Снежный шар

Рита лезет на стул возле ёлки и срывает с колючих веток снежный шарик. Пластиковый снег совсем не страшный, а мама – спокойная и добрая на фотографии. Всегда рядом.

– Остались ты, я и Тимоша, – шепчет Рита. – Тимоша?..

Но кота нигде нет.

* НОЧЬ *

Традиции священны. Прежде чем заступить на пост в точке отсчёта, Новый Год должен познакомиться с миром – обернуть круг за двенадцать дней. Теперь, впервые за всю свою вечную жизнь, Ночь думает, что от такой традиции больше вреда, чем пользы.

Нетерпеливо смахивая с Альпийских вершин последние закатные лучи, Ночь накрывает Восточное полушарие и спешит на уступ, где покорно ждёт конца Новый Год. Долину замело и сковало льдом. Оборвались провода, в ущельях сошли лавины. Снег и Ветер слетели с катушек, и на них нет управы: в воздухе разлит стихийный страх.

Однако Ночь не боится. Она уверена в своей неуязвимости, даже если миру придёт конец. И всё же… Ночь ведь так привыкла наблюдать за людьми под покровом темноты! Ей нравится заглядывать в неспящие окна. Люди очаровательны, когда смотрят в небо и ищут созвездия. Но больше всего Ночь любит себя в новогодних нарядах: в фейерверках, гирляндах и брызгах шампанского.

– А мне всё равно, – Новый продолжает разговор, прерванный утром. Раскинув руки, он стоит на обрыве в сердце смерча и откровенно издевается над Снегом и Ветром. – Если мой прогноз не пересмотрят, я не пойду в точку отсчёта.

– Это невозможно! Поверь, бывали года и похуже! Твой эгоизм…

Жалость и гнев стягиваются в Ночи крепким узлом. Пустые, отчаянные слова распадаются на отдельные звуки. Они теряются в вое Ветра прежде, чем Ночь заканчивает мысль. Ей хочется как следует встряхнуть Новый Год, чтобы он наконец пришёл в себя и спас весь мир и маленьких смешных людей в нём!

– Какая же ты всё-таки зануда, – хрипло отзывается Новый, откидывает спутанные волосы с лица и сбрасывает куртку на растерзание смерчу. – Да, я трус. Давай закроем тему. Оставьте меня в покое!

– Нет, – отрезает Ночь.

Она делает шаг, хватает Новый Год за шиворот и толкает его в долину.

Добрую тысячу метров он кувырком летит вниз, а потом ныряет в объятия Снега и остаётся лежать без движения.

* РИТА *

Сегодня самая тёмная ночь в жизни Риты. Ни один фонарь не освещает ей дорогу, когда она выходит во двор. Рита надела пуховик и шапку, обернулась шарфом и заткнула кончик за капюшон, как учил папа. Но ветер всё равно лезет под куртку и царапает холодом спину. Щёки и лоб жалит снежное крошево.

– Тимон! Тимоша! – Рита упрямо пробирается к изгороди.

Улицу не узнать: непонятно, где кончается земля и начинается небо. Но где-то в этой льдистой взвеси – её котик, а значит, нужно идти. Рита обыскала весь дом, но Тимона там нет. Наверное, он выбежал в гараж вместе с папой, а тот не заметил… Так часто бывает. И Рита ни за что его не бросит!

Она зовёт Тимошу изо всех сил, а когда силы кончаются, Рита тихонько сжимает в кармане снежный шар – и продолжается бороться.

* НОЧЬ *

– Маленький человек! – Снег указывает вниз.

Пухлые снежинки несутся к земле, но, подхваченные Ветром, меняют направление тысячу раз: снова вверх, в небо, в сторону. Снег ослеплён этой свистопляской – он давно утратил контроль.

– Что он здесь забыл? – ухает Ветер. Он с любопытством косится на крошечную фигурку. Конец шарфа размотался и развевается над человеком, словно флаг на корабле, попавшем в шторм.

Снег улюлюкает. Поддавшись легкомысленному настроению Ветра, он больше не пытается быть мягким. Снег резок, холоден и жесток.

– Кто это? – Ночь спускается в долину.

На её глазах упрямая фигурка замирает и принимается копать сугроб. Горячие слёзы и сердце быстро растапливают лёд.

* РИТА *

– Тимоша! – шепчет Рита. Перчатки промокают, пальцы перестают слушаться. Но она видит: в снегу что-то шевелится… И продолжает скрести ледяную корку.

Однако это не кот.

– Чего тебе? – спрашивает взрослый мальчик. Он без куртки, но ему, кажется, совсем не холодно, хотя Рита только что откопала его из-под снега.

– Я просто ищу… Я хотела встретить Новый год… – сипит Рита, – с…

Она не может сказать, с кем. Язык не слушается. Рита закрывает глаза. Снежинки больше не тают на щеках.

Корабль терпит кораблекрушение.

* НОЧЬ *

Ночь дёргается и шипит, когда что-то живое трётся о её ноги. Кошка шипит в ответ. Ночь благосклонно кивает – она любит кошек, просто эта застала её врасплох.

Не обращая внимания на Снег и Ветер, кошка пробирается сквозь сугробы и залезает на грудь ребёнка. Топчется, сворачивается клубком, снова встаёт…

– Поцелуй, – предлагает Ночь. – Знаешь, как в сказках?

Кошка словно бы понимает и принимается вылизывать бледнеющие под корочкой льда щёки. Ночь наблюдает молча. Сочувствие к людям ей не свойственно. Их было слишком много на её бесконечном веку, разве всех упомнишь…

Но девочка вдруг разжимает губы, и на свободу вырывается слабое облачко пара. Ночь удивлённо моргает – и призраки других людей исчезают. Остаётся только этот ребёнок.

– Ти-мон, – шепчет девочка.

Она с усилием поднимает руки и смыкает их вокруг кошки. Вместе они перекатываются на бок, но тут девочка почему-то вскрикивает и заливается слезами.

– Что теперь? – бурчит Новый Год. Он так и сидит наполовину в сугробе. Падение с горы не причинило ему вреда.

Девочка стаскивает перчатку и лезет в карман. Даже Ветер затихает, чтобы лучше рассмотреть колючие осколки и фигурку на перемазанных блёстками и кровью пальцах. Похоже, девочка разбила снежный шарик.

* РИТА *

– Это ничего! – Рита зажимает фигурку в кулак и ещё крепче обнимает котика. Её трясёт. – Мой папа склеит… в Новый год…

– Всё ещё надеешься на праздник? – певучий женский голос раздаётся над самым ухом. Он похож на мамин. – Зря. В новом году будут одни беды… Да он и не наступит.

…Но разве мама может говорить такие страшные вещи? Нет, никогда!

– Ты учила меня не сдаваться! Даже если больно… и трудно… – Рита вспоминает папины слова и отчаянно повторяет: – Праздник, он в душе! И он наступит, потому что я… очень жду!

Она верит. Плачет, верит, смотрит в небо – и замечает, что снег редеет и ветер трусливо поджимает хвост. Словно высшая сила наконец заставляет стихии угомониться. Чьи-то руки подхватывают Риту и бережно смахивают льдинки с её лица.

– Почините шар, – раздаётся властный голос. – Быстро! Я уже опаздываю.

* РИТА *

Рита открывает глаза и видит часы. Не домашние, старинные, с круглым циферблатом и скрипучими стрелками, а электронные. С цифрами-палочками всё просто, тут никак не ошибёшься – 23:48. Это значит, осталось двенадцать минут!

Рита опасливо прислушивается к своим ощущениям… и смеётся. Да, он обещал, что придёт – и он не обманет! Каким бы трудным ни был этот Новый Год, Рита всё равно ждёт его и любит. Ведь это целый год её жизни.

Пока она спала, буря в долине улеглась. За окнами больницы снова горят фонари. Они подсвечивают снежные крошки, но снег не вьюжит, а плывёт по воздуху, мирно и неторопливо. В ногах Риты развалился, растопырив лапы, Тимон. Она гладит его влажную, курчавую шерсть забинтованной рукой.

Через несколько минут в комнату вваливается папа: в строгом врачебном халате, но с мишурой на шее. Видно, что он торопился успеть к Рите до Нового года, как обещал. Лицо у него бледное, взволнованное, но оно тает от любви, когда он встречается взглядом с Ритой. Рита гладит папу по колючим щекам, стирая напряжение. Папа целует Риту тысячу раз.

– Никаких упрёков, – шепчет он. – Главное, что ты в порядке! Господи, какая ужасная ночь!

– Ночь хорошая, – горячо возражает Рита. – Просто одинокая. А мы вместе: ты, я, Тимоша… и мама. Это главное.

Папа внимательно смотрит на неё. Бережно обнимает Риту за хрупкие плечи. Она чувствует, что он дрожит.

– Знаешь… я не совсем понимаю, почему ты говоришь… хм… про ночь, про Новый год так, словно это люди? Когда фрау Лаура привезла тебя в больницу, ты пыталась рассказать какую-то фантастическую историю…

Рита улыбается, но папа не видит.

– Этого же не было? – в его голосе слышится беспокойство. – Тебе просто приснилось?

– Да, папа. Я всё выдумала, – легко соглашается Рита.

Красные палочки на часах меняются местами, и вот оно, долгожданное – 00:00.

– С Новым годом, папа!

– С новым счастьем, дочь!

Рита тянет руку к тумбочке и касается снежного шара. За ледяным стеклом, рядом с мамой, кружит настоящий Снег и свистит настоящий Ветер. Новый Год на мгновение отражается в стекле – и с улыбкой спешит дальше.