Привет, офисный планктон!

Для меня Алексей был новым человеком, с которым я ещё не успела наладить контакт, да и он тоже относился ко мне довольно-таки настороженно, и потому наше общение с ним было приторно вежливым и сведённым к минимуму. И когда Алексей попытался объяснить мне свою работу по составлению отчётов, я слушала его и совершенно ничего не могла понять.

– Лёша, не обижайся, но ты говоришь, как наши депутаты. Много и вроде бы всё правильно, но ничего непонятно.

– Катя, но я же тебе всё ясно объяснил! – продолжил свою речь Алексей и снова начал говорить какие-то непонятные названия и бессмысленные слова, от которых в моей голове была полная каша.

И через некоторое время мучительного общения Алексей написал мне на листке бумаги номер своего мобильного телефона, предложив звонить ему в случае возникновения вопросов. Но только я не видела в этом смысла, потому что если по телефону он продолжит умничать, то толку от такого разговора не будет.

А чуть позже Алексей уехал куда-то с документами, оставив на столе тысячную купюру и записку о том, чтобы мы купили торт и отметили его отпуск.

Я обрадовалась и предложила коллегам свои услуги по покупке торта.

– Нет, Катя, на эти деньги мы ничего покупать не будем, – пресёк Антон мои попытки устроить небольшой пир в конце рабочего дня.

– Но почему? – поинтересовалась я.

– Потому что если бы Алексей хотел нас угостить, он бы сам купил торт, а не просил нас это сделать.

– А какая разница? – не догадывалась я. – Ты же сам видишь, ему пришлось уехать по делам, и он просто не успел купить торт, поэтому оставил деньги!

– Нет! Если бы он хотел купить торт, то нашёл бы время, – продолжал спорить Антон, а я не могла понять причины таких слов.

Тогда я вернулась в свой кабинет и обратилась к Юльке с тем же предложением.

– Знаешь, Юля, Алексей оставил нам тысячу рублей для того, чтобы мы купили торт, и я предлагаю сходить за ним.

– Нет, Катя, ты никуда не пойдёшь, – в ответ отрезала Юлька.

– Это почему?

– Потому что это должен сделать Алексей, а не ты, – повторила Юля слова Антона.

– Вы, наверное, все здесь сговорились! – воскликнула я. – Ищите проблему там, где её нет!

– Просто ты ничего не знаешь, – спокойным голосом ответила Юля.

– А что я должна знать? Я вижу очевидное. Человек решил сделать приятное своему коллективу и оставил деньги для покупки торта, а вы все ищите в этом какой-то тайный подвох, словно его деньги заразные или же, когда мы их потратим, Алексей внезапно явится сюда и обвинит нас в краже тысячи рублей!

– Ты просто долго отсутствовала и не знаешь того, что знаем мы, – ответила Юлька.

– Так расскажи мне, чтобы я тоже не блуждала впотьмах! – не выдержала я.

– Тогда закрой дверь плотнее, – сказала Юлька, указав взглядом на дверь нашего кабинета, что я и сделала.

Фёдор в это время уехал куда-то по делам, поэтому мы остались в кабинете вдвоём.

– Если бы сегодня Макаров был на месте, – начала Юля свой рассказ, – то Алексей не только бы сам сбегал и купил торт, но накрыл бы здесь такую поляну, что мы бы до утра сидели и песни пели.

Тут Юлька снова посмотрела на закрытую дверь, словно опасалась, что Веников внезапно может появиться в нашем кабинете и уличить нас за тем, что мы сплетничаем за его спиной. Но поскольку дверь всё ещё оставалась закрытой, то Решетникова продолжила.

– Когда Алексей только появился в нашем отделе, он сразу же стал выслуживаться перед начальством. Он вёл себя так, что смотреть было противно. Каждое утро Алексей приезжал на работу раньше всех и стоял у двери кабинета начальника, ожидая его. За это время он, естественно, видел, кто пришёл на работу, а кто нет, и докладывал об этом руководству. Он рассказывал начальнику обо всех опозданиях, обо всех наших косяках, о которых Макаров никогда бы не узнал без его помощи. А уж когда у Алексея появлялся повод что-либо отметить, он накрывал такой стол, что, вероятно, тратил на это не меньше половины зарплаты, но не позволял никому притрагиваться к еде, пока Макаров не сядет за стол. Поэтому сегодняшняя купюра в тысячу рублей у него на столе похожа на подачку, чтобы мы не упрекали его потом за то, что он не проставился за свой отпуск. Так что мы не будем трогать эти деньги. Пусть Алексей заберёт их обратно, а мы обойдёмся без торта.

– Да, это меняет дело, – огорчённо ответила я.

Мне всегда были неприятны люди подобного склада, наверное, потому, что я сама никогда не позволяла себе ни к кому подлизываться, предпочитая всегда действовать честно и открыто. Что ж, теперь понятно, почему Алексей не мог мне толком объяснить, как необходимо составлять отчёты. Он специально разговаривал со мной так, чтобы я чувствовала себя полной дурой, а он на моём фоне выглядел бы настоящим профессионалом в своей области, которого никто не может заменить даже на короткое время.

Впоследствии так и оказалось. Алексей сбросил мне на компьютер устаревшую электронную версию отчётов, и когда я распечатала их и понесла на подпись начальнику, то услышала много неприятных слов по поводу своей компетентности и способности хорошо работать, которые явно утратились за прошедшие три года. Со временем, конечно, я разобралась с тем, как следует правильно оформлять отчёты, но успела намотать себе на ус, что с Алексеем следует держать ухо востро, чтобы не позволить ему снова подставить меня.

Глава 4,

повествующая о том, как мы фотографировались для альманаха

Идея о том, чтобы выпустить альманах, который бы рассказал историю создания Корпорации «Делай то, что не делают другие!» и о его деятельности в наши дни, а также содержал фотогалерею всех её сотрудников, возникла в голове нашего Генерального директора уже давно, но, к сожалению, реализовать её он решил лишь после того, как я вышла из декретного отпуска. Поэтому отвертеться от участия в этом мероприятии у меня не получилось. В любой день к нам мог нагрянуть профессиональный фотограф для проведения фотосессии.

– Советую тебе привезти из дома строгий костюм или хотя бы пиджак и хранить его на работе, потому что нам строго-настрого запретили фотографироваться в легкомысленных кофточках, – сообщила мне Юлька Решетникова.

– А точно всем нужно фотографироваться? – с тайной надеждой спросила я. – Ведь когда придёт фотограф, всегда можно сказать, что я ещё не вышла из декретного отпуска. Он же не будет проверять?

– Катя, это мероприятие обязательно для всех! Так что мой тебе дружеский совет: если не хочешь, чтобы тебя застали врасплох, принеси из дома костюм! – голосом, не допускающим возражений, ответила Решетникова. – Конечно, ты можешь каждый день приходить на работу в пиджаке, да только на улице сейчас тридцать градусов, и судя по прогнозам метеорологов, похолодания в ближайшее время не предвидится. Поэтому тебе решать.

И как бы мне не хотелось пропустить это ответственное мероприятие, пришлось привезти из дома официальный костюм, который я использовала исключительно для походов в суд, и повестить его на вешалку в шкафчик.

Возможно, кто-то любит, когда его фото публикуют в газетах или показывают по телевизору, но я не отношусь к их числу. Как по мне, то лучше спрятаться в глубокую нору и выглядывать оттуда лишь тогда, когда необходимо подышать воздухом и не более.

И хотя я – человек общительный, у меня много друзей, но я безумно не люблю светиться где бы то ни было. Когда я вижу камеру и толпу людей, то стараюсь незаметно промелькнуть мимо них. Ненавижу привлекать к себе излишнее внимание. И если бы у меня была хоть какая-то возможность избежать участия в фотосессии для альманаха, я бы непременно ею воспользовалась. Но боюсь, моё чрезмерное рвение спрятаться от этого мероприятия в каком-нибудь дальнем углу, наоборот, привлечёт ко мне ненужное внимание, вызвав подозрительность. Поэтому я смирилась и стала жить в ожидании этого дня, продолжая тайно надеяться на то, что какое-нибудь чудо избавит меня от этой участи.

И вот однажды ранним утром нам сообщили, что прибыл фотограф, и всем необходимо срочно привести в порядок свой внешний вид и спуститься в актовый зал для участия в фотосессии.

Выгнав Фёдора из кабинета и пригласив к себе Лену, мы втроём начали переодеваться и причёсываться. А когда через несколько минут мы вышли в коридор, то увидели наших коллег-мужчин, которые и без того всегда ходили на работу в костюмах, ещё более безукоризненно одетыми: в галстуках, в светлых рубашках, а также гладко выбритыми и аккуратно причёсанными.

Все вместе мы спустились вниз. Так уже вовсю шло фотографирование.

На сцене профессиональный фотограф по очереди делал снимки всех сотрудников Корпорации по отдельности и целыми отделами. Вскоре дошёл черёд и до юридического отдела.

Поднявшись на сцену, мы выстроились в ряд, словно на каком-нибудь митинге. Но фотограф дал нам указание встать кучнее, и поэтому девушкам пришлось пройти вперёд. И как бы мне не хотелось спрятаться за чужую спину, судьба снова кинула меня на амбразуру. Поэтому я сделала непроницаемое лицо, попытавшись спрятать все свои эмоции, и постаралась с достоинством пройти это испытание. Но как только фотограф махнул рукой, давая нам понять, что мы свободны, я тотчас побежала к выходу из актового зала, забыв про все правила приличия.

Не пользуясь лифтом, я поднялась на четвёртый этаж и открыла дверь нашего кабинета. И пока мои коллеги, не торопясь и делясь впечатлениями о проведённом мероприятии, возвращались на свои рабочие места, я уже успела переодеться.

– Какая ты шустрая! – не скрывая удивления, произнесла Юля Решетникова, когда зашла в кабинет и увидела меня снова в кофточке с короткими рукавами.

– Не люблю тянуть время, – ответила я, усаживаясь за компьютер.

– Катя, раз ты уже переоделась, может быть, наберёшь в чайник воды? – попросила Юлька.

– Без проблем, – ответила я, поднимаясь с места.

И пока я бегала за водой, к нам в кабинет зашла Лена Буроватых, чтобы переодеться. Увидев меня с чайником, она сказала:

– Девочки, вы не против, если я тоже с вами попью чай?

– Конечно, – сказала я. – Приноси кружку!

И когда вода в чайнике закипела, я заварила для всех чай, и мы стали ждать, пока он остынет. Но насладиться чаепитием нам не удалось. Из коридора доносился недовольный голос Миши Миронова, и мы решили приоткрыть дверь, чтобы узнать, в чём дело.

– Нам нужно перефотографироваться! – кричал Михаил, споря с кем-то.

– Михаил, всё в порядке! На снимках ничего не видно, – послышался в ответ спокойный голос Антона.

– Нет, видно! Я сейчас же пойду к начальнику и попрошу его, чтобы нас всех перефотографировали! – продолжал кричать Миронов.

Услышав это, моё сердце ёкнуло, и я подскочила с места, чтобы выйти в коридор.

Миронова там уже не было, а был лишь Антон Ершов, поэтому я подошла к нему.

– Скажи, пожалуйста, что тут произошло? Почему Миша орёт на всю Ивановскую? – обратилась я к коллеге.

– Да он, как всегда, раздувает из мухи слона, – ответил Антон, и по его лицу было видно, что идея Миши с перефотографированием ему тоже была не по душе. – Когда все ушли, Михаил подошёл к фотографу с флэшкой и попросил его перебросить наши фотоснимки. И после того как он на своём компьютере рассмотрел полученные кадры, то увидел, что у него, оказывается, были нечищеные ботинки. И теперь он их почистил и хочет сфотографироваться по новой.

– Да кто будет рассматривать его ботинки! – в сердцах воскликнула я. – Скорее всего, на общем кадре их вообще не будет видно!

– Я сказал ему тоже самое, – ответил Антон. – Но ты же знаешь Михаила! Если он на чём-то зациклился, то переубедить его в обратном просто невозможно. Надеюсь, Макарову это удастся, потому что сейчас Миронов пошёл к нему.

– Надеюсь, – с горечью ответила я и, вернувшись в свой кабинет, рассказала девчонкам, что произошло.

– А раньше он не мог заметить, что у него ботинки нечищеные? – недовольным тоном произнесла Юлька, когда я окончила своё повествование.

– Видимо, нет. Надеюсь, начальник не поддастся панике и не заставит нас всех перефотографироваться только потому, что Мише этого хочется.

Но стоило мне произнести эти слова, как раздался звонок местного телефона. И поскольку Юля была ближе всех к аппарату, она взяла трубку.

– Слушаю, – ответила она.

Мы с Леной наблюдали за Юлей и видели, что содержание телефонного разговора ей совершенно не нравилось.

– Но, Анатолий Юрьевич, кто будет смотреть на его ботинки? – начала спорить с начальником Юля, и мы поняли, что наши худшие опасения подтвердились. – Анатолий Юрьевич, мы уже переоделись! – снова услышали мы, надеясь, что Юльке удастся отстоять нашу точку зрения. – В конце концов, это же такая мелочь!

Но тут мы увидели, как внезапно изменилось выражение лица Решетниковой, и она произнесла: – Будет исполнено! – и положила трубку. – Так бы сразу и сказал, – добавила она, обращаясь к нам.

– А что он сказал? – тихим голосом поинтересовалась я.

– Он сказал, чтобы мы срочно переоделись и через пять минут были в актовом зале и добавил, что это приказ, – ответила Юля, подходя к шкафу, чтобы снова достать оттуда костюм. – Если бы он сразу сказал, что это приказ, я бы и спорить с ним не стала.

Поняв свою обречённость, мы с Леной отставили в сторону свои чайные чашки и снова принялись переодеваться.

– Значит, Миронову удалось переубедить начальника, – произнесла я вслух.

И нам пришлось по новой пройти процедуру фотографирования, причём было очевидно, что никому из нас, включая фотографа, эта затея совершенно не нравилась. А когда мы потом сравнили фотоснимки до и после злополучного требования Миронова, то увидели, как разительно отличались эти кадры. Если вначале мы стояли на сцене актового зала бодрые и весёлые, то потом лица у всех были измученными и недовольными, но, к сожалению, именно последний кадр вошёл в альманах. А первоначальный фотоснимок мы сохранили на память на сервере, чтобы иметь возможность при случае указывать Миронову на тот факт, что не всегда то, что хорошо для него, хорошо и для всех остальных.

Глава 5,

которая наглядно показывает, до какого абсурда может дойти экономия на своих сотрудниках

Корпорация «Делай то, что не делают другие!» являлась достаточно богатой организацией, которая могла позволить себе обеспечивать всех своих сотрудников необходимыми орудиями труда, включая столы, кресла, новейшие ноутбуки и канцелярские принадлежности, а также кофейные аппараты для каждого кабинета. Однако пользоваться всеми этими благами удавалось лишь руководящему составу нашей Корпорации. Например, у Анатолия Юрьевича Макарова, обычного начальника отдела, кабинет выглядел так, словно сошёл с обложки глянцевого журнала: великолепный ремонт, стильная деревянная мебель, солидный настольный прибор, включая настольные часы в виде Московского кремля, ноутбук последней модели, кофемашина и несколько ручек фирмы «Паркер», как автоматических, так и перьевых.

Далее шло по нисходящей. Кабинет его заместителя Михаила Миронова выглядел проще, и там не было кофемашины и дизайнерского настольного прибора. Но, по крайней мере, у Михаила в кабинете имелся весь набор необходимой техники, включая компьютер, принтер, сканер, копировальный аппарат. И всё это прекрасно работало. Имелись также паркеровские ручки, которыми Миронов совершенно не пользовался, предпочитая подписывать документы обычными авторучками из «Ашана».

У народа же рабочие места выглядели гораздо скромнее. Простенькая мебель, обычные компьютеры и канцелярские принадлежности, купленные за свои деньги. А также электрический чайник и микроволновая печь на весь отдел, приобретённые опять-таки за счёт общественных средств.

Но моя ситуация была хуже остальных, так как компьютер, за которым мне приходилось работать, был не просто старым, он был, как детище Франкенштейна, собран из разных деталей давно списанных компьютеров, о чём мне с гордостью сообщил Макаров, вручая сей аппарат. Мой прежний компьютер, который дышал на ладан и был весь изъеден вирусами, во время моего отсутствия был благополучно кому-то передан, и теперь мне предстояло работать на том чуде техники, который кто-то из наших умельцев соорудил просто из прихоти. И хотя в этом был очень большой плюс, так как если бы мне вдруг вздумалось сломать его, то никакой материальной ответственности перед Корпорацией нести бы не пришлось, но был и очень большой минус, так как работал этот компьютер не просто очень медленно, а очень-очень-очень медленно.

Включался он минут десять. А чтобы открыть необходимый документ, мне требовалось в среднем минут сорок. Десять минут требовалось, чтобы войти на сервер нашего отдела. Затем столько же в папку с моим именем, где хранились все документы, над которыми я работала. Потом я открывала папку с названием «Письма», «Проекты», «Договоры» или «Суды», в зависимости от того, где находился требуемый документ, после чего я нажимала на значок того файла, который требовалось открыть, и снова ждала, пока он прогрузится. И чтобы не тратить всё это время зря, после нажатия очередной клавиши я шла в туалет, потом набирала воду для чайника, кипятила её, потом набирала воду для цветов, поливала их, успевала поздороваться со всеми сотрудниками своего отдела, а также соседних отделов, и приблизительно через час после начала рабочего дня приступала к работе над документами. И если мне требовалось открыть ещё один документ, то на это тоже требовалось время, которое я использовала для чего угодно, но только не для работы, так как когда файл загружался, компьютер зависал.

Мои коллеги знали это, и никто меня этим не упрекал, так как все понимали, что подобные проволочки не являются моей виной. Правда, некоторые предлагали мне хранить документы на рабочем столе, а не на сервере, чтобы не тратить столько времени на их открытие. Но на такие заявления я всегда возражала:

– Вы же видите, какой у меня компьютер! Сегодня он работает, а завтра сдохнет. И что тогда будет с моими документами? Исчезнут! А если я буду хранить их на сервере, то в них можно будет зайти с любого компьютера. Так что не уговаривайте меня перебросить все свои папки на рабочий стол! Сами же потом будете упрекать меня, если мой компьютер выйдет из строя!

Так я работала. Очень часто черновики проектов документов я писала на листочках от руки, а только потом перепечатывала их на компьютере. Я даже специально притащила на работу сборники кодексов, которые у меня имелись дома, чтобы пользоваться ими по мере необходимости. Макаров и Миронов знали, в каком состоянии мой компьютер, но это не мешало им давать мне на исполнение срочные документы, а потом возмущаться по поводу того, как долго я их готовлю. Но самое интересное начиналось тогда, когда требовалось срочно что-нибудь распечатать.

Обычно дело происходило так. Раздаётся звонок по местному телефону, и Макаров просит меня распечатать какую-нибудь статью из «Консультант Плюс». И я вежливо отвечаю:

– Анатолий Юрьевич, а может быть, Вы сами её распечатаете? У Вас отличный ноутбук и принтер прекрасно работает. Вы за пару минут сможете сами это сделать, а я буду полчаса только открывать нужный документ.

– Мещерякова, хватит шутки шутить! Мне через двадцать минут нужно ехать в Министерство на рабочую встречу по поводу одного законопроекта, и до этого времени я должен собрать весь пакет документов! Я должен подготовиться, а ты предлагаешь мне самому распечатывать всю нормативку?

– Вот именно! – говорю я начальнику. – Если Вы торопитесь, то тем более нет смысла просить меня что-либо распечатывать, учитывая скорость работы моего компьютера!

– Мещерякова, не спорь с начальством! Делай, что тебе говорят! – строгим голосом отдавал приказ Макаров, и я послушно начинала открывать «Консультант Плюс».

Эта программа работает на моём компьютере ещё медленнее, чем сервер, поэтому я стараюсь её запускать как можно реже, в отличие от своих коллег, у которых «Консультант Плюс» открыт всегда. Но раз руководителю нужно, чтобы именно я распечатала для него статьи закона, что ж, моё дело подчиниться.

Пока на моём компьютере открывался «Консультант Плюс», я успела сходить в туалет, зайти в канцелярию и поболтать там с девчонками, потом я удалила лишние СМС-сообщения со своего мобильного телефона, полагая, что у меня есть легальный повод не заниматься собственными документами, пока я не выполню поручение начальства, после чего смогла нажать ещё одну клавишу, чтобы включить поисковик. И тут снова позвонил Макаров.

– Ты почему до сих пор не принесла мне распечатанные документы? – грозным голосом спросил он.

– Потому что мне нечего Вам принести, – простодушно ответила я.

– Как это нечего? Меня машина внизу ждёт, а не могу выйти из кабинета, потому что жду, когда ты занесёшь мне документы! – продолжал высказывать своё недовольство Макаров. – Ты хоть распечатала всё, что я велел?

– Нет. Я даже ещё не открыла нужный документ! – спокойно отвечала я.

– Как не открыла? Мещерякова, ты чем там занимаешься?

– Выполняю Ваше поручение, – чистосердечно отвечала я. – Вы же сами знаете, как работает мой компьютер! Я говорю Вам об этом каждый день! И если Вам необходимо срочно что-то распечатать, быстрее будет, если Вы сделаете это сами или попросите того, у кого более мощная техника.

– Нужно было сразу об этом сказать! Из-за тебя я потерял кучу времени! – свирепо отвечал Макаров и бросал трубку.

Но наступал новый день, и всё повторялось снова. Макаров или Миронов начинали требовать от меня подготовить и распечатать что-то срочное, а потом отчитывали за то, что я не уложилась в поставленные ими сроки.

Конечно, всё это можно было легко решить выдачей мне нового компьютера, но отчего-то начальство не желало идти по такому простому пути. С Мишей Мироновым я потом всё же сумела договориться, и если он требовал от меня исполнить что-то очень срочно, то я сразу же бежала в его кабинет и просила его пустить меня за свой компьютер, чтобы я могла прямо на его глазах всё исполнить в лучшем виде. И порой он шёл на этот компромисс. А Макаров на такое не шёл и отказывался меня пускать за свой компьютер, а также сам не желал нажать несколько клавиш, чтобы распечатать уже готовый документ.

Все коллеги предлагали мне самой купить для себя новый компьютер, но я категорически отказывалась это делать. Во-первых, у меня просто не было на это денег, так как на первом месте для меня всегда была семья, и необходимость содержать детей была выше всех других нужд. А во-вторых, я рассуждала так. Сегодня я куплю себе на работу компьютер, а завтра, к примеру, подо мной сломается стул, и мне скажут, чтобы я тоже покупала его за свои деньги, так как именно я буду на нём сидеть. А послезавтра закончится бумага, и начальство прикажет мне за свой счёт покупать бумагу. А ещё через неделю от меня потребуют сделать в кабинете ремонт за свой счёт, ведь это же якобы в моих интересах работать в достойных условиях, а не на том, что уже ни одна помойка не принимает. Но только вот обеспечивать эти самые достойные условия труда мне обязан мой работодатель, а не я сама! Так гласит Трудовой кодекс! Я и так каждый день с утра до вечера отдаю любимой Корпорации свой труд, своё время, свой опыт, свои знания. А если я буду ещё и оставлять здесь все заработанные деньги, то какой же смысл мне вообще работать? Лучше буду сидеть дома, заниматься детьми!

Но отчего-то никто меня в этих рассуждениях не поддерживал. Многие сами покупали себе для работы ноутбуки, принтеры и даже компьютерные кресла. Но в их семьях была другая финансовая ситуация, и эти люди могли себе позволить подобные траты. Я же продолжала работать на компьютере, который уже давно отслужил своё, и старалась философски относиться к любым трудностям. Ведь, в конце концов, однажды у начальства должна проснуться совесть или хотя бы здравый смысл! По крайней мере, я очень на это надеялась, продолжая исполнять свои трудовые обязанности на компьютере, который уже давно отжил свой век.