Короли старшей школы

Если бы он это сделал, мы бы не успели ее хорошо узнать, нам было бы все равно, кто она и что стоит за всем этим дерьмом. Это не имело бы значения, Зоуи не подвергалась бы риску. Мы бы не стояли здесь, разрываясь изнутри, столкнувшись с необходимостью принятия решений, которые мы никогда не смогли бы принять.

Кислота скатывается с моего языка, когда я говорю:

– Лучше бы ты не оставлял ее здесь.

– Мэддок! – огрызается Ройс. – Какого хрена, чувак?

Я игнорирую его:

– В чем же причина? Почему она не оказалась с Грейвеном в ту же секунду, когда ты узнал о ее существовании?

– Я ждал, надеясь, что Коллинз найдет кого-нибудь другого, и мы будем чисты, пока не придет следующее поколение, тогда бы мы побеспокоились об этом и привели ее домой, не сказав, кто она, присматривали бы за ней, предложили место здесь, но потом… – Он замолкает, глядя в сторону Кэптена.

Я слежу за его взглядом и вижу, что Кэп смотрит прямо на него.

– Но потом родилась Зоуи, – хрипит Кэп. – Первая женщина Брейшо за последние десятилетия, по крайней мере, так они бы подумали.

– Да, сынок, – шепчет наш отец. – Все изменилось в тот момент.

– Скажи нам чертову правду, – говорит Кэп, но его слова не соответствуют тону в его голосе. – Это ты сделал? Ты приложил руку к тому, что Мэллори отдала ее, спрятав от меня? Это из-за тебя я чуть не потерял свою дочь?

Я поворачиваю голову к отцу.

– Нет, сынок. – Он медленно качает головой. – Я ничего не знал о ней, пока вы не наняли этих парней, чтобы за ней присматривать. Как только я узнал, то привел Марию. Я позаботился о том, чтобы она единственная опекала Зоуи. Только ей я мог доверить свою внучку, если это не мы или Мейбл.

Кэп вскакивает на ноги.

– Мария Вега, ты ее знаешь? С ней все хорошо? Она… она в безопасности?

– Вы ее проверяли, вы за ней наблюдали. Вы знаете это, Кэптен, – говорит он ему.

Кэп хлопает ладонью по столу, глядя ему прямо в лицо.

– Я знаю то, что мне говорят. Я не знаю правды. Мы понимаем лучше, чем кто-либо другой, что за закрытыми дверями может произойти все, что угодно.

– Если бы ты действительно верил в это, сынок, ты бы никогда не посадил ее обратно в машину.

– Скажи это, – требует Кэптен.

Он смягчается.

– Она в безопасности, ее любят, и этой женщине будет очень не хватать ее, когда мы вернем Зоуи домой.

– И когда это случится? – Кэп напирает.

Отец вздрагивает, его глаза на мгновение встречаются с моими, и я опускаю подбородок на грудь, а потом встречаюсь взглядом с Кэпом.

Вот почему декоратор подумала, что она подготовит комнату напротив Кэптена для Зоуи – Рэйвен здесь не будет.

– Безумец, – шепчет Ройс, и глаза Кэпа напрягаются.

– Нет… – шепчет он, качая головой, в глазах читается отчаяние.

Он любит ее так же, как и я. Они оба.

Я слегка киваю, живот напряжен.

– Она сможет вернуться домой, когда Рэйвен будет доставлена.

Несколько минут никто не произносит ни слова, но это самая громкая тишина, которую мы когда-либо слышали.

Отец первый нарушает ее.

– Теперь вы понимаете, почему она должна уйти? Почему я должен был привести ее сюда сейчас? Почему я больше не мог защищать ее, держа подальше отсюда? – спрашивает отец.

Ройс усмехается.

– Брось, не начинай опять про то, что ты ее защищаешь. Если бы ты действительно о ней заботился, ты бы послал туда кого-нибудь ее охранять.

– Ты думаешь, я не пытался? – Он прищуривается. – Я посылал многих людей, но Рэйвен никому не доверяла, независимо от того, какую роль я пытался им отвести в ее жизни.

– Потому что она чертовски умна, – бросает он в ответ. – И все-таки мог быть кто-то, кто следил бы, чтобы ее, блядь, хотя бы накормили…

– У нее был этот парень, Джио, – перебивает Кэп. – Держу пари, он не случайно оказался с Риверами. Почему бы не отправить его туда, чтобы он втянул ее еще больше?

– Я думал об этом, хотя и не уверен, что это вообще сработало бы.

– Почему? – спрашиваю я.

– Во-первых, он был ее другом, да, но она и с ним была сдержанна. И, во-вторых, такие дети не выступают друг против друга, когда об этом посторонние просят, даже за деньги. Они возьмут их, а затем покажут свою преданность друг другу, – говорит он. – Я не мог позволить ни одному из них проявлять любопытство. Что касается того, где он сейчас, то нет, он этого не делал. Я привел Трика Риверу, отца Окли, к Джио после того, как его увидел и решил, что он чист. – Отец смотрит поверх нас. – Единственный человек, который, как мы видели, проникся к Рэйвен симпатией, кроме него, был ее последний директор. Он бы присмотрел за ней, но оставлять ее там больше не было возможности. Коллинз узнал о ее существовании и был полон решимости найти ее. Нам оставалось только привести ее сюда, оставить с другими девочками и надеяться, что он не догадается, кто она на самом деле.

Мы с братьями обмениваемся хитрыми взглядами. Мы, черт возьми, не дураки – он что-то скрывает.

Он должен был привести ее сюда, прекрасно. Он должен был защитить Зоуи, хорошо.

А на самом деле почему было не отвезти ее прямо к Грейвенам?

– Я здесь не злодей, ребята. Я просто защищал свою семью. Она не должна была быть расходным материалом. Я берег ее для одного из вас, я планировал вернуть власть, которую обеспечил бы кто-то из нашей родословной, но мне пришлось принять опрометчивое решение, и я выбрал свою внучку. – Он невозмутимо пожимает плечами. – Если бы я объяснил вам это в самом начале, у нас не было бы этого разговора. Она бы никогда не переступила порог этого дома и уже была бы с Коллинзом. Вы бы тут же согласились.

– Вот что имел в виду Коллинз, когда твердил ей, что ей не место рядом с нами. Он знал, что она должна принадлежать ему, – рычу я.

– Ты отправил ее в дом Брей, чтобы попытаться отвлечь их. – Кэптен хмурится. – Как они выяснили, что новой девушкой была Рэйвен?

– Помимо поразительного сходства? – спрашивает отец, его тон спокойнее, мягче, чем обычно.

– Люди годами искали Равину, свою сбежавшую принцессу. Многие считали, что она была убита, другие думали, что ее заперли где-то в темнице…

– Кто-то видел ее, – предполагает Кэп.

Я смотрю на него, потом снова на отца.

– Она сказала Рэйвен, что не сможет долго оставаться в этом городе. Она знала, что люди ее заметят.

Он кивает.

– Она появилась здесь впервые за восемнадцать лет.

– Давайте остынем немного, черт возьми, – огрызается Ройс, но его плечи опускаются. – Рэйвен… что нам делать? Я имею в виду, мы не можем… – Он замолкает, облизывает губы и отводит взгляд.

– Мы не можем сказать ей, – твердо говорит Кэптен, его глаза встречаются с моими.

– Кэп. – Я свирепо смотрю. – Не надо.

– Я серьезно. – Он встает передо мной, умоляющий взгляд и все такое, мать его. – Мэддок, мы не можем.

– Кэп, мы не можем скрывать это дерьмо от нее, чувак. – Ройс подходит ближе, но в его тоне звучит несогласие, и следующие слова доказывают это. – Я имею в виду, можем ли мы?

– Грейвен уже сделал шаг в ее направлении, – говорю я им и рассказываю о том, что они пропустили, когда Кэп пошел за Перкинсом. – Донли накачал ее наркотиками, он заставил девушку из общаги сделать это. У него там был доктор, он снял с Рэйвен штаны, засунул в нее это дерьмо и проверил. Они могли бы сделать и хуже. Она должна знать.

У Кэптена тикает вена на виске.

– Если ты скажешь ей, она убежит так быстро, что мы не сможем ее догнать.

Моя голова откидывается назад, челюсть на мгновение сжимается.

– Она не убежит от меня, – рычу я.

Он медленно, насмешливо кивает, его глаза расширяются.

– Я знаю, брат, поверь мне, я, черт, знаю, что она сделает. Как и ты. Не отрицай.

– Вот дерьмо! – кричит Ройс и начинает расхаживать по комнате, привлекая внимание. Руки сложены над головой, раздраженные глаза врезаются в мои. – Она чертовски преданна нам, брат, – шепчет Ройс, и это поражает меня. – Слишком преданна, чтобы сидеть сложа руки и ничего не делать.

Мое лицо бледнеет, я впиваюсь взглядом в отца.

Он печально улыбается.

– Она выросла не здесь, но все же она воплощает наши идеалы. Она Брейшо по крови, по сердцу и по воле. Она сделает все возможное, чтобы спасти одного из нас.

Мышцы у меня на лице сжимаются до боли, резкий стук в голове заполняет сознание и притупляет зрение.

Я сглатываю, оседая на стол отца, первый раз в жизни оказываюсь настолько пораженный.

– Ничто из того, что мы скажем, не будет иметь значения, никакое действие ничего не изменит. Она пойдет к ним добровольно.

Ройс поворачивается к отцу.

– Нам нужно время. Ты можешь это устроить?

Сожаление омрачает его лицо, взгляд быстро перемещается от Кэпа к Ройсу.

– Ты ничего не сможешь сделать, сынок.

– Просто, черт, попробуй все задержать! – кричит он, его движения становятся все яростнее. – Ты можешь сделать это для нас или нет?!

– Это отложит возвращение Зоуи домой, – говорит он.

Мы смотрим на Кэптена, который быстро кивает.

– Задержит, но не помешает ему, – хрипит Кэп, отводя взгляд. – Мы должны попытаться. Мы в долгу перед Рэйвен.

Я ловлю на себе взгляд Кэпа, но скрываю свои эмоции, а его взгляд меняется: в них появляются уверенность и надежда – и еще они умоляют меня понять что-то, что он не хочет говорить.

Что тебе известно, брат?

Отец кивает:

– Я отменю встречу с другими семьями, которую назначил, но мы не можем избегать Донли вечно. Он хочет получить то, что причитается его семье, и я не могу обещать, что они останутся в стороне. Коллинз знает, что она должна принадлежать ему, и он, скорее всего, не будет молчать.

– Итак, все решено. – Кэптен настойчиво смотрит на нас, потом на отца.

– Рэйвен не должна знать, что она обещана Коллинзу.

– Ух ты.

Наши головы разом поворачиваются, и мы видим ее в дверях, скрестившую руки на груди и пристально смотрящую на меня.

Вот черт.

Глава 3

Рэйвен

Обещана Коллинзу.

Какого черта?

Типа брак по договоренности?

На дворе что, гребаный каменный век?

Непривычное молчание парней вызывает у меня беспокойство, но я не позволяю Ролланду увидеть это: я делаю шаг вперед, оглядывая кабинет, в который никогда не заходила.

Тут есть все, чего можно ожидать от личного пространства богатого человека, исходя из стереотипов из фильмов и журналов.

Бурбон в углу, книги от пола до потолка, которые, вероятно, ни разу не были прочитаны, но кто-то тратит время на то, чтобы смахивать с них пыль, так что кажется, что они тут не просто для украшения. Везде вишневое дерево и кожа, глобус в золотой оправе на краю стола и коробка сигар на другом.

Я могла бы сейчас закатить глаза, это так неоригинально. Красиво и дорого, но неоригинально.