Помоги проекту - поделись книгой:
Тем временем я уже иду к вагону метро и захожу в него. Народу тьма, однако, это не мешает мне глупо улыбаться, слегка оскалившись. Что за глупость?! Ее сын хочет жить полной жизнью, хочет быть обыкновенным подростком. Но она ему постоянно твердит о том, что он никогда не будет нормальным, никогда не будет таким, как все. А ведь он и правда, не такой, как все. Он намного лучше. Так почему эта женщина запрещает ему? Зачем?
За этими размышлениями я почти пропускаю свою остановку, выбежав из вагона в самый последний момент. Тут можно уже надеть ролики, чем я и занялась, прислонившись к стене метрополитена. Как-то расправившись с этим, я отталкиваюсь от стены и выезжаю за пределы входа в метро. Прямо по улице, поворот, красный дом.
Вот и все, я стою у дверей в красный дом. Рассмотрев его поближе, я замечаю, что он отделан кирпичом. От этого вопрос о том, почему он такой яркий, пропадает.
Я пару раз обхожу дом. На роликах самое то по земле ходить. Окно Арчи находится с южной стороны дома, если смотреть на него с лицевой стороны. В общем, сзади. На окне там лежат различные книги, музыкальные диски. Я понимаю, что просто так туда не добраться и подъезжаю к домофону. Нажав номер его квартиры, я жду.
– Да?
– Почта, – гнусавлю я, чтобы меня было не узнать.
– Заходите.
Мне открывает Арчи. Я быстро проезжаю к лифту и захожу в него. Пятый этаж. Дверь в квартиру Арчи закрыта. Я нажимаю на звонок.
Парень выходит в черных шортах и белой майке с забавным принтом.
– Кто это?
– Почтальон.
– Зачем вы пришли?
Дальше я просто без вопросов хватаю его за руку и вытаскиваю на лестничную клетку. Нажав на лифт, я отталкиваю его туда, а сама, выхватив ключи из рук недоумевающего Арчибальда, закрываю дверь квартиры и откатываюсь к лифту.
– Черт, меня украл почтальон! – восклицает Арчи.
– Тебя украла Нэнси Грин, Арчибальд!
– Нэнс! – вновь кричит парень и, попытавшись угадать в какой стороне я, кидается обнимать меня. Но он промахивается и обнимает пустоту. Я смеюсь и подхожу к нему. В этот момент во мне что-то внутри сжимается. Что-то маленькое укалывает меня в грудь. Я обнимаю его, но двери лифта растворяются прежде, чем он успевает положить свои руки мне на талию. Но они тянулись! Тянулись ко мне. На секунду я представляю, как мы бы стояли в обнимку где-то там, где ярко светит солнце, но по-весеннему холодно. Я помогаю ему выйти из лифта. Он ухмыляется и подает мне руку.
– Нэнс, ты чудо! – он все же обнимает меня. Обнимает! Внутри меня опять что-то съеживается. Я обнимаю его в ответ, задевая его очки, которые, ускорившись, летят на пол. Я успеваю их подхватить и отдаю ему. Он стоит, прикрыв глаза рукой до тех пор, пока вновь не надевает очки.
– К вашим услугам, мистер, – я все еще в его объятиях. – Ты готов?
– К еще одному аресту? Однозначно!
Мы идем, а точнее, Арчи идет, а я еду, к парку, что по находится близости. В нем, на сколько я знаю, раньше был прокат роликов. Не знаю, как сейчас, но, когда я была маленькой, то приходила туда и каталась. Естественно с родителями.
В голове все то же, что и было ранее. Это маленький треск, пощипывание. Они перешли из груди в голову. Но когда я вспоминаю то, что чувствовала от объятий парня, то меня слегка потрясывает, дергает. Раньше такого не было, если только с высокой температурой. Так неужели симпатия – это болезнь? И если так, то я не хочу этим болеть.
Я машинально тяну руку к своему лбу. Ну, а мало ли, температура и правда? Нет, он холодный, лишь небольшая испарина. Я протираю руку об блузку, смывая небольшие капли пота.
– Арчи, – я поворачиваюсь к парню, тот в недоумении остановился.
– Да?
– Какой у тебя размер ноги?
– Черт, – озадаченно приоткрыв рот, парень ругается. – Я не знаю размера собственной ноги!
– Ладно, придумаем, – я беру его за руку. Ток! Опять этот чертов электрический ток раздается по моему телу. Что творится, черт возьми? Может, я просто одежду такую надела? Которая бьется током? Или у Арчи такая одежда. Да, все дело именно в ней.
Но его не трясет. Он не дергается. Его ноги не подкашиваются, не становятся ватными. Он идет, как и шел себе раньше. А я иду, изнемогая от некой болезни, беспощадной и гнусной. Которая заставляет разум покинуть тело и витать где-то выше облаков.
– Нэнс, – Арчи останавливается. – С тобой все в порядке?
Я останавливаюсь тоже, но от неудачной этой остановки лечу спиной к асфальту. Бум! Я карябаю себе спину об землю.
– Нэнс! – приседает Арчи и пытается хоть как-то мне помочь. Его руки такие теплые. Нэнс, что с тобой?! Что творится в твоей голове?!
– Все в порядке, просто упала, – я встаю и сажусь на лавочку, которая была самой близкой к нам. Арчи идет на мои ругательства и присаживается тоже.
– У тебя руки такие холодные были, – он берет меня за руку. Интересно, как он это делает? Он же не видит ничего. Как он определил, что моя рука лежит именно здесь? – Они и остались такими же, только слегка грязные, – он улыбается и смахивает песчинки и маленькие камни с моей руки. Я поворачиваюсь к нему, отдавая руки под полный его контроль. Мягкие руки, теплые и нежные, они гладят мою ладонь, своим большим пальцем проводя по моему, он обводит каждую выпирающую область на моей руке. Каждую косточку и вену. Заметив кольцо на среднем пальце, он его прокручивает и продолжает изучение моей руки. Я уже была где-то за гранью. Мне так хотелось его поцеловать, что это было откровением для меня самой. Неужели? Арчибальд Стинсон мне нравится? Я решаю положить голову ему на плечо. Не думаю, что из-за этого он мне что-то скажет. Просто, как другу.
Он, почувствовав тяжесть на своем плече, едва видно улыбается. Эта улыбка сводит меня с ума. Она такая живая, такая детская. Такая настоящая. Он самый настоящий.
Мы живем в мире подделок. Начиная с бренда кроссовок и заканчивая людьми. И мы все носим маски. Их носят все: от мала до велика, злые и добрые. Ее ношу я. Я окутываю себя множеством образов и масок. Но есть ли среди этих масок та, что подходит мне идеально? Та, с которой можно проходить всю свою жизнь?
У Арчи маска, которую он надел не сам. Не он был виновен в ношении на себе маски грусти, обиды на мир. Такого скептичного человека. Но за нею скрывается человек, который прекрасен душою. Который счастлив, когда не замечают его изъяна. Но это не изъян. Это его достоинство.
– Нэнс? – он отвлекает меня от мыслей. И хорошо.
– Да?
– Твои руки стали еще холоднее, – он сжимает мою ладонь в кулак, обхватывает его рукой. – И дойдем ли мы до парка?
Я не знаю, что ему ответить. Я хочу остановить время, сидеть рядом с ним, когда он сжимает мою руку так крепко. Хочу не убирать голову с его плеча. Я просто хочу быть рядом с ним.
– Да, дойдем, – я поднимаюсь с лавочки. Руки настолько привыкли к его теплу, что сейчас кажется, что ветер продувает насквозь именно мои ладони.
Мы подходим к центру парка. Я приблизительно вижу, где можно взять ролики. Только вот размер. А, вообще, к чему вся эта фигня с роликами? Почему мы не можем просто так погулять?
– К черту ролики, – я отъезжаю и присаживаюсь, разуваясь. Я избавляюсь от них и кладу в рюкзак. Арчи подходит ко мне.
– Роликов не будет?
– Никаких роликов не будет! – возносится на нас громогласный крик. Я оборачиваюсь и вижу ту самую худую женщину, которая нелестно относится ко мне. Мать Арчи. Про себя я матерюсь много-много раз.
– Миссис Стинсон! – восклицаю ей я и начинаю улыбаться.
– Ты мне тут саму любезность не строй, – кричит женщина и направляется к своему сыну. Она хватает его за рукав и жестко дергает. Мне хочется защитить Арчи, но я не знаю, как. Да и вставать между мамой и ее любимым сыном совсем уж не нужно. Потому что это будет, как встать между двух огней. И ничего, кроме ожогов, в этой битве я не получу.
– Я, – хочу уже возразить, но сразу одергиваю себя от этого. – А ничего. Простите.
Она подхватывает ее за плечо и тащит. Он такой высокий по сравнению с ней. Да по сравнению и с любым человеком он будет высоким. Я смотрю ему вслед. Не хочу его отпускать. Я не должна этого делать.
Я очутилась дома, как в тумане. В горле стоит ком, а руки остаются ледяными. Воспоминания нахлынули неожиданно. Я протираю нос рукой. Они пахнут им. Они пахнут Арчи. Его запах на моих руках. Не важно, что они также отдают железом от того, что я их ободрала. Они грязные и холодные.
На секунду мое подсознание изображает картинку, где я и Стинсон сидят в этой самой комнате и обминаются. А может и целуются. Как пойдет. Подсознание, что ты делаешь? Прекрати. Хотя.. Продолжай. Мне нравятся мои мысли относительно этого парня.
Приходит сообщение.
Я отвечаю черство, дабы показать свое недовольство. Я делаю это через интернет, как самый глупый человек на этом свете.
Я закрываю браузер и набиваю номер в телефоне. Через мгновение я слышу тяжелое дыхание и томное: "Алло".
– Вы на проводе, Мистер Стинсон?
– Я обязан был взять вам, Мисс Грин.
– Как ваше ничего, сударь?
– Совсем ничего, добрейшая?
– Ваша Маман получили свое спокойствие?
– О да, я заперт в крепости еще на пару недель.
– Как вы ходите в заведение школьное?
– А мне довелось учиться экстерном.
– Ох какие вы важные!
– Вы сомневались?
– Никогда, сэр!
– А если серьезно, то она сказала, что запрещает мне с тобой общаться.
Я чуть не выронила трубку. Она серьезно?!
– Оуууу…
– Ага. Сказала, что, цитирую: " Эта обдолбанная подсадит тебя на наркоту, Арчибальд", – его голос становится более высоким. В голове образ, как он задирает руку кверху и кричит эти слова. – И ей невдомек, что я курю.
– Ты куришь?!
– Агамс.
Он курит? Он курит?! Мои глаза скоро вылезут из орбит от такой информации.
– Моя жизнь разрушена.
– Прости, что разрушением послужил я.
– Знаешь, плевать. У всех куча изъянов и багажа за спиной. На все ли стоит оборачиваться?
– Мне нравятся твои слова.
Я хочу ему сказать, что скучаю. Просто невозможно хочу это сказать. Набравшись сил и прервав тишину, я всё же говорю.
– Знаешь, я, – опять наступает тишина. – Я соскучилась по тебе.
– А я по тебе.
Поделиться книгой: