граф Баррен, мой отец, управлял нашим графством достаточно хорошо, и доход от земель делал нас весьма обеспеченными даже по меркам титулованных аристократов. И тем не менее — я здесь, в магистратуре. Впрочем, теперь, почувствовав вкус к наукам, я даже рада, что все так сложилось. Я хочу стать магистром, даже если передо мной откроются все прочие пути.

С этими мыслями я поднялась на второй этаж и повернула налево, к крылу девушек, подошла к первой же светящейся зеленым руне, означавшей "свободно" и толкнула дверь. Как же это здорово — снова жить в собственной комнате. В Корпусе Бакалавров нас было аж четверо. Мне повезло с соседками, но после трех лет в муравейнике я научилась ценить приватность и тишину.

Я разложила вещи и пошла знакомиться.

* * *

Мы устроили посиделки в женской компании. Уговорили добрую повариху отдать нам оставшиеся от ужина булочки, у кого-то из девушек нашелся шоколад, а я нарисовала на чайнике руну подогрева. В шкафчике в гостинной стоял чайный сервиз, переживший много поколений будущих магистресс и зачарованный на невозможность разбиться. Пузатые чашки радовали слегка потертыми розочками, популярными еще при моей прабабушке. Я повертела чашку в руке — ни щербинки. Да, неизвестные магички поработали на славу. Пожалуй, надо будет и мне пройтись рунами, чтоб укрепить заслуженную посуду.

— Лиз, — девушка, которая заняла комнату по соседству со мной, выглядела смущенно, но любопытство пересилило. — Зачем тебе все это? Ты дочь графа. — Она мечтательно закатила глаза. — Балы, светские вечера, наряды, прогулки, поклонники, только выбирай.

На лице остальных отразился тот же интерес. Я их понимала — красавицей я не была, но меня можно назвать достаточно хорошенькой, чтоб цениться на брачном рынке даже без большого приданного. Обычно девушки в магистратуру приходили после тщетных попыток выйти замуж за кого-нибудь симпатичнее жабы и достойнее трактирщика. В нашей гостинной я была самая младшая, остальные уже попробовали устроиться в жизни, прежде чем вернуться в академию.

— У папеньки моего, графа Баррена, возникла идея: выдать меня замуж не просто без приданного, а чтоб еще и с прибылью для себя. Можете представить, кто на такие условия согласится. Меня даже в свет выводить не собирались. Как только исполнилось пятнадцать лет, так папенька стал вести переговоры. Каждый день за ужином хвастался, кто мной заинтересовался. Этому всего-то сорок два, двух жен схоронил. Тот нагулялся и уже полгода не пьет. — Девушки дружно фыркнули. — Третьему шестой десяток пошел, младшего сына женил, теперь желает молодой жене порадоваться. — Он собирался тебя выдать замуж за старика в три раза старше? или за пьяницу? — ахнул кто-то из девушек.

Я пожала плечами: — Другие без приданного не берут. — А как же любовь? — моя соседка, похоже, была очень романтичной натурой.

Я вздохнула: — Старшей сестре повезло. К соседям в гости приехал молодой барон, увидел Анну на конной прогулке и через неделю попросил ее руки. Папенька, было, заартачился, мол, барон ниже графа, но тот сыграл на папенькиной струнке: отказался от приданного. — И у нее все хорошо? — Все хорошо, сестра недавно писала, что ждет третьего ребенка. — Я улыбнулась, вспоминая наполненные счастьем письма Анны. — Вот только папеньке взбрело в голову, что не нужно ждать милостей от судьбы, взять их — его задача. И стал он мне искать бесплатное "счастье". Посмотрев на эти поиски, я дождалась конца весны и сбежала поступать в академию. И ведь нормальный в графстве доход, не обеднел бы папенька, но что-то стукнуло в голову. А теперь, когда я его так ослушалась… — Да-а, — протянула Марта, самая старшая из нас. — Знаю я таких мужиков. Если попадешься, отец тебе такой брак устроит в наказание, что лучше уж одной.

Мы все согласно кивнули и сдвинули чашки с отваром.

