Дом Иова. Пьесы для чтения

Взяв со стола книгу, Уза подходит к дивану.

Нет, посмотри сначала сам.

Поставив фонарь на стол, Уза открывает книгу.

Читай. (Нетерпеливо). Да, читай же!

Уза: Тут написано: «Подлинная история праведного Иова». (Смолкает).

Ищущий: Ну, дальше, дальше!

Уза: Это все.

Ищущий: Все?

Уза (тревожно): Все, повелитель.

Ищущий: Ну-ка, дай сюда!

Подойдя, Уза протягивает Ищущему книгу.

(Почти вырвав из рук Узы книгу, быстро читает). «Подлинная история праведного Иова». (Листает книгу). А что же дальше?.. Ничего! Чистые страницы! А? (Узе). Ты видел? Видел? (Листает). Чистые страницы! (Трясет книгу, язвительно). Какая глубокая многозначительность! Одни только чистые страницы и ничего больше!.. А сколько их! Нет, ты только посмотри!.. А? (Захлопнув книгу, глухо). Но мы их заполним, верно?

Уза: Как будет угодно хозяину.

Ищущий: Клянусь преисподней! Мы их заполним и очень, очень скоро! Можешь даже не сомневаться. (Швыряет книгу прочь).

Тьма заволакивает сцену.

Картина вторая

Внешняя сторона глинобитной стены, окружающей дом Иова. Когда-то в центре её находились ворота, но теперь на их месте зияет широкий проём, за которым открывается часть внутреннего двора и угол дома.

На небольшом плоском камне, лицом к зрителю, сидит Иов. Взгляд его отрешённо скользит по невидимой для зрителя пустыне. Лицо спокойно.

Вечер. Последние лучи заходящего солнца ещё освещают стену и неподвижную фигуру Иова, но небо на востоке, за его спиной, уже быстро темнеет.

В проёме показываются две фигуры; это соседи Иова – Первый и Второй. В руках у Второго – небольшой мешок.

В продолжение следующей сцены розовые тени быстро гаснут, уступая место светлой лунной ночи…

Первый сосед (неслышно подходя к сидящему Иову): Мир тебе, Иов.

Второй сосед (подходя): Принимай гостей, сосед.

Иов (оглядываясь): Ах, друзья мои!..

Второй сосед (опуская мешок на землю): Здесь рис и немного масла. Не откажи принять, сосед.

Первый сосед: Как говорится, чем богаты.

Иов (протягивая гостям руки): Как незаметно вы подкрались, чтобы сразить меня своим вниманием и тронуть моё сердце вашей заботой! Наверное, только вы ещё и помните старого Иова.

Соседи одновременно пожимают руки Иова.

Первый сосед: Зачем ты так говоришь, сосед. Тебя помнят все. И Ония, и Ареф, и Фарра, и кривой Нассон…

Второй сосед: И Гуся.

Первый сосед: Да, и Гуся тоже. Ты же не думаешь, конечно, что память о добром человеке исчезает, словно капля дождя в песке?.. Нет, Иов, тебя помнят все, и старые и молодые.

Второй сосед: И тебя, и твой справедливый суд.

Первый сосед: И особенно, твои мудрые наставления, сосед.

Иов (неуверенно): Мои… наставления?

Второй сосед: Можешь быть уверен, сосед, и мы, и наши дети храним их, чтобы передать тем, кто придёт после нас.

Иов (тревожно): Постойте, постойте, друзья мои… Что же это такое стало с моей памятью?.. Неужели было время, когда я кого-то наставлял или учил? Невероятно… (Посмеиваясь). Наверное, это был какой-то совсем другой Иов. Не я.

Первый сосед: Да, разве ты только наставлял?.. Э, Иов! Вспомни-ка, как ты всегда был и опорой для бедняка, и заступником для слабого, ну, а для всех нас – примером для подражания.

Второй сосед: Да еще каким, Иов!

Иов: Вы заставляете меня краснеть, друзья мои… (Помедлив, негромко). Ах, если б можно было впрок заготовить эти добрые дела, – как богат, наверное, был бы я сегодня! (Глухо). Если бы можно было наполнить этими делами мешки и сундуки, чтобы откупиться ими от беды в час, когда она приходит! (С неожиданной горечью). О-о! Не сидел бы я сегодня здесь, принимая ваши подношения!..

Первый сосед (постно): Что же теперь поделаешь, сосед. Ты ведь сам учил нас, что на всё воля Божия.

Второй сосед: На всё Его воля, Иов.

Иов (отрешённо): На всё воля Его. (В пустоту, негромко). Жертва Богу – дух сокрушённый. Сердце сокрушённое Он не отвергнет…

Первый сосед: Вот это правильно, Иов. В самую точку.

Второй сосед: Тут уж не поспоришь.

Иов: Посидите же со мной, друзья мои. Отдохните от жары и дневных забот. Смотрите, как здесь хорошо в это время. (Глядя в пустыню). Пока ещё не упали сумерки, взгляните, как далеко проникает туда взгляд, как легко перебегает он от холма к холму, чтобы, наконец, унестись вон к той горной гряде, за которой, говорят, небо сходится с землёй и ангелы спускаются к людям, чтобы исполнить то, что им поручено на небесах… (Глухо). Порой мне кажется, что вот, протрубят рога, запылит горизонт и оттуда придёт спасение мне и моему дому. (Тихо). Глупые фантазии…

Второй сосед (усаживаясь на песок возле камня, на котором сидит Иов): Там ничего такого нет, сосед. Пустыня, да еще эта заброшенная дорога. Отец рассказывал мне, что на каждом шагу там натыкаешься на человеческие кости. Страшное место.

Первый сосед: Страшное место, сосед. (Садится с другой стороны камня).

Иов: Конечно же, вы правы, друзья мои. (Негромко, продолжая смотреть в пустыню). Но отчего-то всякий раз стоит луне подняться над этими холмами и прогнать прочь тени, как мне чудится, что какой-то голос зовёт меня пуститься в путь, от холма к холму, ни о чём не заботясь и ничего не спрашивая, не думая ни о ночлеге, ни оводе, но зато обещая впереди покой и утешение… Какой-то тихий голос…

Первый сосед: Будь с этими голосами поосторожнее, Иов. Сам знаешь, демоны – мастера на разные фокусы. Они только и ждут, чтобы кого-нибудь одурачить, да заманить к себе в логово.

Второй сосед: Говорят, в расщелине у Большого Камня три дня назад видели одного такого. Он был черен и видом походил на кошку.

Первый сосед: А я скажу вам, что есть только одно верное средство от демонов. (Понизив голос). Волосы умершего, вымоченные в час новой луны в крови новорождённого ягнёнка. Но сделать это не просто, потому что ягнёнок обязательно должен быть рыжий и с голубыми глазами.

Второй сосед (подозрительно): Где это ты видел ягнёнка с голубыми глазами?

Первый сосед: Так в этом-то и вся штука!

Иов (посмеиваясь): Ах, друзья мои! Ну, мне ли опасаться демонов? Разве осталось у меня ещё что-нибудь, что они могли бы отнять? Может быть, это дыхание? Или эту покрытую коростой плоть, которой я не дорожу?.. Пусть боится их тот, у кого есть, что терять.

Второй сосед: Не говори так, сосед. Страшно представить, что бывает с человеком, который попал к ним в лапы.

В проёме у стены появляется Адаф, слуга Иова. Он неуклюже ступает, подражая походке петуха, то есть высоко поднимает ноги и, время от времени, бьёт себя руками по бёдрам. Короткая пауза.

Адаф (негромко): Кукареку, хозяин.

Иов (тоже негромко): Кукареку, Адаф.

Адаф: С кем это ты тут?

Иов: С нашими соседями, Адаф… Ты ведь помнишь их?

Адаф: Нет. (Медленно обходит сидящих, искоса поглядывая на соседей).

Короткая пауза.

(По-прежнему обращаясь к Иову). Не знаешь, не встречали ли они где-нибудь моих цыплят, хозяин?

Иов: Нет, Адаф.

Адаф: А курочек?

Иов: И курочек.

Адаф: Спроси, может они о них что-нибудь слышали?

Соседи отрицательно качают головами.

Иов: Обещаю тебе, что если они что-нибудь услышат, то обязательно придут и расскажут тебе.

Соседи согласно кивают.

Адаф: Надеюсь, мне не придётся долго ждать. (Сделав еще несколько шагов, настойчиво). А может, всё-таки, что-нибудь слышали?

Иов: Нет, Адаф. Ничего.

Адаф (идёт по сцене): Ладно, тогда пойду-ка я потороплю солнышко… Какое-то оно сегодня непослушное, просто беда. Не желает ложиться спать, хоть надорви себе всё горло. (Исчезает в проёме, и сразу же из-за стены раздаётся его громкий крик: «Кукареку!» Затихая, он повторяется несколько раз и, наконец, стихает).

Второй сосед: Похоже, этот бедняга уже совсем свихнулся, Иов.

Первый сосед: Не боишься жить с ним под одной крышей, Иов?

Иов: Наверное, не больше, чем с самим собой.

Второй сосед (весело): Смотри, как бы он, чего доброго, не принял тебя однажды за рисовое зернышко.

Иов: Скорее уж он примет меня за какого-нибудь из своих цыплят… С тех пор, как его дети погибли вместе с моими детьми, и он вообразил себя петухом, не проходит и дня, чтобы он не вспоминал о них.

Первый сосед: Большое несчастье потерять разум.

Иов: Наверное, ты хотел сказать «счастье», сосед? Ведь разум не стал бы скрывать от него, что его дети давно мертвы. А вот лишившись его, он верит, что рано или поздно они найдутся, стоит ему только хорошенько поискать. Недаром говорится, что разум и надежда – плохие друзья.

Первый сосед: Вот я и говорю: большое несчастье лишиться разума, сосед. Без него мы только тешим себя пустыми фантазиями и бродим в потемках. Ты сам учил нас, что полагаться следует только на то, что достоверно и не вызывает сомнений.