Помоги проекту - поделись книгой:
– Я напишу, пока буду маяться от безделья на обеде, – также тихо ответило Чудо.
Иногда, чтобы продемонстрировать агендерность, человек действует от противного и копирует поведение противоположного пола. Так он надеется компенсировать природную женственность наигранной мужественностью или наоборот. Но плюс на минус даёт не желанный ноль, а всё тот же плюс, только в неестественной, уродливой форме. Неумение контролировать своё тело порождает неуверенность в себе, а это приводит к патологической гиперкоррекции поведения. Человек, сидящий в очереди на собеседование, разваливается в кресле, широко расставляет ноги, пьёт воду большими глотками, запрокидывая голову, а затем извлекает из сумки зеркальце и бросает торопливый взгляд на губы, скулы и брови. Манера двумя указательными пальцами поправлять волосы от линии пробора сочетается с привычкой равномерно распределять вес на обе ноги. Это не проблема общества, это проблема отдельной личности. Именно таким людям впоследствии будет помогать Пламя.
Говорят, что психологами становятся, чтобы избавиться от собственных демонов. На самом деле, это бывает довольно редко, иначе какой прок от таких специалистов? Но доля истины тут есть. И Дайчай, которое учится в одной группе с Чудом и Пламенем, – яркое тому подтверждение.
Невысокого роста, плотное, коренастое, с грубоватыми чертами лицами, оно умудряется заполнить максимум пространства вокруг себя. То ли дело в громком голосе, то ли в активной жестикуляции, то ли в неуёмной жизнерадостности, но его всегда слишком много. Все общечеловеческие проблемы Дайчай объясняет исключительно прокрастинацией. Если прокрастинация в каком-либо случае не подходит, то – ленью. Дай ему волю, так оно любое научное открытие или, скажем, гепатит обусловит тем, что человек изначально не хотел ничего делать. За такой упрощённый подход к решению задач разной степени глобальности Чудо окрестило его Великим Прокрастинатором, с чем Дайчай не замедлило согласиться.
Слушая на семинаре его доклад о причинах морально-этического кризиса в странах, не признающих агендерность, (а причины эти очевидны для Дайчай так же, как несъедобность обувной щётки), Пламя в очередной раз сосредоточилось на анализе его подчёркнуто маскулинной позы и не менее характерных жестов. Нужно обладать упорством тролля, чтобы выработать у себя нечто подобное. Скрытую мужественность или женственность среднестатистического агендера можно сравнить с котом Шрёдингера, это квинтэссенция потенциальности. Но в случае Дайчай пресловутый ящик красуется на столе, а кот, объевшийся краденой колбасы, преспокойно дрыхнет сверху.
– Сизифов труд, – резюмировало сидящее рядом Чудо.
– Ты о докладе? – уточнило Пламя.
– Нет, я о плохой актёрской игре.
– Тише, Станиславский! – усмехнулось Пламя.
– Тут нечего гадать: убийца – дворецкий. Ты поаккуратнее со своим сканером.
– Заметно?
– Ага.
Основной и самый сложный предмет из всех, изучаемых будущими психологами, – литература. И дело не только в том, что она даёт огромный материал для исследования, но и в том, что чтение само по себе уже подразумевает процесс непрерывного анализа. «Поддерживает тонус мозга», – говорят преподаватели. Современная литература сродни математике: её можно удобно разложить по полочкам, вычислить алгоритм творческого процесса, вычленить то, что полезно для тебя, и затем активно применять для решения разнообразных задач. Книги могут научить всему, если их читать. Принципиально иное дело – произведения прошлого: они умеют доставлять наслаждение. И это их главная особенность. Анализ такой литературы сложен, если вообще возможен. Педантичное Пламя каждый раз оказывалось в тупике, потому что не улавливало системы, логики, которая делала текст определённо искусством и определённо загадкой.
– А агендерность изменила литературу. Между старыми и современными текстами большая разница. Ты как считаешь? – спросило оно у Чуда перед семинаром по антиутопиям.
– Не только из литературы, из фильмов тоже. Нелегко приходится американцам, для которых сексуальный подтекст был даже не подтекстом, а чуть ли не основой сюжета.
– Ага, даже животные в мультфильмах имели типичные половые признаки…
– Забавно видеть кошек с женской грудью, да? – прищурилось Чудо. – Думаю: это и тогда казалось смешным. Но, знаешь, больше всего жаль измельчавших супергероев Marvel. Агендерность убила эту вселенную.
– Жаль? Да ведь сейчас они намного правдоподобнее! – вмешалось Дайчай, расположившееся перед ними. – Гротескные формы отвлекали от сюжета, а теперь, когда не мешает физиология…
– Стало очевидно, что сюжет неинтересен? – с иронией осведомилось Пламя.
– Давайте всё-таки сосредоточимся на Замятине перед занятием, – прервало Чудо. – Что думаете?
– Я думаю, что современное общество вполне сопоставимо с Единым Государством. Только у нас тоталитаризм в головах, а не в… – Пламя сделало неопределённый жест.
– Тебе пора завязывать с антиутопиями, а то скоро во всем будешь видеть ущемление свободы личности.
– Ты не согласно со мной?
– На мой взгляд, это топорно.
– Аристократы, что с них взять?.. – с деланным сожалениям протянуло Дайчай. – Ты настолько привыкло к условностям, что даже их не замечаешь. Так комфортнее, да?
– Да, и все мы знаем, почему, – намекнуло Чудо, откинувшись на спинку скамьи и сунув руки в карманы брюк. В рубашке с закатанными рукавами и с расстёгнутой верхней пуговицей оно выглядело настолько притягательно, что Пламя нервно сглотнуло. Разговор был прерван приходом преподавателя, но Дайчай, перед тем как отвернуться, успело понимающе улыбнуться обоим.
Когда закончились занятия, пошёл дождь. Улица покрылась разноцветными пятнами зонтов, а о прогулке теперь не шло и речи. Пламя надело парку и накинуло капюшон.
– Давай выпьем где-нибудь поблизости кофе или чай? – предложило Чудо, поднимая воротник элегантного чёрного пальто и извлекая из чехла зонт с репродукцией Мунга.
– Неплохая идея, тут недалеко есть приличная на вид кофейня.
– Приличная, говоришь? Ну, пойдём.
Дождь хлестал, как будто пытался стереть с лица земли Ершалаим, никак не меньше. Они быстро шагали по скользкому тротуару, а под ногами юркими выдрами скользили к сточным канавкам упругие струи воды. «Спешим укрыться в ковчеге, но ведь туда принимают только парами. А то, что мы пара, ещё не факт. Вдруг сейчас администратор Ной только покачает головой и откажется впустить нас?» Кофейня оказалась маленькой и уютной. На пёстрых диванчиках в живописном беспорядке разбросаны подушки разных цветов и форм; разнокалиберные, отделанные натуральным деревом столики, симпатичные круглые розетки с клетчатыми тканевыми салфетками, а светильники стилизованы под старые керосиновые лампы. Про такие места говорят «как дома», но, у кого дома действительно так, представляется с трудом. Они расположились прямо возле окна, за столиком, отделённым от остального зала книжным стеллажом, и заказали кофе с корицей, молоком и мёдом. Чудо откинулось на подушки и расстегнуло верхнюю пуговицу на рубашке:
– Какие планы на выходные?
– Собираюсь съездить к парантам, может, выберемся за город, если погода позволит. А у тебя?
– Планировало поработать над проектом, но ожидаются гости, боюсь, правила приличия не позволят их проигнорировать, – Чудо вздохнуло, как обычно вздыхает человек, который не любит менять свои планы, но которого вынуждают к этому обстоятельства, причём, учитывая характер его семьи, обстоятельства абсолютно непреодолимые. Если даже начнётся землетрясение, паранты Чуда перед выходом из дома не забудут надеть перчатки или что там полагается и не забудут сделать вид, что их не шокирует вид простых смертных, выскочивших на улицу в халатах, а то и нижнем белье. Счастье, что географическое положение государства благоразумно гарантирует их спокойствие в этом отношении.
– Суровая у тебя жизнь.
– Если я заранее объявлю, что мне необходимо провести весь день в научной библиотеке, меня охотно извинят. Предполагаю поставить их перед фактом, хотя в моей комнате было бы удобнее.
– Признайся, что тебя просто достали светские условности и ты хочешь сбежать, – Пламя развалилось на подушках и закинуло ногу на ногу.
– Признаюсь, – пожало плечами Чудо. – Думаешь, этим можно кого-то шокировать? Как раз вполне понятная ситуация.
– Могу предложить скромное убежище у моих парантов. Не центральная научная библиотека, конечно, но интернет есть. И ты никому не помешаешь. А тебя будут отвлекать, только чтобы накормить.
– Весьма щедрое предложение. Взамен попросишь всего лишь мою бессмертную душу?
– Нет, я найду тебе более практическое применение, – совершенно серьёзно ответило Пламя. – Например, накормишь меня обедом или дашь что-нибудь списать.
Дождь прижимал подушечки пальцев к стеклу, ожидая встретить родственную душу, и разочарованно скатывался вниз крупными грустными каплями. Принесённый наконец кофе был восхитителен. Пламя положило руку на спинку дивана за плечами Чуда и предусмотрительно отставило маленькую белую чашечку.
– Чудо? «Мне нравится говорить с тобой».
– Да? «Спроси о чём угодно».
– У тебя есть друзья? «Безопасный контактоустанавливающий вопрос».
– Скорее, партнёры, дружбой я бы это не назвала. У меня есть определённый круг общения, этого достаточно. «Мне нравится смотреть на тебя».
– А как насчёт эмоциональной близости? «Кажется, вопрос оказался не слишком безопасным».
– Я не отличаюсь особенной эмоциональностью. А у тебя? «Возвращаю разговор в безопасное русло».
– Да, у меня есть, ещё с гимназии, увлекается изучением славянских языков и пытается этим заразить меня. «Я хочу заинтересовать тебя».
– Успешно? «Я хочу больше знать о тебе».
– С переменным успехом, – широко улыбнулось Пламя. – Это увлекательно, правда. «Хочу под благовидным предлогом дотронуться до тебя».
– Здорово, когда есть какие-то общие интересы, – Чудо положило ладонь на его колено, продолжая говорить. – Познакомишь как-нибудь? «Я хочу быть ближе».
– Обязательно, вы понравитесь друг другу. «Я хочу быть ближе».
– Не сомневаюсь. «Сейчас неважно, что говорить, потому что моя рука уже лежит на твоём колене».
– Я позову вас вместе на чай в ближайшее время, ты же не против? «Я хочу поцеловать тебя».
– Я только за. «Если хочешь, не тяни».
«Нужно что-то сказать ещё?»
– Нужно ещё что-то сказать? – Чудо выжидательно приподняло брови и опустило взгляд на губы Пламени.
– Нет, – резко ответило Пламя и рывком прижало его к себе.
– Одной из проблем, возникшей с распространением агендерности, является проблема самоидентификации, – увлечённо вещал с кафедры преподаватель по гендерной психологии, этот хорошо поставленный голос охватывал всю аудиторию, покрывая незначительные посторонние шумы. – Если раньше существовал некий фрейм, обусловленный природой и традициями социума, то теперь он присутствует только потенциально и его формирование зависит от желаний и потребностей индивидуума. Таким образом, «поиск себя» становится повседневным явлением, стандартной задачей, которую предстоит решить каждому человеку. Для кого это представляет наибольшую сложность?
– Для того, кто не хочет этим заниматься? – подало голос Дайчай, и на лице каждого в аудитории появилась понимающе-предвкушающая улыбка.
– Поясните, пожалуйста.
– Саморефлексия требует определённых энергетических и интеллектуальных затрат. Если, например, у человека другие приоритеты, то возможен рандомный выбор.
– О, Ваша идея насчёт всеобщей прокрастинации становится не просто универсальной, она уже имеет рациональное зерно! – неожиданно похвалил преподаватель. – И что же дальше?
Ободрённое Дайчай продолжило:
– Так ли уж обязательна самоидентификация? Если общество освободило нас от ярлыков, стоит ли искусственно создавать новые?
– Мне кажется, мы говорим не о ярлыках, а о фреймах: модели поведения, социальной роли и т.д. – поправило Чудо. – Если у всех равные возможности, то особенно важны какие-то критерии, позволяющие сделать адекватный выбор. Это ведь не так просто.
– Кто же мешает свободному агендеру изменить свой выбор впоследствии? Да и кто может здесь говорить о правильном или неправильном выборе? – Дайчай ощетинилось аргументами, из которых ведущим для неё всегда оставалось непробиваемое упрямство. Оно развернулось к оппоненту всем корпусом, готовое вскочить для большей убедительности.
Чудо отложило планшет, поддёрнуло белоснежные манжеты и, положив на стол прямо перед собой ухоженные руки, аккуратно переплело пальцы. Наверное, в прежние времена оно бы с тем же спокойствием открыло лакированный ящичек с фамильными дуэльными пистолетами и невозмутимо предложило бы Дайчай воспользоваться ими. Но сейчас, принимая вызов, оно лишь дождалось паузы и ответило:
– При таком подходе сложно планировать дальнейшую жизнь. Это возможно, но неудобно.
– Хочешь сказать, что человек не имеет права на ошибку? Что не может сделать случайный выбор, а потом исправиться? – ещё больше возмутилось Дайчай.
– Ну почему же? Можно и всю жизнь посвятить работе над ошибками. Не самое плохое занятие, кстати. Но… – в голосе Чуда скользнуло лукавство, – энергозатратное.
– Соглашусь, – с вызовом подтвердило Дайчай и удовлетворённо окинуло взглядом поле боя, выискивая недобитых бойцов. Бойцы безмолвствовали.
– Пикировка окончена? – уточнил преподаватель. – Я ожидало Трафальгарской битвы, учитывая характер оппонентов.
– Сегодня можем предложить только Бородино, – мрачно подытожило Чудо, и аудитория неуверенно зааплодировала.
– Тонко. Пожалуй, даже слишком. А что скажет по этому поводу Пламя?
– Полагаю, в группе риска оказываются подростки. Для них самоидентификация становится стрессом и серьёзной проблемой, а ошибка может показаться катастрофой.
– Именно так. Сегодня мы как раз и побеседуем об этом.
– Если это было Бородино, то кто же из вас Наполеон? – тихо поинтересовалось Пламя, как будто случайно положив руку на бедро Чуда.
Чудо прищурило один глаз и с улыбкой ответило:
– Догадайся.
Пламя задохнулось от жгучих игл, который вонзились в кожу, пробежали по телу и тугим клубком свернулись где-то в районе солнечного сплетения. Эту улыбку не хотелось разгадывать, как улыбку Джоконды, её хотелось сожрать, ей хотелось владеть, обладать правом смотреть на неё и вызывать её по своему желанию. Оно опустило глаза в планшет и с трудом, медленно восстановило дыхание.
На прощание они пожали друг другу руки. Это стало привычным ритуалом: неловкий момент – ждать, пока Чудо неторопливо снимет одну перчатку и протянет ладонь. В этот момент Пламя в очередной раз желает оказаться с ним наедине, потому что для них обоих неприемлем более тесный контакт в общественном месте, на глазах у других людей. Оно с сожалением отпустило руку Чуда:
– До встречи!
– До встречи!
Пройдя несколько шагов, Пламя машинально вынуло телефон, нашло в списке контактов Чудо, несколько секунд посмотрело на фото и, как будто что-то высчитав в уме, написало лучшему другу.
Пламя:
Реакция последовала незамедлительно.
Николе:
Пламя:
Николе:
Даже на расстоянии Пламя уловило плохо скрытый сарказм и моментально представило, как губы Николе растянулись до ушей.
Пламя:
Уткнувшись в экран, оно чуть не вписалось в ближайший столб, невозмутимо выросший прямо перед носом.
Николе:
Поделиться книгой: