Вечное

Николай Секерин

Вечное

Большинству смертных моя история покажется странной. Я не знаю прочтёт ли это кто-нибудь, когда-нибудь, трудно это предположить. За те тысячи лет, что я наблюдаю за людьми, я удостоверяюсь раз за разом, что большинство из них слишком глупые. Все они созданы для того, чтобы быть кормом для других, более умных людей.

Порой я не знаю, может так и должно быть. В любом случае моя задача наблюдать и вести хронику. Я призван для этого. Что ж, давайте познакомимся, меня зовут Василий Сущий и сегодня мне пришло уведомление о моей смерти. Вам, конечно, может показаться странной форма, в которой я говорю об этом. «Пришло уведомление о смерти» – будто смерть надо пойти и получить на почте. Должен предупредить заранее, вам будет казаться странным много того о чём я рассказываю, поэтому я не буду без конца повторять одну и ту же фразу. Просто когда увидите странное, думайте, что я вас уже предупредил на весь период нашего общения. Со временем вы, возможно, всё поймёте.

Василий Сущий это имя, с которым я проживаю текущую жизнь, то есть я хотел сказать, работаю смену. Дело в том, что я не человек. Я то, что сидит внутри человека и я знаю все тайны. Точнее тайны это для обычных людей, а для меня вовсе и не тайны, а так… информация.

Есть всего восемь таких как я. Я – пятый, было бы правильнее назвать себя Пятый – это моё истинное и настоящее имя. Однако сложность заключается в том, что среди нас нет таких понятий как имя, пятый, восьмой и прочее. Я просто перевожу на людской язык свои знания. Мы же, общаемся между собой ни словами, ни мыслями и даже не телесно как это делают животные. Мы… впрочем, зачем это вам? Передать этот способ общения было бы возможно, лишь общаясь этим способом, я даже не знаю какую точно аналогию провести.

Ну например, переходник со множеством розеток? Представьте, что в переходнике восемь розеток. Сквозь каждую розетку есть выход для электрического тока. Вот мы и есть эти розетки, а ток – это способ нашего взаимодействия.

Впрочем, оставим это. Я буду рассказывать на привычном для вас языке.

Быть может нас восьмерых, вы бы назвали душами, если принять во внимание некоторые концепции человеческих религий. Однако суть намного глубже. То, что называют душой богословы – очень поверхностное понятие, которое, к тому же, ни в одной из трактовок не совпадает с истинным положением вещей. Да и с чего бы? Религиозные цели отнюдь не сопряжены с передачей массам информации о таинственном. Все эти сочинители сами ничего не знают, а если бы и знали, то никогда не поделились бы знанием.

Религии создавались с единственной целью – управлять стадом. За те пятнадцать тысяч лет, что я веду статистику, наблюдая за развитием человечества, мало что вызывает у меня такое омерзение, как этот наглый обман, которым пичкают бедное человечество от колыбели и до могилы.

Поэтому нет, я не душа. Я – Пятый. А до следующего четверга я нахожусь в человеческом теле по имени Василий Сущий, как я и представился вам в начале.

Давным-давно, задолго до появления первых живых организмов на планете Земля, наши Владельцы (я буду называть их так), решили зародить жизнь. Это можно сравнить с тем, как на дачном участке сажают деревья, или растения. Планета Земля в определённых масштабах и есть такой дачный участок.

Наши Владельцы это как бы (опять же, в переводе на ваш язык) семейная пара, я мог бы назвать их мужчиной и женщиной, но на такую аналогию у меня просто не повернётся язык. Если обратить свой взор на тех мужчин и женщин, что населяют планету сейчас, то подобное сравнение с Владельцами было бы крайне оскорбительным.

К тому же Владельцы не размножаются, не едят и не гадят, они не спят и не бодрствуют, и у них нет осязаемой оболочки. Владельцы просто всегда и везде присутствуют.

Владельцы задумали создать жизнь на Земле и посмотреть что из этого получится.

Дальше всё происходило как написано в теории Чарльза Дарвина. Вы называете это эволюцией. Жизнь разрасталась, появлялись новые животные и растения, Владельцы были довольны.

А потом, когда развитие дошло до появления первых людей, Владельцы решили провести эксперимент. Они создали Сознание. Сознание это как некая компьютерная программа, которую устанавливают на носитель. Вроде операционной системы.

Только здесь всё было серьёзнее чем человеческие изобретения. Его просто создали один раз и поместили в вид сапиенс. Хомо сапиенс, как назвали это ваши мудрецы позднее. А после того как Сознание было помещено в биологический вид древнего человека, оно стало развиваться самопроизвольно.

