Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Паргоронские байки. Том 6 - Александр Рудазов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Вератор его, конечно, не понял. Никто не понимал мяуканья Снежка, кроме его человека. Но он был уже степенным, видавшим виды котом, ему недавно исполнилось пять лет, и он прекрасно умел изъясняться жестами. Просто помотать головой из стороны в сторону – и люди понимают, что это «нет», да еще и умиляются милому котику.

Оккупированное птицей тело сидело на балконе. Снежок заманил его туда рыбой и велел сидеть тихо и не пытаться сдохнуть.

Это оказалось серьезной проблемой – следить, чтобы тот не сдох. Птенец чайки или что там за птица все время карабкался на перила и жадно пялился на остатки рыбы, украденной рыжим мародером. У него не получалось, он с трудом мог передвигаться даже на четвереньках.

Но если получится – он свалится с седьмого этажа.

А еще птенец все время норовил подавиться рыбьей костью, то и дело запинался о неуклюжие человечьи ноги и падал, а один раз едва не разбил башку о дверной косяк. Тупорылое создание. Причем его смерть означает, что умрет родное тело Дегатти... а значит, ему некуда будет возвращаться.

Как это скажется на Снежке, фамиллиар предпочитал не думать.

А тут еще и Вератор. Снежок уже жалел, что открыл ему. Молодой эльфорк завалился, как к себе домой, плюхнулся в единственное кресло и без спроса закурил.

- Майно скоро придет? – спросил он. – Раз он ушел без тебя, значит, скоро. Я его подожду, хорошо?

Снежок отчаянно замотал головой, но в этот раз Вератор сделал вид, что не понимает. Кот запрыгнул на подлокотник и раздраженно принялся объяснять, что человек не дома, что он придет нескоро, что сегодня вообще вряд ли придет, так что незваному гостю лучше бы убраться куда подальше... но Вератор только ухмылялся и почесывал Снежку шейку. Тот машинально мурчал, но все раздраженнее.

- Слушай, а где тут у Майно мини-бар? – полюбопытствовал Вератор. – Или не мини... лучше не мини. Я же его знаю, наверняка погребок имеется.

Погребок у Дегатти имелся, и Вератор быстро его нашел. Снежок гневно зашипел. Он терпеть не мог, когда его человек напивался, особенно в одиночестве, но уж точно не собирался позволять кому попало распоряжаться их общими запасами.

- Извини, Снежок, - снова плюхнулся в кресло Вератор, но теперь со стаканом и бутылкой. – Твой папаня то и дело приходит ко мне в гости и выдувает все запасы. Вот в прошлый раз, помню, купил я копченых рябчиков к бочонку пива, а тут Майно стучит. Сердцем почувствовал. Да ты помнишь, ты с ним был.

Снежок помнил. Рябчики были неплохие, он признавал. Конечно, они тоже вредные, но тут есть принципиальное различие. Копченые рябчики Снежку нравились, и он позволял себя ими баловать... в отличие от рыбы. Рыба приятно пахнет, очень приятно... но это обман. Вкус у нее гадкий, совсем не как у мяса. В природе коты рыбу не едят, а вот рябчиков едят... возможно... возможно, даже копченых.

Но даже воспоминание о вкусных рябчиках не заставило Снежка смилостивиться. Он все равно вскочил на спинку кресла и зашипел еще громче. Вератора нужно выпроводить, пока он не сунул нос на балкон.

- Снежок, прекрати, - уже недовольно сказал дружбомаг. – У меня к Майно важное дело. Хотя... раз его нет... а ты не хочешь стать моим другом, Снежок?

Фамиллиар сумрачно на него уставился. Знал он это важное дело. Будучи адептом Субрегуля, института общения, Вератор повсюду собирал аурические слепки. Обменивался ими с животными, разумными, духами и вообще всеми, кого встречал. Заключал союзы, искал тех, кто хотел с ним дружить.

