Иван Дурак и происки Кащея

Тут нога Ивана запнулась за что-то, лежащее на земле. Ах, это старый приятель, меч «Кладенецъ»! Ваня наклонился, скорчившись от боли, взял меч за рукоятку и почувствовал вдруг, как по его руке пробежала волна энергии, охватывая все тело. Он покосился на драгоценный камень, венчающий рукоять, который излучал таинственный свет, ничего не стал думать по этому поводу, а просто поднял волшебное оружие и, медленно ступая по лестнице, вошел в дом.

Баба Яга Костяная Нога, держа в руках кочергу, открывала заслон, чтобы, вероятно, проверить готовность пищи, то есть Иванушки, к употреблению. Сунув пару раз кочергой во внутренность печи, баба крякнула и ее лицо приняло озабоченный вид. Одновременно с этим за своей спиной она услышала подозрительный шорох.

– Пшел вон! – скрипнула она, имея в виду, вероятно, своего кота, и обернулась.

На мгновение она успела увидеть некое страшилище, совершенно черное от копоти и курящееся дымом. Но затем изображение вдруг сильно тряхнулось и стало быстро перемещаться куда-то в сторону…

…Отрубленная голова бабы Яги покатилась по полу, а тело, пульсируя и меняя окраску и одежду, грузно рухнуло, взорвалось и рассыпалось в прах.

Но всего этого Иванушка уже не видел. Он лежал поодаль, закрыв глаза, и жизнь стремительно покидала его.

Через минуту в горницу бесшумно вошел черный кот и, повертев головой, оценил ситуацию. Подойдя к распластанному на полу Ивану, кот пробормотал что-то себе под нос, стукнулся головой об пол и стал вдруг увеличиваться в размерах. Шерсть посыпалась с его разбухающего туловища, словно при лучевой болезни. Через пять минут это уже был наш Ипроксим Безумный. Он извлек из кармана фуфайки большой графин с пробкой и склонился над Ваней.

Откупорив пробку, Ипроксим плеснул содержащейся в сосуде маслянистой жидкостью на живот испускающего последний дух Дурака. Жидкость забурлила, взаимодействуя с Иванушкой, проникая в его кровь и разносясь по всему мертвеющему телу, восстанавливая ткани.

Через двадцать пять минут тело Иванушки налилось жизнью, кожа на поврежденных участках наросла новая, как и волосы, впрочем. Ваня открыл глаза и улыбнулся.

– Гутен морген, – ласково сказал мужик Ипроксим.

– Какой еще морген? – пробормотал Дурак. – А чего ты здесь? А чего я живой? А где?.. А как?..

– Это есть живой вода, однако, – пояснил Безумный. – Хорошо помогать от головной боль, понос…

– А эту бабу… Ягу… я убил что ли? Что же мне теперь делать?

– Да уж, убьешь ее!.. Смотри!

Ипроксим показал пальцем в угол комнаты. Там, между комодом и двумя большими стиральными машинами, лежала на полу отрубленная голова старухи. Голова жила. Глаза ее были открыты, рот кривился, а лицо живописно изменялось в выражениях. Но тут вдруг изо рта вытянулся длинный язык с присосками, прилепился к полу в полуметре от головы и подтянул ее, залезая обратно в рот. Потом язык проделал то же самое еще несколько раз, пока голова не достигла более или менее свободного пространства. Затем ее трансформации стали проистекать более интенсивно, и вскоре длинные то ли побеги, то ли корни стали вылезать из шеи и тянуться дальше, формируя будущее туловище.

– Ой! – сказал Ваня. – Её же надо скорей замочить, не то нам конец!

– Не паникуй, Дурак, – сказал Ипроксим спокойно. – Она за нас.

– Да неужели!

Превращения бабы Яги, между тем, прогрессировали. Побеги срослись, образовав очертания женского тела. По жилкам пробежала судорога, потом еще что-то синего цвета, после чего жилистое венозное туловище вдруг быстро округлилось, порозовело, вены исчезли, а кое-где выросли волосы и даже образовался, извините, пупок.

Тогда Яга встала на ноги, поправила почерневшие волосы, улыбнулась очаровательной улыбкой и стала приближаться к мужчинам, плавно покачивая крутыми бедрами. При этом что-то снова заструилось по ее телу и образовало, знаете ли, одежду. Платье там и все остальное.

Подойдя поближе, она дружелюбно протянула Иванушке руку и улыбнулась еще очаровательней.

– Знакомься, Иван, – сказал Ипроксим. – Моя сестра, Яга Безумная. Она научит тебя кой-чему.

Ну, тут уж Ваня совсем растерялся…

Глава третья, в которой слишком много воды

С тех пор как Иванушка попал к бабе Яге, прошло недели две. От старой колдуньи он узнал, как полностью использовать силу меча «Кладенецъ». Достоинством сего предмета было не только то, что он чрезвычайно остр, но и гораздо большие возможности. Яга научила Дурака настраиваться на «Кладенецъ» и тем самым получать его энергию. Красивый камень, венчающий его рукоять, оказался устройством, обеспечивающим связь между мечом и его хозяином. Получив необходимые заклинания, «Кладенецъ» записал иванушкину конфигурацию себе в память и принял его как своего хозяина. И теперь каждое утро Иванушка совершал медитации, подолгу сидя с мечом в руках на вершине высокой сосны.

Древнее искусство выживания и единоборств вливалось в него, проникало в его мозг, в его мышцы, в его кости, делая из простого деревенского паренька настоящего богатыря, супер-воина, способного противостоять кащеевой армии.

За этот период Ваня научился многому: как фехтовать мечом, топором, вилами и вообще чем угодно; как жить в лесу, питаясь только Вечным Бубликом, который испекла ему добрая старушка-нестарушка; а также как заговаривать и гипнотизировать, чревовещать и двигать предметы на расстоянии, спать на гвоздях и свободно пить расплавленный свинец. Короче, всему, на что способен обычный человеческий организм.

Еще Ванюша узнал, что убить Кащея практически невозможно, что он действительно бессмертный, и где находится его смерть никто толком не знает. Может даже она – в самом бессмертии Кащея. И что Кащей обладает могущественными чарами, которые подарила ему его мать триста тысяч лет тому назад, в день его совершеннолетия, и что чары эти делает несокрушимыми волшебный перстень, происхождение которого вообще никому из знакомых семейству Безумных не известно. А также Ване рассказали, что техническая мощь армии Кащея тоже очень велика, что огнедышащий Дракон носит его по всей Земле и, говорят, даже за ее пределами. Но этот аспект Ивану было уже совсем трудно уяснить. Как это – за ее пределами? В космосе, что ли? Так ведь это совершенно невозможно!

Где утерянная Иванушкой стрела? Это он тоже узнал. Стрела-то вот она, у бабы Яги в письменном столе в среднем ящике лежит, Ваню дожидается. Но она выключена, поскольку повсюду шатаются кащеевы люди с чувствительными приборами, способными засечь стрелу и определить ее координаты.

Но Иванушка в ходе борьбы с бабой Ягой утерял шапку-невидимку, а также сжёг и сапоги-скороходы, и ковер-самолет. Что же ему теперь делать-то без всех этих устройств? На это ему баба Яга сказала за ужином:

– Ты, Ванька, мужик смекалистый, что-нибудь придумаешь. С такими мощными приборами тебе в логово Кащея лучше не соваться. Помехи будут, нутром чую. Кстати, и «Кладенецъ» тоже пока оставь.

– Но меч-то почему?

– Ты что, думаешь, он просто так эвон какой острый? В него, если хочешь знать, встроен портативный ядерный реактор. Тебя вычислят в два счета по его излучению. Да и опять-таки – помехи. В царстве Кащея опасно создавать лишние помехи, у него там всё на тоненьких энергетических связях. Чуть не те токи, и всё, каюк. Словно на атомной бомбе живет.

– На чём? – не понял Иванушка.

– Не важно, – замяла вопрос Яга и перевела разговор на другие, не менее важные темы.

Ну и ладно, решил Иванушка.

А далее путь ему предстоял, судя по всему, неблизкий и поэтому он решил собираться в дорогу. На себя он надел свои старые штопаные штаны, холщовую рубаху, на спину рюкзачок повесил с Вечным Бубликом, Волшебной Стрелой да сменой белья, помахал Ипроксиму и Яге ручкой и пошел в подсказанном Безумными направлении, не включая пока Стрелу, чтобы не навлечь на хозяйку избушки на куриных ногах кащеевых головорезов. Эх, путь-дорожка! Чего ты еще выкинешь? Какие заморочки на Дурацкую голову?..

Между тем, в царстве Кащея шло собрание. Сам Кащей Бессмертный собрал лучших своих мудрецов, шпионов и извращенцев, чтобы решить, что делать с охотником до Василисиной свободы.

Доклад сделал начальник контрразведки Лихо Одноглазый. Он, в частности, сказал:

– Господа! Мною была получена и мною же обработана следующая информация: никакой опасности нам, то есть вам, то есть… ну, человек этот не представляет. Ванька он, из деревни. По фамилии Дурак. Молодой, неопытный, особой практики в обращении с оружием, магией и, хи-хи, женщинами не имеет. Глуп, как пробка, наивен и честен. Так что справиться с ним будет легко.

– У вас все? – спросил Кащей.

– Пока все, – признался Одноглазый.

– Ну тогда сядьте.

Лихо Одноглазый сел на стул и его пупырчатое лицо погрустнело. Потому что Кащеево лицо выражало недовольство.

– А до меня, между тем, дошло, – заявил Кащей, – что есть у Дурака и меч «Кладенецъ» – а это, считай, целая армия, – и ковер-самолет – считай, авиация, – и шапка-невидимка – разведка и конспирация на высочайшем уровне! И что руководит им сам Ипроксим, да еще и баба Яга к этому делу причастна. Семейка, так сказать… Кто далее еще к нему присоединится, неизвестно. Так что нужно быть начеку, не то, того глядишь…

Собрание взволнованно забурчало. Гадостные чудовища, болотные гниды, оборотни, зомби и прочие маньяки, входящие в состав Собрания, были озабочены такой информацией. И откуда он все это узнал? Кащей! Скелет проклятый! Видать, информация поступает к нему по каким-то особым каналам.

Так подумал и начальник контрразведки. И расстроился. Ух, не удержаться ему на своем посту! Надо что-то делать. Нужна идея. Стоп! Как там Кащей говорил?.. «Семейка, так сказать…» И неизвестно, кто еще присоединится? Еще как известно! Надо срочно узнать, как там этот чертов Дурак! Лихо Одноглазый шепнул своему соседу, что выйдет по нужде, и провалился сквозь стул.

Через несколько секунд он воспроизвелся на стуле снова, но был сырой, как половая тряпка, и весь в тине. От него воняло болотом.

– Можно слово? – поднял он руку.

Собрание напряженно замолкло, повернув зрительные органы на Одноглазого.

– Я знаю, господа, куда наш Дурак направляется сейчас. Идет он прямиком на Гнилые Болота. Сестра там у Ипроксима средненькая…

Уже вышло солнышко, пригрев просыпающуюся природу жизнетворными лучиками, когда Иванушка Дурак вышел на берег Гнилых Болот. То, что он увидел, никаким образом не соответствовало своему названию: чистейшая гладь огромного прозрачного озера, окруженная могучими деревьями древнего леса. Откусив от Вечного Бублика, Ваня присел на кочку и стал наблюдать, нет ли чего подозрительного в этих местах. Пора, однако, и стрелу запускать.

Но что-то явно было не так. Ванюша никак не мог понять, что именно. С виду все было вроде бы благополучно – шелестела листва на деревьях, поддаваясь нежному теплому ветерку; водная гладь озера, распростершегося насколько глаз хватало, отражала идеально безоблачное синее небо. Ничего, вроде бы, не сулило никаких кащеевых происков, но вот какая-то заковырка, что-то неуловимо-подозрительное не давало Иванушке покоя.

Хрустнул сучок.

«Ну вот и началось!» – подумал Иванушка и резко развернулся. А ничего такого вроде бы и не было. Прислонившись плечом к древесному стволу, стояла, глядя на Иванушку ласковыми глазами, красивейшая девица с зелеными волосами. Что-то в чертах ее лица показалось Дураку удивительно знакомым, но что именно, он еще не понял.

Девица улыбалась.

И побежали мурашки по коже Иванушки. Он инстинктивно осознавал, что вот она, та самая опасность, скрытая в этих ласковых глазах, густых травянистых волосах, напоминающих водоросли, в бесстыдной обнаженности стройного тела с капельками влаги на нем, в каждой из которых отражался настороженный Иванушка.

– Кто ты? – спросил он наконец.

Девица подозрительно заулыбалась и, подойдя к нему, присела на соседнюю кочку, грациозно закинув ногу на ногу.

– Меня зовут Прасковья, – ответила она низким грудным голосом. – Фамилия моя… Впрочем, это тебе знать не обязательно.

– А, так ты… вы средняя сестра!..

Иванушка совсем растерялся. Не привык он общаться с русалками.

– Ну да, – прямодушно ответила Прасковья и расхохоталась диким хохотом, уперев сильные руки в крутые бедра. При этом грудь ее пикантно заколыхалась. Иванушка боролся со своими глазами, отводя ласкающий взгляд от обнаженного тела русалки.

Внезапно Прасковья прекратила свою радость и, подвинувшись ближе к Иванушке, зашептала ему на ухо. Дурак почувствовал сильный запах тины и свежей рыбы.

– Беги, Иван! Беги отсель, коли жив остаться хочешь! Происки Кащея коварны! Руки у него длинны!

С этими словами водянистые глаза русалки стали серыми и непрозрачными, словно стальные. Она уже не шептала, а сдавленно произносила слова, будто кто-то невидимый душил ее, мешая говорить.

– Сейчас, Иванушка, прыгай в воду… Береги Стрелу, никому не давай… Остерегайся Лиха… Передай Ипроксиму, что я не… Ох… Прощай, Иванушка…

По ее телу пробежала судорога, она резко вскочила на ноги, неуловимым движением накинула Ване на шею какую-то цепочку и побежала к воде, делая гигантские прыжки, едва касаясь ступнями прибрежной трясины.

Затем случилось следующее, продлившееся буквально полмгновения. Когда до чистой воды оставалось около трех метров, Прасковья мощным прыжком взмыла вверх, изогнув в полете гибкое тело, и ноги ее соединились, а ступни превратились в один большой моноласт. В этот же миг на том месте, где русалка соприкоснулась с водой, возникла яркая вспышка взрыва.

Одновременно с этим позади Иванушки что-то громко хлопнуло. Дурак обернулся и тело его покрылось холодным потом. Промеж деревьев стояли черные силуэты кащеевых головорезов. В руках одного из них Иванушка заметил черную трубу, из ствола которой еще шел сизый дымок. Так вот почему Прасковья говорила шепотом! И вот отчего она погибла! Не продалась Кащею, не стала губить Ивана. А он-то…

– Ах вы, паскуды! – воскликнул Иванушка, поднимаясь на ноги.

А головорезы уже двигались к нему, медленно, растягиваясь цепью, зная, что Иванушке не уйти, что за его спиной теперь – озеро.

Иванушка затянул потуже ремни своего рюкзачка. Огонь он прошел. Теперь, стало быть, вода… И тут Дурак почувствовал, как русалкина цепочка зашевелилась на его груди, пытаясь врасти в кожу и соединиться с кровеносными сосудами. «Сейчас, Иванушка, прыгай в воду…» – прозвучали в мозгу слова русалки.

А черный мужик со смертоносной трубой уже заряжал ее снова. Остальные же вытаскивали из ножен за спинами короткие блестящие клинки. Острые, наверное, как бритвы. На черных лицах в узких прорезях масок сверкали раскосые глаза самураев.