Магистрессы уважались обществом, но оставались одинокими. Вместе с магистерским дипломом девушки получали самостоятельность, и никто им был не указ, кроме короля. Ни отец, ни муж не могли ими распоряжаться. Это нравилось далеко не всем мужчинам. На любовные интрижки немногочисленных магистресс общество смотрело сквозь пальцы, но замужество… достойное замужество магистрессам предлагали нечасто. А над недостойным сильные и опытные магички имели все возможности обидно посмеяться.

Когда папенька объявил, что к моему шестнадцатилетию он определится с претендентом на мою руку, я не так опечалилась о балах и платьях (хотя, не скрою, порой жаль было, что меня лишили возможности хоть чуточку поблистать), как о навязанном муже. Стоило мне представить себя рядом с каким-нибудь незнакомым потасканным лордом, как меня бросало в дрожь, и я вся покрывалась гусиной кожей. Я дождалась лета, когда начался прием в академию, и рано-рано, в утренних сумерках покинула отчий замок, благо, еще в детстве нашла, из какого окна в караульной башне можно легко и незаметно спуститься за стену.

Я надеюсь, покойная матушка простит меня за то, что я продала пару ее украшений. Уверена, она не желала мне такой судьбы, какую прочил папенька. Конечно, настоящей цены в соседнем городке мне за них не дали, но на полученные золотые я добралась до Льорда — большого города в соседнем графстве, где стояла одна из магических академий. Любой студент за забором академии находится под защитой короны.

Учились маги круглый год, лишь четыре раза нам давали отдохнуть на неделю: после Зимнепраздника, Весеннего и Осеннего Равноденствий, и в летний Солнцеворот. Кому ехать далеко, накладно или некуда, тех никто не гнал, и мы отдыхали на месте.

Поступив в бакалавриат, я заплатила за первое полугодие из вырученных денег, а получив на зимних испытаниях ровную колонку "превосходно", перешла на королевское обеспечение, которое оплачивало всё — от учебы до одежды. Конечно, для праздников мне приходилось одалживать платья у соратниц, но чтоб не оставаться в долгу, я подтягивала отстающих. Зная мою грустную историю, мне сочувствовали, и при первой же насмешке богатенькой фифы юную стервочку строго одернули.

Я отложила оставшиеся деньги на будущее, выделив лишь два золотых, чтоб подруги изредка покупали мне сласти. Мне самой за ворота ходу не было. В городе меня легко отловят люди отца. Папенька пытался поговорить со мной через решетчатую магическую ограду и пообещал, что так просто он мой побег не оставит. Подруги иногда сообщали, что некие личности предлагали им за десять золотых вывести Лиз Баррен погулять. Их намерения были совершенно ясны. Конечно, графу придется отвечать перед королем за похищение старательной студентки, но корона не будет поднимать серьезный скандал.

Поэтому все три года бакалавриата я не ступала за пределы академии, благо, здесь, внутри был и парк, и озерцо с ивами, и лужок с цветами, а на Зимнепраздник мы украшали Старый Дуб и водили вокруг него маленький хоровод тех, кто не разъехался по домам. Порой мы собирались кружком и развлекали друг друга импровизированными представлениями. А какая в академии библиотека! Нет, в город мне ходить было совершенно незачем.

Еще год, и я свободна. Диплом магистра на запястье надежно защитит меня от любых посягательств. Брачная магия не примет клятв, если магистресса не произнесет формулу согласия. Три года я сидела за учебниками, практиковалась в лабораториях и тренировалась на полигонах, чтоб удержать королевское обеспечение. Еще год, и я стану хоть и начинающим, но дипломированным магистром. И, главное, свободной женщиной.

Глава 2. Четверка мерзавцев

Шапочки бакалавров на нас надели в день Летнего Солнцестояния, и уже через три дня мы держали экзамен в магистратуру. Мудрые преподаватели дали отоспаться тем, кто решил продолжить учебу в академии. Еще три дня отдыха после экзаменов, вот он, новый учебный год.