Тогда Владельцам и понадобились мы. До того момента, пока Землю населяли лишь инстинктивные организмы и растения, никакого дополнительного наблюдения не требовалось. Их просто запустили и иногда, примерно раз в 300-400 лет, смотрели за их ростом. Всё было просто и предсказуемо. Растения росли, животные размножались и эволюционировали.

Но когда было создано Сознание, всё изменилось. Владельцам было интересно наблюдать за тем, что делают люди, ведь у них появилась своя доля самостоятельности. Первое время Владельцы наблюдали за развитием Сознания постоянно, однако вскоре им это наскучило. Как бы ни было увлекательно видеть развитие орудий труда и прочего, всё это в своей основе было ужасно однообразным.

Творческая жилка встречалась у людей крайне редко, все они предпочитали повторять одни и те же действия, а если кто и создавал что-то новое, оно всегда воспринималось с неприязнью и страхом. Человечество всячески стремилось тормозить развитие Сознания.

Чтобы увидеть по-настоящему что-то новое и интересное, Владельцы должны были чуть ли не тысячу лет наблюдать за одним и тем же, поэтому, для своего удобства Они создали нас.

Наша задача была простой. Мы выполняли функции, своего рода, записывающего устройства. Наблюдали за человечеством постоянно, одновременно из восьми точек.

Каждого из нас помещали в тело случайного человека, и когда тело переставало функционировать (то есть человек умирал), мы входили в новое тело новорождённого и продолжали вести наблюдение.

Мы фиксировали всё происходящее и если вдруг, в развитии Сознания происходило что-то интересное – незамедлительно посылали сигналы Владельцам. Тогда они мгновенно появлялись и считывали всю интересную информацию. Так, мы сигнализировали, когда люди изобрели первые орудия труда, развязали первую войну, придумали первую религию, устроили рабство, изобрели деньги, колесо, мельницу и тому подобное. Любое новшество, будь то научное открытие, социальное, или техническое изобретение, мы должны были сразу фиксировать и сообщать об этом Владельцам.

Хотя нас помещали раз за разом в обычно живущих людей, мы как бы находились одновременно в двух местах. Первое место, это как бы такая совещательная комната, где мы непрерывно находимся ввосьмером. В этой комнате есть большой экран, через который видна суть всего Сознания, общего, то есть можно наблюдать за всеми людьми Земли одновременно, за тем, что они делают, думают, какие испытывают желания, о чём мечтают.

Вторым местом, в котором каждый из нас находился одновременно, были тела отдельно взятых восьми людей в разных уголках Земли. Каждый из нас ничего не знал о телах других семерых. Где оно, кто он, или она. Мы занимали крохотную часть в бессознательном живого и наблюдали за процессом жизнедеятельности человека изнутри. При этом мы всё чувствовали, что чувствует он, слышали, видели и вообще.

Пока наш человек спал, мы могли занимать всё его подсознание, иногда давать какие-то подсказки. В некоторых случаях мы даже врывались в его Сознание и говорили от его имени что-нибудь окружающим. Однако, это было опасно, люди после такого теряли рассудок и вскоре умирали. Поэтому, если мы иногда и вмешивались в Жизнь, то лишь в пределах, которые показались бы привычными и разумными для любого человека.

Лезть же в развитие Сознания, подсказывать по фундаментальным вопросам и предостерегать людей от опасности, нам строжайше запрещалось.

Поясню, что запрет в нашем случае это не правило, которое можно нарушить, как это происходит в человеческом мире. Запрет для нас это то, что мы просто не можем сделать. Для нас, нарушить правило невозможно.

Это как запретить человеку поднимать одной рукой тонну железа.

Так мы и существуем. Просто выполняем свою работу, вот уже пятнадцать тысяч лет. Однако стоит, пожалуй, начать с самого начала и если ты готов, читатель, тогда следуй за мной.

Период первый. Древний Мир

Я помню всё. Помню, что испытывает человеческое существо, когда выходит из утробы матери. Помню, что чувствует он, когда умирает. Вижу его переход из умершего тела в новое, новорождённое.

Но, к сожалению, я не помню, что было до того, как Владельцы создали меня и остальных моих семерых братьев и сестёр.

Всё произошло так, как будто мы всегда были и всегда знали друг друга. Просто мгновенье назад ничего не было, а сейчас есть. Словно лампочку включили нажатием клавиши.

Включили и вот, мы уже в своей наблюдательной комнате, все восемь. Первый, Вторая, Третий, Четвёртая, Пятый (Я), Шестая, Седьмой и Восьмая.

Мы не здороваемся и не знакомимся друг с другом. Мы знаем друг друга, знаем кто из нас кто и зачем здесь. Нас просто включили.

Каждый из нас сразу начинает работать. От каждого отделяется его половина, или если хотите, его двойник, который молниеносно отправляется в уже готовое родиться тело. Туда, на Землю. Каждый из нас уходит в свою 1/8 часть Света. Мы равномерно распределяемся по миру и наша вахта началась.

***

Я почувствовал неприятное скольжение, словно меня с силой выталкивают из липкого, растягивающегося тоннеля. Я чувствую отвратительный запах экскрементов и крови. Потом я вижу тусклый свет и чувствую прикосновение мохнатых лап. Я кричу, издаю какие-то обезьяньи звуки. Меня поворачивают, и я вижу свою мать.

Это безобразная дикарка с волосами по всему телу, она смотрит на меня со звериным умилением и показывает меня человеку, стоящему рядом. По всей вероятности это мой отец. Такой же безобразный дикарь, весь заросший шерстью. В его руках здоровенная дубина. Он равнодушно смотрит на меня и отворачивается. Мать прижимает меня к груди.

Всё немного странно, я чувствую, что грудной ребёнок это я, в то же время я знаю, что часть этого ребёнка, не принадлежит ему, а принадлежит другому, мне, Пятому.

Вскоре я привыкаю к своему положению и начинаю наблюдать.

Мать кормит меня грудью, отца я больше не вижу. Не знаю, что тут происходит, толком не ясно. Почти всё время темно, похоже, мы находимся в пещере.

Днём я вижу всё в сером свете, ночью кромешная тьма.

Мать переговаривается с другими женщинами, используя какие-то гортанные звуки. Я ничего не понимаю: есть ли смысл в этих разговорах, или это нечто вроде звериного рыка?

Я стараюсь делать то, к чему меня призвали. Наблюдаю и фиксирую происходящее. Похоже, что они едят сырое мясо.

Проходит несколько дней, и младенец, в тело которого я вошёл, умирает. Его тельце охватила зараза, не хватает витаминов и полезных веществ.

Его глаза закрываются, моя половина выходит из его Сознания и возвращается ко второй половине в комнату.

Я тут же отправляюсь обратно в жизнь, уже в новое тело.

Снова скользящий липкий коридор, я снова на руках у матери. Снова пещера, только другая.

Всё здесь происходит так же, как и в моём первом месте появления. Даже мой предполагаемый отец – такой же угрюмый, заросший шерстью полузверь. Все здесь переговариваются между собой звуками и телодвижениями. Сознание пока ещё только на самой ранней стадии своего развития.

В это «дежурство» мне посчастливилось пережить младенчество, однако эта моя жизнь всё равно кончилась быстро. По моим подсчётам прошло всего четыре земных года, когда у людей из пещеры начался голод. Моего отца и большинство других самцов погрызли хищники, и чтобы выжить моя мать решила меня съесть.

После этого я снова сменил тело, но оно опять протянуло мало. До момента полного физического взросления, то есть до тринадцати лет, я смог дожить лишь с восемнадцатой попытки. На тот момент общий срок наблюдения за жизнью на Земле для меня превысил семьдесят лет. Я ещё даже не отслужил первую сотню лет, а позади уже было семнадцать смертей маленьких мальчиков!

Впрочем, и этому юноше не суждено было дожить даже до двадцати. Выйдя однажды с охотниками в лес, он не смог сбежать вместе со всеми, и его загрыз тигр.

Я снова переместился в новое тело, потом снова и снова. Понятия долго, скучно, надоедливо – нам чужды. Конечно, я и остальные семь понимаем смысл этих слов, понимаем какое состояние человека они обозначают, но сами не испытываем.

Мы просто выполняем свои функции. Ведём наблюдение из штаба и одновременно из разных живых тел. В теле мы находимся столько, сколько оно живёт, потом на мгновение в штаб, выбираем новое, готовое вот-вот родиться тельце, и входим в него.

Если округлить первые восемь тысяч лет нашей работы – могу сказать, что кроме изобретения примитивных орудий труда и оружия, древнее Сознание, практически ничего не создало. Ну, за исключением мелочей вроде одежды, представляющей собой обрывки шкур животных.

Люди Древнего Сознания просто выживали, размножались, спали и гадили. Наблюдать за их охотой было не особо интересно, гораздо ловчее это получалось у хищных животных.

За восемь тысяч лет, Владельцы приходили в штаб лишь дважды. Наскоро ознакомившись с информацией, они уходили. Было ясно, что пока Сознание не оправдывает их надежд. Хотя, может, они и понимали заранее, что первые шаги развития самые медленные.

В начале девятого тысячелетия люди стали изобретать более существенные вещи.

Всё меньше народа жило в пещерах, появились хижины. Пищу теперь ели не только сырую, но и приготавливали на костре. Огонь добывать пока не научились, но если вдруг где-то возникал природный пожар, люди выхватывали из него головёшки и поддерживали костёр годами. Посменно при этом, меняясь.

Разум становился всё более развитым, и наконец, появилась первая более-менее осмысленная речь. А вместе с ней и первая письменность.

В этот период Владельцы стали наведываться чаще. Они считывали с нас информацию и время от времени совещались между собой.

Похоже, их ожидания начали оправдываться. Сознание наконец-то стало показывать более интересные результаты своего развития.

Как-то раз, я зафиксировал наскальное изображение, которое делал острым камнем мой тогдашний человек. То был незамысловатый рисунок, изображающий мамонта. Я тут же просигнализировал об интересной находке в штаб, где моя вторая половина отправила сигнал Владельцам. Они явились, и пристально изучили рисунок, а также всю мыслительную деятельность человека, который сделал изображение.

После этого, Владельцы ещё долго оставались в штабе, пока о похожих событиях не стали докладывать и другие дежурные. За какие-то двести человеческих лет, в штаб поочерёдно пришла информация от Первого, Шестой, Второй и Третьего.

Ещё через триста лет, мы докладывали владельцам о первых надписях, содержащий в себе смысл речевых оборотов. Люди разработали первую примитивную письменность. Мы наблюдали за наступлением новой эры Сознания.

***

Я обозначаю в своих записях периоды, привычными для людей названиями. Так, как вы знаете, в официальной истории человечества Древний мир это первый и самый длительный период. За ним следуют Средние Века, Новое и Новейшее время.

Для удобства я назвал части своей рукописи этими наименованиями. Для вашего, безусловно, удобства. Поскольку для меня, как я говорил ранее, ваше понимание времени, жизни и смерти, не имеет какого-либо практического смысла. Я просто часть оборудования, созданного Владельцами. Одна восьмая часть, если быть точным.

Как вы, наверное, знаете, история человечества, а для нас история рождения и развития Сознания длится пятнадцать тысяч лет.

Рассказывая вам о периоде Древнего мира, я максимально быстро отразил то, что видел первые восемь тысяч лет. Собственно, даже не максимально, а единственно возможно. На ранней стадии своего развития, Сознание очень глупо, от одного примитивного открытия до второго могут проходить две и три тысячи лет, поэтому рассказывать до девятого тысячелетия особо и нечего.

Первые носители Сознания мало чем отличались от обычных животных, поэтому я не представляю, кому будет интересно наблюдать тот мир из головы первобытного самца. Это выглядит примерно так: добыл еду, поел, отдохнул, оплодотворил самку, погадил, уснул, убил соседа, умер.

В таком цикле протекали те жизни, которые достигали хотя бы пятнадцатилетнего возраста. Огромное множество первых людей, в которых я присутствовал, умирали в ранней юности и младенчестве. Так пролетели тысячи жизней.

В девятом тысячелетии Сознание вышло на новую ступень. Этому сильно способствовала систематизация устной речи и изобретение письменной.

Теперь люди могли передавать вновь полученные знания своим детям. Когда изобрели топор, то его не просто показали всем вокруг, но и изобразили чертёж на скальной стене в пещере. Теперь было исключено забвение, новые изобретения фиксировались, как бы сохранялись в памяти Сознания.

Этого нельзя было сказать о временах до изобретения письменности, и это зачастую приводило к тому, что изобретения забывались, и человечество откатывалось в развитии на пятьсот-шестьсот лет назад, пока кто-нибудь снова не учился делать забытую вещь.

С девятого тысячелетия в наших наблюдениях стало появляться гораздо больше интересного. Люди научились создавать общины. Это уже было не просто зверообразное стадо, инстинктивно приученное вместе охотиться и драться за самок. Стали заметны первые зачатки будущего протогосударства.

Сознание сначала подарило людям искусственно построенное жилище. Потом люди научились планировать своё питание и откладывать добытую пищу на потом. Первые творческие люди помимо наскальных рисунков, делали первые робкие попытки в танцах и пении.

Так продолжалось всё девятое тысячелетие, по завершении которого, стало по-настоящему интересно.

В десятом тысячелетии, Сознание создало Власть.

***

Вновь, уже привычный выход из узкого скользкого коридора. Младенчество, мать, отец, два брата. Я живу в хижине, учусь разговаривать.

У меня впервые появилось имя – Тхшп. Сложное, но для того времени простое. Будто такой шипящий кашель. Такие имена были тогда у всех. Мы совсем недавно научились говорить и наши слова ещё пока не сильно отличались от звериного рыка.

Тхшп быстро повзрослел, отец научил его, то есть меня, охотиться и драться. Отец сказал, что надо уметь постоять за себя и набить рожу наглецу. Ещё отец сказал, что драться надо для того, чтобы добыть себе лучшую жену.

Я научился драться и хорошо охотился. Советы отца пошли мне на пользу. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, отца растоптал мамонт. Я особенно не горевал по этому поводу, так как отец был уже довольно стар, недавно ему исполнился тридцать один год.