Трилогия алой зимы

– Церемония… – произнес он глухо. – До солнцестояния осталось меньше двух месяцев. Так мало…

Тревога вновь ожила, однако Эми уверенно улыбнулась.

– Жду его с нетерпением. Последние три года я боялась каждой тени, но после солнцестояния ёкаи будут бояться меня.

Катсуо смотрел на нее; в его темных глазах застыло напряжение.

– Не стоит бояться, пока я рядом. Я уберегу тебя от любого вреда.

У Эми внутри все затрепетало, словно там пустились в безумный пляс огненные бабочки. О нет, только не это! Разве она не пришла к выводу, что влюбленности давно настал конец? Эми отвела взгляд, мысленно выругавшись в адрес Катсуо.

– Я нисколько не сомневаюсь, что ты бесстрашно исполнишь свой долг, – произнесла она как можно более официальным тоном.

Посмотреть на реакцию Катсуо Эми не осмелилась. Его обещание прозвучало так, словно не было продиктовано его обязанностями.

Воцарилась тишина – лишь изредка плескал пруд. Из-за главного святилища громко каркнула ворона.

– Какой будет церемония? – наконец нарушил молчание Катсуо. – Каннуши о ней молчат.

– Понятия не имею. Мне тоже ничего не говорили.

– Что? – Он выпрямился. – Ты ничего не знаешь?

Эми, удивленная таким возмущением, мельком бросила на Катсуо взгляд.

– Наверняка узнаю накануне.

– Но как можно держать тебя в неведении? Ты камигакари… это же твоя церемония! Ты должна знать о ней абсолютно все!

Эми пожала плечами.

– Вряд ли от меня потребуется что-то, кроме присутствия.

– Ну, а что потом? Ты знаешь, что будет?

Эми снова пожала плечами. На лице Катсуо смешались потрясение и недовольство.

– И тебе даже не интересно? Это ведь твое будущее! Разве тебя не волнует, что случится дальше?

Эми шагнула к перилам и осторожно к ним прислонилась.

– Дело в том, что это не мое будущее. Я и мои желания тут ни при чем. Только Аматэрасу и то, что ей необходимо. И неважно, знаю я подробности или нет. Изменить что-то я не могу – и не хочу. – Хмурый вид Катсуо заставил ее вздохнуть. – Будущее перестало мне принадлежать с тех пор, как меня избрали камигакари. Я живу по воле Аматэрасу, которую воплощают гуджи Ишида и другие каннуши из Шиона – пока что. В день солнцестояния ее воля станет моей, а моя – ее. И наше общее будущее мне только предстоит познать. Я не могу строить на него планы. – Голос Эми смягчился. – Вот что значит быть камигакари. Можно даже сказать, что моя жизнь принадлежит ками – такое не снилось даже самым истово верующим мико и каннуши.

Катсуо перестал хмуриться, и в его глазах отразилось иное чувство. Странное, почти грустное… Эми не сразу поняла, что это была… Жалость.

Она отпрянула. Жалость? К ней? Она ведь мечтала стать камигакари! Это ее предназначение! Да, она иногда в этом сомневалась или желала испытать что-нибудь иное, но никогда не хотела действительно изменить судьбу. Она посвятила ками всю жизнь. Из многих тысяч мико Аматэрасу выбрала для своего воплощения именно ее, Эми.

Подобная гневная реакция не укрылась от Катсуо, и он примиряюще поднял ладонь.

– Я понимаю, что быть камигакари – огромная честь, и ты испытаешь нечто невообразимое. Просто я удивлен, что ты не… не сожалеешь о том, чего не познаешь.

– Зачем? – вспыхнула Эми. – Это что, прибавит мне радости? Вот уж вряд ли.

Катсуо пробормотал что-то в знак согласия и невольно обхватил эфес катаны ладонью. Наверное, так он чувствовал себя сильнее, увереннее.

– Ты ощущал ее присутствие? – спросила Эми, остывая.

– А?

– Ты когда-нибудь ощущал присутствие Аматэрасу, когда молился в храме?

Катсуо сдвинул брови.

– Нет.