Я предполагала, что учиться станет труднее, но чтоб настолько! Магистратура навалилась гранитной плитой на наши плечи. Уже через месяц нас осталось на треть меньше. Из шестерых девушек уехали двое. Теперь в женском крыле жили только я, Лира из следующей комнаты, тихая как мышка Рута и рослая говорливая Марта.

Проводив неудачливых бывших студенток, мы засели в гостинной в женском крыле. Над столиком с чаем и булочками повисло облако напряженной решимости. У каждой из нас были причины убиться об стены Учебки, но получить вожделенный диплом.

Рута была седьмой дочерью нетитулованного дворянина. Она не могла расчитывать на хорошую партию, а родители были столь добры, что не стали настаивать на плохой, особенно, когда она выбрала зельеварение. Магистр-зельевар в многочисленной небогатой семье — большая удача. Травы стали ее смыслом жизни.

Марта в прошлом году разорвала помолвку. Нагрянув к жениху сюрпризом она увидела его в объятиях известной кокотки. Возмущенная невеста получила ответ, что мужчины имеют право на маленькие радости. Точным броском Марта направила помолвочный браслет женишку в глаз и под ругань двух семей вернулась в академию на лекарское направление — верный доход, как бы и ни повернулась жизнь. Ей исполнился двадцать один год, и семья больше не могла распоряжаться ее судьбой. Как я ей завидовала!

Мы близко сдружились с Лирой, что жила в соседней комнате. Ее отец умер, мать вышла замуж второй раз, родила троих детей и пожелала видеть старшую дочь либо в качестве няньки, либо никак. В отличие от Руты моя подруга не так бредила травами, как мечтала открыть магазин с дамскими притирками, маслами и отварами для кожи.

* * *

— Лиз! — Лира влетела в мою комнату, не постучавшись. Я редко запиралась, когда сидела внутри — чужим в наше крыло хода не было, а своих я всегда рада видеть. — Лиз, девочки из бакалавров просят помочь собраться на вечеринку. У меня как раз есть несколько свежих склянок. Авось, кто-то из них меня запомнит. Закончу академию с клиентурой, представляешь? Пойдешь со мной? — Ты же знаешь, я в этом ничего не понимаю. — За компанию. Ну Лиз! Ты и так учишься целыми днями.

Это была правда, я целыми днями училась. Конечно, если сейчас меня снимут с королевского обеспечения, я смогу закончить год в долг, но не хотелось бы.

Я оглядела стопку книг. Задания на завтра я сделала, половину работы по южным рунам плодородия написала, пожалуй, на сегодня можно и закончить.

Солнце клонилось к закату, когда нас встретили у Корпуса Бакалавров. В гостинной на третьем этаже творился форменный бедлам. Пользуясь тем, что в женском крыле мужчин нет, вокруг порхали полуголые девицы в нижнем белье. Мы окунулись в хихиканье и щебетание пары дюжин студенток. Высокая дородная дама в углу укладывала высокие прически. Эта странная мода держалась уже второй год. "Башни", как мы их прозвали, больше подходили зрелым степенным женщинам, но юные красавицы считали, что обязаны навертеть на любое торжество этот "писк сезона". — Госпожа Антип, рада вас видеть, — я подошла к укладчице волос, с которой познакомилась еще в бакалавриате.

Женщина кивнула мне и приветливо улыбнулась. Когда-то она выпустилась из нашей академии и теперь работала на магистрессу-травницу. В создании отваров для волос ей не было равных. Укладка причесок богатых студенток приносила неплохие деньги, хоть и не требовала магии. Госпожа Антип не гнушалась делом, которое многие маги посчитали бы низким. Я уважала умение зарабатывать, а для Лиз с ее мечтой о лавке дамских товаров госпожа Антип была кумиром.

Подруга усадила рядом девушку-первогодку и принялась выравнивать тон кожи, попутно обсуждая с госпожой Антип что-то из зелий.

Внезапно голоса стихли, а студентки вокруг принялись смущенно прикрываться кто чем. Я обернулась. В гостинную входила мэтресса Гордс, преподавательница истории магии и представительница магистрата в академии. Хоть академия и подчинялась напрямую короне, мэтрессу побаивались не только студенты.

— Я надеюсь, вы помните, что все, кому не исполнилось восемнадцати, в десять часов должны быть по своим комнатам?

По залу пронесся дружный стон. — Но завтра выходной! — послышался чей-то голос. — Правила есть правила, леди Крамт. Кроме официальных празднеств академии, когда за вами следят профессора, во все остальные дни вы не можете оставаться допоздна, находясь без присмора. Никто не будет брать на себя сомнительную честь следить за вашими плясками, — последнее слово мэтресса Гордс произнесла с нескрываемым презрением.

Я тихо хмыкнула. Нехорошо, мэтресса, срывать на ни в чем неповинных девушках свои неудачи в личной жизни. Может быть, вам стоит провести пару часов в компании Лиры и госпожи Антип? Тогда не пришлось бы злиться, глядя на юные симпатичные лица.

Юные симпатичные лица вокруг меня являли собой последнюю степень отчаяния. По негласному правилу на вечеринки до полуночи по выходным закрывали глаза. Какая вожжа попала под хвост мэтрессе Гордс сегодня?

Я выступила вперед: — Мэтресса Гордс, может ли студент магистратуры взять на себя присмотр за вечеринкой?

Мэтресса оглядела меня с ног до головы: — Вы уверены, леди Баррен? Случись что, ваша репутация окажется запятнанной. Кроме того, присматривать должны четверо, двое женского и двое мужского пола. — Я согласна! — отозвалась Лира. — Думаю, мы найдем еще двух молодых людей. — У вас есть четверть часа. Если через четверть часа вы не подпишете обязательство у меня в кабинете, в десять часов все по комнатам!

С этими словами мэтресса Гордс покинула гостинную. Мы с Лирой сорвались с места. Девушкам придется самим накладывать краски на лицо, у нас задача поважнее.

У входа в Дом мы столкнулись с двумя боевиками, Заком и Лео. То, что надо! — Зак, Лео, за мной, — крикнула Лира, и побежала впереди как командир, ведущий полк в бой. Парни, не понимая, отчего такая спешка, рванули следом. Только около Учебки удалось сбавить темп и быстро объяснить парням, зачем они понадобились. — Среди девиц есть хорошенькие? — заинтересовался Зак. — Есть, — кивнула я. Не может же быть, чтоб среди пары дюжин девиц не нашлось хорошеньких?

Быстро перебирая ногами по ступеням, Лео на ходу повернулся к Лире: — Будешь должна… м… дай подумать… — Хорошо, — кивнула та, — буду, пойдем быстрей!

Лео с игривым интересом взмахнул бровями, и мы вчетвером ввалились в кабинет мэтрессы Гордс. Мы подписали бумаги, что будем следить за юными дарованиями до полуночи, после чего разгоним по комнатам. От взгляда Гордс едва не задымился стол. Надеюсь, не всех магистресс ждет подобная участь — стать кислой желчной ведьмой.

* * *

Мы с Лирой заняли места в углу зала и изображали строгих классных дам. Лео составил нам компанию, шукукаясь с Лирой и притаскивая сладости с общего стола на всех — как он заявил студентам, оплата натурой за то, что мы спасли их вечер. А вот Зак не упускал своего. Он перетанцевал со всеми девушками — в мерцающем свете мелких шариков уродин не было, и мужская часть будущих бакалавров, кажется, уже жалела о "спасении".

Время близилось к полуночи, когда Лира подвесила несколько ярких светляков и объявила, что пора все убрать и расходиться, или мы больше за них не подпишемся. Студенты отнеслись к угрозе серьезно, и через пять минут все следы празднества исчезли. Зевая, молодежь разбрелась по комнатам, лишь в углу осталась группа юношей во главе с нашими боевиками. — Без магии? — Без магии. — Ладно, дети, смотрите, как надо.

И парни принялись укладываться на пол. — Что происходит? — спросили мы хором. — Идите, девушки, мы вас догоним, только покажем этим хилякам, что такое настоящий бицепс, — наши мальчики приняли стойки для отжиманий, и "хиляки" повторили за ними.

Я вытащила Лиру наружу — пусть мужчины развлекаются. Неспешным шагом мы двинулись в сторону Дома Магистров. Спешить было некуда, после музыки и гомона хотелось подышать свежим воздухом в тишине. Я наклонилась к цветущим кустам и сделала несколько вдохов. Лира смотрела на звезды. Наши парни все не появлялись, и мы пошли дальше.

Я успела — нет, даже не увидеть, а почуять магию, и остановилась, схватив Лиру за рукав, но та сделала еще шаг и оказалась на земле, запнувшись за невидимую нить силы. На всякий случай я поставила щит — слабенький, но какой могу. Из кустов вышли четыре тени. Конечно, это они: Громила, Дурень, Слизень и Крыс.

Окружив сидящую на земле Лиру и меня рядом, четверка издевательски гыгыкала. Лира, сообразив, тоже подняла щит, и Громила тут же попробовал его на прочность огненным шариком. В мою сторону полетел другой, и третий, и четвертый. Мы отбивались в меру своих. Ничего особенно плохого мерзавцы бы нам не сделали. С одной стороны светились окна Корпуса, с другой Дома Магистров, дальше виднелась темная глыба Учебки, где непременно спят два-три дежурных профессора. Достаточно закричать… Но мерзавцы разбегутся, создав нам репутацию истеричек. Нет, лучше продержаться молча.

Мой щит начинал истончаться, когда, наконец, появились наотжимавшиеся мальчики. Мерзацы так увлеклись, что сильно удивились, когда Слизень подлетел в воздух — Зак совершенно не напрягаясь держал его за шкирку и за штаны. Лео проделал то же самое с Дурнем. — Только не в цветы! — пискнула я, Зак кивнул и запустил своего мерзаца в вечнозеленый кустарник на другой стороне дорожки. Лео повторил процедуру со своим. Двух оставшихся уже не было рядом — Громила и Крыс не стали ждать своей очереди и поспешили удалиться.

— Что-то они разошлись в последнее время, — Лео помог Лире подняться. — Не ушиблась? — Так, девушки, Руту и Марту тоже предупредите. Больше по темноте в одиночку не ходить. — Постановил Зак.

Мы старательно покивали, признавая его правоту с одной стороны, а с другой, ничего пообещать мы не могли. Мало ли… Но попусту рисковать и правда не стоит.

Чтоб они провалились, эта четверка! Громила с друзьями чем дальше, тем больше отравляли жизнь остальной магистратуре.

Бен Борто, бастард опального герцога, плод связи с трактирщицей, получил кличку за размеры и привычку ломать мебель в приступе ярости. Починку мебели оплачивали из выделенных папой-герцогом средств, так что, академия подновляла обстановку и была не в претензии. Невоспитанный и дурно образованный, среди нас он чувствовал себя не в своей тарелке. Парню и правда не повезло. Жил бы себе в селе и жил, но трактирщица пожаловалась королевскому гонцу, как тяжело сладить с подрастающим сынком, а ведь кровь у него наполовину благородная! Слухи дошли до короля, и тот, обрадовавшись возможности унизить давнего недруга, приказал герцогу заняться судьбой сына. Громила получил бакалавра в академии папиного герцогства, надоел там всем за три года и был отослан в магистратуру на другой конец страны. Учился он неважно, но в магистратуру его приняли — папино имя имело вес. Герцогский бастард комплексовал из-за происхождения и вымещал злобу на окружающих.

С первых дней он сдружился с Дурнем. Том Янс был талантливым магом, но совершенным невежей. Говорят, он рос в дальнем ските у мага-отшельника, там же выучился всему, что должен знать бакалавр, месяц проходил испытания и получил аттестат. Было ему лет семнадцать. Ладить с людьми он совсем не умел, был несведущ в азах этикета и сразу злился, если его не понимали с полуслова. Не сомневаюсь, что с магом-отшельником он мог общаться одним движением брови, но прочие такой способностью не обладали. С Громилой у них сложилась взаимовыгодная дружба: Дурень помогал Громиле с учебой, порой выполняя за него всю работу (благо, оба маги стихий), а Громила в ответ давал Дурню иллюзию уважения и почитания. Впрочем, кто из них лидер, видели все, кроме Дурня.

Вскоре к ним присоединились Крыс и Слизень. Я помнила Слизня, когда он еще был Виком Делани, способным студентом-артефактором. Он был одного года со мной, тихий и незаметный парень. Наверно, ему надоела незаметность, но завоевать популярность силенок не хватало, и он уцепился за Громилу. В бакалавриате Слизень страдал, что девушки не обращали на него внимания. Теперь он мстил немногочисленным девицам в магистратуре. Если у кого-то начало расползаться платье, или на стене появился непристойный рисунок со скабрезной подписью — будьте уверены, дело рук Слизня. Особенно доставалось травнице Руте, у которой были слабы все виды магии, кроме работы с растениями. После того, как Слизень пару раз ее нахально облапал, парни стали провожать Руту по всей академии.

Крыс был старшим в компании — он закончил нашу академию три года назад, еще до того, как я поступила. На его лице застыло выражение хищной злости, усугублявшееся косым шрамом. Ходили слухи, что до поступления в магистратуру он был пьяницей и дебоширом, когда и получил украшение на лице. Родные отрезали его от семейного дохода, поэтому Кир Лафро решил стать самостоятельным магом. Учился он неплохо и производил бы впечатление смышленого молодого человека, если бы не озлобленность в каждом взгляде, в каждом жесте, в каждом слове. Неужели лишение семейных денег и таланты в традиционно женском направлении — травы и настойки — стоят того, чтоб ненавидеть весь мир? Полноватые бока, прилизанные прямые волосы, кругловатые щечки и слегка скошенный подбородок делали его похожим на хомяка, но кто-то из остряков фыркнул: "Кир — хомяк? Скорее, злобная крыса". Так и прилипло.

Четверка мерзавцев, как мы их прозвали, стала головной болью всей магистратуры. Преподаватели не собирались вмешиваться, пока речь не шла о серьезных преступлениях — считалось, что магистрам придется решать не только свои проблемы, но и окружающих, так что, пусть учатся постоять и за себя, и за других. Мне трижды удалось увернуться от летящей реторты, погасить начавшийся взрыв и дважды залечивать мелкие ранки, когда ничего сделать не успела. Я зачаровала все конспекты после того, как переписывала заново десять страниц "Рун плодородия" — тетрадь внезапно загорелась от небольшой синей искры. Я ставила заплату на юбку после встречи с роем жгущихся светлячков, и мне еще повезло, что успела вызвать ветерок и отклонить их от настоящей цели — лифа на груди. У взрослых мальчиков и шуточки взрослые.

Боевики попробовали "поговорить" с четверкой с глазу на глаз. После каждой драки компания затихала, но ненадолго. В последний раз получилось совсем плохо: Слизень был талантливым артефактором, и пара из наших "рыцарей" залечивала кулаки. Деканы развели руками — самозащита, имеют право.

Мы старались прикрывать друг друга — тушили одежду, ставили щиты от порывов ветра, странно дувшего с пола исключительно на девушек, проверяли еду на заклятия и "добавки". Нет, травить по-настоящему четверка никого бы не стала, но обеспечить кожный зуд, бурление живота или опьянение вполне могли. И пытались, иногда успешно.

"Пьяный" боевик на две головы выше меня и в полтора раза шире в плечах — это совсем невесело. Он выплясывал посреди холла, подняв в воздух хоровод огневых шаров, но плохо его контролировал, и водники уже тушили пол в двух местах.

Руны в таких случаях бесполезны. Что делать? Не глушить же его боевой магией? Я могла лишь кинуть легкую заморозку парню в ноги, что заставило его оступиться и упасть на колени. Пока он высматривал, кто же посмел прервать его танец с шариками, лекарь справа швырнул заклинание сна — для этого цель должна быть неподвижна. Больной перед операцией не скачет и не машет руками. Поймав сон, парень растянулся на полу, но не уснул — силен, зараза. Он попытался хлопнуть, возводя огненную стену, но промахнулся мимо собственных ладоней. Его товарищи-боевики заломили ему руки и потащили прочь вчетвером — привозить в чувство холодным душем. На следующий день бедолага выглядел виновато и принес два подноса пирогов из лучшей в округе кондитерской. Мы, конечно, убедили его, что он не виноват (хотя проверить морс на "добавки", конечно, мог бы), но пироги съели.

