Любовь по Нерасчету

— Я? — непонимающе переспросила Софья.

— Да нет, говори мне ты.

— А… хорошо… Ты не волнуйся, я всё разберу. И наведу порядок. Сегодня посижу подольше… И всю неделю…

— Перерабатывать очень вредно! — нахмурился я. — Надо обязательно давать голове отдохнуть. Ты на обед куда идёшь? Видела уже нашу столовую на первом этаже?

Софья опять смутилась:

— Эээ, да я пока не голодна.

— Потом поздно будет. Обед у нас фиксированный, с часу до двух.

— Значит, до вечера потерплю. Не волнуйтесь… Не волнуйся, я выносливая. В школе привыкла, что есть некогда. Так, бывало, и работала весь день на чае с печеньками.

Я с сомнением оглядел её изящную фигурку. Вряд ли Софья увлекалась печеньками.

— Голодом себя морить я тебе тоже не позволю. Это непродуктивно.

Тут меня осенило, что у моей помощницы, возможно, просто нет денег на столовую, и я радостно объявил:

— На время испытательного срока я назначаю тебе субсидию на питание. Пойдём.

Но Софья вдруг заупрямилась:

— Что вы… ты… Это ни к чему! Я вполне могу сама… А здесь ведь есть микроволновка в кают-компании? Я завтра принесу еду с собой…

— Хорошо. Завтра принесёшь. А сегодня я угощаю.

— Пожалуйста, не нужно!

Вот гордячка… Я поморщился:

— Софья! Мы ведь уже говорили на тему споров с начальством в рабочее время…

— Но сейчас же обед…

Я глянул на часы — без двух минут час.

— Ещё нет. Пошли.

Но в эту секунду в каморку с шумом ввалилась запыхавшаяся девочка лет шестнадцати на вид, подозрительно похожая на Софию. В её руках было по крупной сумке, явно набитых чем-то тяжёлым.

София

— Здрассте! — ляпнула сестра с каким-то деревенским акцентом, которого у неё отродясь не бывало, и почти бросила сумки на пол, с неприличным любопытством разглядывая моего шефа. Мне хотелось не то что сквозь землю провалиться, а даже и сквозь магму — прямо в ядро. Чтоб уже не нашли.

— Даша! — ахнула я, пока Никита Андреевич не успел ничего сказать. — Ты как здесь оказалась?

— На автобусе, — пожала она худыми загорелыми плечиками.

На сестре был крайне легкомысленный, в смысле длины, зелёный в белый горошек летний сарафан на широких бретелях. Белья эта красотка в тёплое время года категорически не признавала, хотя давно пора, и потому выглядела то ли излишне вызывающе, то ли совсем уж по-сельски — трудно определить.

— Ты же обед дома забыла, — услужливо напомнила Дашка, указав двумя раскрытыми ладонями на свои баулы. — Вот, мама припрягла меня отвезти, — коза театрально вздохнула: — Чтобы бедная деточка не оголодала. Это цитата, если что.

Закончив эту нахальную речь, сестра опять перевела взгляд с меня на моего начальника и мило, но ненатурально улыбнулась:

— А вы, значит, Никита Сергеевич?

— Андреевич, — невозмутимо поправил её шеф и тоже сверкнул широкой улыбкой.

Было похоже, как будто эта ситуация нисколько не напрягает его, а даже наоборот — радует. Но в это было тяжело поверить: понаехали тут в высокотехнологичный офис, чистоплотная семья с пакетами и кастрюльками…

— А вы, значит, та самая младшая сестра моей новой помощницы? — спросил он самым обаятельным своим тоном.

Дашка сначала расплылась в довольной улыбке шефу, но тут же нахмурилась мне:

— Что ты тут про меня наговорила?!

Я наконец отмерла и засуетилась:

— Простите, Никита Андреевич, эта девочка… у неё сбои в голове на гормональном фоне. Переходный возраст и всё такое… несёт что попало. Не обращайте внимания. Всё, Даш, иди домой.

К счастью, шеф не стал поправлять моё обращение на вы и по отчеству: ещё не хватало демонстрировать наше панибратство этому маленькому злобному троллю!

— Что вы, не беспокойтесь, Софья. Пока всё в полном порядке… так что там у вас… на обед?

У меня буквально отпала челюсть. Сестра поспешила воспользоваться моментом и затараторила:

— Супчик домашний с фрикадельками, картофельное пюре, жареная рыба… минтай, кажется, салат овощной, компот и пирожки с яйцом и луком! Хотите попробовать?

— Звучит многообещающе, — кивнул Никита Андреевич. — Сто лет я домашней еды не ел.

Он вдруг подхватил стоящие на полу сумки и кивнул мне:

— Пойдёмте, покажу вам нашу кают-компанию.

Не успела я вернуть челюсть на место, как она рухнула ещё ниже.

— А вы, юная леди, не желаете с нами отобедать? — обратился шеф к Дашке.

— С превеликим удовольствием! — откликнулась мелкая зараза и сделала карикатурный книксен, подхватив и немного задрав края сарафана, которые и так висели слишком высоко и неприлично оголяли длинные худые загорелые ноги.

— Тебя дома мама покормит! — прошипела я ей, ухватив за локоть, когда Никита Андреевич опередил нас на пару шагов.

— Да? — таким же тихим шёпотом ответила сестрица. — А что, ты планируешь с начальником чем-то неприличным заниматься, что мне присутствовать нельзя?

От такой наглости у меня даже дар речи пропал. И кто, спрашивается, эту козявку научил подобному хамству?

— Дома поговорим! — процедила я сквозь зубы. — И не вздумай позорить меня перед шефом.

— Я наоборот, превозносить буду! — и заноза нахально подмигнула мне с улыбочкой.

И, оказывается, не соврала:

— Суп Соня приготовила! И рыбу тоже. Вчера. Как вам? Нравится? — трещала Дашка за столом без умолку. — У меня очень хозяйственная сестра.

— Рыба просто божественна! — искренне отвечал Никита Андреевич. — И суп очень вкусный. Софья, у вас талант к кулинарии.

— Спасибо, — бурчала я в ответ и стрательно испепеляла Дашку взглядом. Ну она у меня попляшет!

— А вы почему не едите? — спросил её шеф, заметив, что тарелка сестры крайне медленно пустеет.

— Я всегда мало ем, — махнула рукой Дашка. — К тому же, дома чай пила перед выходом…

— Ну всё! — не выдержала я и встала из-за стола. — Тебе пора. А то мама будет волноваться.

Приблизилась к сестре и чуть не силой заставила её подняться.

— Иду-иду, — проворчала заноза. И тут же сменила лицо на приторно-благостное, повернувшись к Никите Андреевичу: — Спасибо за приглашение и отличную компанию!

— И вам! Приходите ещё!

— Нет! — истерично взвизгнула я. — Незачем девочке тут болтаться. Пусть дома уроки делает.

— Так у меня же каникулы! — заныла Дашка.

— А ты наперёд делай, чтобы потом легче было.

В общем, кое-как я вытолкала её с этажа в лифт и отметила себе на будущее поговорить с охраной, чтобы это чудище в здание не пускали.

— Зря ты так, — весело улыбнулся мне начальник, когда я вернулась в кают-компанию. — Прикольная у тебя сестра, и ничего ужасного она не сказала.

— Да, но… никогда не знаешь, что она ляпнет в следующую секунду. Нервирует.

— А я думал, ты любишь детей.

— Люблю. Всех, кроме неё. Слишком много моей крови она выпила.

Шеф сделал круглые глаза.

— Да конечно, я шучу. Люблю. Но здесь ей присутствовать незачем, только отвлекает от рабочего процесса. И… спасибо, что говорил с нами на вы. А то Дашка и на пустом месте навоображает…

— Что именно? — кажется, моя сестра радовала моего начальника всё больше. Непонятно только, чем.

Я почувствовала, что заливаюсь краской, подбирая формулировку.

— Ну… кхм… как сказать… неуставные отношения… Понимаете, это такое клише… начальник и… Но вы не подумайте, это просто пустые фантазии моей сестры, которые меня раздражают. Я во все эти клише не верю и на работе занимаюсь только работой.

Весёлость на лице Никиты Андреевича сменилась лёгким разочарованием.

— А эту рыбу действительно ты готовила?

— Ээ, да. И суп.

— Они в самом деле очень вкусны.

— Спасибо. Ну… я пойду работать?

— Иди. И не забывай обращаться ко мне на ты.

— Хорошо, Никита. — И опять румянец огнём залил мои щёки. Всё же это непросто — воспринимать шефа только как шефа, а не как мужчину, даже при самом серьёзном отношении к делу…

Глава 3. Вертикаль власти

Никита

Я всё ждал, когда же она устанет. Оставил дверь между нашими кабинетами открытой и добрых два часа присматривался и прислушивался к шорохам в соседней каморке. Но Софья не сдавалась. Пару раз сходила выпить чаю, непременно перед этим загляывая ко мне и интересуясь, не желаю ли я чего-нибудь. Это было удивительно приятно. Такая красивая девушка с таким нежным голоском и заботится обо мне… конечно, это опрометчиво — нанимать на работу человека, который привлекает тебя физически и душевно, но, чёрт побери, как круто иногда нарушать правила и идти на поводу у своих чувств. Ощущаешь себя просто на седьмом небе.

Но вот уже восемь на часах, а София всё сидит за компьютером и без конца кликает мышкой. Я не выдержал и подошёл к ней. Приказал мягко:

— Посмотри на меня.

Она послушно повернула ко мне своё личико.

— У тебя глаза красные. Ты решила здоровье загубить?

— А ты? Тоже сидишь допоздна…

— Мне можно, я тут главный. Давай я тебя домой подброшу.

— Ни в коем случае!

Я нахмурился:

— Это ещё почему?

— Никита, я понимаю, что наше собеседование, вопреки моему желанию, прошло в ключе "я самая бедная-несчастная, пожалейте меня", но меня замучает совесть, если ты начнёшь нянчиться со мной из-за этого, меняя планы и тратя своё драгоценное директорское время на всякие глупости. Я взрослая и деньги на проезд имею. Не волнуйся, пожалуйста.

Вот как это выглядит со стороны? Я-то думал, что пытаюсь по-джентельменски очаровать девушку, а оказывается — нянчусь с ней из жалости. Мда, сказывается длительное отсутствие практики ухаживания за женщинами…

— А где ты живёшь?

— На Закгейма, в N-ском районе.

— Ну вот, я совсем рядом, на Интернациональной. Нам по пути.

Софья фыркнула: