Будь моим… оборотнем

Не может быть!

Секунду или две я стояла как вкопанная, а потом извинилась и выбежала за порог. «Волк» спокойно лежал, скрестив передние лапы и привычно положив на них голову. Услышав мои шаги, он поднял морду и выжидающе посмотрел на меня. Возможно, ждал прощания или благодарности. Но я хмурила брови, не находя слов. Молчание затягивалось до неприличия.

Грудь сдавила тоска и дикая обида. Почему он не открылся раньше? А если бы ведьма не рассказала правды?!

– Ты – человек. Может, покажешься напоследок?

Тишина сдавливала виски. Оборотень не отводил взгляда от моего лица, но и я не собиралась сдаваться первой. Так мы и смотрели друг на друга.

Нашу молчаливую войну прервала ведьма, появившаяся из-за плеча.

– Если будешь обращаться, могу принести вещи. У меня много мужской одежды – после мужа осталась. А вы хоть попрощаетесь… – она запнулась, – по-человечески.

Животное кивнуло и исчезло в доме. Я же ощущала себя если не преданной, то жестоко обманутой. Вроде ничего не случилось, но почему нельзя было раскрыться сразу? И ведь он не собирался показать себя настоящего. Человек. Я кого-то гладила по загривку, восхищаясь мягкой шерстью, с кем-то обнималась ночами, кто-то спас меня от Клеверия и помогал во время бреда. Блин, да я купалась перед ним без единой ниточки на теле! Стыд-то какой…

За спиной послышался деликатный кашель, и я повернулась. Облизала языком пересохшие губы. Как всё предсказуемо. Ричард. Он провел пятерней по светлым волосам, вздохнул и сделал шаг ко мне. Льняная рубаха болталась на худом теле.

Я отстранилась. Пустая злоба наполнила меня всю.

– Как… ты… посмел врать мне?! – выдохнула.

– А зачем тебе правда? – Он повел плечом. – Прости.

– Я… Ты… Невозможно…

Прейя высунулась из окна:

– Поторопитесь. Ты помнишь, Анна, что делать?

– Что она помнит? – вдруг оживился Ричард.

Я не хотела отвечать, хотела убежать в дом, так и не попрощавшись с человеком, спасшим мою жизнь и охраняющим мой покой, но колдунья кивнула:

– Он должен знать. Ход открыт на час, и за этот час в мир Анны сможет проникнуть любой желающий. После его закрытия сработает печать, и никто не сможет выдернуть Анну из её мира. Пора! Я чувствую, за вами гонится опасный человек.

– Ясно.

Ричард, не отрываясь, смотрел на меня, а потом ухмыльнулся, щуря серые глаза.

– Ещё раз прости. Удачи дома. – И провел тыльной стороной ладони по моей щеке.

Я отдернулась и поспешила внутрь. Спина горела от чужого взгляда. Ричард не поспешил за мной, так и стоял на пороге.

На кухне ведьме давала последние указания:

– Перед тем, как сделать шаг, четко подумай, куда ты хочешь попасть. Ты должна знать место идеально, иначе ты очутишься незнамо где, как и получилось в случае с твоим перемещением сюда.

Воздух налился горечью, а взявшийся из неоткуда луч света полз из пола по стенам и потолку. Около этого луча предметы шли рябью. Я коснулась луча ладонью и не увидела её – она словно исчезла. Отдернулась.

– Но если так легко можно перемещаться из одного места в другое, то почему никто не путешествует по свету? Например, не заходит к кому-нибудь в дом, запоминает всё, а после врывается ночью и обкрадывает хозяев?

– Блокировки. Во-первых, создать проход может только опытный маг, а, во-вторых, этот же опытный маг без труда поставит защиту на дом или город от вторжения. Ну а теперь всё. В путь. Прощай, милая девочка. Надеюсь, события этих дней окажутся самыми страшными в твоей жизни.

– Прощайте, – выдохнула я, сливаясь с лучом, думая о родной квартире.

Глава 6. Причина всех бед

Родной дом – как сладко это звучит. На настенных часах без трех восемнадцать. Ещё даже не ночь. Отлично, успею отписаться и позвонить всем тем, кто наверняка волновался, куда я пропала. Хотя а волновались ли?.. С родителями я общаюсь редко, ну нет у нас тяги бесцельно болтать по телефону. Уж лучше увидеться. А друзья… побеспокоились и успокоились, как говорится.

Ну да, десяток непрочитанных сообщений и три пропущенных звонка. И всё. Мое двухнедельное – мамочки, целых две недели! – исчезновение осталось незамеченным. Стало грустно: никому я не нужна, никто не забил тревогу…

И всё-таки я написала каждому. Сказала, что тайно сорвалась отдыхать с новым кавалером. Каким? Пока не скажу, но мужчина – один на миллион. И что мы провели четырнадцать дней в раю. История была сшита белыми нитками, но подружки-знакомые поверят… Должны поверить.

Я выглянула в окно. Злая метель окутала улицу снежной шалью, и редкие прохожие казались темными пылинками. Снег ломился в окна. Гнулись ветки деревьев.

А где-то тепло, и деревья стоят неприступными стражами, журчит вода, и базарные торговцы зазывают покупателей. Где-то есть серые глаза, осунувшееся лицо и светлые волосы. И волчьи впалые бока.

Почему в сердце так… пусто? Где же те нерешенные дела, ради которых я стремилась обратно? Где же все друзья и подруги, к которым я рвалась? Никого и ничего – только пустота.

Чем заняться сегодня, чем завтра? Пойти в институт, а на вопросы, откуда у меня шрам на виске, ответить по-глупому просто: «Упала»?

Ага, отдыхала в раю и упала…

Какая гнусная ложь!

Мне понадобилось тридцать ударов сердца, чтобы отойти от окна и всмотреться в циферблат часов. Прошло пятнадцать минут. В запасе около тридцати.

Есть только одно решение, и оно самое верное.

Так быстро я ещё не собиралась. Спортивная сумка отыскалась на антресолях. В неё я уложила все имеющиеся в аптечке таблетки: от головной, зубной и всякой другой боли, от гриппа, кашля, насморка, проблем с желудком, мази, йод, марлю. Из ванной взяла непочатый кусочек мыла, с кухни – гречу, рис и пшено. Кинула в боковой кармашек зажигалку и блок спичек (бес его знает, откуда он у меня). Запрятала кухонный нож, маленькую кастрюльку, пару ложек. Впопыхах наполнила водой пластиковую двухлитровую бутылку. Побежала к шкафу и беспорядочно накидала свитеров и джинсов, колготок, носок и нижнего белья.

На первое время хватит. Я справлюсь. Нет, не я – мы.

Время близилось к девятнадцати часам. Осталась самая малость.

Сложнее всего было набрать мамин номер. Я вслушивалась в гудки и отсчитывала их, боясь не успеть.

– Анечка?! – Мамин голос звучал взволнованно. – Мы звонили тебе, но ты не ответила.

– У меня всё хорошо, – сглатывая слезы, отрапортовала я. – Мне нужно срочно уехать, и я не знаю, когда вернусь обратно. Я вас очень люблю, мамочка. Не волнуйтесь!

– Что с тобой? Где ты? Что случилось? – кричала мама в трубку, но я уже попрощалась и выключила телефон.

Обводя последним взглядом всё то, без чего раньше жизнь казалась невозможной, я очень боялась, что время уже вышло. Но сердцем чувствовала – проход на месте. Едва я подошла к тому месту, откуда вышла, как воздух пошел рябью.

Куда я хочу попасть? Уютная кухонька ведьмы, где есть только печь, стол и три стула.

***

Выбежала во двор, налету распахнув входную дверь. Там стояла старая ведьма, зябко кутающаяся в цветастую шаль. Она смотрела куда-то сквозь деревья и поля, сквозь лес, и прижимала ладони к груди.

– Прейя…

Она резко обернулась.

– Анна?! Что ты тут… – ведьма прикусила губу. – Безрассудный поступок. Зря ты не осталась там, зря…

Мне не хотелось тратить драгоценные секунды не беседы. Зря или нет – узнаем позже, но это единственно верное решение.

– Где Ричард?

– Ушел к лесу. – Карие глаза остекленели. – Решил выиграть тебе время ценой своей жизни. Милая, – она схватила меня за рукав, – я бы помогла ему, но он попросил остаться. Умри я, ты была бы совсем незащищена… А так…

Я металась раненым зверем, сумка оттягивала плечо. Никогда бы не подумала, что время станет дороже любых ценностей, а слова превратятся в непозволительную роскошь.

– Почему охотники гонятся за нами?! Из-за того, что Ричард кого-то убил?

Она посмотрела на меня с полным непониманием.

– Аура твоего друга чиста.

– Что это значит?

– Он никого не убивал. Охотники гонятся за любым оборотнем, для них они преступники по крови, но не по деяниям.

Черт, какая же я идиотка! Поверила гнусной лжи, заочно возненавидела человека за то, что он не совершал!

– Мне нужно бежать!

Прейя понимающе кивнула, а потом выставила руку вперед, будто вспомнив о чем-то важном. Закусила губу и нахмурила брови, от чего лучики морщинок на лице сложились в причудливый узор.

– Я не хочу и не стану тебя отговаривать, – проговорила она. – Но подожди минуту, мне нужно кое-что тебе отдать.

Есть ли у меня эта секунда? Что с Ричардом?! Что он за глупец, раз решил защищать меня?.. Мог бы убежать, уйти, скрыться, а он…

В ушах звенело от напряжения. Ведьма скоро воротилась, и в руках она несла кулон с иссиня-черным камнем в тонкой оправе на серебряной цепочке.

– Не спрашивай, к чему тебе эта вещица. Знай лишь одно: она имеют истинную силу. Амулет носи на себе. И ещё… – из-за пазухи Прейя достала обычную иголку. – Приколи себе за воротник и не вздумай потерять. Милая девочка, есть у этой иглы чудесное свойство: она способна выполнить одно твое желание. Не любое, – покачала головой в ответ на мой немой вопрос, – но способно. Разумеется, за жертву. Напитай её кровью, и она поможет. Будь аккуратнее. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе всю историю до конца, но не сегодня.

Кулон надела на шею, заколола иголку. Прейя положила руки на мои плечи, сжала их и, не говоря больше ни слова, развернула меня в сторону леса. Так мы и попрощались.

***

Дорога пустовала: ни повозок, ни людей, ни даже звуков. Сердце билось неровно и, казалось, было готово выпрыгнуть прочь.

У самой кромки леса кто-то стоял. Ричард или нет? Не вижу. Я побежала. Сумка била по спине, дыхание сбивалось. Я успею, я не имею никакого права опоздать.

Он стоял прямо, скрестив руки на груди, повернувшись к лесу. Как натянутая тетива, готовая в любой момент сорваться. Зачем он жертвует собой?! Я последняя, о ком стоит беспокоиться.

Триста метров, двести, сто. Напомнила о себе вывихнутая лодыжка. Я чудом держалась на ногах. Почему он не замечает меня?! Ну же, оглянись!

Я хотела кричать, но из горла, перемешиваясь с тяжелым дыханием, вырывался лишь натужный шепот.

– Пожалуйста, обернись, увидь меня! Не нужно рисковать собой! Мы убежим, спрячемся! Только обернись! – бормотала я, прижимая к левому, невыносимо колющему от бега, боку ладонь.

Он физически не мог расслышать эту практически беззвучную мольбу, но неожиданно повернул голову и посмотрел прямо мне в глаза. Не двинулся, не сорвался в бег. Я добежала и, согнувшись пополам, закашлялась.

– Ты… – В его голосе появились нотки испуга, даже ужаса.

– Я!

И судорожно поймала его ладонь в свою. Он всё понял и не задал ни одного лишнего вопроса – только стянул свободной рукой с моего плеча сумку (левую так и не отпустил), закинул её на себя и побежал обратно к дороге. Я не успела отдышаться, во рту ощущался солоноватый привкус крови.

Когда мы остановились, мне чудилось, что легкое разорвется. Воздуха недоставало, и я раскрывала рот как рыба, выброшенная на берег волной и оставленная умирать на песке.

Ричард бросил в мою сторону быстрый взгляд и достал из кармана широких штанов колбочку, в которой бултыхалась янтарная жидкость, яркая что само солнце. Встряхнул её, следом почти нежно обнял меня за талию, иначе бы я рухнула.

– Не вздумай отпускать меня, – потребовал, вынимая из колбочки плотно сидящую пробку. Ответить я не успела.

Он залпом опустошил содержимое и скривился как от лимона, прижал меня к себе вплотную. Клянусь, я слышала, с какой дикой, ненормальной силой колотится его сердце.

Мир закрутился перед глазами, земля и небо, деревья, травы – всё смешалось в темно-изумрудное пятно. Живот скрутило, сердце защемило где-то под сместившимися ребрами. Секунда или две, и я упала на землю спиной. Недавнему обеду, заботливо предложенному мне ведьмой, не сиделось внутри, а в висках стучала кровь.

Когда я оклемалась, Ричард уже сидел на сваленном дубе. Он мрачно разглядывал какую-то невидимую мне букашку. Длинная челка спадала на глаза, но он не откидывал её, а только перебирал меж пальцев.

– Что это было?! – вскрикнула я, ощупывая всю себя. На месте ли ноги и руки, а то такое чувство, что нет.

– Угу, что это было? – слишком спокойно ответил на истеричный крик мой вновь приобретенный спутник, опершись щекой на кулак. – Почему ты здесь?

– Ты первый! – Кроме глупых восклицаний, не осталось никаких иных способов для общения, хотя Ричард отреагировал на мои вопли легкой усмешкой.

– Хорошо, – миролюбиво согласился он. – Прейя дала мне это зелье перед уходом. Дескать, жертвовать собой нельзя, и когда ситуация окажется безвыходной, я должен это выпить, – он снова поморщился. – И тогда перемещусь на несколько десятков, а то и сотен миль. Точнее – пролечу.

– Ясно, – с умным видом кивнула я, хотя ясности его объяснение не добавило. – А зачем мы тогда бежали?

– К сожалению, я почувствовал вонь нашего старого знакомого. А с какой скоростью действует это зелье, не знал, поэтому решил дать нам небольшой отрыв. Итак, твоя очередь, красота.

Эти слова звучали с горечью. Мигом пробудилось всё то, от чего так терзалась душа в уютной квартире. Я подбежала к Ричарду и порывисто обняла его, уткнувшись носом в теплую грудь. Он пах мятой, прелой травой и летним зноем. Ничего лишнего, всё такое родное и знакомое. Я вслушивалась в биение сердца и неожиданно разревелась. Слезы, скатываясь по щекам, разбивались о рубашку Ричарда. Тот неуверенно погладил меня по волосам и спросил тише, ласковее:

– Почему ты плачешь, глупая?

– Ты чуть не погиб из-за меня. Причем не единожды, а я даже попрощаться с тобой не захотела. Мне так стыдно! А если бы я не успела добежать… Чего же ты медлил?!

– Не переживай, – теплым голосом, без ехидства, ответил Ричард. – Один бы я всё равно не стал пить зелье ведьмы.

– Но почему?! – Я отстранилась, чтобы заглянуть в серые глаза.

– Мне надоело прятаться, а единственная, кто держал меня в строю после той встряски с казнью, была исключительно ты. Раз я должен защитить какую-то девицу из иномирья – я бы её защищал до последней капли крови.