И вокруг человека Снежка он давно наворачивал круги. С тех пор, как тот вернулся в Мистерию, Вератор не переставал забрасывать удочку. Хотя казалось бы – что ему до того Майно Дегатти? Волшебник как волшебник, ничем не примечательный и даже заурядный...

- Разбаловал я тебя, Снежок, – поджал губы Дегатти. – Уважать меня перестал. Это от жирности, думаю. Надо тебе паек сократить.

- Снежок, а ты чего так суетишься? – с интересом спросил Вератор. – Случилось чего?

И тут на балконе что-то загрохотало. То птица в теле человека попала ногой в жестяное ведро, ударила им о стену, от шума испугалась, начала орать, метаться, еще сильнее шуметь и еще сильнее от того паниковать.

- Типичный Майно, - сказал Вератор, открывая дверь. – Снежок, ты скрывал от меня его белую горячку?

Птенец олуши дико заверещал. Человеческая гортань не подходила для привычных ему криков, и звуки получались душераздирающие. Вератор поморщился, пригляделся к ауре и немного осунулся.

Он все понял.

- Типичный Майно, - повторил он, хватая бечевку.

...Меня привезли в какое-то учреждение. Я не думаю, что это был жилой дом – в таких местах редко живут. Скорее уж это напоминало один из корпусов Клеверного Ансамбля – а особенно Доктринатоса, с его мастерскими и лабораториями.

Ну да, один из моих похитителей упоминал университет.

Я уже понял, что на этой «странице» люди не слишком балованы магией, зато у них развитые технологии. Везли меня на необычном устройстве, похожем на большой колесный конструкт. Всю дорогу опасливо косились, но я сидел молча, прикидывался обычной олушей, и постепенно мои похитители успокоились.

Я решил усыпить их бдительность и дождаться удобного момента, чтобы убить себя. Он наверняка будет, надо надеяться на лучшее. Даже Снежок, когда был котенком, пару раз едва не отправился в Шиасс, а у меня-то уж тем более получится.

В университете мне выделили отдельную клетку. К сожалению, прутья там были слишком частыми, и зазоры между ними не позволяли провернуть тот же трюк, что в прошлый раз. К тому же за мной все время наблюдал похожий на студента юноша, а бородатый то и дело меня навещал.

Кажется, я оказался в виварии. Тут были и другие клетки – в них сидели крысы, морские свинки, пара собак и обезьян. Все – обычные животные, это я установил в первые же часы. Надеюсь, эти натуралисты не собираются меня вскрывать... хотя что я говорю? Надеюсь, они это сделают!

Но они этого не делали. По крайней мере в первый день. Когда студент смотрел в другую сторону, я расшатывал клювом прутья, чтобы добраться до задвижки.

Мои попытки привлекли внимание соседа по несчастью – крупного разноцветного попугая. Он смотрел на меня то одним глазом, то другим, заинтересованно крутил башкой, а потом начал подражать.

Попугаи – очень сообразительные птицы, должен вам сказать. Их нельзя недооценивать. Они почти так же умны, как гоблины, и частенько ухитряются вырываться из клеток. У одного из моих сокурсников был фамиллиар-попугай – он демонстрировал высокий интеллект и до того, как стать фамиллиаром.

Студент тем временем куда-то отлучился. Бородатый приказал ему особенно тщательно следить за мной, но не сказал, что я собой представляю. А я всего лишь птенец олуши, так что студент не очень серьезно к этому отнесся.

Клюв попугая справился с задачей быстрее моего. Но я отстал ненамного. Понимаете, эти запоры рассчитывались на всего лишь птиц. Никаких замков с ключами, паролей и уж тем более печатей. Просто дверцы с рычажками – немного заковыристыми, чтобы нельзя было открыть случайно, но и только-то.

- Кр-ра-а!.. – гордо сказал попугай, выходя наружу.

Следом вывалился и я, с завистью глядя, как он расправляет крылья. Если бы я угодил в тело попугая, было бы куда проще. Мое вместилище тоже крылато, но летать пока не умеет и в ближайшие дни явно не научится.

Впрочем, мне и не нужно. Что это за ящичек?.. Ага, конструкт для приготовления пищи. Ну да, студент ставил внутрь тарелку с каким-то месивом, нажимал рычажок, ждал пару минут, а потом ел.

Интересно, насколько мучительно будет жариться заживо?.. или эта штука варит?.. неважно, сейчас узнаю.

Немного тесновато, но я помещаюсь. Теперь только закрыться... так, у нас затруднение. Дверца не предусматривает возможности закрыться изнутри. Логично, конечно... но мне-то что делать?

И даже если я ухитрюсь – рычажок для активации тоже снаружи. Было бы ужасно глупо помещать его внутрь, не так ли?

Я попытался донести до попугая, чтобы он сначала надавил на дверцу, а потом на рычажок. Попытался объяснить, что хочу сделать его своим сообщником. Но тот не изъявил желания помочь мне покончить с собой – его заинтересовал стакан с разноцветными палочками. Попугай опрокинул его и внимательно наблюдал, как палочки раскатываются по столу.

Я забеспокоился. Попугай не волновался о конспирации – он шумел, хлопал крыльями, все осматривал и издавал разные звуки. Кажется, он подражал человеческой речи, но на каком-то другом языке – не том, что я освоил при пересечении Кромки.

А проклятая дверца не сдавалась. Я тщетно пытался ее захлопнуть, одновременно размышляя, как мне изнутри нажать рычажок и нет ли других способов убиться.

Спрыгнуть со стола?.. Слишком низко, я максимум сломаю лапку – а это сделает только хуже. Надо умереть сразу, надежно и быстро.

Воды нигде нет. Полное ведро меня бы выручило. Даже черпака бы хватило, наверное. Просто погрузить голову и ждать.

Есть окно, но оно закрыто, и щеколды там более тугие. К тому же я не смогу туда взобраться... я помахал на пробу крыльями, но убедился лишь, что я очень юный птенец. До полетов еще минимум месяц.

Тогда... что же делать тогда? Думать мешает какофония звуков. Наша с попугаем выходка взбаламутила всех узников. Обезьяны в большой клетке орали и верещали, обсуждая происходящее. Щенки в вольерах носились и тявкали, не отрывая взглядов от попугая.

Время поджимает. Из средств самоубийства у меня только...

- Ты что делаешь?! – прервал мои раздумья испуганный крик. – Ты же мог умереть!

- Я именно это и пытаюсь сделать! – огрызнулся я.

Конечно, студент услышал только писк и клекот. Он вытащил меня из пищевого ящика, посадил обратно в клетку и принялся ловить попугая.

Что ж, вернулись к тому, с чего начали. Испечься не удалось, возвращаемся к голодовке.

Увы, и этого мне позволять не собирались. Когда мои надсмотрщики убедились, что я отказываюсь от еды, то принялись кормить насильно.

- У птицы стресс, - сказал один из них. – Конечно, это же дикий птенец.

- Честно говоря, я так и не понял, зачем доктор Бергман его притащил.

- А он тебе разве не сказал? Я думал, он тебе сказал.

- Он объяснял, но я ничего не понял.

Кормление рыбной пастой из шприца мне не понравилось, так что я все же начал послушно есть. Честно говоря, смерть от голода мне вообще не нравилась, потому что подразумевала долгие страдания. Если я планирую умереть побыстрее, мне нужны силы для активных действий.

Только вот повторно сбежать из клетки не получалось. Тюремщики дополнительно укрепили задвижки у меня и попугая. Теперь им самим стало трудно их открывать, но для меня это и вовсе сделалось невозможным.

Попугай воспринял это как вызов. Это оказалась воистину гордая и умная птица. Своими когтистыми лапами он теперь не переставал ковырять задвижку, пытаясь размотать проволоку.

Я же призадумался. Теперь они более бдительны и знают, что я склонен к побегу. С щеколдой я рано или поздно справлюсь, но за пределы вивария выбраться будет трудно. Не в этом теле.

Так что нужно искать способы прямо тут.

На пищевой конструкт я больше не надеялся. Слишком трудно реализовать. В самом виварии я вообще не видел никаких способов. Однако... если показать попугаю, как открыть окно... но сначала мне нужно туда добраться. И освободить попугая.

Размотать проволоку клювом не получалось. Зато я постепенно смог раздвинуть два прута и просунуть сквозь них клюв. А уже снаружи подхватить одну из тех разноцветных палочек, что разбросал попугай. Большую часть студенты собрали обратно в стакан, но одну не заметили.

Представляете, это оказалась писчая принадлежность! Она оставляла чернильный след! В другое время я бы заинтересовался таким занятным изобретением, но сейчас меня волновало другое. Я спрятал палочку под собственной задницей и терпеливо дождался ночи.

Можно было попытаться проглотить эту палочку. На ятрохимии я преподавал в том числе ветеринарный курс, и лучше всех знал, насколько легко детеныш может погибнуть, сожрав что-нибудь несъедобное. Когда Снежок был еще несмышленым котенком, он однажды был на грани смерти, схомячив длинный кусок бечевки.

Но это, увы, не дает гарантированного результата. Я вряд ли умру сразу, скорее буду долго мучиться. Мои тюремщики это заметят – а они явно тоже знают толк в ветеринарии. Меня спасут. Возможно, даже прооперируют. Тогда я минимум несколько дней буду в недееспособном состоянии и все станет только хуже.

Побег я планировал осуществить ночью – но у меня ничего не вышло. Вернулся бородатый. Он выгнал студентов, уселся напротив меня – и принялся сверлить взглядом.

Похоже, пришло время для очной ставки.

- Слушай, ну я же знаю, что ты не просто олуша, - просительно сказал он. – Мы с Хадсоном все видели.

Он развернул смятый лист бумаги... ну да, тот самый, на котором я написал свое неосторожное послание.

- Я не сумасшедший, - сказал бородатый, убедившись, что слова по-прежнему тут. – Знаешь, я после нашей встречи даже терапевта навестил. Это написал ты, не отрицай. И еще там, на земле... это осталось на записи камеры. Как видишь, доказательств полно. Нет смысла отпираться.

Я издал противный вопль. Я просто тупая олуша. Я хочу кушать. Я сейчас сренькну в поилку и почищу перья. Отстань от меня.

Бородатый не отстал. И, видимо, за день он выспался, потому что эту ночь посвятил мне полностью. Ходил по виварию и рассуждал вслух, строил гипотезы, пытался наладить контакт. Он, похоже, был настоящим ученым, и мне даже стало его жалко. Возможно, мое появление в его жизни навсегда ее изменит, и он до конца дней будет искать разгадку.

Я прекрасно знал, как часто сходят с ума волшебники, и насколько мало порой для этого нужно. Ученые не так подвержены безумию, на их мозги не воздействуют мана, эфир, духи и закромочные явления, но и с ними тоже случается.

Такое вот необъяснимое событие вполне может стать толчком.

- Если ты просто олуша – что это был за феномен?! – уже с явным раздражением потряс листком бородатый. – Слушай, я бы прибег к угрозам, но...

Он перечитал мое послание. Да, сложно чем-то угрожать тому, кто требует себя убить.

Бородатый никак не мог угомониться. Он начал проводить со мной тесты на интеллект. Показывать какие-то карточки, какие-то головоломки с шариками... я все это подчеркнуто игнорировал. Сидел и крякал. Я надеялся, что смогу достаточно разозлить своего мучителя, чтобы он меня придушил.

Глупая надежда, конечно. Я сам по роду деятельности часто имею дело с животными – мне ли не знать, какую бездну терпения проявляют те, кто с ними работает? Даже когда бородатый достал меня из клетки, и я первым делом сренькнул ему на руки, он остался спокоен. Только вытерся и продолжил свои эксперименты.

И когда он подключил к моей голове какой-то конструкт с присосками, я решил попробовать еще раз. Перестав корчить из себя тупую тварь, я издал три коротких крика и пристально уставился на бумагу.

Бородатый сразу догадался и радостно сунул мне чернильницу. Я обмакнул туда клюв и вывел каллиграфическим почерком: «Я не олуша. Я застрял в этом теле. Я волшебник. Если освободишь, исполню желание».

Подумав, я приписал еще: «Я открыт для торга».

Конечно, я не так уж много мог исполнить. На тот момент я был всего лишь лиценциатом. Но что-то я все-таки мог. У меня были отличные ятрохимические навыки и специфический фамиллиар, так что я умел лечить самые разные болезни – а это часто бывает заветным желанием. Я не мог дать бессмертие, но мог улучшить внешность и здоровье.

В других областях у меня тоже имелись некоторые возможности. А в крайнем случае я мог попросить о помощи друзей. В Мистерии действует принцип взаимовыручки, знаете ли. Волшебники одалживают друг другу способности с большими скидками и даже в кредит. У нас очень развита профессиональная солидарность, это заложено еще отцами-основателями, которые сплотились для победы над Бельзедором, а потом поняли, что в единстве – сила.

- «Хрестоматия для юных волшебников», - ухмыльнулся Бельзедор. – Читал, как же.

Прочитав мою записку, бородач долго сидел в ступоре. Он явно перечитал ее несколько раз, пока не убедился: написано именно это, глаза его не обманывают. Отложив бумажку, он слегка растерянно сказал:

- Зловредный ты какой-то волшебник. Все руки мне обосрал.

- Птицы не контролируют клоаку, - попытался оправдаться я.

Конечно, из моего горла донеслись только писк и клекот.

Бородатый снова принялся ходить из угла в угол, раздражая обезьян. Он о чем-то напряженно думал. В конце концов уселся на стул... почему-то задом наперед, положив руки на спинку... уставился на меня и заговорил:

- А может, ты все-таки анирник? Почему я должен тебе верить? Ну вот умрешь ты – и что?

Я снова сунул клюв в чернильницу. Процедура неприятная, вообще-то, у чернил отвратительный вкус. Уже с досадой я вывел на бумаге: «Вернусь в свое тело».

- Ерунда какая-то, - растерянно сказал бородатый. – Желание какое-то... почему всего одно? И где у меня гарантии, что ты потом сюда вернешься и что-то для меня сделаешь? Может, никакой ты не волшебник, а... не знаю, нечистый дух, злой джинн из сказки?.. Раз уж мы дошли до антинаучной чуши, то что мешает тебе быть самим сатаной?

Хороший вопрос. Мой пленитель оказался здравомыслящим человеком, рассматривающим все варианты. И я, кажется, зря вообще упомянул исполнение желаний. Надо было давить на жалость, но я боялся, что не дожму, и он предпочтет оставить себе разумную птицу.

А теперь вот в нем, похоже, пробуждается алчность. Он уже размышляет, почему желание всего одно. Начинает понимать, что положение-то у меня безвыходное, так что можно получить и побольше.

Я сам себе делаю все хуже и хуже. Блеваные птичьи мозги. Тупая олуша. Надо как можно скорее вернуться в свое тело, а то придется обращаться к психозрителям.

Впрочем, бородатый все же оказался не настолько меркантильным. Он не сосредоточился на желаниях, куда больше его волновало то, что я могу не вернуться. Сейчас у него в руках уже было нечто потрясающее – разумная птица. Птица, которая умеет писать и называет себя волшебником.

А если он меня убьет... на этом все может закончиться. Он останется с дохлой птицей и никогда не узнает, что же такое нашел на том утесе.



Поделиться книгой:

На главную
Назад