Я бы могла тебя простить

– Ожидайте, молодой человек, – он указал рукой в сторону пустующих деревянных лавочек.

Рейд сделал глубокий вдох, другой. «Успокоиться и не вцепиться в горло этому ослу».

Отойдя на пару шагов, он сразу же набрал номер Лирель. «Чертовы старые здания! Сквозь все эти тонны бетона связь толком не ловит».

Рейд решил выйти на свежий воздух и подождать. Набрав номер через пару минут еще раз, а потом еще раз десять, он каждый раз слышал одно и тоже: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже или оставьте голосовое сообщение после короткого сигнала». В голове множились мысли одна хуже предшествующей. Внутри все начинало переворачиваться. Рейд прождал больше часа, периодически безрезультатно штурмуя упрямого охранника.

«Сколько могут длиться эти чертовы занятия?! Полтора часа прошло, а их все нет».

Ему казалось, время вовсе остановилось. Он успел купить пачку сигарет в ближайшем магазине и выкурить половину. Благо в этом районе не пришлось долго искать аналоговых. Рейд не курил лет десять, но разве такие навыки забываются? Только не такие.

Еще пять сигарет. Его уже тошнило и дико кружилась голова. Они ни черта не успокаивали. Рейд вновь вошел в здание в полной уверенности, что на очередное «только по пропускам» он затолкает полупустую пачку сигарет этому барану прямиком в желудок. Но то ли ему, то ли охраннику чертовски повезло.

Охранник потерял бдительность, благодаря группе из пяти иностранцев. Он что-то пытался объяснить им на повышенных тонах и яростно жестикулировал. Рейд ни секунды больше не раздумывая обошел всю компанию слева и, перешагнув через турникет, спокойным шагом направился к лифтам, где и смешался с толпой. Втиснувшись в плотно набитый лифт, Рейд растерялся: «Четвертый или пятый? Слушать надо было, какой этаж!»

Рейд решил подняться на последний, пятый этаж. Лифт дернулся, заскрипел и, прося о пощаде, пополз наверх. Кланяясь на каждом этаже, он все же довез его до проклятого пятого, на который из всей толпы ехал только он один. Большая часть людей вышли на третьем и еще парочка – на четвертом.

Рейд выскочил из лифта, точно черт из табакерки, взволнованно оглядываясь вокруг. Он стоял в пустом коридоре, где на голой потрескавшейся стене красовались две таблички: «Не курить» и «Посторонним вход запрещен». Рейд ненадолго замер прислушиваясь – только скрип старого удаляющегося лифта. Он завернул за угол стены. Перед ним предстала уходящая вдаль бесконечно длинная змея, узором которой служили десятки одинаковых дверей. Пятый этаж оказался безлюдным, утонувшим в гробовой тишине.

Рейд отогнал овладевшие им чувства – чувства, будто он украл что-то или злостно нарушил закон, проник на частную территорию. Как-никак он пришел искать своих жену и дочь в общественном месте, а то что у охранника критические дни – не его головная боль.

«Будет весело, если Ли сейчас внизу и теперь не может дозвониться мне».

После того, как Рейд тщетно дернул пару дверных ручек, прибавил шагу. Дойдя до середины этого уродливого коридора он попытался войти еще в несколько кабинетов. Без толку – все двери были заперты.

«Время только теряю. Не зря же сюда никто, кроме меня, не поднимался».

Рейд посмотрел на загоревшийся экран. Пришло сообщение: «Долго тебя ждать?» На мгновение тревога отступила.

«Наконец-то! Не могла раньше написать?!»

Нахлынули раздражение и злость, готовые смести все остальные чувства и опутать разум паутиной. «Много кофе в меня не влезет, хоть Зуйри и готовит его лучше тебя».

Дерьмо! Это была не Лирель. А он уже успел успокоиться, обрадоваться и разозлиться на нее.

«Здесь есть связь, – Рейда прошиб холодный пот, он прирос к деревянным доскам. – У нее мог сесть телефон? Нет, не мог. Разозлилась и отключила его? Хорошую встряску ты мне придумала…»

– …Любимая, – произнес он сквозь зубы.

Блуждающий в мыслях разум включился по щелчку. Рейд услышал странные звуки. Детский плач. Плач Каи. Он никогда не перепутает его ни с каким другим детским плачем. Достаточно было всего раз услышать его в роддоме.

Он рванул со всех ног к своей малютке. Сердце сжалось до спичечной головки. Рейд чувствовал неладное каждым сантиметром своей вздыбившейся, покрывшейся мурашками кожи. Все органы чувств кричали, что он вступил в дерьмо по самые щиколотки.

Рейд точно слышал, куда бежать. Он влетел в комнату. Вынес железным плечом хрупкую деревянную дверь, словно тараном. И застыл.

То, что он увидел, на мгновение остановило не только тело, но и дыхание. Замерло сердце. Дерьма оказалось по самые ноздри.

Его ласточка, его крошечная малышка лежит с какой-то чужой старухой на укрытом матрасами полу. Лежит, вся сжавшись в клубочек. Беззащитная, ранимая. Безостановочно кричит и плачет. Старуха крепко прижимает ее к себе и что-то шепчет в такт мужику в желтой рясе. С ним в унисон шепчут десяток других пожилых женщин и мужчин, каждый из которых крепко прижимает к себе маленького ребенка. Но у других дети не кричали, а некоторые и вовсе не двигались. Ко всему этому ужасу в ушах скрежетала религиозная музыка. Звенели отвратительные колокольчики. Из не справляющихся колонок бубнил монотонный барабан. Голос мужчины в рясе оборвался. Только сейчас он обратил на Рейда внимание и раздраженно посмотрел на нарушителя, прервавшего их молитву. Казалось, все пребывали в другом временном отрезке. Заторможенные реакции, плавные движения.

Гнев заполнил Рейда без остатка. Он в два прыжка оказался возле старухи и схватил ее за патлы. Выпустив малышку из рук, старуха завизжала и потянулась рукой к своим волосам. Рейд одним движением отшвырнул старуху на толстого ублюдка в рясе, отпустил клочок серых волос, оставшихся в кулаке. Нежно взял на руки безостановочно всхлипывающего ребенка и бросился прочь из этой мерзкой обители.

Рейд сломя голову бежал вниз по широким бетонным ступеням, грубо и со всей злостью сшибая оказавшихся на пути людей. Все время он шептал Кае на ушко, успокаивал ее. Крепко-крепко прижимал к груди. Рейд пролетел мимо охранника, все еще спорящего с иностранцами. Наконец он добрался до выхода. Громоздкая дверь с протяжным воем отворилась и шумно ударилась о колонну. Свежий воздух наполнил грудь. Кая тихо всхлипывала на руках.

Рейд купил в киоске воды и предложил малышке, но она не стала пить. Он намочил палец и бережно провел по пересохшим губам Каи.

Нужно было успокоиться. Рейд набрал номер отца, назвал адрес и пошел к машине. Полчаса ожидания превратились в вечность. Кая, обессилев от плача, уснула на руках. Мысли сводили с ума. Он вновь набрал Ли. Но снова услышал: «Абонент временно недоступен…»

– Не спрашивай, па, бери Каю и поезжай домой. Я позже заберу ее. Покормите…

– Нет уж, будем голодом морить. Решай свои дела, сколько нужно, а за нас не беспокойся.

– Спасибо.

Отец лишь сердито махнул свободной рукой и сел обратно в такси с крепко спящей на руках внучкой. Папа не любил, когда Рейд говорил ему «спасибо» – он слышал в этом оскорбление, будто ему тяжело или неприятно помогать своему сыну. Рейда всегда это забавляло, и сейчас его губы на мгновение тронула улыбка.

Пока огни такси удалялись, Рейд вновь набрал номер жены: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже или оставьте голосовое сообщение после короткого сигнала. Туууу…»

Рейд потупив взгляд застыл, слушая тишину. Не сказав в трубку ни слова, он нажал отбой.

«Сейчас этот ряженый сектант со своим шабашем ведьм все мне расскажет», – с этой мыслью Рейд сплюнул кислый сигаретный вкус и пошел на очередной штурм богом покинутого места.

 На следующий день Карин забирала его из полицейского участка. Рейда доставили туда спустя час после того как он вновь открыл ту громоздкую дверь и переступил порог бизнес-центра. Его обвиняли в избиении охранника и нескольких иностранцев, которые в итоге и угомонили Рейда. Мерзавцы скрутили его и вызвали полицию, предварительно хорошенько отбив ему бока в пять пар сапог.

