Сестра самозванца

Его бы уже давно упекли в тюрьму, если бы не Мнишек. Это он пригрел шляхтича в своем замке, и он защитил его от королевских приставов. Пан Велимир убил на дуэлях несколько шляхтичей. И шляхтичи эти были весьма высокого рождения.

Но и Мнишеку Бучинский быстро надоел. Снова он затеял ссору и убил противника. Пан Юрий избавился бы от неспокойного шляхтича, но появился царевич Димитрий. Они сразу оценили друг друга – самозванец и шляхтич-забияка.

С тех пор Бучинский стал доверенным московского царевича. Он собрал вокруг себя отряд шляхты из поляков и литвинов, и они стали верной стражей самозванца…

***

Пан Бучинский одолел уже двоих противников, выбив у них сабли. Затем он повернулся к Димитрию и церемонно поклонился.

Принц Димитрий Иванович сидел на коне, рядом с воеводой Мнишеком и его свитой. Они наблюдали за учебными поединками.

– Мои офицеры гусарской хоругви не знают себе равных. Посмотри на этих молодцов, царевич.

Воевода указал на высоких офицеров из крылатых гусар.

– Но мои наемники ничуть не хуже! – хвастливо заявил Димитрий. – Ко мне идут на службу воины.

– Царевич имеет в виду нищих шляхтичей и казаков? – усмехнулся Мнишек.

– Украшение воина не тугой кошель, пан воевода. Украшение воина сабля и рука, которая способна сию саблю держать.

– Не думаю, что твои бойцы, царевич, способны одолеть гусар!

– Сто золотых за моего бойца! – сказал царевич.

– Двести на моего! – заявил воевода.

– Идет!

Мнишек кивнул одному из офицеров. Димитрий – Бучинскому. Сверкнули клинки. Бучинский легко отбил атаку и сам нанес несколько ударов. Гусар хорошо владел саблей. Но шляхтич сразу сменил тактику, использовал ряд секретных приемов и обезоружил сначала одного противника, затем другого. Он фехтовал, используя татарскую манеру ведения боя, а не польскую.

Самозванец ухмыльнулся и посмотрел на Мнишека.

– Двести золотых, пан Мнишек!

– Они твои, царевич!

– Но я не вижу моего золота, пан воевода.

– Я передам его пану в замке.

Димитрий усмехнулся про себя. Он знал, как неохотно расстаётся с золотом пан Мнишек.

–Этого молодца я сам нанял на службу. Он будет при мне! – Димитрий Иванович похлопал себя по бедру. – С такими бойцами я легко возьму Москву!

Воевода Мнишек был недоволен. Уступать ему не хотелось. И он заметил Нильского.

– О! Пан поручик! Пан, ведь также гусар? Я не ошибаюсь? – спросил он шляхтича.

– Так, пан! – склонил голову Нильский.

– Не желает ли пан, постоять за честь крылатых гусар Речи Посполитой? – спросил Мнишек.

– Почту за честь, пан воевода!

Мнишек снова обратился к самозванцу.

– Царевич! Еще триста на сего шляхтича!

– Идет! – самозванец кивнул Бучинскому.

Тот стал в позицию. Нильский соскочил с коня и обнажил саблю. Он уже видел, что за противник стоит против него. Ян наблюдал за поединками Бучинского. В замке князя Замойского его учили разным фехтовальным стилям, и он знал, что противопоставить татарскому удару пана Велимира.

Бучинский попробовал атаку, но сразу понял, что этот противник будет покрепче прежних. Он стал осторожнее.

Они проверяли друг друга. Звенели клинки. Вокруг собрались многие шляхтичи и жолнеры. Они поддерживали бойцов криками.

Нильский перешел в атаку, но задеть противника не сумел. Тот отбил два его удара сверху.

– У пана отличная выучка, – сказал Бучинский.

– Мне преподавали сию науку хорошие учителя.

Снова атака. И снова Нильский вынужден был отступить.

– И я должен похвалить выучку пана. Пан отлично отражает удары.

– Я только присматриваюсь к пану. По-настоящему я еще не бился, – сказал Бучинский.

– Так не пора ли показать на что пан способен?

– Пожалуй!

Бучинский атаковал. Его сабля задела плечо Нильского и оборвала его жупан. Ян не успел отбить этот удар.

– В настоящем бою пана уже ничто бы не спасло.

Нильский атаковал. Бучинский отбил атаку.

– Пан стал горячиться!

– Пан Бучинский напрасно так думает! И в настоящем бою я все еще держал бы саблю, пан.

– Тогда пусть пан атакует.

Нильский снова пошел в атаку. Он сделал обманное движение и задел противника. Его клинок сорвал шапку с головы Бучинского.

– Что теперь скажет, пан? В настоящем бою он мог остаться без головы.

Бучинский зарычал и бросился вперед. Сабли звенели и скрежетали. Пробить защиту гусара он не смог.

– Сам дьявол помогает пану!

Нильский снова отвел клинок противника.

– Теперь пан стал горячиться.

Бучинский атаковал уже серьезно. Он был готов нанести гусару смертельный удар. Слова поручика задели его за живое.

Ян отошел на шаг. Он понял – противник вложит в последнюю атаку все свое умение.

– Ныне я не стану шутить, пан гусар. Берегись!

Нильский отбил атаку. Затем он сам сделал выпад и разорвал кунтуш Бучинского на груди. Это был последний удар. Ян показал, что мог убить шляхтича.

– Отлично! – вскричал Димитрий. – Сей шляхтич отстоял твою честь воевода! Хватит! Прекратите поединок!

Шляхтичи опустили сабли.

– Я доволен! – сказал царевич. – Вы отличные солдаты. А ты, пан, не надумал стать в ряды моих бойцов?

– Я слуга князя Замойского! Я связан присягой, ваша милость.

– Так я помогу тебе освободиться от присяги, пан. Я сумею отблагодарить тебя по-царски.

Нильский поклонился и ничего он ответил.

Самозванец отвлекся от него и снова стал говорить с Мнишеком.

Нильского кто-то тронул за рукав кунтуша. Он обернулся. Перед ним был молодой казачок в жупане не по размеру. Одежда была явно велика ему в плечах и некрасиво топорщилась.

–Чего тебе? – грубо спросил шляхтич.

– Не узнал меня, пан? – тихо спросил его женский голос.

– Панна?

Она приложила палец к губам. Затем они отошли в сторону, к шатрам, где на них не станут обращать внимания.

– Что, панна Елена, здесь делает?

– Хочу узнать у пана кое-что.

– Я готов дать ответ, моей панне.

–Вашей? – удивилась она.

–Но разве панна не стала моей? Хотя если панна желает не говорить про то…

– Я не могу вас понять, пан кавалер. Вы о чем?

– О прошлой ночи, моя панна.

Елена испугалась:

«Неужели он знает? Но откуда? Как он мог видеть меня?»

– Панна пришла ко мне сама. И я ценю это. И докажу…

– Пришла куда? – снова не поняла она.

– В мои покои.

– В ваши покои, пан кавалер? Вы шутите?

На этот раз Нильский задумался:

«Неужели? Это была не она? Но её голос. Голос… Или? Или это была панна Мнишек? Я ведь ни разу не назвал её по имени!»

– Что с паном? – спросила Елена, заметив его бледность.

– Простите меня.

– В вашей комнате нынче ночью была женщина? Я все верно поняла, пан?

– Да, – согласился Нильский.

– И вы подумали, что это я?

– Так, панна.

Елена поняла, что он ничего не знает о том, кого она подслушивала ночью. Он не шпион. И это хорошо.

– Так иногда поступает панна Мнишек. Ведь ночами все кошки серы, пан Ян. И те покои она выделила для вас не случайно.

– Панна ревнует?

– Нет, пан кавалер. Мог ли кто отказать Марине Мнишек? Она не потерпела бы подобного оскорбления. Она считает себя чуть ли не королевой. Ей кажется, что помани она любого мужчину, и он жизнь отдаст за ночь с ней.

– Так что панна хотела спросить?

– Я слышала, что пан говорил обо мне. Неужели это правда?

– Вам сказал Хайм Рафалович?

– Я задала пану вопрос. А пан мне не ответил, а задал свой. Я хочу знать, правда ли то, что пан сказал купцу?

– Мы много о чем говорили с Рафаловичем, – неопределенно ответил Нильский.