Дожить до 120

– У этого, у Кравцова, – кивнул генерал в мою сторону, – возьмите подписку о невыезде и отпускайте. И вот еще что: установите за ним внешнее наблюдение. Чтоб от него ни на шаг, и если хоть волос упадет с его головы, отвечать будешь лично. Понял?

– Так точно, товарищ генерал. Будет исполнено, – майор щелкнул каблуками и исчез.

– Я займусь организацией поисков спонсора и выемкой документов, если еще есть, что вынимать. О результатах, Володя, сообщу. А вы пока сидите в гостинице. Мало ли что… Да, и завтраком его накорми, – генерал снова кивнул на меня.

– Можешь не беспокоиться, заботливый ты наш. И накормлю, и баньку натоплю, и спать уложу. Видишь, у него глаза, как у кролика. Что, плохо ночью спал?

– Вообще не спал, – признался я.

***

Когда мы оказались в гостинице этот странный человек первым делом заказал завтрак для двоих в номер (никакого мяса, только молочные продукты и салаты).

– Вы вегетарианец? – спросил я.

– Нет, просто соблюдаю кашрут. Не смешиваю мясное с молочным. Ах да, я же вам так и не представился. Рав Зеев Круглянский, но можно и просто Владимир.

От завтрака я отказался, но кофе выпил с жадностью и залпом – три чашки.

Когда я немного взбодрился, Круглянский начал меня расспрашивать. Но не убийства его интересовали, а «что вы с Хаскиным обнаружили в Библии». Оказалось, что он вместе с Рипсом библейскими кодами занимается.

Я ему объяснил, что у меня задача была чисто техническая – программу написать, чтобы извлечь информацию из трехмерных матриц.

– Трехмерные матрицы? – восхитился Круглянский. – Гениально! Нам эта мысль в голову не приходила. И как он их делал?

Объяснить толком я не мог, все-таки такой уровень математики для меня не доступен. Но он, кажется, что-то понял и в волнении зашагал по номеру:

– То есть, в объемной матрице возникает совершенно иная конфигурация текста. Не только книга Бытия, но и другие книги Торы? Мы их даже не рассматривали. А здесь они будто составляют единый массив, из которого можно извлечь принципиально иную, совсем новую информацию. Так?

– Да, что-то в этом роде, – подтвердил я не слишком уверенно.

– Воистину гениально! – снова повторил Круглянский. За разговорами время текло незаметно. Между тем, прошло уже два часа, а от генерала все еще не было звонка. Я стал волноваться.

– Да вы, Костя, не беспокойтесь, – сказал Круглянский. – Если и через час звонка не будет, я сам ему позвоню. А вы пока ложитесь, поспите.

Я протестующе замахал руками, но вдруг почувствовал, что, несмотря на три чашки крепкого кофе, сон меня одолевает. Я, действительно, улегся на диван. Круглянский заботливо прикрыл меня пледом. Тихо жужжал кондиционер. И я тут же, незаметно для себя, задремал. А когда проснулся, генерал с раввином сидели за столом, пили коньяк и о чем-то озабоченно переговаривались.

– Ну что, нашли Хаскина? – еще не до конца придя в себя, спросил я с замирающим сердцем.

– А, выспались, Костя? – спросил Круглянский и добавил: – Нет, все пропали. Но выяснилось довольно много интересного. Сейчас генерал скоренько введет вас в курс.

***

Оказалось, что спонсор, его сынок и Хаскин исчезли бесследно. Ни по одному из известных адресов никого обнаружить не удалось. А вот про документацию они, действительно, забыли. Так что «выемка» успешно состоялась.

– И как же вам удалось? Чтобы незаметно… – спросил я.

– А, это просто. Фирма веников не вяжет, – улыбнулся генерал. – Электричество в «Агасфере» вырубили. Пришлось им аварийную службу вызывать. Вот мы к ним и приехали, как аварийщики. Все быстренько починили, а, заодно, и компьютеры проверили и всю содержащуюся в них информацию списали и унесли. Там, кстати, сплошная тайнопись. Наши шифровальщики сейчас этим занимаются.

– Так пока, значит, информации нуль? – разочарованно спросил я.

– Отчего же нуль? Совсем не нуль. Мы же еще с сотрудниками побеседовали. И кое-что интересное узнали. Узнали, например, о постигшем семью горе. Секретарша рассказала. Сокрушалась, чуть не плакала.

– А что случилось?

– Оказывается, вчера была убита невеста Вячеслава Александрыча, который формально в «Агасфере» директорствует.

– Действительно, горе. А почему вы говорите так… иронически? – удивился я.

– А потому, что по удивительному совпадению, невестой директора была та самая журналистка, что два дня назад брала интервью у Хаскина.

– Люська? Люська Грушина? Убита? – мне вдруг показалось, что сначала потолок, а потом и вся комната закружились перед моими глазами.

– Ох, Костя, извините, – сочувственно потрепал меня по плечу Круглянский. – Мы же совсем упустили, что вы с ней знакомы. Ваша бывшая одноклассница, кажется? Мы с генералом очень сожалеем…

Несколько минут я сидел оглушенный, а потом спросил:

– И вы думаете, это они? Сами и убили?

– Нисколько не сомневаюсь, – сказал генерал. – Не обязательно своими руками, но с их ведома и по их приказу.

– Но зачем?

– Возможно, они знали, что Людмила Теодоровна со мной контактировала. Она вполне могла рассказать о нашей встрече жениху. Но если даже и не знали про меня, то боялись появления интервью с Хаскиным. Вы при нем присутствовали. Он что-нибудь важное про свое открытие ей рассказывал?

– Да, много чего говорил. Я даже пытался его остановить, Но куда там! Распелся соловьем.

– Ну, вот видите, Костя, так или иначе, но они поняли, что интервью это никто не должен прочесть. Вот и устранили. Может, жених даже слезу проронил. Те, кто тело нашли, рассказывали, что он, мол, весь в кусках. Прямо по анекдоту, – и генерал рассказал «бородатый» и неприличный анекдот про «… и плачу».

Ни я, ни Круглянский даже не улыбнулись.

***

– Итак, друзья, пока мои орлы не расшифруют документы из «Агасфера», делать нам нечего. Приходится только ждать, – сказал Пронин.

– Ну, положим, и без расшифровки многое уже ясно, – заметил Круглянский.

– Ну-ка, ну-ка, что тебе ясно? Выкладывай, Шерлок Холмс.

– Элементарно, Ватсон. Конечно, многих деталей мы пока не знаем, а дьявол, как известно, таится в них. Но в общих чертах замысел очевиден. Итак, кто-то – Хаскин, что вряд ли, или олигарх, что вероятнее, быстро смекнул, как превратить его открытие в золотую жилу – убивая одного из членов пары можно продлить жизнь остающемуся. Причем, в чем более раннем возрасте умертвить "конкурента", тем больше жизни останется другому. В идеале – аж те самые пресловутые 120 лет, если начать с младенцев. Оставалось лишь найти желающих жить долго и счастливо. За этим дело не стало. Олигарх намекнул кое о чем в своем кругу, и скоро от заказчиков стало не продохнуть. Их, разумеется, не посвящали в ненужные детали, а честно говорили, сколько лет примерно осталось жить каждому. И на сколько каждый клиент может продлить свою жизнь, если прибегнет к услугам Центра по оздоровлению, который реально был создан для прикрытия. Ну, и понеслось! Тогда и пошла эта волна «загадочных» убийств. План, конечно, дьявольский, но, по-своему, гениальный.

– Логично, – сказал Пронин. – Но нам-то что делать?

– Когда дешифруют документы из «Агасфера», мы узнаем расценки за эти услуги по продлению жизни «богатеньких». Но это так – для удовлетворения нашего праздного любопытства. Проблема – где сейчас Хаскин? И жив ли он? Должен сказать, что есть только один единственный шанс, что он еще дышит.

– Какой шанс? – вскричал я.

Круглянский пустился в рассуждения:

– Нужен ли им Хаскин? Нет, не нужен. Более того, смертельно опасен. Весь вопрос в том, могут ли они без него обойтись? Могут, но при одном условии. Условие такое – имеется ли у них программа нахождения «напарников»? И умеют ли они ею пользоваться? Если умеют, то, боюсь, Хаскин уже мертв. А вот если нет, тут у него есть шанс. Они, конечно, станут выбивать из него эту информацию. И, конечно, выбьют. Он ведь, надо полагать, не Зоя Космодемьянская. Вопрос стоит так: успеем ли мы его найти до того, как он все им расскажет, или нет.

– Так он же не знает программы! – закричал я.

– Как это не знает? – удивились они оба.

– Он же «чайник»! Ничего в этом не понимает. И даже не пытался понять. Ему достаточно, что я понимаю. У него и программы-то нет.

– А-а, это отчасти меняет дело. Они же не поверят, что он и вправду не знает. И будут его пытать, пока он не расколется. Значит, у нас есть несколько лишних часов. Но вот где их искать?

***

…Александр Равильевич, «владелец заводов, дворцов, пароходов», как он в шутку про себя говорил, был разбужен чуть ли не в три утра. И больше поспать не удалось. Вследствие ночного звонка сразу навалилась куча срочных дел. Поэтому он пребывал в отвратительнейшем настроении. Хотя по виду и не скажешь. Он и впрямь был немного похож на Марлона Брандо. Стройный, подтянутый, несмотря на свои чуть за пятьдесят, и вальяжный, как всегда гладко выбрит, благоухающий дорогим дезодорантом. Густые, хотя и тронутые сединой волосы, короткий победительный нос с едва заметной горбинкой, пронзительной синевы глаза, излучающие абсолютную уверенность в себе и привычку повелевать. Словом, Александр Равильевич являл собой непреодолимый соблазн для женских сердец.

– Тамарочка, – сказал он секретарше, принесшей ему традиционный утренний кофе, – меня сегодня ни для кого нет. Все встречи отмени, кроме одной – с Хаскиным.

– С Ильей Львовичем? – удивилась секретарша. – Но ему ведь не назначено. Вы же с ним по средам встречаетесь, а сегодня вторник.

– Да, но он, думаю, появится. И скоро. Спасибо, Тамарочка, за кофий. Он у тебя как всегда выше всяких похвал. Да, и по телефону ни с кем меня не соединяй.

Не прошло и нескольких минут, как из приемной послышался шум и раздался дикий крик той же Тамарочки:

– Александр Равильевич! Он пихается!..

И тут же в кабинет ворвался Хаскин с совершенно белым лицом. Губы его прыгали.

– Убийца! – завопил он с порога.

– О, милейший Илья Львович! А я, представьте, предчувствовал, что мы нынче увидимся. Правда, не предполагал, что вы будете в столь растрепанных чувствах и начнете с оскорблений, – мягко и как ни в чем не бывало заулыбался «Брандо».

– Я!.. я… вы! Я всё знаю. О, какой я был идиот! – простонал Хаскин, сморщившись как от сильной зубной боли.

– Да что стряслось? Хватит ругаться, объяснитесь вы, наконец. Если зубки болят, мы вам сейчас анальгинчика дадим.

– Негодяй, подлец! Я пришел, чтобы сказать вам это. Что я вас презираю! И ненавижу. – От волнения у него совсем из головы вылетела та цель, что и заставила его броситься сюда сломя голову: что его меньшенького, Амброза, этот злодей хочет убить, как чьего-то «напарника», – Я ухожу. И, знаете, куда?

– Неужто в милицию? – захихикал Александр Равильевич.

– Именно туда. Немедленно! Прощайте, убийца и мерзавец! Встретимся в суде!

– Ладно, любезный. Шутки в сторону. Сами догадались, или кто-то вам подсказал? Интересно, кто этот болтун.

– Неважно… Убийца! А я еще с ним разговоры разговаривал. О тайнах бытия! О Боге! Ответственность крупного бизнеса, видишь ли, – сказал Хаскин, видимо, припомнив те слова, что говорил ему спонсор во время их многочасовых бесед, и горько усмехнулся.

– Ну вот, заладили одно и то же. Уши вянут вас слушать. И куда вы торопитесь? – продолжал улыбаться «Брандо» и вдруг тихо, но повелительно сказал: – Сядьте.

От неожиданности, а, главное, от ледяного взгляда, особенно дикого на этом все еще улыбающемся красивом лице, Хаскин присел на ближайший стул.

– Да, дружище. Вы были, так сказать, э-э… не слишком проницательны. Я уж и сам дивился – неужели он, умнейший же, в сущности, человек, – ни о чем не догадывается? Или просто делает вид, что все эти миллионы на него с неба свалились за красивые, так сказать, глаза?

