Дочь вне миров

Карисса Бродбент

Дочь вне миров

Перевод выполнен группой Book-Book

Копирование и распространения файла за пределы группы запрещено!

Примечание автора:

Для моей команды Write on the Wall.

Эта книга ваша, и без вас ее бы не было.

ПРОЛОГ

***

Все начинается с двух душ, которые внезапно оказываются совершенно одинокими.

***

Оценивать. Судить. Действовать.

Молодой человек позволил словам отозваться эхом, как второе сердцебиение.

Он не позволял себе признать возможность того, что он умрет здесь. Даже когда он поскользнулся на крови, споткнулся о тела, мысленно пересчитал мужчин и женщин, которые последовали за ним в город, но не последовали за ним. Даже когда возможность подкрадывалась все ближе и ближе к уверенности.

Ему был двадцать один год. Он участвовал в слишком многих битвах, чтобы сосчитать. Но это? Это была не битва. Это была бойня.

Оценить. Сделать вывод. Действовать.

Он прижался спиной к внешней стене таунхауса, выглядывая из-за угла на узкую городскую улицу. Дороги были густо заселены кривыми домиками, которые прижимались друг к другу. Испуганные лица выглядывали из них. Матери скрывали своих детей от вида стали, магии и огня, слившихся в страшном, смертоносном танце.

Глубоко под его мыслями раздался смешок.

Заткнись, сказал он и снова бросился в бой. Он летал по улицам, что-то шепча пламени, заманивая его к себе. Оно охотно подчинилось, скручиваясь вокруг его рук и выше по спирали. Он выдергивал всполохи пламени из домов и с улиц, подальше от тонкой кожи и хрупких костей.

Но их было слишком много. Это поглотило его энергию и его внимание. Настолько, что он даже не успел уклониться, когда острая боль пронзила его спину. Тепло крови смешалось с жгучим соленым потом.

Действуй, действуй, действуй.

Он стиснул зубы и развернулся в хорошо отработанном контратаке, прежде чем мятежница смогла нанести еще один удар. Тело упало на землю неуклюжим сплетением конечностей. Он не смотрел на ее лицо, благодарный тому, что оно было закрыто копной кудрявых каштановых волос.

Словно разбуженный запахом свежей крови, внутри него зазвучал голос. Убей! — прошипел он, бросившись на поверхность его мыслей, словно когти, вгрызающиеся в дверь.

Нет —

Он сделал паузу на долю секунды, слишком долго. Сила столкнулась с ним, отбросив его обратно в переулок. Инстинкт сработал. Его руки уже выхватывали клинок, занесенный у горла нападавшего, прежде чем он даже повернул голову, чтобы увидеть…

— Не смей меня убивать. — Теплый, знакомый голос прошептал ему на ухо. — Здесь сотни повстанцев, которые хотели бы сделать это за тебя.

Этот голос. В тот момент это была самая прекрасная вещь, которую молодой человек когда-либо слышал.

Он безмолвно вздохнул с облегчением, уронив кинжал, когда повернулся.

— Куда, черт возьми, ты ушла?

Девушка встретила его непоколебимым стальным взглядом. Ее радужки были настолько светлыми, что сливались с белками ее глаз, оставляя точечные темные зрачки, наблюдающие за ним оценивающим взглядом. Копоть и кровь окрасили ее щеки, белые косы спутались и стали грязными. С ее плеч свисало пальто, которое когда-то было синим. Теперь она была так забрызгана красным, что граничила с пурпуром, пятна ползли по знаку отличия в виде полумесяца на лацкане.

Это зрелище заставило его сердце подскочить к горлу.

— Сколько из этого принадлежит тебе?

— Сколько из этого принадлежит тебе? — Женщина схватила его за плечи и развернула.

— Так плохо?

— Очень плохо.

— Замечательно, — проворчал он. Он надеялся, что рана не будет такой глубокой, как кажется.

Она развернула его, руки все еще сжимали его руки, ее лицо было в нескольких дюймах от его.

— Ты сильно истекаешь кровью. Ты этого не чувствуешь?

Уже нет. Он покачал головой. Движение наклонило пол, как будто мир был кораблем, готовящимся опрокинуться. Он представил себе солнце на спине его куртки, расколотое надвое каким-то лезвием, разрезавшим его спину, половинки скользят вместе с ним, разделяясь в небе…

— Хей

Ее пальцы были у его лица, щелкая перед его глазами. Она выглядела сердитой, но он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что так она просто маскирует страх. Так же, как она делала, когда они впервые отправились в лес в детстве, когда они часами бродили потерянными, пока…

— Не. Отключайся. — На этот раз она потрясла и его. — Останься со мной.

Он почувствовал, как что-то вторглось в его мысли — прикосновение ее присутствия. Ее магия проникла в его разум. — Не делай этого, — прорычал он.

Голос хмыкнул что-то отвратительное, далекое.

— Я просто проверяю тебя. — Ее присутствие отступило, когда линия между бровями молодой женщины стала глубже. — Я отправилась в западную часть города. Так много мертвых.

Так много мертвых.

Молодой человек сморгнул изображение маленьких лиц, выглядывающих из разбитых окон.

— Мы должны отступить, — сказал он. — Здесь слишком много горожан для этого. Я могу забрать огонь, пока мы идем.

— Их руководство здесь. Отступать не вариант. Слишком хорошая возможность.

Он почти рассмеялся. Горько, уродливо и совершенно без юмора.

— Возможность? Нет, это…

— Они решили начать это здесь, в одном из своих городов, — выплюнула она. — Если они хотят нагадить в свои кровати, они могут лечь в них.

Слова поразили его, как удар под дых. Он не был уверен, что это из-за ее черствости или потери крови его желудок сжался от тошноты.

— Это все еще гражданские лица, — парировал он. — Восстание или нет. Это люди.

— У нас есть варианты.

— Не с тем, что я видел.

— У нас есть ты, — прошептала она. Одна рука скользнула к его лицу, зависнув над мышцами, сжимавшими его челюсть. — У нас есть ты.

Дрожь пробежала по его самым глубоким укромным уголкам. Он стоял там, приоткрыв губы, но не в силах подобрать слова, достаточно сильные, чтобы соответствовать его отвращению.

Лучшее, что ему удалось, стало:

— Черт возьми, нет.

Ее рот сузился. Если бы он был внимателен, он мог бы заметить, как ее ласка переместилась к его виску, отбрасывая в сторону пряди черных волос.

— У нас нет выбора, — прошептала она. — Пожалуйста.

— Нет. Мы в центре города. И…

И что? И так много всего. Слишком много, чтобы выразить словами. Одна только мысль об этом вызывала в его венах ледяной ужас.

— Прости, — сказал он тихо. — Но уничтожение будет… и я…

Вероятно, это был первый раз, когда он не смог сделать то, что было в интересах Ордена. Но все, о чем он мог думать, были эти маленькие лица в окнах.

На мгновение она выглядела так, словно собиралась пойти дальше, но затем что-то изменилось, смягчилось в ее выражении. Ее губы скривились в грустной улыбке.

— Знаешь, это кровоточащее сердце однажды убьет тебя.

Возможно, подумал юноша.

{Вероятно}, прошептал голос.

Наступило долгое молчание. И затем, наконец, она просто сказала:

— Я твой командир.

Он почти усомнился в своем здравомыслии, засомневался, правильно ли он ее расслышал.

— Ты… что?

Смех пронесся сквозь его мысли, насмехаясь над страхом, который сжал его сердце.

— Таргис мертв. Я видела его. — Она посмотрела на него. Отблески пламени блестели во влажных глазах — единственный признак волнения. — Когда его нет, я твой командир. И я приказываю тебе использовать все свои способности.

Ее слова разделили его надвое, боль была настолько острой, что казалось, будто кто-то схватил его за верхнюю часть позвоночника и проткнул кожу.

— Нура…

— Я приказываю тебе сделать это.

И тут он заметил ее руку у своего виска. Когда он заметил, что ее магия проникает дальше, в его мысли, к той двери, которую он захлопнул, заколотил, запер на засов…

— Нет…

Это слово было единственным, что он смог выдавить одним прерывистым вздохом, остальное застряло у него в горле, когда он почувствовал, как она проникает глубже в его разум.

Это была единственная вещь, которую она поклялась никогда не делать.

Он бросил все оставшиеся силы на укрепление своих ментальных стен, но он никогда не был бы таким сильным, когда дело доходила до таких вещей, как она. Ее магия родилась в мире мыслей и теней, тогда как его магия гораздо больше подходила для более ярких и непосредственных сил. Особенно сейчас, когда все больше и больше крови течет по его спине, а это существо отчаянно борется за то, чтобы выбраться.

— Прекрати…

Его ослепила вспышка боли. Он почувствовал, как она открыла эту дверь, раздавила ее, выбросила.

Ее губы сложили слово «Извини», но если она сказала это вслух, он этого не услышал.

{Так мило,} прошептал голос, такой близкий и такой реальный, что мурашки побежали по гребню его уха. {Ты всегда так стараешься.}

Пошел ты.

Его руки упали с ее рук. Пальцы вытянулись. Затем сжались, выпустив какофонию треска.

Если бы он был способен говорить, он бы сказал ей, что никогда — никогда — не простит ей этого.

Но он был не в состоянии говорить. Он не был способен ни на что, кроме как снова и снова бросаться на собственную ментальную стену в отчаянной попытке восстановить контроль.

Даже когда она ускользала все дальше от его досягаемости.

Даже когда его ладони раскрылись, и его ослепило огнем, огнем и огнем.

***

Через море

Маленькая девочка была поражена тем, насколько все было тихо.