На следующий день я обнаружила, что за испытание по боевой самозащите за этот месяц у меня стоит "зачтено", хотя до самого испытания было еще два дня. Преподаватель смотрел на наше "развлечение" со стороны, но предпочел не вмешиваться.

Тогда я и подумала, что четверку пригласили специально для практики, но меня уверили, что нет. Эти мерзавцы настоящие. Обычно, пара-тройка таких появляется каждый год. Конечно, сразу четверо, да еще таких рьяных — это нам особенно повезло. Студенты делали ставки, сколько из четверых доучится до конца года. Рано или поздно такие личности на чем-то погорят. Все сходились во мнении, что диплом получат один или два, и тех сразу возьмут на заметку в королевском дознании. А может, вылетят все. Первым пророчили отчисление Громиле — пройти Срединные Испытания шансов у того маловато. Но пока мерзавцы учились и доводили весь курс до белого каления. К будущим бакалаврам не заходили — тех преподаватели считали детьми и защищали. А над нами, значит, можно издеваться…

К счатью, в женское крыло магия мужчин не пускала.

Глава 3. Осеннее Равноденствие

— Таким образом, сочетание рун из разных систем может дать сильные, но неустойчивые результаты, поэтому рекомендуется закреплять одной из базовых, в зависимости от тематики заклинания.

Мэтр Скрайб был великолепным магом и лучшим рунологом королевства, который преподавал в нашей академии исключительно из нелюбви к столичной суете и дворцовым интригам. Но как же занудно он читал классы!

Мы прилежно записали выводы. Мы — это я, единственный рунолог магистратуры, и артефакторы, которые тоже использовали руны. Магия и математика не всем даются одинаково хорошо, и на двух специальностях, где требовались оба предмета, студентов собралось немного.

— Леди Баррен, как вы предполагаете стабилизировать сочетание Мпатапо и Лиао? И заодно расскажите, для чего бы вы его применяли.

Я подошла к доске: — Символ дальнего юга Мпатапо означает объединение и примирение. Восточный лиао — заживление. Возможно, вместе они помогут закрыть края глубокой раны. — Дождавшись благосклонного кивка профессора я продолжила, — я бы закрепила их с помощью Исаз. — Неожиданный выбор. Позвольте узнать, почему?

Я с удивоением посмотрела на профессора: — Разве что-то лучше руны льда снимет боль и остановит кровь?

Мэтр Скрайб расхохотался: — Чудесно! Вы, признаться, первая подумали не о том, как бы эффективнее закрыть рану, а о самочувствии пациента. Жаль, что у вас так мало лекарской магии, из вас вышел бы прекрасный лекарь. Но должен сказать, юная леди, что ваш метод хорош в мирное время. Если вам доведется помогать лекарям на поле боя, закрепляйте с помощью Эваз, чтоб ускорить заживление, и пациент мог вернуться в строй. Исаз можете нарисовать рядом, хотя я бы посоветовал не тратить сил и времени, вас будут ждать другие раненые.

Я поблагодарила профессора и вернулась на место. Артефакторы выполнили свои задачи, и мы вышли из Учебки. Слизень отстал, но к нам присоединились возвращавшиеся с полигона боевики, и дружной толпой мы повалили в Дом Магистров на обед.

Сбоку от аллеи топтались два первогодка с бакалавриата, подпихивая друг друга локтями — не могли решить, кому заговаривать первым. Зак остановился: — Молодые люди, в чем дело?

Молодые люди переглянулись и дружно засопели. Зак ткнул наугад: — Ты! Начинай. — М… Мы это… с Лиз Баррен поговорить. Вот.

Я вышла вперед: — Я Лиз Баррен. Что случилось?

Хоровое сопение было нам ответом. Зак многозначительно кашлянул. — Нам отдельно… мы… отойдем? — Здесь говорите, — навис над ними Зак. Нет, мальчишки не боевики. Зак выше на полторы головы, а плечами может закрыть обоих.