– А я – да. Чувствовала ее касание. Она такая… поразительная, чудесная… ласковая… – Ветерок выхватил из хвоста короткую прядь волос, и Эми заправила ее за ухо. – Я уже сделала важнейший выбор в своей жизни. И ты тоже. Ты стал сохэем, чтобы служить ками. Мы с тобой не так уж отличаемся.

Катсуо покачал головой.

– Ты веришь так глубоко, так искренне, Эми, что остальные кажутся тебе такими же самоотверженными и преданными. Я стал сохэем, потому что в двенадцать лет считал, что сражаться с ёкаями – ужасно круто. Мне действительно понравилось этому обучаться, и я завел много друзей, поэтому продолжил. И только три года назад, когда ты чуть не погибла, я вдруг понял, что это не просто увлечение. Я впервые увидел ёкая. Не знаю даже, верил ли я вообще в них раньше.

Эми изумленно на него уставилась. То есть он тренировался годами и не верил в ёкаев?..

– Потом я начал воспринимать все серьезно. Но у меня иной случай, ведь я могу оставить службу в любой момент. Сегодня, завтра, в следующем году, через десяток лет… Могу решить, что лучше мне быть экономистом или адвокатом, жениться на хорошенькой девушке и завести семью. А ты – нет. Ты всем пожертвовала, и я не знаю, понимаешь ли ты масштаб того, что теряешь. Тебе едва исполнилось восемнадцать. Откуда ты можешь знать, чего хочешь от жизни? И совсем скоро шанса понять это уже не будет.

Эми нахмурилась. Катсуо в курсе, что она отпраздновала день рождения в прошлом месяце? Зачем ему эта подробность?..

– Шанс я уже упустила, – произнесла Эми. – Я стала камигакари в восемь лет, и теперь ничего не поделать. Время не повернуть вспять. И даже будь я способна отправиться в прошлое, я не попыталась бы ничего изменить.

Катсуо скривился, а затем выдохнул, признавая поражение, и махнул на дом.

– Скоро обед.

Эми кивнула и сошла с моста, глядя Катсуо в спину. Неужели его и правда так волнует, что она отмела все обыденные человеческие мечты? Зачем ей они? Оставить роль камигакари, чтобы стать каким-нибудь экономистом или даже просто матерью, растить детей и каждый вечер готовить ужин? Зачем, зачем ей желать столь банального будущего, если ее ждет невероятная судьба?

В день зимнего солнцестояния Аматэрасу спустится из небесного мира и объединит свою мощь со смертным телом Эми. Аматэрасу избрала ее как самый крепкий, чистый и достойный сосуд. Без Эми она не сумеет ступить на землю, и ее силы останутся удручающе ограничены. С тех пор, как Аматэрасу в последний раз ходила по этому миру, прошла уже сотня лет. Эми не собиралась подвести свою ками.

Помимо обреченных на неудачу заигрываний с Катсуо три года назад, она ни разу не отступила от требований и обязанностей, возложенных на камигакари. Она не могла допустить, чтобы во время церемонии нисхождения что-то пошло не так. Скверна способна помешать ей принять чистую силу Аматэрасу. Эми исправно медитировала и омывала тело, ограничивала себя в еде, закаляла тело, избегала неподобающих мыслей и развращающих чувств. Аматэрасу на нее рассчитывала, и Эми это знала; девушка чувствовала нужду ками, когда молилась.

Обычный ками мог избрать своим сосудом любого смертного. Лучше всего, конечно, согласного и чистого – оскверненный под давлением божественной силы долго не протянет. Однако амацуками были слишком для этого сильны; Аматэрасу, возжелай она того, могла захватить Нанако в любой миг, но та наверняка погибла бы в считаные минуты.

Поэтому амацуками нуждались в камигакари – в избранных, подготовленных сосудах. Эми настраивалась принять дух Аматэрасу на протяжении десяти лет – выполняла все ритуалы и требования, а метка на ее груди служила проводником. В самом начале она была едва заметной, почти невидимой, но со временем темнела – и связь между ками и Эми крепла, дабы ее тело приняло дух, который однажды его наполнит.

Сила ками – по крайней мере крошечная ее частичка – уже укоренилась в Эми. Правда, девушка едва могла это ощутить, не говоря уже о том, что использовать силу не имела возможности. Но уже скоро она станет вместилищем этой силы – в день солнцестояния, когда Аматэрасу, спустившись на землю, сольется с Эми воедино.

Она не знала, как все пройдет, слышала лишь, что где-то есть еще три камигакари, которые носят в себе силы Изанаги, Изанами и Цукиёми, – но нельзя же просто так заявиться в другой храм и поболтать с ними. Когда пройдет церемония, Эми все поймет сама.

Однако у слияния с ками были и недостатки. Самый главный – то, что, несмотря на все приготовления, Эми могла погибнуть. Она, разумеется, в какой-то мере утратит власть над собой – однако это справедливая плата за шанс сбросить оковы смертности и, по сути, тоже превратиться в ками. Сольются ли они с Аматэрасу в единый разум? Или просто будут делить одно тело? В любом случае видеть и испытывать то же, что Аматэрасу, всегда быть вместе с ней, стать частью ками – все это стоило всех жертв и даже больше. В конце концов, Эми давным-давно выбрала этот путь.

Но Катсуо и та жалость, с которой он на нее смотрел…

Горло перехватило от злости. Как он посмел! Он ничего не понимал. Видел лишь то, что она потеряет, а не то, что обретет. Бессмертие, пока ее ками в ней нуждается, божественную силу на земле – как тут можно жалеть?

Катсуо просто не понимал. Раз он не верил в ёкаев, то и в другое наверняка тоже. Может, он не верил в ками и поэтому никогда не ощущал касание Аматэрасу.

А вот Эми верила. И теперь она вознамерилась навестить Катсуо после солнцестояния – продемонстрировать, что ками еще как существуют. Эта мысль вызвала у нее улыбку.

Глава 5

– Встань прямо, Юи!

Едкий тон Нанако заставил Эми вздрогнуть. Вытянутая рука, на ладони которой она удерживала церемониальную стрелу, болела. С обоих концов древка свисали красные и белые кисточки, трепещущие на легком ветру. За день снег успел растаять под теплыми лучами солнца, но теперь светило постепенно клонилось к западным вершинам, и становилось прохладнее.

– Будешь сутулиться – тебя засмеют, – безжалостно продолжала Нанако. – И не делай такое лицо. Что, плачешь? Учись не принимать все близко к сердцу, если хочешь выступать перед сотнями людей.

Эми сжала губы. Рина – которая стояла рядом с точно такой же стрелой и луком – беспокойно посмотрела на Юи и Нанако через плечо.

– Во время ритуала благословения ты представляешь наш храм, Юи. Хочешь нас перед всем городом опозорить? – зазвенел голос старшей мико над подмостками.

Поморщившись, Эми посмотрела на свою стрелу и вздохнула. А потом слегка наклонила ладонь. Соскользнувшая стрела с громким стуком упала на деревянный пол.

Эми наклонилась за ней и, поднявшись, обнаружила перед собой рассвирепевшую Нанако.

– О, приношу глубочайшие извинения… госпожа. – Женщина почти не пыталась скрыть издевку. – Неужто вы так быстро утомились? Как тяжелы, видимо, ритуалы мико для столь хрупких девушек. Возможно, вы предпочтете удалиться к себе и отдохнуть.

Эми могла выполнить ритуал благословения – к слову, куда грациознее, чем Нанако, – даже если ее разбудили бы посреди ночи, но не стала говорить это вслух. Она просто-напросто опустила взгляд. Уж ее-то не заставят расплакаться.

Так и не дождавшись ответа, Нанако промчалась к краю подмостков и подхватила свой лук.

– Заново! – гаркнула она. – И чтобы без ошибок!

Эми вернулась на пару шагов назад. Рина, тоже заняв свое место, мельком благодарно ей улыбнулась.

Нанако резко хлопнула в ладоши.

– Начали!

Эми подняла над головой стрелу, одновременно проворачивая ее ровно на сорок пять градусов. Вновь опустив и вытянув руку со стрелой, она выдвинула вперед правую ногу, проворачивая стрелу теперь в противоположную сторону, чтобы та смотрела строго на юго-восток. Для зрителей все эти размеренные действия выглядели невероятно изящными, однако исполнять их в медленном темпе было крайне сложно.

Ритуальный танец продолжился замысловатой вереницей осторожных движений стрелы и лука, ладоней, ступней и тела. Эми растворилась в хорошо знакомых элементах, позволяя им протекать сквозь нее, ощущая едва заметный трепет, исходящий от земли. Многие люди считали ритуальные танцы лишь развлечением и данью традиции, однако эти движения скрывали в себе особые силы – если их правильно исполнять.

Эми встала в последнюю позицию так, что они с Нанако, Риной и Юи образовали квадрат, стоя лицом друг к другу, и наложила стрелу на тетиву. Потом, одновременно с другими мико, оттянула ее к щеке, невзирая на пылающие мышцы. Подняв лук, Эми направила стрелу в потолок. У Рины и Юи заметно дрожали руки. Затем все опустили луки к изображенной в центре пола деревянной розе ветров с четырьмя лучами. И вместе выстрелили.

Эми так сосредоточилась на собственной цели – точке севера, – что не обращала внимание на остальных… пока у ее лица, едва не задев щеку, не пролетела стрела.

– Рина!!! – взвизгнула Нанако.

Та в ужасе выронила лук и рассыпалась в бессвязных извинениях. Юи смотрела на Эми широко распахнутыми глазами.

– Что случилось?! – воскликнул Катсуо, вспрыгнув на подмостки безо всяких ступенек. Сохэй появился словно из ниоткуда на пару с Минору с оружием наголо.

Красная как рак Рина умолкла.

Эми, опомнившись, моргнула. Рядом с розой ветров откололась щепка. Рина промахнулась; стрела попала в доску под таким углом, что отскочила и унеслась в сторону, прокрутившись как бумеранг.

Продолжая держать лук, Эми сложила руки и одарила обоих сохэев сверкающей улыбкой.

– О, тут не о чем беспокоиться! Просто небольшая накладка во время танца.

Рина снова бросила на нее благодарный взгляд.

Катсуо с подозрением покрутил головой.

– И все?

Нанако кашлянула.

– На сегодня закончим. Девочки, упражняйтесь в стрельбе из лука хотя бы по два часа в день до конца недели, и чтобы никаких попыток увильнуть. А теперь уберите здесь все и помолитесь ками об удаче – она вам обеим понадобится!

Эми удивилась: Нанако не стала унижать Рину. Впрочем, может, она попросту не хотела, чтобы сохэи посчитали ее плохой наставницей.

К облечению Эми, Катсуо наконец расслабился и убрал катану в ножны. На подмостках явно было маловато места для пяти человек и двух с небольшим футов смертоносной стали. Бросив на девочек напоследок еще один свирепый взгляд, Нанако сунула свой лук Юи в руки и поспешила вниз по ступенькам.

– Ты свободна? – спросил у Эми Катсуо.

Она ощутила одновременно вспышку страха и укол злости, но не позволила этим чувствам отразиться на лице. После неприятного завершения вчерашней беседы они с Катсуо больше не разговаривали. Может, он хотел извиниться… или дальше упрямо убеждать, что все решения в ее жизни были ошибочны.

– Свободна до ужина. – Эми взглянула на Рину. – Ты не могла бы?..

Та быстро забрала у Эми лук и принялась собирать остальные церемониальные принадлежности вместе с Юи. Эми сошла по ступенькам вслед за Катсуо. Минору вежливо ей кивнул и, вопросительно посмотрев на младшего сохэя, безмолвно удалился – наверное, туда, где он был до того, как его привлекли крики.

– Хотел тебе кое-что показать, – пояснил Катсуо по пути.

Главное святилище и подмостки обрамляли буквой «Г» мощеный дворик. За подмостками скрывалась простенькая постройка, в которой находились кабинеты и архив, где Фуджимото и Нанако проводили большую часть дня – когда не поддерживали порядок в храме и не принимали прихожан. Катсуо увел Эми с дорожки на неухоженную траву.

– Куда мы идем? – просила Эми.

– Вот сюда.

Катсуо придержал ветки разросшегося куста, чтобы девушка протиснулась вдоль стены. За постройкой примостился небольшой домик в традиционном стиле, типичном для храма, с остроконечной крышей и загнутыми свесами, раскрашенными опавшей листвой в желтый и рыжий.