Один глаз заплыл. Минус два передних зуба. Благо врач, осмотревший его уже в участке, не обнаружил сломанных ребер и сотрясения. Так, во всяком, случае он записал.

– Ублюдок, – тихо просвистел Рейд, хватаясь за левый бок и вспоминая безразличие и грубость осматривающего его врача. На теле Рейда, казалось, не осталось живого места. Болело все, кроме железной руки.

Карин выглядела уставшей, с темными кругами под глазами. Без макияжа. Волосы не уложены.

– Чего так долго?

– Не за что, – подняв бровь сказала Карин. – Если бы ты чуть сильнее старика приложил, так и вовсе лет на десять твое «чего так долго» затянулось бы.

– Прости. Ты на своей?

– Под залог тебя не отпускали. Поэтому пришлось дождаться, когда старик придет в себя, и уговаривать его не предъявлять никаких претензий.

– Говна кусок!

– Рейд, ты его чуть не убил, и только благодаря…

Рейд только фыркнул.

– Давай сюда, расскажешь по дороге, – Рейд выхватил ключи из рук Карин и побежал к ее машине, припаркованной напротив участка.

– А ты вести сможешь? – Карин смотрела на его руки, не держащие руль, а, скорее, лежащие на нем.

Рейд, не посмотрев в ее сторону, все же дал ей вразумительный ответ. Он резко вдавил педаль газа в пол. Машина взвизгнула и, оставляя запах жженой резины, впечатала все его кишки и саму Карин в сиденья. Она еще долго и молча пыталась совладать со страхом и тошнотой, подступившей к горлу. Карин и не догадывалась, что ее новая машина, которую, собственно, на прошлой неделе ей сам Рейд и подарил, способна на такую прыть.

Дорога немного расплывалась перед глазами не только от высокой скорости, но и от зверской усталости. Он не сомкнул глаз. Всю ночь Рейд пытался достучаться и докричаться до охранника. Предлагал все – деньги, много денег, все свое гребаное состояние. Но дежурный ему попался или безмозглый, или редкостный мудак. На все мольбы, перетекающие в угрозы и вновь в мольбы, сукин кот только демонстративно сделал музыку в наушниках громче и закрыл за собой дверь, оставив Рейда наедине с его демонами. Худшая ночь в жизни. Худшее утро и худший день.

«Но сегодня начало нового дня. Новой жизни. Ли простит меня, а я… Я сделаю все! Все».

Он измученно посмотрел на Карин. Без ширм похоти, голода, он смотрел на нее иначе – обычно. Казалось, изнутри его сжирает некое только пробудившееся существо. Чувство вины – так, кажется, звали этого монстра.

Карин не смотрела на него. Крепко вцепившись в подлокотники, она выдавливала правой ногой иллюзорную педаль тормоза в надежде, что Рейд сбавит скорость.

Рейд с трудом вошел в очередной поворот. Его левая рука, сине-черная и опухшая, как давно сдохшая рыба, не хотела слушаться. Правая выглядела не лучше – вмятины, глубокие царапины на металле, мизинец и вовсе заклинило, а экран пересекала одна жирная трещина.

– Ничего не выяснила?

– Нет, – с горечью выдохнула Карин, наконец поборов тошноту.

– Я переверну это место с ног на голову!

– Там вчера словно муравейник раскопали, полицаев и журналистов была просто тьма.

– А толку?!

Рейд думал влететь в чертово здание, заехать прямиком в лифт! Но желание найти Ли до того как убьется сам или загремит в очередной раз за решетку все же пересилило. Да и сил не хватало даже на нормальную злость.

Его машина стояла припаркованная на том же месте, где вчера он ее оставил.

– Что дальше?

– Пойдем на пятый.

– Пфф! – покачала головой Карин. – Ну да, они тем же составом сидят там и ждут тебя. Неужели ты ничего получше за целый день не придумал? – увидев воспаленные глаза Рейда, она поняла, что нет. – Во-первых, все, кто имел отношение к исчезновению Лирель и Каи, давно разбежались отсюда глубоко по норам. Во-вторых, ты серьезно, Рейд?! Полицаи вчерашней шумихой распугали даже бабушек, сидящих на лавочках.

– Здесь закрыто! Мать твою! Закрыто! – Рейд судорожно дергал ручку двери. – Открывайте, мать вашу! – он начал бить по двери ногой. Когда его глухое возмущение прекратилось, вокруг вновь повисла тишина.

– Поехали домой, Рей, – Карин забрала из безвольно повисших рук Рейда ключи от своей машины. – Полиция знает свою работу. Они непременно найдут их. Поехали, милый…

Спустя день Рейд вернулся в тот же полицейский участок, но уже не по делу о хулиганстве.

– Мистер Майн, прежде, чем мы поедем на опознание, я хотел бы задать вам несколько вопросов, – спокойно обратился к нему следователь, не поднимая взгляда и перебирая бумаги на столе.

– Опознание? – Рейд подумал, что ослышался.

– Ага. Где вы находились вчера в районе полудня? – спросил тучный лис с характерным прищуром, предварительно облизав указательный палец и перевернув очередную страницу толстенной папки с документами.

– Ты, кусок дерьма! – давясь от злости и брызжа слюной, Рейд вскочил со стула и навис черной тенью над следователем. – Так невзначай, будто сидишь на толчке с сэндвичем в руках, говоришь мне о том, что моя жена мертва?! – Рейд опирался правой рукой о край столешницы и с каждым его словом та жалобно трещала.

– Не точно…

– Говоришь! Хоть кто-то и сдох в очередной, в тысячный раз, но тебе глубоко насрать, ведь ты привык! Тебе работу работать надо! Так вот, я не каждый день, мать твою, прихожу на опознание своей жены! Оторвал свой жирный зад от стула!

Монолог завершился резко – громким хрустом дерева. Рейд протянул отломанный угол столешницы побледневшему следователю, развернулся и вышел из кабинета.

– Что они хотели от тебя в этот раз? – спросил обеспокоенный отец.

В его руке подрагивала чашечка крепкого кофе. Из круглой пепельницы вывалились несколько окурков. В помещении было душно и жарко. Сигаретный дым не успевал развеиваться, хоть топор вешай.

– Познакомился со следователем.

Рейд встретил непонимающий взгляд отца.

– С Уйри Лиманом.

Этого уточнения хватило, чтобы непонимание на отцовском лице сменилось взволнованностью.

– Этот дармоед повел меня на опознание. Еще и отца Ли позвали. Уроды…

Отец медленно сглотнул слюну. Кофейная чашка зашаталась, точно маятник. Он медленно опустил ее на стол. Тирада сына прервалась жадным глотком кофе. Безумно вечным глотком, остановившим время и отцовское сердце.

– Нам показали какую-то обгоревшую девушку. Мол, обнаружили ее недалеко от бизнес-центра в брошенной машине. Совсем, суки, обленились. Обычное ДТП пытаются натянуть под пропажу Ли.

– Что за машина? – бессмысленным вопросом отец выдохнул скопившееся напряжение и волнение. Немного успокоившись, он прикурил последнюю в пачке сигарету.

– Какая разница? Старое, брошенное ведро. Сказали, что нелегально ввезенное. Бесхозное. Последний владелец по базе лет двадцать как мертв.

– Бред.

– Вот я ему так и сказал. Немного грубее, конечно. Ахх! К черту! Поеду завтра сам в этот бермудский центр. Как может человек войти в здание и исчезнуть? Как?!

– Успокойся. Все будет хорошо. Они найдутся. Люди знают свое дело. Уйри Лиман – лучший следователь.

– Ой, не произноси имя этого ублюдка! Немного стол попортил ему, – хмыкнул Рейд.

Отец вопросительно округлил глаза.

– Нервы, – только и дернул плечами Рейд.

– Мог бы и посадить тебя на трое суток за очередное хулиганство.

Рейд махнул рукой и встал со стула, залпом допивая остывший кофе. Главное, что с Каей все в порядке.

– Сынок… – прошептал отец вновь надломившимся голосом.

– Меньше кури, па. Вон от дыма уже глаза слезятся, – Рейд тщетно замахал рукой над столом, пытаясь разогнать густой сигаретный смог, поддельно улыбнулся и исчез в тумане.