«Ох ты, батюшки мои!» – подумал Иванушка и, издав боевой клич, кинулся на неприятелей. Рука его привычно дернулась к бедру, но «Кладенецъ» напрочь отсутствовал. «Черт!» – подумал Иванушка, но не отступил – он почувствовал, как энергия волшебного меча, преодолевая километры расстояния до хозяина, вливается в его мышцы.

Проделав обманный маневр, Иванушка легко взбежал по толстому древесному стволу совсем рядом с размахивающим мечом головорезом, спрыгнул сверху и ударом локтя переломил головорезу позвоночник.

Завладев вражеским оружием, Дурак отразил нападение двух других неприятелей, один из которых все же изловчился и полоснул его по боку, и, инстинктивно спрятавшись за дерево, обманул огненный шар, выпущенный убийственной трубой. Не дожидаясь встречи со сбегающимися к нему черными мужиками, Иван ловко вскарабкался на дерево, на самую его макушку.

В последний раз взглянув на неприятелей, совещавшихся далеко внизу, как его, Ивана, оттуда, сверху, достать, Дурак оттолкнулся от спасительного ствола и полетел, расставив руки крыльями. Широкие рукава его рубахи надулись встречным воздухом, и Иван спланировал прямиком в озеро под изумленные вскрики обведенных вокруг носа кащеевцев.

Когда холодная вода соприкоснулась с иванушкиной грудью и с русалкиной цепочкой, судорога свела все тело, и Дурак почувствовал, как его ноги превращаются в рыбий хвост, а между пальцами рук образовываются кожные складки в виде перепонок.

«Ну дела!» – подумал Иванушка, вращая большими выпуклыми глазами.

Лихо Одноглазый материализовался на месте событий, когда головорезы организованно погружались в лодку. Мгновенно оценив ситуацию, он поспешил к ним, выкрикивая на ходу приказы и распоряжения.

Наемники метались около лодки, мучимые противоречиями. Наконец они подавили в себе инстинкты и, успокоившись, выстроились на берегу в ряд перед Лихо.

– Ага, – говорил Одноглазый, насупив свое мерзкое лицо, – На сей раз вы опять его упустили. Нет, не надо оправдываться! С лодкой ли, без лодки ли, вы его все равно не найдете. Хотя из воды ему рано или поздно все равно вылазить придется. Так что подложим-ка ему такую вот свинью…

И поганец, сплотив вокруг себя мужиков, принялся делиться с ними своей «свиньей». Кащей прохаживался неподалеку, кивая в знак своего согласия с мыслями Одноглазого, и тот, затылком чувствуя могучее покровительство, с энтузиазмом принимался развивать свои идеи.

Что касается Дурака, так тот рассекал своим обтекаемым туловищем водные струи минут двадцать, пока впереди в мутной дымке не показалось подводное сооружение из кораллов, камней и водорослей. Сооружение было гигантским и напоминало из-за своей пестрой структуры узбекскую тюбетейку, перевернутую вниз головой. По бокам тюбетейки яркими огнями светились стройные ряды иллюминаторов, теснящихся между огромными колоннами, пилястрами, балкончиками, закомарами, барельефами, изображающими сцены из подводной жизни, и прочими архитектурными излишествами. Все это великолепие форм и красок освещалось несколькими мощными прожекторами.

Приблизившись. Иван заметил и вход.

У входа в сооружение дежурили две очаровательные русалки, зависнув в метре от мраморных ступеней огромной, под стать зданию, лестницы. Они плавно шевелили хвостами и настороженно глядели на приближающегося Иванушку.

– Гляди-ка! Человек! Да, к тому же, мужчина! – удивленно воскликнула одна из них, профессионально изучив ванин силуэт и определив его ложную рыбообразность.

– Надо бы доложить, – решила вторая и юркнула во входное отверстие. Оставшаяся русалка, подняв зазубренное копье, направила его на Иванушку и строгим голосом приказала:

– Стой, кто плывет!..