Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Правила атак на психику противника - Ева Витальевна Шилова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– А насчет Ли́сы… Это к чему сейчас было?

– К тому, светлый ярл, что наше знакомство с Вашей дочерью очень давнее. Потому и знаю я такие интимные подробности. И именно ей и херсиру Фирмину я обязан столь приметной внешностью. Будьте добры, отправьте их в стазис, чтоб мы смогли продолжить разговор.

Это было последнее, что я запомнила. А когда стазис-состояние кончилось, вокруг никого не было. Только Вольд стоял рядом и неприятно ухмылялся во всю свою страшенную пасть.

– Пошли, княжна, твоя очередь.

– Я никуда не пойду!

– Пойдешь. Твой отец принял решение расплатиться тобой. Пора выполнять уговор.

– Я не стану с тобой спать!

– А кто говорит про спать? Желающих в легкую потрахаться ты себе завсегда отыщешь, а я, с годами, знаешь, перестал любить секонд-хенд. Брезговать начал. Давай, иди в новую жизнь.

Я метнулась к двери в коридор, но была подхвачена двумя незнакомыми Во́ронами из охраны (странно, почему не Филины?) и меня поволокли вслед за широко шагавшим Вольдом по какому-то незнакомому коридору. Куда меня привезли? Куда меня тащат? Я орала, визжала, угрожала, вырывалась, пыталась царапаться, но они все-таки доволокли мою злобствующую тушку до подвала, раздели до белья, да еще зафиксировали в кресле, подонки. И ушли, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну так как, прихватишь с собой любимые цацки, или они здесь останутся?

– Отпусти меня, сволочь!

– Поздно, Ли́са, договор заключен. Ты же так хотела лечиться, вот и пошли на Мираш. В смысле, на Землю.

– Тогда развяжи, иначе как я буду серьги снимать.

– Легко. Кстати, дверь заперта с той стороны, ну, это на случай, если ты вдруг соберешься еще побегать.

А я и собиралась. Но запертая снаружи дверь… Скотина! Однако руки развязал. Пришлось снимать серьги и кулон и прятать во рту. Чем пло́хи переходы – ничего с собой не пронесешь, разве что спрятать в теле. Другой вопрос, что не так уж много там и попрячешь, но хоть что-то. А потом он освободил мне ноги и поскидывал свою одежду. Действительно, уж лучше ее сразу аккуратно сложить, чем потом, возвращаясь, обнаруживать комком на не самом чистом полу. Он обнял меня за талию, шагнул, и мы «ушли».

Возможность перехода в другой мир – она только на первый взгляд ах, какая замечательная и перспективная. Потому что откуда ты знаешь куда именно тебя занесет, причем вдруг. Вот шел ты по улице, и на очередном шаге – бац! И уже не дома, а неизвестно где. А там может быть что угодно. И кто угодно. Как тебе понравится угодить в действующий вулкан? Или, например, окажешься на глубине в пару километров – долго протянешь? А хоть бы и просто посреди моря – сумеешь доплыть до твердой земли? Но даже если и доплывешь – что дальше-то? Подкормить собой хищников? Поиграть в Робинзона Крузо? А и попадешь в относительно цивилизованный мир без одежды, документов и знания языка, какая тебя ждет судьба? Спасибо, если научат языку и дадут возможность влиться в общество, а могут и в рабы пристроить. Или еще куда похуже. А то и просто убить.

Не зря столько рассказов ходит о пропавших без вести. Если исключить чисто криминальные варианты, остаются как раз вот такие «пропаданцы». Но допустим, только допустим, что ты выжил и худо-бедно пристроился, обратно-то домой все равно хочется. И уж сколько я на Мираше, тьфу, на Земле читала книг о попаданцах, обратно получалось вернуться буквально у единиц. Но да, было одно исключение. Иногда появлялись Ходоки, которые могли регулярно переходить из своего мира в чужой и возвращаться обратно. А больше всего ценились те, кто мог с собой еще и проводить кого-то, их звали Проводники. И в последние где-то десять-пятнадцать оборотов я о Проводниках только слышала, а вот ни видеть, ни использовать их не доводилось.

А Вольд у нас, получается не просто Ходок, он, мать его, еще и Проводник. Понятно теперь, почему отец не рискнул с ним связываться, попробовал бы он Вольду угрожать, тот бы его вместе с собой на Землю и уволок, не моргнув глазом. Это для него мир родной, выкрутился бы, а что мой немолодой и больной папенька стал бы здесь делать без одежды, документов, знания языка и, самое главное, без доступа к родовой силе? А доступа за пределами Тиррольда к ней нет, уж мне ли не знать. Так что, говорите, делать? Вот-вот, и я о том же. Папаня и не стал рисковать. Но силен, однако, бывший знакомый, я и предположить в свое время не могла, что у него такие способности «прорежутся». Знала бы, может, и не стала торопиться принимать кардинальные решения. И был бы сейчас у клана Филинов новый «карманный» Проводник! Но сейчас-то что жалеть, будем существовать с тем, что есть.

Переходы… Я уже успела забыть, как после них бывает плохо. Во всяком случае, мне. Минут пять я сидела абсолютно голая на полу и меня рвало. Я давилась собственной слюной, желчью и украшениями. И только потом, отдышавшись, осмотрелась. А Вольду, как я погляжу, хоть бы хны, видать, натренировался постоянно «ходить». Вон уже и одеться успел, и даже дурацкую противогриппозную маску нацепил. Лучше уж маска, чем на рожу его кошмарную любоваться.

– Вот тебе одежонка, ванная влево по коридору, собирайся, поедем.

Гнус он, и одежду подобрал какую-то гнусную: растянутые спортивные штаны, старая застиранная майка, белье с цветочками (фу, мерзость!), дырявые носки и кеды. Все велико как минимум на размер-другой. Как там было в старом фильме? «Как-то тянет устроить скандал!»

– Я не буду это носить!

– Поедешь голая.

– И тут нас менты увидят, прихватят, и посмотрим, как ты с ними будешь объясняться!

– А не буду. Скажу, что подобрал проститутку и отдам тебя доблестным стражам правопорядка. И посмотрим, как ты с акцентом будешь с ними объясняться. Голая со всем отделением. Это, во-первых. Нету больше ментов, это, во-вторых.

– Как нету?!

– Отныне у нас полиция. Так что господа полицаи будут счастливы с тобой пообщаться во все дыры. Точно одеться не хочешь?

Гад, мерзавец, подонок, скотина, мразь! А напялить одежку придется, тут он прав. Мне в прихожей еще для полноты счастья и куртяйка флисовая перепала, тоже, надо заметить, древняя и страховитая на редкость. На улице нас ждал задрипанный жигуленок времён как говорится «Очакова и покоренья Крыма». Н-да, убожество-то какое, я аж не выдержала.

– Что, даже на приличную тачку не сумел заработать?

– Почему? Сумел. А эта… Это не моя, одолжил через третьи руки, покататься пару дней, дольше не понадобиться. Залезай.

Открыл дверцу водителя, уселся и начал прогревать мотор. Нет бы девушке пассажирскую дверцу открыть, манеры явно испортились. Пришлось самой.

– Так мы сейчас в клинику едем? Там, я надеюсь, мне дадут, наконец, нормальные шмотки?

– Какая клиника посреди ночи? Мы едем в Печатники.

– Ты живешь в этой жопе географии?

– Нет, это ты живешь в этой жопе географии. А я просто подкидываю тебя домой. Пристегнись.

Не понял, какое такое домой?

О разнице мироощущений

Чтоб поменьше слушать очередные Ли́скины претензии, выбрал в бардачке диск и вставил в магнитолу на проигрывание. Брутальный Тилль Линдеманн выдал свое коронное: «Bück dich! Das Gesicht interessiert mich nicht![39]»

– Вот вечно ты какую-то гадость слушаешь! – сморщила нос Ли́са.

А что это мы вдруг так рок не любим, раньше вроде… ну, правильно, у нее ж в активе английский, а с немецким дальше знания слова «натюрлих» она не продвинулась, да и то, только потому, что в свое время посмотрела «Покровские ворота». Я даже звук погромче сделал и начал подпевать, уж больно эта песня соответствовала моему настроению и намерениям.

Der Zweibeiner hat sich gebückt,In ein gutes Licht gerückt.Zeig ich ihm was man machen kannUnd fang dabei zu weinen an.Der Zweifuss stammelt ein GebetAus Angst weil es mir schlecht ergeht.Versucht er tiefer noch zu bückenTränen laufen hoch den Rücken.Bück dich! Bück dich – noch einmal![40]

– Заткни уже эту мерзость и нормально объясни, куда ты меня везти собрался!

– Сказал же, к тебе домой. Туда, где ты будешь жить.

– Так, я сейчас никуда не поеду, да еще скандал закачу такой, что все окрестные жители сбегутся!

– Ты заткнешься, пристегнешься и мирно поедешь по месту прописки. Иначе я тебя выкину из машины и тебе придется тащиться туда пешком. Ночью. Одной. Так понятно?

– А… клиника?

– Не будет никакой клиники. Ты вообще свой диагноз-то знаешь?

– Ну и что, что нет яичников, ты же, помниться мне, этот… как там тебя… трансплантолог, вот и пересадишь их мне!

– Да ты, радость моя, классики перекушала! «Я Вам, сударыня, вставлю яичники обезьяны!»

– А, что, век назад Филипп Филиппыч мог, так чем ты хуже?

– Хуже, лучше… Ли́са, ты никогда не задумывалась, с чего я за тобой в Тиррольд рванул?

– Ну-у… ты в меня влюблен был… волновался…

– Я не просто волновался, я был в ужасе. Это тебе Микки-Маус сказал часть правды про яичники, а я твою медицинскую карту видел! Этот коновал тебе матку удалил! Какая тебе, к чертям собачьим трансплантация! Какая тебе, нафиг, беременность! Пойми, наконец, своим куриным мозгом, что о детях ты можешь забыть раз и навсегда! Я тогда, как диагноз прочитал, так и понял, что тебя надо срочно тащить в наш центр под капельницу, пока ты кровью не истекла и не умерла! А тебя уже в палате и нету. Кто же знал, что твой психованный брательник тебя с внутренним кровотечением из больнички умыкнет и потащит к вам на квартиру!

– Так мы к переходу торопились, к нашим магам быстрее попасть…

– Это я теперь знаю, а тогда я подумал, что он стремительно волочет тебя к смерти, ну и тоже помчался. Спасать. Спас, да.

Тут даже Ли́ску проняло и она, наконец, начала что-то соображать.

– Вот же гад, а мне он сказал…

– Ли́са, я тебя предупреждал, что Микки не врач, а портач, предупреждал?! Но ты ж меня слушать не хотела, полагая, что все можно решить деньгами. Вот и решила, став полностью бесполезной в планах Филинов на продолжение рода. Так что теперь ситуация следующая: ты – отыгранная карта. Чтоб поправить свои дела, твой папенька отдал тебя и всю кварту Фирмина пятнадцатилетней давности мне на откуп. Я везу тебя на перевоспитание. Вот как я выкарабкивался в вашем мире, так и ты поживешь в моей ситуации, то есть с нулевыми шансами. Вернее, твои шансы будут существенно выше: у тебя будет место жительства, документы, русский ты, как я посмотрю, не забыла, так что, вперед, покорять Москву!

Ну, слава Богу, она, наконец, замолчала, что-то там проваривая у себя в голове. А потом начала стягивать курточку, одергивать майку и поворачиваться ко мне бюстом. Ух ты, меня ждет сеанс соблазнения? Не зря же говорят, что снятие мужского стресса лучше всего начинать со снятия женской одежды.

– Вольд… вернее, Мих… ну зачем ты так… нам же было хорошо вместе… мы же любили друг друга…

Я так понимаю, мне собираются прочесть лекцию на тему «любовь побеждает все!» Ну, правильно, любовь всех победила, только вот побежденные теперь ползают, собирая выбитые зубы и отрезанные уши. Я-то любил, только вот после силовой обработки твоими мальчиками слегка поумнел. А вот ты по-прежнему меня за придурка держишь. Думаешь, куда эдакий урод от тебя, красавицы, денется? Не все ты знаешь. Да и знать тебе это пока ни к чему.

– Ли́са, идиотов будешь искать в другом месте. И наверняка найдешь. А пока держи сундук со «своими» вещичками.

И я перебросил ей рюкзачок.

– Что это?

– Как обещал: документы, деньги, ключи, телефон, всякое бабское барахло.

– Какой телефон?

– Какой… мобильный! А… ну да, столько лет прошло… не сложнее стационарного кнопочного, разберешься.

Ли́са сунула нос в содержимое рюкзачка, вытащила явно дешевую помаду и скривилась.

– Что это за дерьмо?

– Ошибаешься, дорогая, это не дерьмо. А твои вещи.

– И кто я теперь?

– Была Ли́са, станешь Лариса. Смирнова.

– И сколько мне лет?

– Почти двадцать.

– Думаешь, проканает? В моем-то возрасте?

– При вашей продолжительности жизни и регулярном «вливании» силы, с омоложением организма ты и сейчас смотришься от силы на двадцать лет. Так что не напрашивайся на комплимент, а изучай документы.

Ли́са раскрыла паспорт и заверещала:

– Это что за мерзость?! Я не похожа на эту кошмарную девку в паспорте!

– А особо и не должна, фото на первый паспорт делается в четырнадцать. Тебе по документам сейчас девятнадцать с хвостиком. В двадцать пойдешь и поменяешь паспорт. И там уже будет твоя реальная фотография. Перекрасишься, прическу сменишь, боевой раскрас нанесешь – никто и не удивиться насколько подросток мог измениться. Кстати, Лара оставила тебе послание – посмотри конверт в рюкзачке.

Ли́са повертела в руках небольшой лист бумаги с несколькими надписями.

– И что это за непонятная фигня?

– Похоже, это пароли к ноуту, почте и телефону. А само послание – «висит» где-то в Интернете.

– А почему я у тебя перекантоваться не могу?

– Ой, нет, спасибо, я хочу еще немного спокойно пожить!

– Ты только представь себе, что у тебя дома поселился такой славный ежик…

– Угу. Противотанковый.

– Ну что ты такой бука! А где, кстати, Фирмин и его кварта?

– Что, судьба ручного пёсика со товарищи заинтересовала? А не знаю. Но должны быть там, куда мне их помогли пристроить.

– Ты их…

– Я не они, я их практически пальцем не тронул. Но постарался распихать на отдых. В основном по тюрьмам по не самым приятным обвинениям. Флона аккуратно подставили под грабеж, Фунсу предъявили обвинение в краже в особо крупном размере, Фларшу оформили тяжкие телесные, Фиррина взяли над теплым трупом. А Фирмину «повезло» больше остальных: его следы нашли на месте преступлений серийного насильника и убийцы. Ну, и «последний штрих» ему обеспечили, не все ж мне одному страдать…

– Ты! Mamma pin faeddi pig meo rassgatinu af pvi ao pikan a henni var upptekin[41]!

О, в дочуркиной речи папочка родимый проявился, Фарран тоже уважал эдакими загибами «приласкать» окружающих. Зато по крайней мере честно, все лучше, чем эти попытки приврать о старой, но якобы немеркнущей любви. Я даже руль бросил и поаплодировал.

– Они освободятся и меня найдут!

– Обязательно. Особенно, если они не просто в другом городе, а даже в другой стране. Особенно не зная ни одного местного языка. Особенно, не зная, где тебя искать. Жди.

– Фирмин знает!

– Это если он со своими статьями вообще не заработал на пожизненное.

– Кстати, а какой сейчас год?

– 2014.

– Подожди, это сколько же я в стазисе пробыла?! Пять лет?!

– И что?



Поделиться книгой:

На главную
Назад