Посопев дуэтом и потолкавшись локтями, первогодки выбрали проигравшего: — Тетка приглашает, ну этта… узнала о вас, она руны тоже… Вот. Познакомиться, чай, булочки, то да сё… Очень зовет. Надо очень. И руны ей надо, она заплатит.

Понятно. Зак закатил глаза, кое-кто из ребят приложил руку ко лбу, покачивая головой, будто не верил в существование таких идиотов. — Десять золотых заплатит? Столько вам пообещали?

Молодежь дружно сбледнула с лица и сделала шаг назад, где встретилась с дружескими объятиями Лео — при необходимости боевики умеют очень незаметно передвигаться, даром, что по размерам Лео не уступал Заку. Нежно обняв мальчиков за плечи, Лео задушевно произнес: — Значит, так, дорогие любители подзаработать. Ваш год еще не в курсе, да? Если кто попытается вывести Лиз за ограду, лично вырву ноги, а оставшееся отнесу к ректору. Исключать будут инвалида. Все ясно? — неожиданно рявкнул он.

Парни позеленели, и Лео подтолкнул их к дорожке. Те не заставили себя долго уговаривать и испарились.

Лео отряхнул руки: — Всегда срабатывает. Помнишь, в прошлом году рыжий все-таки обмочился?

Я фыркнула: — Если б ты его еще сильнее встряхнул, пришлось бы практиковаться в заклинании "нашатырь".

Боевики рассмеялись, и мы двинулись дальше. Тем, кто не учился в академии последние годы, кратко рассказали, что папенька Баррен спит и видит, как бы выманить Лиз наружу. А Зак, Лео, Эд и другие спят и видят, как лишить конечностей тех, кто согласится. Все понимающе закивали.

***

На праздник Осеннего равноденствия жгли костры, жарили мясо на углях и пировали с выставленных на улицу столов. То ли по настоятельной просьбе ректората, то ли по собственной ненависти ко всеобщему веселью, четверка мерзавцев ушла на время праздника гулять в город. Нас с Лирой зазвали к своему костру боевики и стихийники, Руту и Марту лекари с артефакторами устроили у своего. Единственный среди нас погодник маялся неприкаянным, пока я не подвинулась, приглашая сесть рядом. Нам передали кусочки хлеба, а за прутиками парень сбегал к кустам. Мы подрумянивали хлеб и ждали мясо, над которым колдовали Лео и Джош. — Кажется, мы еще не встречались. Пол, — протянул руку погодник, и когда я пожала его ладонь, перехватил мою кисть и поцеловал тыльную сторону. — Кхм! — Вы леди, — разулыбался он. — И как леди я советую после полуночи укрыться в Доме, — он многозначительно посмотрел на небо. — Поднимется сильный ветер, возможно, с градом. — И вы никого не предупредили?

Пол погрустнел: — Мне здесь никто не верит. Среди наших профессоров нет погодника, я больше по книжкам учусь, чем по-настоящему. Не знаю, выдадут ли диплом. Бакалавра я получил на границе, там все еще хуже. — Почему же ты не поехал в столицу? — Честно? — Честно. — Побоялся. Столичная академия дороже, испытания труднее. Кто ж знал, что здесь так… Пойдем, прогуляемся? Мясу еще с четверть часа жариться, я хорошо чую.

Я кивнула. Не мы первые решили размяться в ожидании ужина. Тут и там раздавался смех, разговоры и девичье аханье. Мы прошли вглубь парка, туда, где на фоне подсеребренных луной туч высилась старая башня. Действительно, поднимался ветер. Пол снял жилет и накинул мне на плечи. — Спасибо. А ты? Не замерзнешь? — Пока не так холодно. — Он задрал голову. — Смотри вон туда. Сейчас будет.

Там, куда указал Пол, небо разделилось на части от яркой молнии. Чуть погодя грянул гром. Со стороны поляны послышались визги и смех. — Не бойся, до града еще два часа. — Ты уверен? — Совершенно. А теперь туда смотри.