– Всё, я пошел, – решительно сказал Хаскин и стал подниматься со стула.

– Нет, я разочарован столь кратким визитом, и так скоро вас не отпущу. Но мы сейчас с вами, действительно, поедем кое-куда. Покажу вам кое-что интересное. Хотите?

– Никуда я с вами не поеду. И не смейте меня задерживать!

– Ну, будет, будет, – примирительно сказал АР и нажал какую-то кнопку. Тут же в двери в углу кабинета выросли двое в костюмах и темных очках, но с первого взгляда на эти лица профессиональных убийц Хаскину все стало ясно.

– Ребятки, – продолжал ерничать «Брандо», – мой дорогой гость немного переволновался. Успокойте его, приведите в чувство.

– Только посмейте меня тронуть! – крикнул Хаскин, но трогать его никто не собирался. Один из охранников, вдвое выше Хаскина, подошел вплотную к нему, достал из кармана какой-то пузырек и вдруг… Что-то едкое, с резким запахом, ударило Хаскину в лицо, в глаза, и он мгновенно потерял сознание.

***

Когда он очнулся, первым было ощущение тесноты. Он сидел на заднем сидении машины, так плотно стиснутый теми же (или другими – они все были на одно лицо) охранниками, что ему сперва показалось, что он связан. Впереди сидел шофер и еще один охранник. Спонсора не было. Как вскоре выяснилось, он ехал впереди, на другой машине.

– Гляди, быстро же он оклемался, – сказал удивленно один охранник.

– Куда… куда вы меня везете? – едва выдавил из себя Хаскин, чувствуя невероятную сухость во рту.

– Куда, куда? В больничку. Нервишки подправить,– сказал один из них и первый загоготал своей удачной шутке. Шутке ли? Внезапно Хаскину пришло в голову, что они вполне могут везти его в сумасшедший дом, где бросят в одиночную палату, заколют разными препаратами, превратят в овощ, так что никто и никогда не дознается, где он и что с ним.

Но Хаскин ошибался. Машина мчалась за город. Когда приехали, его поволокли в подвал, втолкнули в маленькую полутемную комнату. «Даже глаза не завязали. Нет, мне отсюда, похоже, не выбраться…» – с тоской подумал Хаскин. Его раздражал какой-то неприятный запах. «Формалин», – вдруг вспомнил он. – При чем тут формалин?» Между тем его усадили в большое массивное кресло с жестким сидением и высокими подлокотниками, с которых свисали ремни. Оно напоминало электрический стул. Этими-то ремнями его руки привязали к подлокотникам, ноги тоже опутали.

– Воды, дайте воды…, – прошептал Хаскин, вдруг ощутивший невероятную жажду.

– Распоряженья насчет воды или чего другого не было, – сказал кто-то. – Так что придется потерпеть. Ничего, Хозяин скоро сам пожалует.

С этими словами все вышли, и почти тут же появился спонсор, свежий и пружинистый. Видимо, успел принять душ.

– Ну как вы, Илья Львович? – с нарочитой заботливостью в голосе обратился он к своему узнику, – Успокоились?

Хаскин молчал.

– А-а, решили наказать меня презрением? Что ж, дело хорошее. Ах, Илья Львович, Илья Львович, а ведь еще совсем недавно вы были куда более словоохотливы. Ну, ничего, помолчите. Я вместо вас поговорю. Вы и представить не можете, как мне жаль, что на безоблачное небо наших с вами отношений набежала тучка. И знаете, когда она набежала?

Хаскин продолжал молчать.

– Не далее, как сегодня в ночь. А знаете, почему?

Хаскин молчал.

– Не удостаиваете. Что ж… – сказал «Брандо» и вдруг совсем вроде бы ни к селу, ни к городу добавил: – Все ж таки прослушивающие устройства – незаменимая вещь в хозяйстве.

С этими словами он вытащил из кармана крошечную дискету и помахал ею перед носом обездвиженного Хаскина:

– Тут, к примеру, записан твой разговор с приятелем. Хочешь послушать?

От этого внезапного перехода на "ты", чего раньше никогда не было, Хаскин вздрогнул, замотал головой, но продолжал молчать. Монолог олигарха продолжался. Он пустился в теорию: